скачать книгу бесплатно
Сама по себе. Поток сознания
Галина Сафонова-Пирус
Повесть «Сама по себе» – из «ручейков» моего сознания, в которые «впадают» и другие, – из ощущений, чувствований жизни, – но преломлённые, иногда преображенные в вымысел, все они безмерно изменчивы, словно блики солнца на поверхности бегущей воды. Книга содержит нецензурную брань.
Сама по себе
Поток сознания
Галина Сафонова-Пирус
Дизайнер Мария Алексеевна Каченовская
© Галина Сафонова-Пирус, 2021
ISBN 978-5-0053-1752-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
И сколько времени, где мой фонарик? Ого, уже пол девятого. А темно… Полежать или вставать? Полежать-встать-полежать-встать… А-а, пожалуй, встану. Так, массаж всему боди, лицу, голове… а теперь – «велосипед» для ног: раз-два… раз-два, раз-два… Однако быстро светлеет и «Ручей» на стене заголубел, и «Лодка» из тумана выплыла, и мамина улыбка на портрете засветилась. Ма, так, может, это ты ночью подсказала мне посерьёзней отнестись к моей переписке с виртуальными читателями? Вчера-то перечитывала её и всё думалось: а ведь интересно. Интересны те, кто мне писал, да и я не сплоховала, так неужели положить в папочку и-и забыть?.. Ладно, маманя, подумаю, но не сейчас…
За-закрутилась утренняя рутина: вот иду в ванную, вот полощу рот, чищу зубы, умываюсь… А классно у меня получилось с этой пластиковой весёлой мозаикой на темном итальянском кафеле, радостно становится, когда входишь, а то… Конечно, в те времена… ну да, уже лет пятнадцать как… дочке кто-то по блату предложил этот кафель, а она и взяла, не глядя. Да нет, кафель, красивый, но темный. Надоел… Вот волосы щеткой пятьдесят раз со спины – к вискам, от висков – к затылку… но лучше ли они от этого становятся, хоть и голливудская актриса посоветовала?.. Ой, не хочу видеть себя в зеркале! Да нет, потрясающей красавицей не была, но меня всегда замечали, и теперь быть незамеченной отзывается грустью, ну, как же так… я!.. и пустое место для мужчин? А если какой и посмотрит, то сразу мелькнёт: что-то с лицом не то? Да-а, годы не красят, начинают унижать… а со временем отнимут у детей и память обо мне, поэтому… Может всё же оставить им свою виртуальную переписку?.. Оставь, оставь, а то… Ой, и моё второе «я» проснулось! Поспало б еще, подремало… Ну как же спать, если ты – на распутье?.. Да я всю жизнь на распутье, а ты… всю жизнь достаешь меня, достаёшь. Знаешь, назову-ка я тебя Ядва… хотя бы для этой повести, чтобы знали будущие читатели кто ты такая, да и в звучании букв слышится эдакий ядик, который у тебя всегда… Ладно, зови, как хочешь, но всё же как насчет виртуально переписки?.. И ты – о ней? Ну, может, и вставлю сюда… «Может». Чего тянуть-то? Ведь не только годы идут, но и минуты, секунды: тик-так, тик-так, тик-так… Ладно, не пугай прямо с утра… Да я не пугаю, но… Всё, готова, вроде бы даже симпатичной стала и почти молодой… при таком освещении. Как там у Чехова[1 - Антон Чехов – (1860—1904) – русский писатель, драматург.]? «В темноте и за красавца принимаем был?». Вот теперь… почти красивой и почти молодой – в мой цех кухонный, а для уюта включу-ка подсветку над плитой, да и бра у полки… А твой Тёма сейчас войдет и скажет: может, одной лампочкой обойдёшься?.. Ага, никак не поймёт, что вторая – для нас-тро-ения, веселей мне с двумя-то. Вот подвязываю фартук секенд-хендовский, цветочками вышитый… надо ж, кто-то, где-то вначале подбирал нитки, потом ковырялся иголкой, искалывая пальцы, любовался вышитым, а я нашла его в ворохе барахла и купила почти даром. Сейчас одной спичкой зажгу две горелки и фитилёк в колонке… три в одном, так сказать… И к чему ты это «три в одном»?.. Да в рекламах всё – три в одном, три в одном, вот и я за ней попёрлась. Так, наливаю в два ковшика по стакану воды, ставлю на газ, один для утреннего чая Теме, другой для отвара трав себе, а вернее, моему вредному желудку, вбрасываю заварку, травку и ставлю будильник на десять минут… А будильник – под цветок… Ага, под красавец-цветок. Жаль, что у продавщицы не спросила, как называется, но ладно, у Интернета спрошу. Посмотри, какой же красавчик! Листики темно-зеленые мелкие, а среди них – красные ягодки, и продавщица сказала, что с месяц висеть будут, а к маю вместо них цветочки появятся. Ой, надо чай Тёме отнести, а то, поди, ждёт-не-дождётся. Поднос, его тяжелая кружка, еще тяжелей – бочонок с медом, ложка… Новости смотрит. И не надоело?.. по несколько раз за день? А по мне и одних много.
– Тём Димыч, а вот и чаёк Ваш, пожа-алте… На здоровь-иц-ца.
Почти расцвело. Нет, не буду пока раздвигать шторки, а то этот мужик в окне напротив, до-остал! Ведь даже зимой только в майке ходит, а по утрам у окна сидит и что-то на подоконнике ковыряет, ковыряет, вот и получается, что я у него – перед глазами, как и он – у меня. Ну вот, готова моя настойка, но пока остывает, лицо кремом напитаю… «Напитаю». Слово-то какое дурацкое в этом контексте, лучше скажи «смажу»… Ядва, «смажу» еще хуже. Лицо – не сковородка, что б смазывать. И, пожалуйста, не приставай!.. Ладно, пусть остаётся «напитаю», сойдет… Вот и хорошо. И где мои «Сто рецептов красоты»? А-а, вот. «Сто рецептов!», «Моментальное омоложение»… Да прям уж!.. Вот-вот, и я не верю. Хотя б кожу после него не стягивало… Это сапоги – из кожи, а лицо… Опять ты? А как сказать-то?.. Подумай… А-а, тогда так: не так стягивало лицо… А, может, лик?.. Можно и лик. Стареющий, но все еще симпатичный и такой родной! А теперь с омолодившимся ликом – за чаёк. Как же хорошо с утра его испить из ромашки да с медком!.. Хорошо-то хорошо, да только о переписке своей виртуальной не забывай… Отстань! Дай чайком спокойно насладиться без разных там забывай, не забывай… Ну, тогда попутно хотя бы о детях подумай, как они там?.. Ага, дети вчера не позвонили. Кажется, теперь они уже… Карловы Вары, Прага, Братислава, так что твои дети уже в Польше… И не надоело им мотаться по Европе? Новый год надо встречать дома, под собственной ёлкой, на собственных горках, что в парке «Соловьи», а они… Да ладно тебе, они молодые, пусть помотаются… Пусть мотаются по Европе, а мне картошку надо чистить для русской толчёнки… Что это ты, Компуша, подчеркнул толчёнку? Ведь всё правильно, после ж, ч, ш, щ под ударением пишется буква ё! Но ладно, заменим на о. И все равно? Тогда открываю твоё «Правописание». Нет, и оно этого слова ни с ё, ни с о не знает. А между прочим толчёнка – русское слово, и значит толчёная… Ну, слава богу, хоть слово толчёная признал! Отварная картошечка да со сметанкой… во, и сметанки не признаёт… но все равно оставлю… с поджаренным лучком и шкварками. Ой, хорошо, хоть шкварки… Ладно, с «Правописанием» разобрались, теперь – за картошку… Ну и картошка у вас! Вырастил же твой огородник какую! Мелочь одна… Да-а, Ядва, чистишь, чистишь… а ведь это мои секундочки жизни уходят вместе с очистками, а муж нет-нет да скажет: в Европе, мол, мелкая картошка дороже крупной! А тут еще, как только начинаю её чистить, так и сразу: а не больно ли ей, когда кожуру срезаю?.. Ты что-о, шизик?.. Да не шизик я, не шизик, а… Ладно, успокойся, не шизик ты, но всё же… Ага, но всё же… а вдруг ей и вправду больно, а?.. А хто ж её знаить, как сказала бы твоя мама, можить, и больно, ведь многого мы не знаем… Ой, а эта и ишшо, как сказала бы мама, мельче, прям с горошину. И что ты всё лето делала?.. Наверно, поздно завязалась, вот и… Ну, раз запоздала, то ладно, не выброшу её, всё-таки старалась, росла. Кстати, я тоже запоздалая со своими записками. Во! Ядва, а не назвать ли эти мои опусы «Записки запоздалого графомана»? Ведь даже смешновато… Вот-вот. А что б не так смешновато было, вставь в свои графоманскую эмоциональную переписку с виртуальными читателями… Ну что ты пристала с этой перепиской! Я сама как-нибудь… Не злись, а лучше взгляни в кастрюлю, может, уже хватит твоей мелкой?.. Не моей, а Тёминой. Может, и хватит, ведь к картохе еще селёдка предполагается… Которую тебе есть нельзя, а, поди, хо-о-ц-ца?.. Да еще как! А нельзя. Нельзя острого, нельзя кислого, перчёного-жареного-соленого… А еще какого?.. Копчёного, всё остальное можно… А, может, ты всё это вообразила, как муж говорит?.. Да нет, опять ночью побаливало где-то там… К врачу сходи, что б уточнил: и что это за «там»?.. А ну их! Ходить по врачам только начни!.. А, между прочим, по телевизору доктор Малышева предупреждает… Да если б доктор Малышева давала советы как самому лечиться, а то заладила как попугай: обращайтесь к врачу, обращайтесь к врачу!.. Ну и обратись… Не-е, ведь непременно скажет: «А чего ж вы хотите? Во-о-раст». Ладно, еще несколько картошин и всё. Ой, а эта еще и зелёная! Чего ж на солнце-то вылезла?.. Наверное, погреться захотелось… А что позеленеет, никто её не предупредил? И теперь что, выбросить?.. Для посадки оставь… Но что из неё вырастит-то, из такой крохи?.. Ну, если постарается… Ладно, иди в холодильник, а потом отнесет тебя Тёма в компанию семенной картошки, ну а обесшкуренная… Варись, варись, моя картошечка, ты же в Европе дорога-ая!
А теперь – на балкончик, хоть на пять минуток. Ой, как раз снежок запорхал, хорошо-то как! Надоела погода слюнявая, и кап, и кап-кап-кап по крыше балкона. Капли эти – уже в мозгу! Когда-то преступников так пытали… ставили в тесную камеру, чтоб не повернулся и сверху на голову – кап-кап-кап-кап. Бес-пре-рыв-но! Бр-р!.. Ладно, не заводись, давай – что-либо положительное… Сейчас, Ядва, дам. Ах, как же вчера пели тенора, боже мой! Для того только и стоит родиться, чтобы послушать их, а потом счастливой и помереть… Но – в одночасье, да?.. Ага. Жаль, что Лучано Паваротти[2 - Лучано Паваротти (1935—2007) – один из самых выдающихся итальянских оперных певцов второй половины XX века.]* и умер. Да и Хосе Карерас [3 - Хосе Каррерас (1946) – Испанский оперный певец.]* уже почти не поёт. Бедняга, такой талантище, а белокровие. А вот Пласидо Доминго [4 - Пласидо Доминго (1941) – выдающийся испанский оперный певец]* пока молодец. Постарел, а голос!..
– Что ты, Тём?.. В Польше плюс двенадцать?.. Ну не будет там снега, не покатаются дети на лыжах, так ведь заграница всё ж, смена обстановки… Да ладно тебе, они же молодые, им хочется чего-то другого. (Сказать, что, мол, тебе-то уже давно ничего другого не хочется, кроме новостей по телевизору.) Ага, а мне еще хочется, да денег нет. (Вот если б мужа, который по заграницам возил!). Конечно, сейчас не то, что в советские времена, можно ездить (И деньги зарабатывать, а ты не хочешь, только б на диване сидеть да читать… А что, может, сказать ему всё это? А, скажу. Но в щадящем режиме.) Ты знаешь, наверное, я избаловала тебя тем, что не требовала денег, вот ты и… Да мог бы, мог и в советские времена зарабатывать, если б поднажала, а то лишь крыльями хлопала, сочувствуя, когда тебя выгоняли, увольняли… Жалею ли об этом? А что теперь жалеть? Всё позади, всё прошло-проехало, да и к «скудости существования» привыкла… Конечно поехала б! В Карловы Вары, к примеру, или еще куда… Ага, и подлечиться, и от завтраков-обедов-ужинов оторваться… от картошки мелкой… Ну да, конечно! Ужин – ты сам… (Но почему эта твоя вечная фраза: «А что сегодня на ужин?» меня дос-та-ла!.. как те капли, что по голове – преступнику.) Ладно, Тёма, не будем о грустном, а возрадуемся тому, что дети не в скудости живут, по заграницам ездят… ну да, и будем мысленно их маршрутом следовать, охранять… ага, чтоб без приключений доехали.
Глава 2
Наверно, картошка сварилась… ну да, мелкая быстро варится.
– Тём, тебе картошку с канцерогенами?.. ну, в смысле, обжарить, али как?.. Да нет, ты сам решай… Ага, теперь нам всё можно.
Но я всё ж – без… а ему обжарю. Масла подсолнечного три ложки… нет, две, соли тоже надо поменьше, ибо Малышева предупреждает, что соль – смерть наша… Двух смертей не бывает… Ага, Ядва, зато такие навязчивые помощники, как ты, бывают.
– Ваша светлость, к столу!.. Как это еще не хочется? Ну, здрасьте, сказал бы раньше, я бы и не… Ну, раз пришёл… С огурцами есть будешь или с селедкой?.. Да мне все равно… а, впрочем, селёдку надо бы доесть, а то она уже не второй свежести… Ну да, выбрасывать жалко, а у тебя желудок не то, что мой… мой и от первой заболеть может. (А вот руки у него дрожат всё больше. Неужто болезнь Альс… как его? А-а, Альцгеймера или Паркинсона? Да нет, наверное, просто «возраст», как врачи утверждают. И все же?.. Нет, не дай Бог!) Ой, мобильник…
– Да, Глеб!.. Еще на день останетесь? А внуки здоровы?.. Слава Богу. Ну, ладно, ладно, нам остаётся ждать вас и волноваться. Будьте осторожны. Счастливо!
– Конечно, Тём, плохо, что они с такими маленькими детьми на машинах – в Европу, но в прошлом-то году и с меньшими ездили, помнишь? (Неужто, не помнит?.. Нет, помнит). По полтора годика Тоше и Оливче было. Молодые, пусть резвятся, пока резвится. Вафли к чаю будешь?.. А я одну. Кстати, какие планы, граф, какие гордые мечты?.. Ну, тогда, может, съездишь в «Линию» за бройлером?.. Вот и хорошо. Да покрупнее птицу выбирай… А потому, что если крупная, то, значит, аппетит у неё был хороший и не болела… Вот тебе и «а-а», мой недогадливый.
И что на обед состряпать?.. Вчера у тебя суп был, значит, сегодня щи вари… Мерси за подсказку, Ядвочка, но есть ли косточки куриные?.. Должны быть, ведь вчера ты предыдущего бройлера обстругивала брату на котлеты… Ага, вот они, на второй полке. Варитесь, варитесь, косточки, да чтоб понаваристей бульон наварили! А пока не сунуть ли мне в пузатенький «Филипс» что-либо… или кого-либо? «Аве Марию»[5 - «Аве Мария» – католическая молитва к Деве Марии.] вчера слушала, Теодоракиса[6 - Микис Теодоракис (1925) – греческий композитор и политический деятель.] позавчера… во, «Карунеша»[7 - Карунеш (Бруно Ройтер) – музыкант, исполняющий медитативную музыку в стиле нью-эйдж.] любимого поставлю, который никогда не надоедает… Вот теперь-то под свою любимую и подумай о своей переписке… Опять ты!.. моя подруга-прилипала… Я – не подруга, я – друг… Ладно, Ядва-друг, подумаю. Конечно, с одной стороны хорошо бы её пристроить, ведь со столькими переписывалась! И помногу, только с Галиной Алининой страниц тридцать, а еще с Гугелем, Лембиком, Немовым… А с дугой стороны?.. А с другой… ну кому это будет интересно?.. Ты что, мужа цитируешь или сама?.. Сейчас – сама. Но, в то же время, зачем думать об этом? Я же избрала принцип… вроде бы Льва Толстого[8 - Лев Толстой (1828—1910) – великий русский писатель.]: делай то, что должно, а там – что будет… Мудрый принцип… Не иронизируй. Другого, более утешительного, не знаю… Ну, раз не знаешь, то и займись перепиской… Может, и займусь, но пока – на-бал-кон-чик.
Как же хорошо здесь! И что бы я делала без этой крохотной спортплощадки? Раз-два, раз-два. Нет, не так ходить надо, а что б бедра – ходуном… Ага, вот так. А теперь руки вверх-вниз-вверх-вниз, а то правая побаливает от мышки компьютерной. А здорово я придумала заклеить часть окна прозрачными обоями, теперь по верхнему стеклу всегда облачка плывут на синем небе, а справа – мозаичный витраж… ну, прям как в Кёльнском соборе[9 - Кёльнский собор (нем- римско-католический готический собор в городе Кёльне. Занимает третье место в списке самых высоких церквей мира.]! А без них была бы одна серость с нашего пятого. И деревья серые, и крыша дома напротив серая, и сам дом… Ага, серость разных серых оттенков… Но всё равно, как же легко дышится за моим средневековым мозаичным! Да и думается… О своих виртуальных собеседниках?.. Ну, хорошо, Ядва, хорошо! Прямо сейчас и подсяду к Компу, и выберу из них того, кто за год больше всех прислал… И Хто ж Ето?.. А Алинина Ето, у нас ней самая громоздкая переписка… Громоздкая? Ну и сказанула… Ну, хорошо, большая… Банально… А объёмная или бойкая подойдет? Ладно, не отвечай, ибо уже иду к Компу.
Итак, включаю, сажусь, ищу переписку с Алининой. А началась она с её отзыва на «Моё прихотливое я»:
«Отрадно знать, что есть такие мятущиеся души! И завидую, что Вам повезло работать в средствах массовой информации, а ведь опиши я работу своего экономического отдела, так кому это интересно? И директора своего упоминула бы, и бухгалтеров, и машинисток, но все просто перелистнулись бы, а у Вас – имена!»
А теперь – мой ответ Галине… Что, так и будешь: мой ответ, её ответ, мой ответ, его ответ… Нет, Ядвочка, так нельзя, а посему письма буду просто брать в кавычки.
«Тёзка, за время моего „плавания“ в Проза. Ру[10 - Проза.ру – российский литературный портал для пишущих авторов. Ежедневная аудитория около 100 тысяч посетителей.] сложилось впечатление, что этот литературный портал как раз и заселён мечущимися душами, – такими, как мы, – так что, ура!.. не одиноки. А насчет того, что мне „повезло“… Да нет, Галина, если пристальней вглядываться и в бухгалтеров, директоров, машинисток, то много интересного можно увидеть, но жаль, что для этого не хватает ни сил, ни времени. Благодарю, что взглянули в мою сторону!»
Она – на моё эссе «Варваризация культуры»:
«За живое задели! И впрямь, на телевидении всё развлекательное полностью оккупировано одним „табором“, и мы обречены смотреть до отвращения надоевшие лица то с эстрады, то на коньках, в „Смаке“, – короче, как в анекдоте: „Ох, боюсь даже утюг включать и их увидеть!“ А когда смотрела фильм по „Трём сёстрам“[11 - «Три сестры» – пьеса русского писателя Антона Чехова (1860—1904).], в котором гимназисты насилуют одну из сестёр, а Солёный убивает барона за то, что тот ему, нетрадиционно сексуально ориентированному, в любви отказывает, то чуть с ума не сошла. Простите уж мою длинную писанину».
«Тёзка, Вы пишите: „Обречены смотреть до отвращения…“ Да, к сожалению, мы бессильны что-либо сделать, а посему остается только одно: „нажать на кнопку, чик-чирик…“ и поставить диск с классической музыкой. Сколько же в мире прекрасного, ради чего стоило родиться и жить!»
Она – на главу из моей автобиографической повести «Игры с минувшим»:
«Начала читать и забыла: что читаю? Как будто свой дневник! И стихи наивной девочки, и дневниковые записи с последующим, через годы, осмыслением. И если не смогла оторваться до последней строчки, значит, такой уж Вы заразительный автор. Спасибо за вызванное давнее волнующее чувство. Если когда-нибудь найдёте возможным прочесть хотя бы наискосок моё „Ещё раз про любовь“, то буду счастлива потому, что, кажется, мы с Вами одной крови».
Я – на её «Ещё раз про любовь»:
«Моя дорогая тёзка, Вы трогательно написали о прошлом. И мы с вами одной крови хотя бы потому, что состояние влюблённости для нас то, к чему стремимся всю жизнь. Ведь любовь – нечто другое, а не то, что теперь треплют направо-налево: люблю, мол, отбивные, люблю машины, шубы, танцы, баню… а еще, оказывается, можно просто и «заниматься любовью». Да-а, истерзали этот возвышенный «образ», истоптали и теперь из него смотрят на нас глаза похотливой потаскушки, остается только воскликнуть: «Где же вы, трубадуры и миннезингеры? Появитесь, возродите светлый лик любви!»
«Примите мою глубокую благодарность за то, что нашли минутку для моей вещицы на взволновавшую тему. И еще – о Вашем эссе „Реке нужны берега“. Читала его с надеждой, что подскажете рецепт: как из канала СТС извлечь внучку? В доме, забитом книгами, читает Гарри Потера[12 - Литературный персонаж, главный герой серии романов английской писательницы Джоан Роулинг.] уже по третьему разу, а „Евгения Онегина“[13 - Роман в стихах русского поэта Александра Сергеевича Пушкина (1799—1837), написанный в 1823—1830 годах, одно из самых значительных произведений русской словесности.] в исполнении Юрского заставила слушать, так она вроде бы лежит, слушает, а сама в sms глядит. Я – в отчаянии!»
«А я не отчаиваюсь. „Как это?“ – в удивлении вскинете глаза. А вот так… Наши внучки живут в ином мире, который нам и не снился, – невероятный поток разной, противоречивой информации с ТВ, радио, мобильников, Интернета… И как же трудно им найти и сохранить себя в этом потоке! Поэтому и не пытаюсь быть еще одним… а при удобном случае не навязчиво, короткими „мазками вписываю“ в них самые основные нормы морали и, если впитают, то помогут они отсеять попсу (имею в виду всё бездумное, пошлое), перестанет она к ним прилипать или понемногу отвалится».
Она – на «Я – больше человек понимающий, нежели…»
«У меня есть книга „Gomo Lezens вместо Гомо Сапиенс“, откуда явствует, что человек читающий и есть по-настоящему образованный человек. И что это Вы говорите, что главное – „нравственные нормы“? Да Бог с Вами! Ведь у Вас за каждым словом – начитанность!»
«Я почти согласна с Вами. Но почему иногда, при свиданиях с Природой, вычитанные знания кажутся суетой, ненужностью, и лишь в ней, в Природе, видится истинное! Разве не случалось подобного и с Вами?»
«Случалось, случалось! Расслабуха на природе полнейшая! Когда лежишь на травке да глядишь в небо на проплывающие облака, то такое накатывает! Да пропади всё пропадом! И дела неотложные, и проблемы семейные! А встанешь, оглядишься… Надо снова бежать и делать то, чему жизнью и образованием научена».
«Тёзка, здорово написали! Спасибо».
«Обожаю Вас! Вот прочту ещё что-нибудь Ваше и поболтаем. Конечно, если Вам этого захочется».
Вот на «обожании», Компуша, пока с Алининой и хватит. Теперь на минутку, одним глазком заглянем в Прозу. ру: и сколько к нам сегодня пожаловало?.. Восемнадцать. Неплохо. И даже послание от кого-то есть… Ой, да не от кого-то, а снова от Галины на мою «Триаду жизни»:
«Ваш дом, ваши дети, муж, книга, которую пишете… Это и есть Настоящее! Да и когда сейчас читаете мои строчки…» А-а, это она на мои жалобы о том, что не умею жить настоящим… «Конечно, Вы очень глубокий человек, а я всё упрощаю, и поэтому предлагаю своё „Новогоднее меню“, – проще некуда! Здоровья Вам и душевного тепла, дорогой мой Автор!» Ну что ж, Ядва, давай почитаем её «Новогоднее меню», а вдруг вдохновит состряпать что-либо вкусненькое?..
Вот, и узнала рецепты – от Алининой… И что, сразу ответишь?.. А, пожалуй:
«Вы, Галина, в этой зарисовке, – вылитый Гиляровский[14 - Владимир Гиляровский (1855- 1935) – русский писатель, журналист, бытописатель Москвы.]! До чего ж смачно пишете о блюдах! Аж слюнки потекли. Не-е, я в своих кулинарных изысках гораздо скромнее, гораздо!.. Кстати, вчера иду в магазин „Журавли“, где – подходи, бери, что хошь!.. и думаю: блин, как же обидно, что страна наша социалистическая поднимала индустрию за счет наших желудков и гардеробов! Завидую внучкам, – сыты, одеты, как куклы, – а ведь я тоже была хорошенькая! Но помню: мама купила ситца зелёненького в белый цветочек, сшила мне под Новый год кофточку, так стала она для меня нарядом принцессы»… Что, опять забулькала о прошлом?.. Ага, Ядва, забулькала. Но ладно, улыбнусь Алининой из Настоящего, о котором – она: «Но не будем о грустном, моя дорогая Галочка! С наступающим Новым годом Вас и близких! Здоровья, ладу, доброты, улыбок и пусть Грядущий будет хотя бы не хуже!»
Глава 3
Завтрак, обед позади, а, значит, можно и в программу заглянуть. Итак, «что день грядущий мне готовит[15 - «Что день грядущий мне готовит?» – строки из «Евгения Онегин» А. Пушкина.]» по «Культуре»? Это вчера смотрела, это не буду, это для молодёжи, а я, к сожалению, уже не… Ага, концерт «Солистов Москвы» под упр. Юрия Башмета[16 - Юрий Башмет (1953) – российский альтист, дирижёр, педагог.]. Это буду… А фильм о Неёловой будешь?.. Не, Ядва, не буду. Актриса-то она красивая и обаятельная… была, но зачастую, проживая жизни своих героев, актеры в них растворяются и становятся неинтересными, а посему лучше почитаю-ка авторов из Прозы. ру, может, интересный попадётся. Но допрежь надо Оллу Винну ответить на его реплику к моему опусу… хотя и написал какую-то ерунду: «Йоги – не так, не так, не так… (тик-так)». И стоит ли отвечать на это «тик-так»?.. Да уж подумай… Ага, Ядва, сейчас буду смотреть на картину Михно и думать, думать. А ведь отличный пейзаж, да? И не надоедает. Как же горько, что умер! Зря, наверное, деньги ему давала, на них и пил… А как было не давать? Ведь приходил, просил… И опять пил, вместо того чтобы писать. Кстати, ведь его последние картины сла-абенькими были… Водка губит таланты… Слушай, а, может, всё же написать этому Оллу, ведь у него, кроме стишка, есть воспоминания о войне… Ну, если о войне… Или сочинить ответное четверостишие, да и всё? Как там у него? «Йоги – не так, не так…». Во! А не ответить ли ему: может, йоги и не так, и не эдак, и никак… А дальше?.. Ну, а даль…
– Что ты, Тём? Хочешь квартиры детей навестить?.. Ну да, надо, а то… Ага, что-то не подаёт голоса Агнешка из своей Польши и, наверное, потому, что перед самым отъездом позвонила мне и стала возмущаться: как плохо в детском садике утренник прошел!.. как Оливку там обидели!.. какими плохими были дед Мороз и Снегурочка! Ну я и сорвалась… А вот так, у меня ж как раз зуб болел, а тут – она со своими вечными жалобами на русский быт, вот и говорю: Агнеш, ну как же ты собираешься жить в России, если тебе всё не нравится? И дороги, и врачи, соседи… менталитет наш русский, да и Глеб всё чаще и чаще… Да не обостряла я, Тём, всегда ей сочувствую, жалею, а тут как раз зуб… вот и сказанула: ты, Агнеш, подумай, стоит ли тебе возвращаться в Россию, ведь у тебя почти вся жизнь впереди, чего ж страдать-то?.. Да не очень я, Тём, не очень! Надо ж когда-то высказать правду-матку, а то уже боюсь её звонков, того и гляди начнет жаловаться на что-либо, на кого-либо или на Глеба… Да, но ведь Россия дала ей самое главное для женщины: мужа обеспечивающего, гнездо уютное, дочку, а она… Да не нападаю я на неё, а люблю, жалею, об этом и сказала у машины, когда она ключи от квартиры завозила, так что не нападай… Вот и не нападай, а пойми и прости… Спасибочки… А ничего не надо покупать, всё у нас есть для счастья… ну, может только кефира… не, лучше ряженки… для полного-то счастья.
Чайку зеленого испить что ли? Пойду, заварю… А для Олла что-нибудь придумала?.. Ага, послушай-ка вот это: может, йоги и не так… ой, а дальше забыла. Может, йоги и не так, и не эдак, и никак… этот зелёный чай в пакетиках вроде бы приятно пахнет, а как называется? «Райские птички». Придумают же производители! Получается, что чай надо настаивать на райских птичках, да, Ядва?.. Не отвлекалась бы от Олла… Хорошо, не буду. А дальше напишу ему так: А по мне… Ха-ха! Чай – из райских птичек!.. А по мне, коль всё тик-так, значит… нормаль?.. А что значит-то? Да и «нормаль» для писателя… Ой-ой, устыдилась я, покраснела я. Кстати, а где моя пиала?.. Да-а, не любишь ты пить чай из чашек, из стаканОв… Ага, не люблю. Вот внучка! Видите ли, стаканы у нас не чистые. Ну, взяла бы да помыла… да еще что-либо в придачу, так не-ет! Избаловала её!.. Не ворчи на внучку, она сейчас в Европе, всё равно не услышит… Да не ворчу я, а просто стакан на глаза попался, вот и вынырнула ассоциация, но что избаловала её, так это точно… А кто ж побалует, если ни бабка?.. Ну да, моя мама тоже дочку баловала, от меня защищая… Вот-вот, так что не моет Манька ваших стаканов, ну и ладно… Ага, замоет, когда замуж выйдет. И прибирать в доме научится, и готовить. Дочка тоже ничего не умела, а сейчас… А сейчас опять ты от Олла отвлеклась… Да не отвлеклась я, а по ходу всё придуманное склеиваю в одно. Слушай: «Может, йоги и не так, и не эдак, и никак, но по мне коль всё тик-так, значит эдак, значит так!» Ну и так… ой, как?.. Такая ж абракадабра, как и у него, но смысла побо-оле, а вот поэзии… А за поэзией – не ко мне, а к Набокову[17 - Владимир Набоков (189—1977) – выдающийся русский писатель.]. Как пишет! «Слышишь иволгу в сердце моём шелестящем? Голубою весной облака я люблю – райский сахар на блюдце блестящем. И люблю я… И люблю я, как льются под осень дожди, и под пестрыми клёнами пеструю слякоть.» Ведь музыка, да?.. Музыка, но… Но я пока дам Компу соснуть, а сама «музыку» пылесоса включу, а то дети приедут, а у нас-то… не как в Европе.
Этому пылесосу сто лет, а работает, как зверь! Нет, всё же удивительный народ японцы, русским ни-икогда японцами не стать. И почему дочка отдала это японское чудо нам?.. Ты у меня спрашиваешь?.. Не спрашиваю, а знаю: молодым всё новенькое да модненькое подавай, а нам и старенькое сойдет, лишь бы работало… Прежде чем твой японский заработает, пыль бы с пианино да с полок стёрла… Да-а, и откуда она, зараза, берётся? И дожди на улице, а она всё пылит, пылит! Где моя тряпка под названием пылестёр? А-а, вот она. Курочка, курочка, петушок, цыплятки и на всех – пылишша, как мама сказала бы. Сколько ж Манька представителей фауны налепила! Из гипса, кажется. И раскрасила-то красиво как!.. И сколько ей тогда было?.. Лет пять. А сейчас уже шестнадцать и эти курочки, цыплятки уже двенадцать лет у нас пылятся. Как же время беспощадно летит!.. Не отвлекайся, лучше с бутыли пыль сотри… Красивая, да? Из синего стекла. Зря я тогда у мужика и рушник не купила, и чашки фарфоровые. Ах, какие чашки с блюдцами были красивые, а я… и распродавал-то богатство своей жены недорого. Наверное, всю жизнь та высматривала-собирала-стаскивала всё это, а когда померла… А твоя гитарка уцелеет ли от внука-разбойника?.. От детей уцелела, а от внука едва ли. «Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, а от тебя, серый волк…»[18 - Колобок – персонаж восточнославянской народной сказки. серый волк Колобок]. А моя гитарка – не колобок, так что едва ли уйдёт. Ну, такой моторный пацанчик попался, ну такой шустрый и дотошный! Всё ему надо наизнанку вывернуть, изнутри рассмотреть, а гитару эту, как на грех, любит и как только приходит, сразу – к ней… С кротона не забудь пыль… Смотри как разросся! Подкормила, сбрызгиваю каждый день, вот и раскинул крылья во все стороны… Но пыли на нём! Вот и стой теперь полчаса над своим раскинутым, и обтирай каждый листик… Ну да, красиво жить не запретишь. Привет, отец! Какой же ты у меня печальный! Больной был, когда фотографировали. В сорок шестом… А портрет-то выцветает, перевесь где потемнее… Перевешу. Вот сюда, рядом с мамой. Привет, маманя! А ты у меня не выцветаешь, тебя Якушев маслом написал, а не карандашом. И какая ж ты красивая и веселая сидишь! Да еще рядом с картиной… с бабулькой, что у колодца присела… да еще рядом с лаптями, что на гвоздике… да еще с самоваром старинным и чайником расписным, подаренным Володей Володиным, который приехал тогда из своей Вязьмы зату-урканный, мрачный, но прямо с порога протянул мне красоту эту: на, мол, обещанное… А потом этот Володин бросил вас на хрен и даже не пишет… Во-вот. Так, пылиШШа изведена, уничтожена, жаль, что не навсегда и теперь только пол затереть осталось. Но блин! Полотёр сломался, а как удобно с ним было!.. Так ведь он же не японский, а отечественный… Да-а, это точно, русские – не японцы… Не скажешь дочке, что сломался её подарок?.. Конечно, не скажу. Обязательно побежит новый покупать, а я… ох!.. как же не люблю, подарки! Рабой становлюсь у подарившего и не знаю, чем отдарить?.. Патология у тебя, комплекс, ненормальность… Ну да, а что поделаешь?.. Значит, обходись без полотера, затирай старым дедовским способом, тряпкой… Конечно, затру, ведь наклоняться полезно, нелишне… и что еще?.. целебно, пользительно, благопотребно… не, это из другой оперы… Ну, тогда скажи проще: полезно… Ага, впрок.
Ну вот, теперь можно и Рождество встречать, в квартире чистенько, свежо… как на картине нашей снежной предзакатной. «Есть такие закаты, что хочется плакать, а иному шепнешь: подожди!..» Во! Отошлю-ка Оллу Винну кроме своего стишка еще и из Набокова, пусть припомнит, как настоящие поэты пишут:
Слышишь иволгу в сердце моём шелестящем?
Голубою весной облака я люблю,
Райский сахар на блюдце блестящем;
И люблю я, как льются под осень дожди,
И под пестрыми клёнами пеструю слякоть.
Есть такие закаты, что хочется плакать,
А иному шепнешь: подожди…
– Тём, ты? И как гулялось?.. Ну, что ты всё страдаешь, что люди большие особняки строят? Значит, есть на что строить, вот и радуйся хотя бы за других… Согласен, а приходишь и ворчишь… Ну, как зачем им такие большие? Значит, надо, значит, молодые еще… (и не думают о том, что все эти метры потом надо будет пылесосить, затирать.) А ряженку купил?.. Ну, конечно, кефир, потому что дешевле. Всё экономишь, экономишь… Ну как нет? Еще как! Ну, ладно, выпьем сегодня кефира, но завтра…
Олл Вин… Псевдоним, поди? И вот еще что напишу этому псевдониму: «Теперь – о Вашей прозе. За словами о войне у нас с Вами сразу стелется шлейф ассоциаций, а у молодых – ни-фи-га!»… Комп, как думаешь, оставить «ни фига»?.. Молчишь. А-а, оставлю, он вроде бы мужик с юмором, поймет. «И потому не стелется, что у них в головах – белые листы бумаги, а посему в Вашем рассказе о тонущем в болоте солдате надо в начале вставить хотя бы несколько слов о войне, ведь сорок первый, отступление нашей Армии, битва у реки Ресета (к примеру), разбитый полк, а потом уже… Понимаю, тяжко вспоминать, но ведь то, что написали, бесценно». Ну что, Ядва, вроде бы ничего получилось, а? Чего молчишь? Ну тогда быстренько отправим и вернёмся к… Мобильник запел.
– Тёма, это дети звонили?.. И что там с ними?.. никто политического убежища в Европе не попросил?.. Да шучу я, шучу… Вот те раз, деталь в машине сломалась. Значит, православное Рождество будут встречать в католической Европе… Ну да, вчера мейл прислали… Что за мейл? Да письмо по Интернету… Тём, ну зачем им нужно было простое писать?.. да и сколько бы дней оно из Польши шло?.. Вот то-то ж. И когда ж теперИЧА дети оттудова выберуЦ-Ца, ведь Европу снегом занесло, ветрами задуло, «Андреа» по Франции и Голландии носится-свирепствует, а вдруг и в Польшу припрётся?.. Не припрётся? А ты-то откуда знаешь?.. Ну да, да, из «Новостей»… Да-да, они всё знают.
Ну что, Компуша, давай возьмём еще что-либо из переписки с Алининой.
Она – на мои записки «Восемьдесят седьмой»:
«И как Вам в голову пришло всё это записывать? Дурацкие, оскорбительные продуктовые заказы, сигареты по талонам. А выборы директора коллективом, помните такую чушь? Да, если всё вспоминать…»
«Делала записи потому, что думалось: годы-то какие хоть и лихие, но интересные! И хотелось, чтобы именно моё восприятие тех событий не булькнуло в Лету[19 - Лета – в древнегреческой мифологии источник и одна из пяти рек, протекающих в подземном царстве Аида, река забвения.], а осталось и подсказало что-то тем, кто идёт следом. Может, подскажет, а?»
Она – на «Давай, вывози, 110-й!»:
«Великолепнейшая, какая-то советская зарисовка. Столько тепла, сочувствия, оптимизма!»
«Галина, Вы меня несколько смутили, – советская, мол… Но я Вас понимаю: считаете, что в те времена люди были добрее. Увы, мне так не кажется, – доносили на соседей за услышанный анекдот, доносили из-за квартир, которые хотелось получить, если хозяина упекут в лагерь, а лучше – расстреляют. Да и упекали, расстреливали кто?.. разве не советские люди? А, впрочем, Ваше право думать иначе, теперь за это не придут ночью арестовывать».
Она – на «И стали этот нэп разорять»:
«Хорошо читается, можно сказать, замечательно! И тема мне не чужая, – есть воспоминания моей бабушки, как их раскулачили в 1929-м. Но не выставлю на Прозу.ру, – молодым читать не интересно, а Вам напишу. В тех местах, где традиционно стояли избы с редкими кустиками, у моего прадеда был огромный сад, единственный в деревне. И вороха роскошных яблок помнила мама, и чистопородного рысака, птицей летавшего по деревне, когда в праздник отправлялись в гости. Семья была большая и работников никогда не держали, сами всё делали. Но и их раскулачили. Из хорошего дома сделали амбар, сад вырубили, чтоб не мешал подъезжать, а на рысаке стал носиться по деревне вечно пьяный уполномоченный, которым раньше маленьких детей пугали, и вскоре загнал нашего редкого коня. Деда арестовали, а семья… Есть у меня об этом немного («Был у моей мамы отец» и небольшое стихотворение «В гостях»).
«Тезка, ну почему думаете, что не читают молодые? В любом случае мы просто обязаны оставить то, что знаем, что передумали, уповая на то, что найдутся те, кому НАШЕ будет позарез нужно. А о своём предке написали Вы отлично, так что, пожалуйста, пишите, пишите еще!»
Она – на главу из «Ведьмы» – «Научила новая власть праздновать»:
«Как же хорошо пишете! Ни разу с языка того не сбились! Замечательно!».
«Сшивала» свою «Ведьму» из лоскутков маминых воспоминаний, боясь, что «нитки» будут видны, – проглянет «моё». И верьте, захотят, непременно захотят лет эдак через двадцать, тридцать знать и молодые: «Вот какая жизнь была, вот что с нашей жизнью было». (Из Вашего – «В гостях»). И еще: у Василия Розанова[20 - Василий Розанов (1856- 1919) – русский религиозный философ, литературный критик и публицист.] есть строки: «Самое существенное – просто действительность. Благодари каждый миг бытия, и каждый миг бытия увековечивай». Вот мы и благодарим каждый миг, и увековечиваем тот, который… насколько сил хватает и способностей. Спасибо Вам превеликое!»
Она – на моё «Свет Рождества»:
«Очень проникновенен рассказ Ваш, даже слёзы – на глазах. Спасибо! А в душе ощущение… Просит добра, Веры, а не готова. Да и дети, хотя и крещены. Но когда попала на третью операцию, то дочка с внучкой на коленях перед иконой молились шесть часов! С грядущим Рождеством Христовым, дорогая моя!»
«Светлая Вы моя, благодарю! Будьте здоровы и радостны! И все Ваши – тоже!»
И сколько уже? Ого, спать пора. Но давай-ка, Компуша, вначале традиционно заглянем в Прозу: а сколько к нам сегодня пожаловало?.. Ага, в Прозу раз, два, три… двенадцать, а в Самлит… Ой, аж тридцать три. Неужто все читали, а не только заглядывали? Ладно, поверим в то, что все прочитали, всем понравилось и с этим – «Выключить» и «Ок».
Глава 4
Сон странный видела. Вроде бы я… или не я?.. спускаюсь со склона, покрытого высокой разлапистой травой, под которой даже тропка чуть видна. И трава эта вся расцвечена дивными, незнакомыми мне цветами, а там, за мостком через узкую речушку… знаю это!.. мое родное селение… или только дом?.. а справа, на склоне – крупнолистные деревья, и опять же чужие… мне, теперешней, а не той… той они родные… или мне?.. И не вижу, но знаю: за этими деревьями – парни, которые смотрят на меня, и даже слышу их шепот: «Лаура идет, Лаура идет!». Будто видеть её… меня, для них – восторг и счастье, которого ждали… Но уже – мосток через речушку, и снова она… или я слышу: «Как красива Лаура, как красива!»
Удивительный, светлый и чувственный сон, и радость от него еще не угасла.
– Да, Ви, что так рано звонишь-то, не случилось чего?.. Да нет, но ты же обычно около двенадцати, а тут… А-а, поздравить хочешь… Да ну его, мой день рождения, ты лучше – с Рождеством Христовым… Ну, спасибо, и тебе всего-всего!.. И тебе радости, здоровья. Кстати, мои котлеты тебе понравились?.. Так я же в них свинины добавила, вот они и вкусные… То-то ж, а то отказывался… Ага, держи хвост пистолетом! Пока!
Ой, солнышко из-под облаков выскользнуло и небо совсем мартовское! Жаль, снега нет, так, ошмётки одни под деревьями валяются… как дворняжки после дождя. А ведь январь, морозы рождественские трескучие должны быть… Но зато твой братец в его хате дырявой не мерзнет… Ага, Ядва, это ты точно… ой, смотри, галки на солнышке греются и галдят так смешно! Каг-каг-каг-каг… тявкают, как собачонки. А вон те куда-то понеслись, ишь как резво крыльями машут! Ой, им, наверное, подмышками холодно, когда летят… А, может, и не холодно, в движенье ведь… Но зато, когда присядут, как же будет кайфово тепло под крыльями ощутить!
Итак, завтрак позади, а посему, Компуша, я – к тебе, хочу сделать наброски моего будущего глубокомысленного эссе, которое назову «Передернутое достоинство», и пока запишем то, что ночью надумалось… Ночью спать надо, а не думать… Ядва, а ты теперь помолчи, я – с Компом. Да понимаешь, дружок, вчера продавщица мне нагрубила, и захотелось понять почему в ней такое хамское утверждение себя? Вот и потянулась цепочка… и хочу об этом – со своим виртуальным спорщиком порассуждать… Рассуждать надо днём, а не ночью… Опять ты? Ну пожалуйста, отстань со своими сентенциями-апофегмами, я же – с Компом… Давай-ка, дружок, пока запишем вот это, чтоб не забылось:
Вчитываясь и вдумываясь в советы великих мира сего, выносилось во мне такое понятие достоинства: оно складывается из того, какой материальный достаток человек имеет и какова его нравственная высота, то есть, насколько он, не довольствуясь и не замыкаясь на том, что имеет, пытается еще и смысл своего существования найти. Короче, достоинство это – «иметь» плюс «быть, а при социализме… И тут явится мой виртуальны Опп и услышу ехидненькое: «Опять в социализм собралась? Не надоело?» «Ой, испугал! – воскликну и всмотрюсь в пустоту: – Но где ты, Опп, не вижу тебя. Воплотись!.. Не хочешь. Ну, тогда слушай: надоело, мой золотой, да еще как! Но что ж делать, если…» И дальше напишу о продавщице и от неё переброшу мостик в социализм, при котором… Сколько ж людей было унижено тем, что товаров и продуктов было в чёсточку… Комп, ну что ты «чёсточку» подчеркнул? По-нашенски это значит мало, всем – понемногу, а поэтому оставлю и давай писать дальше. Так вот… А поэтому какое ж достоинство выработалось в некоторых людских прослойках! Во-первых… Нет, во-первых, во-вторых и третьих потом додумаю, а пока: И какими ж важными казались эти прослойки самим себе, с каким достоинством сидели в первых рядах залов, как ходили, говорили! А что теперь? «А что теперь?» – осклабится мой спорщик, и тогда скажу ему, что теперь они – ноль без палочки, как и все смертные. Ну, а в конце надо будет сделать вот такое заключение: Так что при социализме что-то не то приключилось с достоинством, и стало оно перекошенным… или передёрнутым?.. а посему… Нет, «посему» додумаю, когда эссе буду писать, а пока…
– Тёма, как ты думаешь, какими лакомствами Рождество отмечать будем?.. Не знаешь. Ну, подумай хорошенько!.. Не хочешь. Тогда, что куплю в «Линии», то и будешь есть, договорились?.. Вот и хорошо.
Для меня этот супермаркет не явь, а сказка, и длинной эта «сказка» аж метров в двести. А продуктов разных и всяких сколько!.. Как в Греции: «Всё есть!»… был когда-то шлягер с такими словами. Ах, если бы мои предки хотя бы одним глазком – да на всё это!.. Так, возьму-ка горбушу соленую, ведь говорят, что она – из породы осетровых, а стоит… стоит только по сто пятьдесят за кэгэ, не то что сёмга, та аж по четыреста пятьдесят. Так, еще что купить? Курятина надоела, надо к празднику хотя бы грамм пятьсот свинины для отбивных взять. Беру. А пить что будем? «Шампанское» по шестьдесят пять? Что-то подозрительно дешево, наверное, просто шипучка. Но возьму. Для эффектУ. А что к «Шампанскому»? Шесть штук мандарин, пять яблок и-и хватит. А к кофе? Ой, сколько ж всего вкусненького! Растеряться можно. Так, возьму вот этот пакетик вафель с халвой. А «Венские», нЯбось еще вкуснеиЧА! А-а, однова живем, так что циц!.. моя бережливость, беру и «Венские», да еще и «Пряник с секретом» прихвачу, а вдруг и впрямь ошарашит? Все, хватит, неЧА объедаться. Да! Еще колбаски хорошей надо взять. Но цены!.. ветчинная аж к четыремстам подбирается, а дешёвая… А в дешевой костей «глубокой переработки» больше, чем мяса… соли больше, чем сала!.. да в ней ещё и красители, вкусовые добавки А, В, С, Д и т. д и т. п! Нет, не буду брать колбасу. А, впрочем, вот эта «Варшавская», сделанная в Курске, с виду вроде бы ничего, симпатичная и цена божеская, всего-то по сто восемьдесят. Всё. Теперь можно и праздновать.
Ну, наконец-то «тройка»!.. Хлещут, хлещут серые ветки по окнам… нет, за окнами троллейбуса. А если б снежку побольше да морозец, какая б панорама за Десной развернулась!.. И как там детки наши в Европе? Обещали эсэмэски по несколько раз в день слать, но не торопятся… А вот здесь местным властям надо бы площадку смотровую соорудить с видом на Бежицу и пойму Десны, такая б лепота открывалась!.. Ой, а «Швепс» забыла купить, чем водку разбавлять буду? Придется во «Вкусняшу» забежать. Жаль, конечно, что вино красное мне нельзя пить, а только водочку с соком. Тёма опять заворчит, когда разбавлять стану: зачем, мол? Ни-икак не запомнит, что в чистом виде водка мой слабенький желудок об-жи-га-ает и сразу икать начинаю… А небо-то какое радостное во-он там, вдали!.. прям, как в моём сне. Снежок вроде бы запорхал. Но робкий, реденький… щупленький, меленький, неуверенный, невесомый… а еще какой? Ладно, хватит для снежка.
И сколько уже? Ой, надо быстренько что-то – к обеду состряпать, Рождество-то вечером отмечать будем, так что хоть щи сварю.
– Да нет, Тём, на кухне тебе пока делать нечего, а когда щи сварю, то можешь кабачок очистить и порезать на кусочки… ага, на мелкие, как в прошлый раз. (Да-а, теперь он даже с желанием возится на кухне, вот и овощи режет, и пол подметает, кастрюли отскабливает, только вот…) Тём, но я же в эти пластмассовые ёмкости не наливаю тебе щей, они – для холодильника, в них удобно что-то туда… (Опять начинает!) А тряпки зачем выбрасывать? Мало ли что в пятнах! И на солнце пятна… А их просто чаще стирать надо… Да, конечно постираю, не ты ж… (Ох уж эти его придирки! Не так и не туда ложку положила, не туда кастрюлю поставила, не туда стакан… Но приходится терпеть, а сейчас… А сейчас, кажется, могу и сорваться, поэтому, пока щи варятся, слиняю из кухни.) Хорошо, Тём, ты пока посуду мой, а я – к Ком… компьютеру. Ты не против?
(Промолчал. Ну и хорошо).
И что, дружок мой одноглазый, снесла ли мне курочка яичко, то бишь, написал ли кто рецку? Так-так-так… ага, вот. Но не рецка, а ответ Олла: «Галина, Вы такая основательная, что просто теряюсь!.. Как-то был в гостях у бывшей тёщи (она „была под немцами“), расспрашивал о тех днях, а её сын подошёл и: „Чё вы о ерунде разной, давай-ка лучше – в магазин!“ Это он – мне-то!.. Но я пошёл, купил поллитру, послал его на …, потом обнял бабу Аллу и уехал. Наплевательское отношение к своим воспоминаниям было во мне лет тридцать назад, а теперь – слава Прозе. Ру, и Вам, Галина! Я как будто груз снял… не знаю с чего».
Ну и ну… Вот тебе и Олл! Видать, не зря я – ему…
– Что ты, Тем?.. Нет, не буду сейчас семечки выбирать из кабачка… Ага, на такие кусочки режь… Нет, крупнее не надо. (Опять отрывает… Сказать или нет? А, скажу.) Тём, ну как же ты и дети не уважаете моего хобби, как-никак я для потомков творю. (Нет, не уловил юмора.) Я же хочу, чтобы они потом кое-что узнали о нас. (Молчит.) Со временем борюсь, с его беспощадной забывчивостью, разве это не достойно уважения?
Ну, вот и хорошо, хотя бы промолчал… ушёл. Итак, что ж ответить виртуальному Оллу?.. Да-а, ошарашил он тебя… Слушай, Ядва, а, может, так: «Олл, думаю, что воспоминания откладываются в наших генах, создавая этим что-то вроде Музея Памяти»… Плагиатом из Википедии[21 - Википедия – интернет-энциклопедия. Владелец сайта – американская некоммерческая организация «Фонд Викимедиа».] занимаешься?.. А при чём тут плагиат? Просто делюсь прочитанным… Ну, раз делишься… «так что мы просто обязаны быть ответственными перед потомками за мир, который творим не только своими поступками, чувствами, мыслями, но и тем, что помним. Благодарю!» Как, моя ехидненькая, нормаль?.. Высокопарно… Но глубокомысленно и к тому же как там? «Сам себя не похвалишь – как оплеванный сидишь»… Ну-ну, давай, нахваливай себя, если некому… Так что лети, лети моя птичка к Оллу!.. А теперь загляни-ка в Интернет, может, твои детки письмецо вбросили… Нет, молчат детки. Вот паршивчики! Ведь знают, что волнуемся, что… ой, мобильник запел…
– Тём, подай его, пожалуйста.
– Да, Вить, слушаю… Нет, дети еще не приехали, деталь в машине сломалась… Ага, поставь, поставь свечку перед Христом и помолись за них, ты же у нас как отшельник святой. Не замёрз в своей келье? На улице-то минус одиннадцать, а у тебя в хате?.. Всего шесть. Ой, и как ты?.. Три одеялки согревают, конечно, но… А-а, ну если еще и три кошки… Но всё же хоть на праздник подольше грейся своими обогревателями, да не забудь перед сном их выключить… Ну да, да, а то… Еще раз тебя с Рождеством и пока-пока, спокойной грядущей ночи.
