скачать книгу бесплатно
«<…> как умный человек, он металла не презирает, и в душе отдаёт большое предпочтение тому, кто имеет, перед тем, кто не имеет. Тем не менее это предпочтение не выражается у него как-нибудь нахально, и разве некоторая томность во взгляде изобличит внутреннюю тревогу души его».
«Губернские очерки»: 2, 62
«<…> величествен Порфирий Петрович и на губернских балах, в те минуты, когда все собравшиеся не осмеливаются приступить ни к каким действиям в ожидании его превосходительства. Он ласково беседует со всеми, не роняя, однако же, своего достоинства и стараясь прильнуть к губернским тузам. Когда входит его превосходительство, глаза Порфирия Петровича выражают тоску и как будто голод; и до той поры <…>, покуда его превосходительство не приблизится к нему и не пожмёт его руки».
«Губернские очерки»: 2, 63
<Проект комедии:> «На сцене взяточник, он там обирает, в карманы лезет – можно обрисовать его даже самыми чёрными красками, чтобы, знаете, впечатление произвесть… Зритель увлечен; он уже думает, что личность его не безопасна, он ощупывает свои собственные карманы… Но тут-то, в эту самую минуту, и должна проявиться благонамеренность автора… В то самое время, как взяточник снимает с бедняка последний кафтан, из задней декорации вдруг является рука, которая берёт взяточника за волосы и поднимает наверх… В этом месте занавес опускается, и зритель выходит из театра успокоенный <…>».
«Губернские очерки»: 2, 100
«Перенесите меня в Швейцарию, в Индию, в Бразилию, окружите какою хотите роскошною природой, накиньте на эту природу какое угодно прозрачное и синее небо, я всё- таки везде найду милые мне серенькие тоны моей родины, потому что я всюду и всегда ношу их в моем сердце, потому что душа моя хранит их, как лучшее своё достояние».
«Губернские очерки»: 2, 152
«Сентиментальный буян».
«Губернские очерки»: 2, 165
<Рассуждение чиновника Дернова в драматической сцене «Выгодная женитьба»:> «То-то вот и есть, что наш брат хам уж от природы таков: сперва над ним глумятся, а потом, как выдет на ровную дорогу, ну и норовит всё на других выместить. Я, говорит, плясал, ну, пляши же теперь ты, а мы, мол, вот посидим, да поглядим, да рюмочку выкушаем, покедова ты там штуки разные выкидывать будешь».
«Губернские очерки»: 2, 199
<О начинающем чиновнике:> «С каким вниманием, с каким простодушием выслушивает он наставления начальника и благодетеля! Как удивляется его проницательности, глубокомыслию, обширности взгляда! Не недостойный ли он, не презренный ли он сосуд… извините, сосудик! – и между тем его считают достойным! – вмещать в себе все премудрости бюрократии!»
«Губернские очерки»: 2, 224—225
<Поучение начальника начинающему чиновнику:> «Только в выражении чувств преданности и покорности краткость неприлична и даже вредна; во всём же прочем краткость, краткость и краткость!»
«Губернские очерки»: 2, 225
«О провинция! ты растлеваешь людей, ты истребляешь всякую самодеятельность ума, охлаждаешь порывы сердца, уничтожаешь всё, даже самую способность желать!»
«Губернские очерки»: 2, 225
«Праздная ирония».
«Губернские очерки»: 2, 468
– Помилуйте, ваше превосходительство, ведь это все равно, что на камне рожь сеять…
– Ну, что ж-с!.. и посеем-с!..
– Да ведь рожь-то не вырастет!
– Вырастет-с! а не вырастет, так будем камень сечь-с!
«Невинные рассказы»: 3, 15
– Я вам приказал, сударь… почему вы не исполнили? – говорил он им, принимая самые суровые тоны.
– Так и так, ваше превосходительство, я был на месте и убедился, что указываемый вами рожон совсем не рожон…
– А разве об этом вас спрашивали? а знаете ли вы, милостивый государь, что за подобные рассуждения в военное время расстреливают.
«Невинные рассказы»: 3, 15
<Щедринский администратор:> «Если они не понимают своих выгод, то весьма естественно, что нужно делать им добро против их желания…»
«Невинные рассказы»: 3, 25
«<…> я так скажу, что это один из главных рычагов администрации, чтоб всем было весело! Если всем весело, значит, все довольны – это ясно, как дважды два!»
«Невинные рассказы»: 3, 42
«<…> народ, ваше превосходительство… это его, можно сказать, единственная забота, чтоб быть нравственным… Если уж и в народе нет нравственности, что же такое будет?»
«Невинные рассказы»: 3, 48
«Борода глазам замена: кто бы плюнул в глаза – плюнет в бороду!»
«Невинные рассказы»: 3, 61
<Об отношении к начальнику:> «Я вам так скажу, что я и купаться-то бы перед ним в одной рубашке не осмелился, а так бы вот в мундире и полез в воду…»
«Невинные рассказы»: 3, 62
«Раздайся, грязь, навоз ползет!»
«Невинные рассказы»: 3, 63
«<…> для сердца начальника дороже всяких почестей, дороже всех богатств сердечное расположение подчиненных».
«Невинные рассказы»: 3, 69
«<…> ничто так не услаждает наших досугов, как разбор родства и свойства сильных мира сего».
«Невинные рассказы»: 3, 107
«Не знаю, как в других местах, а в нашем городе и в нашем обществе всякая новая семейная радость наших вельмож поистине составляет семейную радость каждого из нас».
«Невинные рассказы»: 3, 107
«Некий административный лай».
«Невинные рассказы»: 3, 107
«А какое отдохновение может быть приличнее карт для служащего человека? Вино пить – непристойно; книжки читать – скучно, да и пишут нынче всё какие-то безнравственности; разговором постоянно заниматься – и нельзя, да и материю не скоро отыщешь; с дамами любезничать – для этого в наши лета простор требуется; на молодых утешаться – утешенья-то мало видишь, а всё больше озорство одно… Словом сказать, везде как будто пустыня. А карты – святое дело! За картами и время скорее уходит, и сердцу волю даёшь, да и не проболтаешься. Иной раз и чешется язык что-нибудь лишнее сказать, ан тут десять без козырей соседу придёт – ну и промолчишь поневоле. Нет, карты именно благодетельная для общества вещь – это не я один скажу».
«Невинные рассказы»: 3, 115
«Такого-то числа, встал, умылся, помолился Богу, был в палате, где пользовался правами и преимуществами, предоставленными мне законом и древними обычаями родины; обедал, после обеда отдыхал, вечер же провёл в безобидных для ближнего разговорах и увеселениях».
«Невинные рассказы»: 3, 116
«Непотребное время».
«Невинные рассказы»: 3, 125
«Генерал Слабомыслов».
«Невинные рассказы»: 3, 129
«Гений хозяйственной распорядительности».
«Невинные рассказы»: 3, 130
«В публичных местах нет отбоя от либералов всевозможных шерстей, и только слишком чуткое и привычное ухо за шумихою пустозвонных фраз может подметить старинную заскорузлость воззрений и какое-то лукавое, чуть сдерживаемое приурочивание вопросов общих, исторических к пошленьким интересам скотного двора своей собственной жизни».
«Сатиры в прозе»: 3, 260
«Нахальство и сознание ничем не сокрушимой силы».
«Сатиры в прозе»: 3, 262
«Генерал Конфузов».
«Сатиры в прозе»: 3, 267
«<…> каким образом должен действовать сам господин Конфузов? Очевидно, он должен источать бесконечные источники слёз умиления при виде тех задатков самостоятельности, которые успели проявить в последнее время россияне; очевидно, он должен восторженно размокать и с каждой минутой всё более и более обращаться в сырость под знойными лучами гласности!»
«Сатиры в прозе»: 3, 270
«Мы конфузимся, так сказать, скрепя сердце; мы конфузимся и в то же время помышляем: “Ах, как бы я тебя жамкнул, кабы только умел!” От этого в нашем конфузе нет ни последовательности, ни добросовестности; завтра же, если мы “изыщем средства”, мы жамкнем, и жамкнем с тем ужасающим прожорством, с каким принимается за сытный обед человек, много дней удовлетворявший свой аппетит одними чёрными сухарями».
«Сатиры в прозе»: 3, 270
«Силе можно ответить силою же; глупости и пустословию отвечать нечем».
«Сатиры в прозе»: 3, 270—271
«Чувствуешь, что жизненные явления мельчают, что умы и сердца изолгались до крайности, что в воздухе словно дым столбом стоит от вранья, сознаёшь, что между либеральным враньём и либеральным делом лежит целая пропасть, чувствуешь и сознаёшь всё это и за всем тем, как бы колдовством каким, приходишь к оправданию вранья, приходишь к убеждению, что это враньё есть истина минуты, придумываешь какую-то “переходную эпоху”, в которую будто бы дозволяется безнаказанно нести чушь и на которую, без зазрения совести, сваливаешь всякую современную нечистоту, всякое современное безобразие!..»
«Сатиры в прозе»: 3, 271
«Бессмысленные фиоритуры либерализма».
«Сатиры в прозе»: 3, 271
«История, думаю я, должна привести к просветлению человеческого образа, а не к посрамлению его, и с этой точки зрения необычайное изобилие накожной сыпи и упорная её устойчивость не только не радуют меня, но, напротив того, до глубины души огорчают».
«Сатиры в прозе»: 3, 273
«Умственное распутство».
«Сатиры в прозе»: 3, 282
«Требовался порядок; а если требовался порядок, то, натурально, ощущалась потребность и в начальстве».
«Сатиры в прозе»: 3, 286
«Толпа была весела, толпа развратно и подло хохотала».
«Сатиры в прозе»: 3, 286
«А может быть, ты скажешь мне, что при таких условиях жить невозможно. “Невозможно” – это не совсем так, а что “противно” жить – это верно».
«Сатиры в прозе»: 3, 289
«<…> в сущности, все мои усилия направлены только к тому, чтоб пощекотать у вас брюшко! В этом заключается вся моя претензия, и дальше её я не иду.
Да если бы я и хотел идти – кто меня пустит?»
«Сатиры в прозе»: 3, 293
«Общее, никогда не нарушаемое беспрекословие».
«Сатиры в прозе»: 3, 296
«<…> слова “позволяется говорить” положительно означают… не то, что отныне могут пользоваться даром слова желающие, а то, что всякий благонамеренный гражданин должен считать своею обязанностью говорить, и не просто говорить, а без устали, до истощения сил, говорить до тех пор, пока на устах не покажутся клубы пены, а глаза не пропадут Бог весть куда… Выходит, что это уж не красноречие, а нечто вроде щекотания под мышками…»
«Сатиры в прозе»: 3, 359
«Жизнь сорвалась с прежней колеи, а на новую попасть и не смеет, и не умеет».
«Сатиры в прозе»: 3, 382
«Мир грустен – и я грущу вместе с ним; мир вздыхает – и я вместе с ним вздыхаю».
«Сатиры в прозе»: 3, 386
«У нас в настоящее время две партии: ретрограды и либералы (разумеется, умеренные) <…>. Чего хотят ретрограды, чего добиваются либералы – понять очень трудно.
С одной стороны, ретрограды кажутся либералами, ибо составляют оппозицию, с другой стороны, либералы являются ретроградами, ибо говорят и действуют так, как бы состояли на жалованье».
«Сатиры в прозе»: 3, 416
«Бывают минуты в жизни, когда, несмотря на всю очевидность явления, рассудок человека упорно отказывается верить в возможность происходящего».
