Время солнца

скачать книгу бесплатно


– Солнце здесь и правда особенное! – изумлённо воскликнула Диана.

– Древние египтяне называли Солнце глазом бога, – сказал Бек, щурясь на слепящее светило.

– А небо! – улыбнулась Диана. – Какое синее небо!

– Лицо Тенгри, – едва слышно промолвил Бек, запрокинув голову.

Насладившись видами, открывающимися с башни Рокфеллера, Бек и Диана спустились в Центральный парк.

– Мой нынешний год совсем не похож на все прошлые, – говорил Бек, шагая по аллее. – Тридцать третий день рождения начался с бессонной ночи.

Диана понимающе закивала.

– Ты вступил в возраст Христа, – сказала она. – Это особенный возраст.

– В ту ночь я вспоминал всё, о чём когда-то мечтал, – задумчиво поведал Бек. – И сделал важное открытие.

Её глаза улыбнулись из-под каштановой чёлки.

– Кажется, у тебя день рождения под Новый год? – уточнила она.

– Двадцать пятого декабря, – подтвердил Бек.

Она остановилась и восхищённо посмотрела ему вслед.

– Ты родился в Рождество?!

Бек тоже остановился и обернулся к Диане.

– Меня вдруг осенило, что каждому из нас отпущено своё время солнца, свои четыре сезона, – сказал он. – Весна, лето, осень и зима. Если разделить средние восемьдесят лет нашей жизни на это время, то получится, что каждый сезон длится примерно двадцать лет и зенит солнца приходится на сорок. Поэтому сорокалетних называют достигшими расцвета. И я вдруг увидел, что мои тридцать три – это ещё не середина жизни, не пик солнца, но уже самый пик моего лета и молодости, а я до сих пор не сделал ни шагу навстречу мечте.

***

Бек и Диана ехали по Бруклинскому мосту. Красно-жёлтое солнце, клонившееся к горизонту, играло многочисленными бликами в водах Ист-Ривер.

– Время солнца, – улыбнулась она. – Красиво подметил.

– К сорока годам лето моё кончится, – оживился Бек, – и начнётся сентябрь. А там… Солнца будет всё меньше, каждый день будет всё короче и прохладнее. И в шестьдесят подкрадётся зима.

Диана задумчиво смотрела на дорогу.

– В ту ночь я словно прозрел, – сказал Бек. – И в тот же день начал писать книгу.

– Ух ты! – глаза Дианы раскрылись в удивлении.

– А летом прилетел в Америку и три месяца усиленно подтягивал английский, чтобы подать заявку на «Творческий грант для иностранцев».

– «Творческий грант»? – Диана словно не верила услышанному.

– И сегодня мне сообщили, что я вышел в финальный тур.

– Вау! Супер! – её лицо озарилось изумлённой улыбкой. – Поздравляю! Ты пишешь книгу на английском языке?

– Нет, что ты, – махнул рукой Бек. – Но если мне удастся выиграть грант, мою книгу переведут на английский.

– То есть она уже написана?

– Не совсем, – уклончиво ответил Бек.

– Я бы хотела прочесть её, когда она будет готова!

– Хорошо.

Бек покачал головой.

– Подумать только, – сказал он. – Пятнадцать лет я работал в столярной мастерской и был уверен, что нашёл своё призвание.

– Ты работал с древесиной?! – почему-то удивилась Диана.

– Да.

– Какие интересные совпадения! – она загадочно улыбнулась.

Тем временем «Мустанг» подкатил к ярко-оранжевому зданию с броской надписью: «Дом молитвы „Спасение“».

– За пятнадцать лет я неплохо освоил ремесло столяра, – сказал Бек, въезжая на просторную парковочную площадку. – Накопил денег, восстановил зрение. Но в конце концов понял, чего хочу на самом деле.

В лучистых глазах Дианы вспыхнула догадка.

– Ты должен прийти к Богу! – возбуждённо заговорила она. – Все эти знаки… Они не случайны!

Диана указала на дом молитвы:

– Завтра в нашей церкви альфа-курс для новичков! Приходи! Я тебя приглашаю! Ты наверняка исповедуешь ислам, но ведь…

– Я не исповедую ислам, – с улыбкой перебил её Бек, качая головой. – И никакую другую религию не исповедую. Мои древние тюркские предки поклонялись Тенгри – вечному небу.

Бек подрулил ко входу в здание.

– Все религии по сути говорят об одном и том же Боге, – сказал он.

– Значит, мы договорились? – красиво улыбнулась Диана. – Жду тебя здесь завтра вечером!

Она потянула ручку и открыла дверь.

– Спасибо за чудесное время! – её глаза сияли в полутьме как два огромных бриллианта. – А сейчас мне надо бежать на вечернюю молитву.

– Я хочу попросить тебя об одном одолжении, – сказал Бек. – Могла бы ты узнать для меня кое-что?

– Что именно? – ресницы Дианы широко распахнулись.

– В пятницу в вашей больнице оперировали пострадавшего в аварии мужчину. Но потом куда-то перевезли.

Диана внимательно слушала Бека.

– Дело в том, что я был свидетелем аварии, и этот мужчина просил меня ему помочь. Я пытался, но не смог выполнить его просьбу. Мне нужно сообщить ему об этом.

– Хорошо, я разузнаю всё, что смогу. Как его имя?

9. Шестнадцать веков

Двигая массивной челюстью из стороны в сторону, Джим Нортон вошёл в кабинет главы криминального следственного отдела ФБР и двинулся к столу переговоров, за которым рядом с его боссом – солидным и седовласым Ником Стоуном – сидели ещё трое мужчин, двоих из которых Нортон раньше не встречал. На столе лежал оранжевый пластиковый файл.

– Знакомьтесь, это специальный агент Джим Нортон, – представил вошедшего Ник Стоун и обернулся к Нортону. – А это наши гости из Египта. Эксперт по делам культуры и древностей Джамиль Махфуз и наш коллега, сотрудник госбезопасности Лихам Дарид.

Третий из посетителей – переводчик-полиглот с низким голосом – бегло перевёл гостям слова Стоуна. Гости поднялись из-за стола и дружелюбно поздоровались с Нортоном. Лихам Дарид оказался высоким и худощавым, а Джамиль Махфуз был тучным и носил очки. Обменявшись рукопожатиями, мужчины сели за стол.

– Верно ли, что агент Зильбер делал в минувшую пятницу запрос в Египет на предмет кражи из Каирского музея некой рукописи? – уточнил Ник Стоун.

– Так точно, сэр, – сказал Джим Нортон.

– Наши гости прибыли по весьма важному делу, – сообщил Стоун. – Оно требует серьёзного рассмотрения.

Стоун передвинул по столу оранжевый файл. Нортон вынул из него пачку старых чёрно-белых фотографий и полез в карман за очками.

На нескольких снимках были запечатлены ветхие рукописи. Затем Нортон увидел фото улыбающегося мужчины в очках с толстыми линзами, позирующего со старинной книгой в руках. Последний из снимков – девятый, как отметил Нортон, – был цветной и свежий: та же старинная книга крупным планом в чьей-то смуглой руке. Кожаный переплёт украшала потемневшая серебристая надпись.

Джамиль Махфуз поправил очки и заговорил по-арабски. Воздух в ушах Нортона завибрировал от бархатного баритона переводчика:

– В тысяча девятьсот сорок пятом году египетский крестьянин Мохаммед Али Самман добывал в окрестностях деревушки Наг-Хаммади нитратную почву для удобрения…

У подножия горы, усеянной огромным множеством пещер, он раскопал метровый, наглухо запечатанный глиняный кувшин. Разбив его, Мохаммед Али обнаружил древние папирусные книги в кожаных переплётах, – кодексы.

Всего их оказалось тринадцать. Часть из них Мохаммед Али продал бандиту, часть – антиквару, а что-то было использовано его матерью для растопки огня в очаге. Так гласит официальная версия.

Когда власти Египта узнали о находке и объявили найденные манускрипты национальным достоянием, рукописи уже оказались на чёрном рынке. Один из кодексов был вывезен из Египта в Европу и попал в коллекцию Карла Густава Юнга, однако впоследствии был возвращён в Каир.

Кодексы изымались и передавались в Каирский коптский музей, так как были написаны на коптском языке. Находку стали называть «Библиотека Наг-Хаммади». Далеко не сразу учёные осознали ценность этих манускриптов.

Большинство текстов представляют собой так называемые гностические произведения периода раннего христианства. Некоторые из них дошли до нас в единственном экземпляре. Многие века Церковь преследовала гностиков, сжигая в кострах их книги и их самих. Учение это рассеялось по миру и почти исчезло. А после обнародования находки вспыхнуло с новой силой.

Позже один из найденных кодексов – «Евангелие от Фомы» – произвёл большую сенсацию. Речи Христа в этом апокрифе сильно отличаются от тех, что приведены в канонических Евангелиях Нового Завета. Ватикан и основные христианские течения отказались признавать подлинность текстов «Наг-Хаммади» и назвали находку еретической.

– Слышали ли вы что-нибудь о так называемом источнике Q? – осведомился Джамиль Махфуз.

Стоун, чуть подумав, отрицательно покачал головой.

– Кажется, я что-то слышал об этом гипотетическом источнике, – сказал Нортон.

– Да, именно! Гипотетическом! – оживился Джамиль Махфуз и одобрительно посмотрел на Нортона.

Он заговорил быстрее, то и дело поправляя съезжающие на нос очки. Переводчик едва поспевал:

– Этот источник пока не найден, но исследователи не сомневаются в его существовании. Анализ показывает, что евангелисты Нового Завета – Лука и Матфей – составляли свои тексты, основываясь на Евангелии от Марка, а также на неизвестном Евангелии, которое учёные назвали «источником Q». После обнародования «Евангелия от Фомы» кое-кто поспешил объявить его тем самым «источником». Однако впоследствии учёные отвергли эту гипотезу.

Джамиль Махфуз замолчал, и в разговор вступил Лихам Дарид. Выпрямив спину, он положил ладони на край стола, словно берясь за крышку пианино, и заговорил по-арабски, заглядывая попеременно в лица Нортона и Стоуна.

– В семьдесят девятом году, – вновь зазвучал хрипловатый, проникновенный голос переводчика, – в возрасте шестидесяти лет Мохаммед Али Самман скончался от туберкулёза. За несколько месяцев до смерти он поведал сыну историю «тринадцатого» кодекса.

В отличие от Джамиля Махфуза, Лихам Дарид говорил спокойно, обходясь без жестов, с почти неподвижным лицом.

– Оказалось, Мохаммед Али скрыл часть правды от исследователей. Одна из найденных им книг заметно отличалась от остальных…

Во-первых, она оказалась тоньше и компактнее других. Во-вторых, у неё была самая добротная кожаная обложка, да ещё и с серебряной надписью. И в-третьих, страницы этой рукописи сохранились гораздо лучше остальных.

Мохаммед Али продал этот особенный кодекс вместе с несколькими другими бандиту по имени Бахиж Али за двадцать египетских фунтов. По тем временам это составляло около восьмидесяти долларов США. Когда началась шумиха и власти стали изымать рукописи, Бахиж Али заявился к Мохаммеду Али Самману и, доплатив ещё десять фунтов, взял с него слово молчать об этом особенном кодексе.

Бахиж Али вырезал часть страниц из самого толстого кодекса, который впоследствии назовут «шестым», и передал их властям гораздо позже остальных – под видом недостающей книги. Чтобы помочь ему запутать следы, Мохаммед Али Самман придумал байку о том, что некоторые страницы и обложки были вырваны из кодексов его матерью – для разжигания огня.

Спустя годы при изучении текстов учёные обнаружили подвох, однако официально уже было заявлено, что эта вырезка совершена ещё в древности и можно считать вырезанный фрагмент отдельным кодексом. Так одна из рукописей исчезла из поля зрения учёных. В результате сегодня «тринадцатым» кодексом ошибочно именуют несколько страниц без переплёта – те самые, что Бахиж Али вырезал из «шестого».

Некоторые прозорливые исследователи в разное время поднимали в печати вопрос о недостающем манускрипте, однако из-за отсутствия каких-либо достоверных сведений все попытки докопаться до истины сходили на нет, порождая слухи и домыслы. Одни говорили, что подлинный тринадцатый кодекс был сожжён в очаге матерью Мохаммеда Али, другие утверждали, будто он находится в частной коллекции и недоступен научному сообществу, а третьи полагали, что был ещё один кодекс, четырнадцатый!

Правда, открытая Мохаммедом Али сыну, стала распространяться и достигла властей. Власти попытались разыскать недостающую рукопись. И хотя к тому времени бандита Бахижа Али уже не было в живых, удалось установить, что в конце сороковых он продал какой-то манускрипт скупщику древностей, некоему Альфреду Маларди, покончившему жизнь самоубийством при невыясненных обстоятельствах.

Маларди успел перепродать кодекс Томасу Малко. Тот, в свою очередь, продал его журналисту Питеру Волкеру, прежде чем сгинул сам. Жизнь Питера Волкера, скорее всего, тоже закончилась трагически – он исчез в семьдесят пятом году. Его знакомые вспоминали, что незадолго до исчезновения Питер говорил, что готовит к публикации какие-то сенсационные материалы.