скачать книгу бесплатно
Корму рукою подхватил.
Аана, спрыгнув, помогала
На берег лодку затащить
И от усталости присела,
Воды черпнула, чтоб попить,
Но донесла до губ лишь капли,
Они смешались со слезой,
Ладошки просто облизала
И подняла такой вдруг вой…
От неожиданности долго
Шаман топтался, но присел;
Он слушал этот вой и злился,
Шамана ль то терпеть удел?
Но вой утих, и очень робко
Она, взглянув на старика,
Сбиваясь, долго говорила,
Что жизнь ее так нелегка.
Что мать уже болеет долго,
Отец батрачит далеко…
И телом вздрагивая, плача,
Вздыхала очень глубоко.
Потом она совсем затихла,
И слов ее иссяк родник,
Да и шаман, сидевший рядом,
Казалось, головой поник.
Когда же он к ней повернулся
Спросить ее, как доплыла,
Увидел, голову склонивши
В колени, та уже спала.
И сон ее был так беспечен,
Печали больше не видать,
И не дрожат ресницы, плечи,
Так может только ангел спать.
И в крылья голову укутав,
Сна сладость может разливать,
И, замирая, ровным вздохом
Все негой сна одолевать.
Так может серебристый месяц
На небе звездном тихо плыть,
И излучая свет незримый,
На миг какой-то, вдруг, застыть.
Так может только лишь ракита,
К водице ветви наклонив,
Дремать под дуновенье ветра,
В тиши дыханье затаив.
И осторожно встав, чтоб только
Вдруг не встревожить этот сон,
Шаман к тордоху торопливо
Пошел. Вот на тропинке он.
Подъем не так порою страшен,
Как все болезни и беда:
Не отвести беду рукою,
Поднять больного не всегда
И даже духам удается.
Но нынче будет он просить,
Чтобы смогли они Даайыс
От всех болезней защитить!
Так думал он. Зашел в жилище,
Мешок потертый свой достал,
В него сложил настои, травы,
Обратно к берегу сбежал.
Спеша, он разбудил Аану
И в лодку быстро усадил,
Мешок под голову положил.
«Поспи, дитя», – сказал. Отплыл.
А тут и ветер разгулялся,
В лицо порывом задувал
И лодку придержать старался,
Грести как будто не давал.
Река, и та уж пробудилась,
Девицею шальной вилась,
В утесы льды она швыряла,
Как оглашенная неслась.
Порой она волчком крутилась,
И в берегах своих она
Все клокотала. И казалось,
Как будто бы шаманка та
Безумный танец танцевала,
Волною билась о борта.
Перевернуть она пыталась
Челнок тот с пеною у рта.
Вот руки старика ослабли,
С рекой бороться нет уж сил…
«Но как же девочка доплыла?» —
Шамана кто-то вдруг спросил.
Старик вздохнул совсем невольно,
И отвечал он в пустоту:
«Ох, мне бы только ее силу,
Большого сердца доброту.
Но только годы улетели,
Как птицы, и уже вдали,
И руки: нет, не те под старость,
Из них все силы-то ушли.
С тобой бороться тяжело мне,
Под силу ль это старику.
Но нужно плыть, ведь ждет больная
Нас с ней на правом берегу».
И лодку словно подтолкнуло,
Шаман тут весла подхватил,
Грести он стал сильней, проворней,
Хотя и не было ведь сил.
До берега добрался быстро,
Скорей Аану разбудил,
Пугливо обернулся к речке:
«Так с ней я, что ли, говорил?!»
Часть 4
Камлание
Едомы лысина светилась,
И из-за леса не спеша
Вставало солнце и слепило.
Теплом своим с утра дыша,
Дым потянулся из тордохов,
Пахучий дивно он на вкус,
Корой древесной помягчевшей
Обдало. Распрямился куст
Багульника, – тянулся к небу,
Дурманом он к себе манил.
И берег, словно встрепенулся,
И лес, очнувшийся, ожил.
Уже запели песни птицы,
И ветер дунул озорной,
В кустах куницы прошуршали,
Мелькнул лисенок молодой.
Собаки тут же лай подняли,
Язык повывалив, хрипя,
С ремней рвались они, слюною
Облив уж снег вокруг себя.
А пастухи к стадам спешили,
Все хлопотали у костров,
И потянулся пар легонько
Уж от поленницы из дров.
Вот и селенье встрепенулось,
По берегу летела весть:
«Аана привезла шамана!» —
Засуетился берег весь.
И замелькал он сонным глазом:
Носы повысунули дети,
И рыбаки убрали скоро
В тордохи вынутые сети.
Кухлянки новые надели,
Все про дела свои забыли,
Задув очаг, они скорее
К тордоху Петердэ спешили.
Но внутрь они не заходили:
Болезнь Даайыс всех пугала,
Уж слишком долго от себя та
Ее уже не отпускала.
И все судачили, рядились,
Что нужно нынче потрудиться,
Что собирать тордох придется,
Камланить в этом не годится.
Меж тем шаман поил настоем
И травами уже больную,
И заклинания шептал он,
Откинув голову седую.
Аана тихо у окошка
За ним украдкою следила,
Слеза одна среди ресничек
Жемчужиной у ней застыла.
Сайрэ, насупившись, как филин,
Глазами сонными моргая
И из-под полога сегодня
Вылазить вовсе не желая,
Он тер глаза и морщил носик,
Следя при этом понемногу
За тем, что делает старик здесь,
И все чесал босую ногу.
А время шло. И вот больная
Обмякла вся и задремала.
Шаман поднялся, вышел к свету.
Толпа, волнуясь, зароптала.
Старик приветливо кивнул всем,
Его тотчас все окружили,
Здороваясь, перебивая,
С ним обо всем поговорили.
Вздыхая, охая, кряхтели
Старухи, Петердэ судили,
Детей жалели, но и мать-то
От пересуд не пощадили.
Шаман все так же, всем привычно,
Мотал своею головою,
Да думал, как ему сказать всем,
Что смерть больной не за горою.
