banner banner banner
Охотница за скальпами. Смертельные враги (сборник)
Охотница за скальпами. Смертельные враги (сборник)
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Охотница за скальпами. Смертельные враги (сборник)

скачать книгу бесплатно

Охотница за скальпами. Смертельные враги (сборник)
Эмилио Сальгари

«Охотница за скальпами» и «Смертельные враги».

Перед нами словно оживает эпоха покорения Запада – эпоха беспощадного противостояния колонистов и индейцев, эпоха войны, где нет ни правых, ни виноватых. Западом правит закон силы. Жестоки «краснокожие дикари». Не уступают им в жестокости и белые поселенцы. Сеют смерть «короли кольта» – мужчины. Отвагой, хитростью и коварством противостоят им женщины. Но и тем, и другим свойственно и благородство, и чувство чести, и искренняя дружба, и любовь…

Эмилио Сальгари

Охотница за скальпами. Смертельные враги (сборник)

Охотница за скальпами

Часть первая

Глава I

Охота за бизонами

– Эй, Гарри, Джордж! Не чуете ли вы запаха дыма? Или у вас носы поотвалились?!

Спрошенные – это были двое типичных бродяг, скитальцев-охотников великих американских степей, рослые, здоровые, костлявые молодцы с бронзовыми лицами и зоркими орлиными глазами, озабоченно оглядывались по сторонам, шумно втягивая ароматный степной воздух легкими.

– Должно быть, тебе почудилось, Джон, – отозвался старший из трапперов, Гарри.

– Почудилось? – усмехнулся первый, заведший этот разговор гигант-охотник, словно вылитый из стали. – Слава богу, шестьдесят лет мне, ребята; сорок лет с лишним брожу я по прериям, и до сих пор, за исключением тех случаев, когда голова кружилась под влиянием виски и перед глазами черт знает что мерещилось, никогда мое обоняние меня не обманывало. Вот что хотите, а дымом попахивает, и меня удивляет, почему вы этого не чувствуете.

Четвертый собеседник, до сих пор хранивший молчание, вмешался в разговор.

– Почему вы тут болтаете? Я нанял вас не болтать, а организовать охоту на бизонов.

Слова эти, произнесенные высокомерным тоном и гнусавым голосом, вызвали немедленно резкий отпор со стороны старшего траппера:

– Это в дряхлой Европе, милорд, вы можете кого-нибудь к себе в холопы нанимать. Таких вольных птиц, как мы, не закабаляют, а приглашают, милорд! Мы обязались сделать свое дело – и сделаем его, будьте спокойны, но командовать здесь вам не придется. Мы ведь и за свою и за вашу шкуру, извините, всю ответственность на себе несем. Так уж оставьте нам самим о деле позаботиться. То, что вам пустой болтовней кажется, на самом деле может оказаться весьма серьезным. Не забывайте, что вы здесь не в своем поместье, где за вами толпа наряженных попугаями ливрейных лакеев шляется, а на Диком Западе. За бизонами гоняться немудрено, шкуры их добывать не трудно; да только за стадом бизонов может оказаться невзначай целое племя краснокожих, которые с удовольствием и с нас с вами, милорд, тоже шкуры сдерут. Кстати, у вас, милорд, грива уж очень заметная, редкого в прериях рыжего цвета. Если попадетесь в руки краснокожим, эти черти будут очень рады, потому что из вашего скальпа, а может быть, из вашей рыжей бороды, какой-нибудь шутник великолепный тотем устроит.

– Что такое тотем, мистер Джон? – заинтересовался тот, кого траппер называл милордом.

– Воинский значок, нечто вроде бунчука[1 - Бунчук – короткое древко с привязанным конским хвостом как символ власти.], – ответил Джон. И потом скомандовал: – Стой! Право, откуда-то несет дымом, и это меня беспокоит.

Четверо всадников, затерявшихся в беспредельном просторе великих девственных степей Дикого Запада Северной Америки, задержавшись на месте, оглядывались внимательно по сторонам.

Трое из них, охотники, сидели на великолепных американских мустангах, оседланных по-мексикански. Четвертый восседал на спине прекрасной статной большой лошади, явно английского происхождения, и сам он резко отличался наружностью от своих спутников: в то время, как в тех с первого взгляда можно было безошибочно признать чистокровных сыновей Северной Америки, милорд казался типичным уроженцем туманного Альбиона. Он был очень высок, неимоверно худ, обладал водянисто-голубыми глазами, широким ртом с выпятившимися вперед зубами, остроте которых позавидовала бы любая акула, и его тощее неуклюжее тело облекал совсем не подходящий для странствий по прериям костюм из белой фланели, а на голове красовалась пробковая каска, обмотанная голубой вуалью.

После пятиминутного молчания англичанин спросил старшего траппера:

– Ну, что же, мистер Джон, где ваши хваленые бизоны? Я начинаю раскаиваться, что поверил предъявленным вами рекомендациям и поручил вам организовать эту экспедицию. Кроме усталости, ничего еще покуда я не испытываю. Бизонов, оказывается, очень мало, а вместо охоты на них вы угощаете меня россказнями про краснокожих, как будто не всему миру известно, что нынешние краснокожие – жалкие трусы, убегающие без оглядки при виде белого.

Траппер усмехнулся презрительно.

– Век живи, век учись, а дураком непременно помрешь, милорд. Должно быть, от очень умных людей вы свои сведения о трусости индейцев получили. Если вашим источникам поверить, так краснокожие очень на кроликов похожи. Чуть на них кухарка ногой топнет – они под печку улепетывать. Жаль, нам с Гарри и Джорджем за всю нашу жизнь с такими кроткими индейцами встречаться не приходилось. Если бы было время, могли бы мы вам рассказать про встречи с индейцами кое-что иное. Жаль только, времени нет: проклятый запах дыма беспокоит меня. Не иначе как горит прерия где-то. А это штука такая, что как бы нам самим в кроликов, которых кроткие и трусливые краснокожие собираются живьем зажарить, не превратиться. Помолчите-ка вы, милорд, покуда!

И с этими словами старый охотник снова принялся оглядывать горизонт, приподымаясь на стременах.

Близился вечер. Огненный шар солнца закатывался уже за зубчатые пики величественной горной цепи Ларами, прорезающей штат Вайоминг, один из центральных штатов Северной Америки, еще и в наши дни отличающийся малою населенностью и дикостью природы.

Полное спокойствие царило вокруг. Не было слышно ни единого звука, кроме пофыркивания четырех лошадей охотничьей экспедиции. Великая степь казалась безжизненною: около охотников не показывалось ни зверя ни птицы. Исчезли куда-то прежде следовавшие в чаянии какой-либо добычи из остатков охотничьей трапезы койоты, – эти мелкорослые степные волки, напоминающие головою и хвостом лисиц, трусливые и вместе с тем наглые, хитрые и алчные.

Что-то случилось в степном просторе, но что именно?

Однако по многочисленным следам безошибочный взор трапперов определял, что еще лишь несколько часов тому назад именно в этой местности прошло огромное стадо могучих и смелых обитателей прерии, великолепных бизонов. А теперь, как ни смотрел Джон, бизонов нельзя было увидеть на громадном расстоянии, доступном взору охотников.

– Не нравится мне это, – угрюмо ворчал Джон. – Что-то творится вокруг, а что именно – никак не разберу. Тишина эта подозрительна. Хоть бы кто-нибудь голос подал.

Словно в ответ на ворчание старого охотника издалека, с расстояния не менее полукилометра до экспедиции донесся явственно слышный звук ружейного выстрела. Джон вздрогнул и пробормотал какое-то проклятие.

– Может быть, – обратился к трапперу англичанин, – здесь еще кто-нибудь охотится? Что, если бы мы присоединились к этим людям?

Не отвечая на вопрос милорда, Джон обратился к младшим трапперам:

– А вы, ребята, что скажете?

– Надо бы посмотреть, – отозвался Гарри. – Сам знаешь, покуда не выясним, кто тут шляется, располагаться на ночлег было бы рискованно. Ведь, как-никак, это территория сиу. С ними не шутят.

– Ну, так вперед, ребята! – скомандовал Джон и дал шпоры своему мустангу. Лошади, утопая почти по грудь в густой и сочной, но начинавшей уже заметно высыхать под беспощадными солнечными лучами степной траве, резко понеслись в том направлении, откуда донесся звук ружейного выстрела. Через пять-шесть минут всадники остановились, повинуясь крику скакавшего впереди Джона: внезапно с земли поднялась целая куча мелких и крупных крылатых степных хищников, представителей рода коршунов и воронов, которые, оглашая безмолвный простор степи, стали кружиться над головами охотников, словно стараясь отпугнуть их от этого места, на котором они, судя по всему, совершали свое пиршество. Потом, видя, что охотники намереваются продолжать свой путь, трусливое воронье со зловещим карканьем разлетелось по всем направлениям, исчезая в надвигавшемся сумраке ночи.

– Сходи с лошади, ребята, держи ружья на изготовку! Тут, должно быть, что-нибудь произошло. Я не я буду, если мы на труп не наткнемся.

Ведя лошадей в поводу, охотники сделали несколько десятков шагов.

– О, кровожадные дьяволы! – вырвался гневный возглас из груди Джона. – Я так и предвидел: это недобрый знак. Сиу вырыли из земли топор битвы, и Сидящий Бык вышел на тропу войны. Вот, должно быть, первая жертва.

Следовавшие за Джоном трапперы и сам эксцентричный англичанин не могли побороть пробежавшей по их телам дрожи ужаса при взгляде на представившееся их взорам фантастическое и кровавое зрелище, заставлявшее застывать кровь в жилах: в центре небольшой полянки, образованной вытоптанной и полегшей на землю травой, стоял невысокий столб, к которому был привязан совершенно нагой человек. Его тело было покрыто кровью, ручьями стекавшей с изуродованной, лишенной скальпированием волос головы. Три стрелы торчали в левом боку несчастного, впившись симметрично несколько ниже сердца.

Джон, охваченный волнением, бросив повод дрожавшей всем телом лошади, шагнул к обезображенному трупу, но тотчас же отпрянул в сторону, увидев на груди несчастного, жертвы индейцев, характерный знак – начертанную кровью птицу с распущенными крыльями.

– Ох! Знак Миннегаги, кровожадной дочери Яллы, женщины-сахема. Если проклятая индейская змея, которую мы так неосторожно выпустили тогда из рук, находится здесь со своими воинами, – мы пропали.

– Мстит всем белым за смерть своего брата, которого мы расстреляли по приказу полковника Деванделля в Ущелье Могил во время первого восстания пяти индейских племен, – отозвался один из трапперов, угрюмо глядя на залитое кровью тело скальпированного.

– Не в добрый час тогда отдал Деванделль свой приказ, – отозвался Джон. – Дорого пришлось нам платить за расстрелянного индейца. Ведь и сам Деванделль свой скальп потерял. Как только жив остался?

В этот момент слабый глухой стон всколыхнул воздух. Невольно охотники испуганно переглянулись. Первым опомнился Джон и бросился к скальпированному, покрытая кровью голова которого неожиданно зашевелилась.

– Он жив! – воскликнул Джон. – Гарри! Помоги мне отвязать его.

Джон выхватил длинный охотничий мексиканский нож, чтобы перерезать привязывавшие несчастного к столбу веревки, как вдруг новый крик вырвался из его груди:

– Великий Боже! Или меня мои глаза обманывают? Смотрите, Гарри, Джордж! Ведь это Гильс, почтальон из Кампы. Ах, несчастный!

В мгновение ока оживший скальпированный был освобожден от уз и положен на снятое с лошади Джона одеяло. Траппер поднес к его устам свою фляжку, наполненную виски. Жгучая жидкость словно гальванизировала умирающего: его глаза раскрылись, мутный взор устремился сначала на Джона, потом на его спутников.

– Индейский агент… Это ты, Джон? И с тобою, как всегда, Гарри и Джордж? А я… помираю. Поймали-таки меня краснокожие и… Конец моим странствованиям. Миннегага…

– Я так и знал! – пробормотал Джон. – Это она за смерть Яллы и Ночной Птицы мстит.

– Я был тогда с вами в отряде Деванделля, – чуть слышно прошептал умирающий Гильс. – Тогда-то удалось дешево отделаться, а теперь не выкрутился.

– Миннегага поклялась скальпировать всех, кто тогда участвовал в этой кровавой бойне, – словно про себя промолвил взволнованный индейский агент, отирая крупные капли пота, выступившие на лбу. – Эх, на кой черт понесло меня в эту проклятую область, где на каждом шагу грозит гибель? Сумасшедший англичанин, ради избавления от сплина гоняющийся за бизонами, мог бы и без меня организовать свою дурацкую экспедицию. А теперь того и гляди, как бы без скальпа не остаться, да и без головы в придачу.

– Умираю я, Джон, – уже совсем глухим, чуть слышным голосом произнес скальпированный. – А ты спасайся, Джон. Скачи, несись. Найди генерала Честера. Скажи: Гильс доносит, что Сидящий Бык топор войны вырыл… Племя сиу все поднялось… Бэд Тернер, должно быть, как и я, убит. Он был со мною, когда на нас напали. Добирайся, Джон, до Честера. Его лагерь на берегу Орза. Скажи: краснокожие ловушку ему гото…

Гильс не докончил. По истерзанному телу побежала судорога, глаза закрылись, лежавшая на груди рука тяжело упала.

– Кончено! Одним добрым малым, храбрым траппером в прерии меньше, – произнес печальным голосом Джон, обнажая голову перед трупом.

Англичанин, молча наблюдавший эту тяжелую сцену, тронул за рукав индейского агента.

– Мистер Джон! – сказал он гнусавым голосом. – Вы отвлекаетесь от ваших обязанностей. Вы, кажется, позабыли, что обязались устроить мне охоту на бизонов, а вместо этого возитесь с человеком, который даже не сказал, видел ли он тут бизонов, сколько их, куда они пошли… Впрочем, это ваша вина, мистер Джон: вы должны были раньше, чем этот человек помер, спросить его обо всем. Может быть, он еще оживет? Налейте ему в рот водки, и если он очнется, то спросите его о бизонах.

Индейский агент, с негодованием стряхнув со своего плеча руку англичанина, вскричал:

– К черту! Если вам нужны бизоны, милорд, так и отправляйтесь искать их сами! У меня есть дело поважней, чем гоняться за животными.

– Но я вам заплатил все вперед! – возмутился «милорд».

– Что? Заплатили вперед? Я хоть сейчас верну вам все деньги. Берите и убирайтесь с ними на все четыре стороны!

– Вы нарушаете наш контракт, мистер охотник! – возопил англичанин. – Я отправляюсь в Вашингтон, сообщу о вашем поведении нашему посланнику, и вас посадят в тюрьму.

– Ладно! Пожалуйста, садитесь на вашего коня и скачите к посланнику или хоть к самой королеве Виктории, – засмеялся индейский агент, презрительно пожимая плечами, – только вот что: хоть у вас сердца и нету, да и в чердаке, что у вас вместо мозгу, кажется, дряни какой-то понасыпано, а я все же должен вас предупредить, что мы, кажется, со всех сторон охвачены индейцами, и если вы пошевельнетесь без нас, берегите, повторяю вам, свою шкуру. Если попадете в руки Миннегаги, то пощады вам не будет, хоть вы и знатный иностранец.

– А кто это Миннегага? – высокомерно осведомился англичанин, обращаясь опять к трапперу. – Джентльмен или леди?

– Леди? – горько засмеялся Джон. – Я бы скорей назвал ее тигрицей в образе женщины.

– О, это, должно быть, интересно. Я знал много светских львиц в Лондоне и Трувилле. Там были преопасные женщины, уверяю вас, мистер Джон. Но меня они никогда не могли покорить. И я думаю, что ваша мисс или миссис Миннегага окажется ничуть не опаснее, чем эти леди. Может быть, вы устроите так, чтобы я имел честь быть представленным этой особе? У меня есть рекомендации от нашего посольства в Вашингтоне. Если понадобятся какие-либо издержки, я, конечно, не замедлю заплатить по счету.

Индейский агент не выдержал и рассмеялся.

– Убей меня Бог! – воскликнул он. – Видел я чудаков и юродивых, но такого, как вы, милорд, еще не приходилось. Да вы поймите: эта «леди», которой вы хотите представиться, может быть, два-три часа тому назад скальпировала несчастного Гильса.

– Но он был американец, – невозмутимо отозвался милорд, – а я – англичанин.

– Миннегага не спросит, откуда вы: прирежет или пристрелит – вот и все! Не чудите, милорд! Да нам и некогда возиться с вами. Лишь бы удалось свои скальпы спасти да Честера предупредить.

– А это кто такой? – осведомился англичанин. – Может быть, какой-нибудь родственник этой пресловутой мисс Миннегаги?

– А ну вас в болото! – не выдержал индейский агент.

– Мистер Честер вовсе не краснокожий, а генерал на службе Североамериканских Соединенных Штатов, он находится в этой области с небольшим отрядом, и если мы его не предупредим, он может здорово вляпаться. На лошадей же, ребята! И помчимся на поиски генерала!

Индейский агент взялся за узду своей лошади, но сейчас же круто обернулся.

– Где моя голова, ребята?

– Разве вы потеряли ее? – невольно засмеялся кто-то из трапперов.

– Не до шуток, ребята! – рассердился индейский агент.

– Да что случилось? – осведомился Гарри.

– Я говорю о Тернере. – Ведь, по словам Гильса, он был тут, и если его не убили, что очень вероятно, то, значит, он и сейчас прячется здесь. Понимаете? Один-одинешенек, со всех сторон окружен опасностями. Как-никак, нас тут четверо, и стыдно было бы бросить товарища на произвол судьбы. Попытаемся выручить его.

– Попытаемся, – отозвались трапперы в один голос.

Глава II

Прерия

Из-за горного хребта выплыла светлая луна, и ее призрачные голубоватые лучи озарили прерию.

С наступлением ночи степь несколько оживилась: правда, ни людей, ни животных наши странники не встречали, но степь пела и рассказывала сказки ночи миллионами голосов скрывающихся в густой траве насекомых, а время от времени издали доносился зловещий жалобный вой койота, выбравшегося в сумерках из своей норы на поиски добычи.

Трое трапперов ехали в угрюмом молчании, охваченные предчувствием близкой опасности, и время от времени обменивались короткими замечаниями, передавая друг другу свое мнение о том или ином подмеченном на ходу явлении.

Англичанин, на которого никто не обращал больше внимания, сначала поворчал что-то о недобросовестности проводников, о своем непременном желании теперь же заняться охотою на бизонов, но потом довольно скоро сообразил, что, в самом деле, его светлой шевелюре грозит опасность украсить мокасины какого-нибудь краснокожего вождя, и покорился своей участи, последовав за трапперами.

Впереди маленького отряда, прокладывая ему дорогу, ехал старый индейский агент Джон, держа под рукою свою бьющую без промаху винтовку. Мрачны были думы старика: его беспокоила участь Бэда Тернера.

Если только Тернер не попал в руки сиу, – а на это можно было надеяться, так как охотник этот славился на всем Диком Западе своей неустрашимостью, опытом, ловкостью и находчивостью, – то можно было ожидать, что он прячется где-нибудь поблизости, вероятнее всего, укрываясь в густой траве.

– Такого старого хитреца, – бормотал Джон, – не так-то легко захватить врасплох. Держу пари, он и на этот раз благополучно удрал от смерти, надул зубастую ведьму, как надувал уже тысячу раз. Поищем же его.

Прошло несколько минут в этих блужданиях, как вдруг Джон круто повернулся к Гарри и сказал:

– Что-то творится-таки. Может, у тебя уши заложило, хоть ты на двадцать лет и моложе меня, но я-то слышу отлично: впереди нас несется большое стадо бизонов. Сам знаешь, ночью бизоны не любят передвигаться, разве что уходят от какой-нибудь опасности.

– Может, индейцы за ними гонятся? – высказал предположение Гарри.

– Черта с два! – выругался индейский агент. – Если гонятся сиу, то не за четвероногими, а за двуногими. Будь я проклят, если наше присутствие осталось до сих пор незамеченным для краснокожих ищеек Миннегаги или Сидящего Быка.

– Что же нам делать? – спросил Джордж. – Если идти навстречу бизонам, как бы они не растоптали нас!

– Дудки! – кратко отозвался Джон. – Во-первых, от копыт бизонов легче удрать, чем от лассо или стрел индейцев. А во-вторых, очень возможно, что Бэд Тернер не преминет воспользоваться случаем, чтобы замести свои следы, и пойдет поэтому за бизонами, так что нам будет легче его разыскать.

– Боюсь, – сказал Гарри вполголоса, – если этот англичанин увидит вблизи от себя бизонов, он не удержится и примется палить по ним, а ведь одного выстрела будет достаточно, чтобы целая шайка индейцев бросилась по нашим следам.

– Верно! – отозвался Джон. – Ну, да это можно уладить.

Подъехав к англичанину, не слышавшему ни единого слова из всего этого разговора, Джон обратился к нему с просьбой дать посмотреть охотничий карабин, ссылаясь на близость бизонов. Не подозревая хитрости, англичанин передал свое оружие индейскому агенту. Завладев карабином, Джон сказал милорду: