скачать книгу бесплатно
– Попросила духа огня прийти, и он пришел. Разве не так это делается?
Тура кивнула, однако Сури заметила на лице старухи растерянность и тревогу, может быть даже и страх. Тура заговорила про мэлкинов и упомянула, что Сури наверняка сбежала от кримбалов.
Сури уставилась на кости, изо всех сил вглядываясь в знаки. Прорицать на закате тяжело. Чтобы все разобрать, нужен дневной свет, а он угасает слишком быстро. Пока садилось солнце, и наступала ночь, Сури удалось кое-что прочесть. Она нашла не совсем то, что искала. Ничего про напавших на Персефону мужчин и причину их поступка, зато она обнаружила нечто гораздо более важное…
Сури закончила изучать знаки на правой ноге цыпленка. Дырочки располагались рядом друг с другом, почти на конце кости, указывая, что событие относится к ближайшему будущему. Вглядываясь в трещины, она заметила две линии, которые предполагали два разных исхода.
В первую очередь, кости изобиловали плохими предзнаменованиями примерно в тех же несметных количествах, которые Сури увидела прямо перед тем, как пришла к Персефоне. С тех пор мало что изменилось. Вглядевшись пристальнее и вникнув в детали, она поняла: все кости в один голос твердят, что поворотный момент настанет при следующей полной луне. Кости не сказали ей, почему – они и сами не знали, скорее всего потому, что это были куриные кости. В одной точке сойдутся разные силы и, в зависимости от развития событий, мир изменится в ту или иную сторону. Три кости говорили о страшной опасности, грозящей «нам» и «им». Одна из костей живо заинтересовала Сури, потому что указывала на огромную тайну, спрятанную в лесу и охраняемую медведем. Также кость сообщила, что эта тайна сыграет в грядущем противостоянии решающую роль. Сильнее всего мистика поразила последняя кость. Самая большая и чистая, поврежденная огнем лишь на конце. Эта кость объявила, что в Далль-Рэн идет чудовище, чтобы убить их всех.
Сури обругала гаснущий свет, продолжая вглядываться в трещины и пятна. Сперва она решила, что чудовище – фрэи, но нет. Знаки указывали на одно существо, а не на нескольких врагов. Причем так явно, что Сури даже знала его имя. Остальные подробности исчезали на обуглившемся конце кости. Впрочем, мистику они были не нужны – она и так знала достаточно.
– Грин, – произнесла Сури вслух.
Миг спустя вдалеке проревел медведь, перепугав стаю черных птиц. Они полетели в сторону заходящего солнца – на запад.
Минна подняла голову, всматриваясь в лес.
– Дело плохо, – шепнула девочка волку.
Глава 14
На запад
«Многие наши слова происходят от языка дхергов или языка фрэев. Рхун означает “дикий”, так фрэи прозвали людей. Рхулин означает “Земля рхунов”. “Эврлин” означает “Зеленая земля”. А далль на языке фрэев – “стена”. Суффикс – идд переводится как “новый”. Поэтому на карте я обозначила эту территорию как Рэнидд».
«Книга Брин»
Благодаря названию Арион ожидала, что граница с Эврлином будет зеленой, но все, что она видела последние несколько дней, было коричневым. Коричневые скалы, коричневая трава, коричневая грязь – даже деревья были темными. Еще ее разочаровало отсутствие полей. Арион доводилось видеть картины открытых долин – широкие просторы равнин или холмистой местности – которые давали обзор необъятных небес и дивных закатов. Пересекая же Нидвальден, она ехала через бесконечный тоннель из деревьев, и огромный лесной массив, известный как Харвудский лес, ничуть не напоминал древние рощи Эриана. Здесь вовсе не хотелось побродить среди пятен проникающего сквозь листву света. Густой подлесок блокировал солнечные лучи, дорогу заплетала колючая ежевика. Здешние леса были дикими и враждебными, их тайны надежно скрывали мох, листья и хвоя.
Арион следовала за Тимом, который ехал на лошади кремовой масти. Хотя Гриндал предложил ей своего проводника, она отказалась. Не чтобы она боялась, что он будет вредить или шпионить за ней. Просто Арион не хотелось провести несколько дней один на один с прихвостнем Гриндала. И все же проводник бы ей не помешал.
Как ни странно, кроме фэйна ни один из живущих миралиитов ни разу не выходил за границы Эриана. Поэтому Арион пришлось выбрать проводника из другого сословия, что слегка расширило выбор. Кроме инстарья мало кто пересекал реку Нидвальден, к тому же сейчас их не было в Эстрамнадоне.
Наконец Арион сузила свой выбор до шести. В их числе была архитектор-эйливин, которую однажды инстарья нанимали для ремонтных работ в северной крепости Эрванон после атаки орды великанов (Арион переспросила про нападение великанов трижды, думая, что ослышалась. Не ослышалась). Еще было трое строителей-нилиндов, которых эйливин брала с собой для выполнения ремонтных работ. Еще один вариант – охотник-асендвэйр, несколько сотен лет прослуживший в каждом из четырех аванпостов Эврлина, однако выяснилось, что сейчас он болен. И, наконец, был Тим – умалин, направленный приверженцами Феррола провести теплое время года, служа на дальних рубежах.
Арион выбрала Тима, потому что служитель Феррола был ей по душе, ведь она выросла среди умалинов. За две тысячи лет жизни в Эстрамнадоне Арион запомнила почти всех жителей в лицо, и Тим не был исключением. И все же кроме лица и имени она о нем ничего не знала. Вероятно, прежде им доводилось встречаться, но разговоров память ее не сохранила. Тим как раз собирался в свое ежегодное путешествие на запад, когда она пришла к нему и рассказала о поручении фэйна отправиться в Алон-Рист, спросив, сможет ли он проводить ее до границы. Тим ответил натянутой улыбкой и покорным кивком, и показал лошадь, на которой она поедет.
Арион, как и любой здравомыслящий фрэй, никогда не ездила на лошади. Как известно, норовистые животные то и дело сбрасывают седоков или несутся во весь опор. Хотя Феррол наградил фрэев тремя тысячами лет жизни, падения часто заканчивались травмами или смертью, поэтому идея взобраться на спину не самого смирного животного ее не прельщала вовсе.
– Разве мы не можем пойти пешком? – спросила Арион, увидев лошадь впервые.
– До Алон-Риста почти сотня миль по пересеченной местности, – ответил Тим. – И, да простит меня ваша милость, вряд ли вы готовы к столь дальним прогулкам.
Она уступила, признав разумность доводов. Иначе зачем пользоваться услугами проводника из Зеленой долины, если ты не слушаешь его советов? Так и вышло, что Арион кое-как взгромоздилась на спину чрезвычайно высокой белой лошади по имени Нараспур, на которой и выехала в сопровождении проводника к краю Харвудского леса.
Длинный тоннель, образованный деревьями, закончился, и перед взором Арион предстало дивное зрелище. Покинув лес, она обнаружила, что находится на значительной высоте – на краю горного хребта, с которого открывается невероятной красоты вид. Прожившая всю жизнь под сенью Эриана фрэя испытала потрясение.
Так вот оно какое – небо!
Оно было таким широким и глубоким, что казалось бесконечным. Над путниками плавали загадочные белые сгустки, сверху лился яркий свет. В Эриане свет рассеивается, проходя через многочисленные слои листвы и хвои. Взглянув вперед, Арион увидела горизонт. Она могла бы смотреть на него вечно. Голубая гряда холмов то поднималась, то опускалась. Над нею высилась огромная гора, еще больше потрясшая воображение Арион. Конусообразная вершина была покрыта ослепительно-белым снегом – казалось, она бросала вызов бескрайней синеве неба. По склону бежала река, змеившаяся далеко внизу и сияющая серебром. Но даже гора не могла превзойти зрелища повергающего в благоговейный трепет неба.
Тим терпеливо ждал, его лошадь махала хвостом. Умалины отличаются изрядной выдержкой, к тому же он безусловно знал, какой эффект производит этот поворот дороги. Наверняка Тим останавливается здесь с каждым путником, которого сопровождает.
– Как красиво! – воскликнула Арион.
– Отсюда вам придется путешествовать, накинув на голову капюшон, чтобы защититься от солнца. Закрывайте кожу с утра до позднего вечера, иначе обгорите.
– Обгорю?
Тим кивнул.
– Если побережетесь, кожа постепенно потемнеет. Тогда можно будет не беспокоиться. Много солнца сразу вызовет ожоги. – Он похлопал себя по макушке. У священника голова поросла кудрявыми темно-русыми волосами, густыми, словно меховая шапка. – Меня защищают волосы, но у вас их нет, так что делайте, как я говорю, и не снимайте капюшон.
Тим направил лошадь вперед.
Арион сделала, как он сказал, и все же время от времени украдкой выглядывала из-под складок ткани. Она задавалась вопросом, не солгал ли Тим, чтобы над нею посмеяться. Хотя капюшон начисто лишил ее удивительного ощущения свободы, она решила внять совету проводника. Тим говорил мало, вряд ли он нарушил бы молчание, если бы опасность не была настоящей.
– Сколько нам осталось ехать?
– Еще несколько дней. Скоро сами увидите, надо лишь добраться до вершины следующей горы.
– Неужели? – скептично спросила она. – Я смогу увидеть расстояние большее, чем день пути?
Он рассмеялся и испуганно прикрыл рот рукой.
– Приношу свои извинения, это было не очень уважительно, ваша милость!
– Я же просила называть меня Арион.
– Конечно, ваша милость, только поймите, что не все миралииты столь же непринужденны, как вы. Если я позволю себе фамильярность, от этой привычки будет нелегко избавиться. Если я позволю себе лишнего с другим миралиитом, менее склонным обходиться без положенных вашему сословию почестей… Я даже думать не хочу, что тогда может случиться.
Она вздохнула.
– Ладно. Только мне интересно, почему ты засмеялся?
Он смущенно опустил взгляд.
– Приношу свои извинения. Это было грубо.
– Так почему же?
Тим поднял глаза, чуть улыбнувшись, и указал на ряд гор.
– Вы уже видите дальше одного дня пути. Те далекие вершины – Фэндал и Адэндал-Дьюрат, горные хребты, которые пересекают западную часть Эврлина и находятся, по меньшей мере, в ста или в ста пятидесяти милях отсюда. – Он показал на возвышающуюся над ними гору. – Чтобы добраться до высшей точки горы Мэдор, потребуется несколько дней.
Арион пораженно уставилась вдаль.
– Но ведь она так близко!
– Расстояния бывают обманчивы, особенно при восхождении.
Они ехали по тропе, петляющей вниз по склону узкой долины.
– И здесь совсем никто не живет? – спросила Арион.
– Еще как живут! – Тим оказался впереди, и лица его не было видно. – В этих горах полным-полно всевозможных существ.
– Рхунов?
– Нет. – Тим покачал головой. – Внизу за рекой находится долина Высокое Копье, севернее нее мы рхунов не пускаем. Большая их часть живет в Рхулине, обширной территории к югу. Вон там, – он указал на горы далеко на севере, – обитают грэнморы и, разумеется, всякие разные гоблины. Они повсюду: в горах, болотах, лесах, даже в море есть. Другие существа там тоже водятся. Земель тут хватает, их совсем никто не исследовал.
– Как насчет дхергов?
Тим покачал кудлатой головой.
– Дхерги живут под землей далеко на юге. Они встречаются крайне редко.
Арион посмотрела на юго-запад, в сторону Рхулина.
– И сколько там рхунов?
– Никто не знает. Когда они кочевали, их было мало. Родителям много детей на себе не унести. Придя в Рхулин, они окончательно избавились от преследовавших их гоблинов и начали строить поселения. Мы отдали им земли за рекой Берн, чтобы они не расползались дальше на запад.
– Я слышала, что одна мать может иметь четырнадцать отпрысков. Это правда?
– Думаю, бывает и больше, только я не знаток рхунов. Все, что мне известно, я почерпнул из рассказов инстарья. У них такие чудесные сказки! Жизнь в глуши вовсе не похожа на жизнь в Эстрамнадоне. – Он оглядел долину внизу. – Этот мир не безопасен. Инстарья несут дозор, смотрят за дорогами и устраняют угрозы. Их жизнь полна приключений, слушать про них весьма увлекательно.
– Либо они хорошо сочиняют.
Тим обернулся.
– Разумеется. Но для вас-то все по-другому, верно? Все это. – Он обвел рукой вокруг. – Вам ведь совсем не тревожно?
– Разве мне должно быть тревожно?
– Здесь мне тревожно всегда.
– Ты ведь умалин, жрец Феррола. Разве ты не полагаешься на нашего бога?
– Очень полагаюсь, – ответил Тим. – Я верю, что Феррол сделает так, как захочет. Я положил свою жизнь на то, чтобы увеличить все шансы на то, что Он не прольет свой гнев на нас. Большего и не нужно. Я не надеюсь, что Феррол заметит лично меня, и еще меньше надеюсь на то, что Он защитит меня от разъяренного великана, смертоносной бури или орды гоблинов.
– Вид у тебя не очень-то напуганный.
Тим обернулся.
– Конечно. Ведь со мной вы.
– При чем здесь я?
– Вы – миралиит, – пробормотал Тим и повернулся к ней спиной. Неизвестно, предназначались эти слова для ее ушей или нет. – Страшнее вас здесь никого нет…
Они добрались до дна долины, где узкий поток бежал через пропасть между скалами. Там росло несколько деревьев, каменистую почву покрывал островок травы.
Зеленые просторы… Фрэи словно попали в середину гигантской чаши. Со всех сторон поднимались горы, на юге на фоне дивного неба вздымался огромный зуб – гора Мэдор. Арион знала легенду о том, как Фенелия создала ее во время войны с дхергами, хотя старая фэйн не очень любила вспоминать ту пору. Фенелия избегала упоминаний войны, говорила о ней лишь обиняками. Для всех прочих Великая война стала звездным часом фэйн, однако сама Фенелия ее стыдилась. Она называла войну «ошибкой юности»… Гора Мэдор вовсе не выглядела ошибкой. Вздымавшаяся громадина потрясала воображение. Особенно впечатлял сам факт, что Фенелия приказала земле подняться на такую высоту.
«Я никогда бы так не смогла».
Арион даже представить не могла, сколько потребовалось для этого энергии и силы воли. Для нее было большой честью просто видеть гору, черпать в ней вдохновение. Гриндал оказался прав: поездка шла ей на пользу…
Добравшись до потока, Арион пришлось заставить свою кобылу последовать за Тимом. До сих пор они ехали по довольно ровной тропе. Переправа выглядела опасной и не понравилась ни Арион, ни Нараспур. Лошадь переминалась с ноги на ногу, недвусмысленно выражая свое неодобрение. Наконец Нараспур решилась, и Арион легла на шею лошади, обхватив ее руками. Они пересекли поток, оказавшийся гораздо мельче, чем на первый взгляд. Арион выпрямилась и укорила себя за то, что слишком волновалась. Как и большинство фрэев, в особенности тех, кто населял Эстрамнадон, она жила уединенно, без всяких приключений. Арион начинала об этом сожалеть.
– Как выглядят инстарья? – спросила она, когда тропа расширилась, позволяя ехать рядом с Тимом.
Проводник посмотрел на нее недоверчиво.
– Вы никогда не встречали никого из воинов?
– Разумеется, нет. Я выросла в храме, потом жила в уединении в башнях миралиитов. Кстати, как называется вон тот свет в небе?
Тим закатил глаза.
– Я пошутила, – ободряюще улыбнулась Арион. Он прищурился, глядя на нее с подозрением. – Ты ведь знаешь, что такое шутка?
Тим кивнул.
– Знаю. Только мне никогда не приходилось слышать, как шутят миралииты.
– Я не удивлена, учитывая, как гладко прошла моя шутка.
Тим посмотрел на нее еще немного, потом пожал плечами, предназначая этот жест скорее себе, чем ей.
– Инстарья… – Он помолчал, глядя на горизонт. – Вы должны учитывать, что они находятся здесь и охраняют границу со времен войны с дхергами. Лотиан уже четвертый фэйн, которому они служат. После окончания конфликта вернуться домой им не позволили. Поколения рождались и умирали, нога некоторых так и не переступала границ Нидвальдена. Поэтому за многие века они приспособились.
– Приспособились?
– Здесь другая жизнь. Удобств мало, погода ужасная, культуры как таковой нет и кругом одни опасности. Даже растения ядовитые попадаются. Инстарья выработали в себе более грубый взгляд на вещи, набор ценностей, которые сперва могут показаться вам простоватыми. Они ближе к людям древности в том, что честь и мужество для них священны. Для них это не просто идеи, общие представления или метафоры. Инстарья люди гордые и…
– И что?
Тиму стало неловко. Прямодушный жрец отвел взгляд, кутаясь в белую ассику, и посмотрел на тропу.
– И… Ну, в общем, не любят они миралиитов.
Как и все тогдашние фрэи Эстрамнадона, Арион присутствовала на арене Карфрэйн и видела поединок. После смерти Фенелии глава инстарья вернулся в Эриан и получил право оспорить восхождение Лотиана на трон, подув в Рог Гилиндоры.
Поединок вышел до ужаса неравным. Зефирон сражался мечом и щитом, Лотиан прибег к Искусству. Миралиит и представитель другого клана бились впервые. Лотиан решил дать своим подданным урок и не просто победил главу инстарья – он превратил поединок в отвратительное зрелище.
Сперва Лотиан закрыл себя воздушным щитом, и тогда оружие и боевые навыки Зефирона оказались бесполезны. Наступил черед унижения. Используя Искусство, Лотиан превратил своего противника в марионетку. Зефирон раздевался, танцевал и унижался перед толпой. Лотиан заставил главу инстарья ползать на четвереньках, лаять, выть, валяться в грязи и есть траву, как животное. Затем начался сущий кошмар: во втором акте Лотиан принудил Зефирона калечить самого себя. Первым делом тому пришлось откусить и проглотить все свои пальцы.
