Падальщики. Книга 2. Восстание

Я попытался разглядеть сквозь одежды размер ее панталонов, пока она устраивалась за нашим широким металлическим столом.

– Послушала я вас. Хорошие у вас намерения, – начала она. – Но вот план до жути глупый! Вы как маленькие дети, которые жалуются маме на то, что им каша не нравится, а самим встать и приготовить то, что хочешь, ни силенок, ни мозгов не хватает! Тормунд, хватит меня передразнивать!

Я тут же перестал корчить рожи. Что со мной? Почему ее приказы я выполняю рефлекторно? Она что, ведьма? Сжечь ее!

– Алания, мы не лидеры. Мы солдаты. Для этого ты здесь, – попросил Калеб.

Вечный подъюбник.

– На ваше счастье претенденты на генеральские стулья готовы.

– Откуда ты их знаешь? Ты тут и месяца не провела! Как ты можешь быть уверена в их надежности?

– А я слушаю, Тормунд! Слушаю всех везде и всегда. Мудрых людей издалека заметно. Обожаемых лидеров сразу видно. Обожаемые тупые лидеры еще громче и виднее!

– А чего ты при этом на меня смотришь?

– Так ты сведешь нас с ними? – Антенна перебил нашу перебранку.

– Нет времени. Да и нужды особой не вижу. Я доверяю Алании, – Калеб ответил за престарелую амазонку в панталонах.

– Маркус Лебовски и Фидель Гарро представят инженеров и исследователей. У них долгая история сопротивления Генералу, а потому и сторонников больше, чем у кого-либо. К тому же идеи у них неплохие, вы сами видели десятки их разработок, чертежей и моделей.

Ребята закивали. Более того, надежность этих разработок одобрил сам сумасшедший отец Вьетнама! Куда уж еще прочнее?

– Но главное, они искренне верят в вашу избранность, – Долбалания обвела нас всех изможденным взглядом. – Совет не будет распускать Падальщиков и даже готов дать вам отдельный стул за столом. Никто так не осознает важность деятельности ваших отрядов, как жители Желявы.

– К сожалению, этого осознания не хватает Генералу, – фыркнул Антенна.

– Он напуган. И он должен быть таким. Он из того поколения, которое собственными глазами лицезрело ужасы Вспышки. Мне было десять лет, когда все началось. Но даже я – ребенок – понимала творящийся хаос, видела в нем конец мира, осознавала болезненную смерть мира. Генерал же был солдатом примерно вашего возраста. В те дни их отправляли на заставы и эвакуационные посты, не до конца сообщая о масштабах эпидемии, потому что правительство боялось дезертирства. Наверняка Генерал потерял все: семью, родителей, детей, любовь всей жизни.

«Петуха», – подумалось мне, и я с горечью похлопал по карману брюк, где пряталось мое желтое яйцо Тамагочи-Акира. Позавчера она из гориллы Шанель переродилась в петуха Энрике.

– Такие трагедии безвозвратно меняют людей, если не убивают. Генерал пытается защитить нас единственным, как ему кажется, способом. И то, что большая часть населения против, всего лишь результат неизменного хода времени: вы выросли в этих условиях, и теперь они вам кажутся недостаточными. Но для Генерала, для меня оказаться в безопасном месте с толстыми неприступными глухими стенами было единственным способом остаться в живых.

– Но ведь ты выбралась на поверхность! Ты дала ей шанс, – возразила Жижа.

– Только благодаря Тиграну. Это он нашел меня и показал, что там наверху можно выживать. Он заставил меня поверить в то, что мир еще можно вернуть, надо просто перестать бояться. К этому я и веду. Вашему Генералу просто нужен человек, который заставит его поверить в то, что поверхность не так опасна, как рисует ее воображение, подпитываемое картинками из прошлого. Вспышка была жуткой безумной кровавой. Но она давно закончилась. И вы, отправляющиеся в десятки миссий на поверхность, тому доказательство.

– Может, нам бы и удалось завоевать доверие людей, но население запугано Отделом пропаганды! – вставила Ляжка.

Мы дружно закивали. Мы больше остальных знали, как Отдел пропаганды может переиначить правду и затуманить мозги, потому что Падальщики находятся посередине между базой и внешним миром. Мы видим реальность, и она далеко не столь чудовищна, как показывает новостной экран.

– Вы их недооцениваете, – поспорила ведьма. – Ваши жители уже находятся на грани, они измотаны пустыми обещаниями и готовы взять свое силой. Или вы думали, что пятнадцать тысяч человек живут здесь, как слепые котята, и ждут, когда вы им вкусности принесете? Человек не паразит. Человек сидеть на месте не будет. Это единственный вид на земле, которого охватывает стремление изменить привычную обстановку, убежать от знакомого, пресытиться единообразием. Мы – творцы, созидатели! И этот дух на Желяве силен, как нигде! Сама нужда толкает население Желявы придумывать изощренные методы выживания! Потенциал Желявы огромен, благодаря людям и ресурсам. Вам необходимо защитить его любой ценой, чтобы направить в верное русло.

Мы молчали. Почему-то эта ведьма такую тоску нагоняла, но в то же время успокаивала тихим хриплым голосом. Я задумался над тем, что все это время воспринимал жильцов базы, как малых детей под моей опекой. Незрелые ворчливые и до жути раздражающие своим вечным «дай!». Но дети-то, оказывается, выросли и теперь сами могли постоять за себя. Да, возможно, в самом начале Падальщики играли роль родителей, которые учили ребенка ходить. Но теперь, когда пупсик пошел, нам незачем вести его за руку. Мы должны бегать за ним и ограждать от острых углов, безмозглого этого спиногрыза, чтобы вырос в достойного человека.

– Население готово к переменам. Им просто нужен свет во тьме. И этим факелом послужат Падальщики —самые бесстрашные и неуязвимые отряды солдат, отваге которых будут вторить. Смотря на вас, люди перестают бояться. Стоя за вашими спинами, люди осмелеют. Это не только слова Фиделя и Маркуса, но и мои. А за свои слова я отвечаю. Проблема в том, что мятеж гражданского населения неуправляем. Они будут бунтовать жестко и разгромно, прольется много крови. Вы же можете провернуть все тихо и без жертв, – произнесла женщина.

Снова тоска сжала мои легкие так, что соски покрылись гуськом. Стало как-то тяжело в груди от осознания того, что все это время наша надежда пребывала в соседних деревнях и волшебных наземных местах, ведомая мнимой уверенностью в существовании мифического безопасного рая где-то наверху, уже готового и ждущего нашего пришествия. Но все это время мы искали не в том месте – слишком далеко – когда истинный рай можно построить прямо под носом. Наши мечты всегда жили на Желяве, просто мы не видели их, не замечали. Настало время самим взять в руки молоток с кирпичом и начать строить новый мир здесь дома, неся полную ответственность за его благополучие.

Боже мой! Как красиво я только что прозвучал! Надо срочно это в дневнике записать, пока не забыл.

– Подумайте о том, что вы уже десять лет могли бы жить наверху, если бы Генерал расширил полномочия исследовательского блока и позволил им проводить эксперименты на поверхности, – добавила ведьма.

– А могли бы и подохнуть, если бы эксперименты провалились, – вставила Вьетнам.

И выразила наши общие сомнения.

– Всегда есть риск, без него получить заветное невозможно. Ты всегда должен чем-то пожертвовать, чтобы получить нечто лучшее взамен. Там в деревне умерло очень много наших людей, но каждый понимал, на какой риск он шел. Мы ведь знали о существовании подземной базы, при должном усердии мы могли ее найти. Но мы предпочли остаться снаружи. И я скажу вам одно: я до сих пор не жалею о том выборе. Настал момент и для населения Желявы сделать этот выбор!

– Это огромная ответственность, – выдохнул Буддист. – Мы рискуем жизнями всех жителей базы, и если мы их подведем, если новые разработки окажутся провальными… возможно, спасать будет некого.

– Вы можете выживать два десятка лет, строя еще больше стен вокруг себя, зарываясь глубже в землю, не теряя ощущения безопасности. А можете рискнуть всем, что у вас есть, чтобы обрести настоящую человеческую жизнь, – говорила Долбалания.

– А что, если выбор наш окажется неправильным? Что если проекты подведут? Что если позиция Генерала окажется верной? Что если мы обречем себя на гибель? – спросил Легавый.

Мы, как хор зайчиков, повернули головы в сторону ведьмы. Разумеется, у нее были ответы и на эти вопросы.

– В наших жизнях не существует понятий правильный или неправильный выбор. Все субъективно. Вы сами решаете свою судьбу, и для вас она всегда будет верно избранной, потому что вы оказались достаточно готовыми к тому, чтобы ее встретить. Вы оказались перед этим выбором, потому что готовы его сделать.

Мы снова переглянулись. Тяжелый вздох в унисон пробежался ко казарме. Ребята поникли над столом, погружаясь в тяжелые думы, предрекающие скорый мятеж.

– Пять дней, – Калеб нарушил молчание. – Через пять дней начинаем действовать.

Глава 5. Всё в дом

12 января 2072 года. 14:00

Тесса

Спустя четыре дня усиленной подготовки мы наконец стоим на пороге такой хрени, о которой я никогда бы не подумала, что стану ее частью.

Мы хотим поймать зараженного.

Вот прям в буквальном смысле. Выехали, можно сказать, на рыбалку, только вместо рыбы ловим опаснейшего на земле зверя, а вместо хлебного мякиша – пакеты с человеческой кровью, которые нам любезно одолжил Кейн из своего криоморозильника.

Страшное место под названием Икеа находилось в ста километрах от Бадгастайна на въезде в Зальцбург. Я слышала о существовании подобных гипермаркетов исполинских размеров, но никогда не видела их вживую. Когда мы вошли внутрь, я поняла, что страхам Свена было на чем базироваться. Вчера мы весь день потратили на то, чтобы запомнить каждый поворот, каждую секцию, каждый знак в этом средоточии мебели и стеллажей. И все равно я умудрилась заплутать сегодня во время разметки территории. Свен прав, это проклятый лабиринт. Стрелки на полу водят кругами. Карты на стенах запутывают еще больше, мы понять не можем, как их считывать. Как смотреть на этот красный кругляшек, обозначающий меня? Сверху? Зеркально? Сбоку? Кончилось тем, что мы нарисовали собственные карты со стрелками и развесили их на каждом столбе.

План у нас хреновый. Вот прямо до жути хреновый. А другим он и быть не может, потому что эти ребята не солдаты, они далеки от разработки стратегий перехвата, а я из командира спецотряда превратилась в школьную учительницу, потому что, когда я отдаю приказы, эти сопляки обижаются на мой тон. А я по-другому и не могу разговаривать! Я не веду светских разговоров с зараженными, не прошу их опустить когти и встать на колени. Я действую быстро и жестко, и от своих подчиненных требую того же самого. К сожалению, я забываю, что здесь у меня нет подчиненных. Так что, параллельно с попытками спасти человечество я еще учусь вежливому общению с гражданскими.

Этот гипермаркет словно создан для похитителей зараженных. Наш хреновый план состоит в том, чтобы заманить зараженных внутрь, протащить через выставку мебели, на которой у нас есть несколько точек отсева лишних особей, в отделе товаров для дома у нас будет последняя попытка оторвать одного от остальных, дальше провести его через склады самообслуживания прямиком к погрузочной платформе, где его будет ждать Аякс. Там мы его вырубаем дозой транквилизатора для тираннозавра, грузим в машину и счастливые едем домой.

Звучит, как салат приготовить: куча ингредиентов и полная чушь в итоге. В этом плане столько неточностей и столько «если», что это даже на план непохоже, это скорее теория вероятностей. Ох, как я скучаю по своим боевым собратьям. Вместе мы бы придумали что-то гораздо более эффективное, да и провернули бы быстрее и слаженнее. Здесь же я фактически раздала оружие детям с сосками во рту.

Зараженных поблизости вокруг гипермаркета нет, тут пустырь в преддверии промышленной зоны. Но мы нашли группу из трех зараженных в спячке через дорогу возле офисного здания. На них весь наш план и сориентирован. Если же тут найдутся другие особи, то плакали наши расчеты и чертежи – будем импровизировать. Найти всех зараженных в округе невозможно, потому что тепловизор не видит их, когда они в глубокой спячке. Кейн объяснил, что чем глубже и дольше спячка, тем ниже температура тела зараженного, это увеличивает набор спектров их силуэтов, радар невозможно настроить точно с таким широким диапазоном перепадов. А я прям нутром чую, что есть здесь еще особи.

Кстати, мое нутро вдруг обзавелось необъяснимой обостренной интуицией. Я буквально стала чувствовать этих тварей поблизости. Тех троих возле офиса я и нашла, не знаю, как. Просто почувствовала, что они в той стороне, как если знаешь, что где-то на дальней полке в кухне должна быть припрятана печенька, но где точно, ты не помнишь. Я рассказала о своем чувствительном нутре Кейну, мы с ним наконец нашли общий язык, мне нравится, что теперь его можно расспрашивать обо всем без страха показаться посмешищем. Но, к сожалению, у него пока нет объяснения моей интуиции, которая к тому же допустила ошибку. Я чувствовала зараженных возле деревьев в ста метрах от главного входа в гипермаркет, но там было пусто. В общем, Кейн обещал раскрыть все секреты нашей мутированной ДНК, когда получит в свое распоряжение живой подопытный образец. А мне приходилось терпеть этот затылочный зуд.

Я вообще вся чешусь, если честно. Может, это последствия двухнедельного лопатного похода в дремучий лес без нормальной еды, воды, отдыха. До сих пор тело ломит от изнуряющего физического труда, который в буквальном смысле все жизненные соки из нас выжал. У меня болит поясница, и ноют плечи. Особенно то, которое мне аппетитно прокусили. Оно еще не до конца зажило, а я его уже подвергла насилию, надеясь на чудеса быстрой регенерации, которые мне достались с мутацией. Но не такая уж она и быстрая, думалось мне, когда я растирала следы от укусов, испытывая ни с чем не сравнимый экстаз.

Вот и сейчас я почесала плечо в последний раз и наконец произнесла в микрофон:

– Ребята, пора начинать. У нас осталась всего пара часов до наступления сумерек.

Я испытываю удовольствие от того, что вновь одета в свою бойцовскую экипировку, правда, облегченного типа. Так как зараженные больше не охотятся на меня, нужда в стальных листах брони отпала, и экипировка сразу облегчилась на двенадцать килограмм. Я теперь ощущаю себя, как в спортивном костюме для бега, могу даже рекорды ставить.

Томас переделал винтовки, взяв за образец ветеринарное ружье Кейна, и теперь Фамас стреляет летающими шприцами, в патроннике их вмещается двадцать штук. Я с Перчинкой и Фабио заняли позиции на металлических конструкциях под крышей. Здесь же ребята-инженера сделали для нас деревянные леса, по которым мы будем передвигаться, следя за обстановкой внизу. Мы находимся в шести метрах над землей, отсюда отлично просматривается вся хитроумная система мебельного гипермаркета, призванная заставить покупателей взять то, что им не нужно.

Бизнес-модель Икеи вечна! Спустя сорок лет после уничтожения цивилизации Хайдрун продолжает набирать целую телегу фонарей, подушек и каких-то пластиковых коробов! Когда я спросила, зачем ей вся эта бессмысленная хрень, она ответила:

– Чтобы скопировать страничку из каталога! Вот, смотри! Правда уютный уголок? – она листала пыльный каталог тридцатого года с кучей бессмысленных идей о том, как оформить спальни, гостиные, кухни. Ей богу, люди до Вспышки такой ерундой занимались! Поставил стол, стул, включил лампочку, чего еще нужно?

Но никто не смог устоять перед множеством безделушек, напичканных в этом магазине с такой плотностью, словно это были предметы первой важности. Уже через час наш Аякс превратился в телегу, забитую одеялами, занавесками, посудой, лампами. Казалось, что мы сюда приехали за фоторамками и сковородками, а не за зараженными. Ребята меня просто убивают.

– Кто-нибудь видел подставку для ноутбука под названием Брэда? Она идеально впишется в нашу зону возле камина! – Хайдрун руководила закупками, листая каталог.

И уровень моего психометра так точно остановился в красной зоне от всего этого брэда.

Я оглядываю магазин с высоты лесов, отсюда хорошо просматривается лабиринт из перегородок между секциями и стеллажами. В роли убегающей добычи у нас три героя: Малик, Зелибоба и Куки. Согласно нашему плану, группа зараженных должна разделиться, и тогда каждый побежит за своей собственной наживкой. Но, разумеется, такого никогда не случится, потому что, как я уже сказала, план у нас полная хрень с брэдом возле камина. На такой случай мы заготовили несколько препятствий и ловушек, предназначенные для того, чтобы отделить зараженных друг от друга и выбить ненужных особей из погони.

Фактически все трое наших жертв бегают отвратительно. Даже Зелибоба подкачал – разнежился в отсутствие командира. Я замерила их скорости и нисколько не удивилась тому, что их покусали. Я больше удивилась тому, как долго они продержались до того, как их атаковали. Но деваться некуда, потому что выбирать не из кого. Из шестнадцати человек нашей мини-базы всего трое являются солдатами. Хоть и на том спасибо.

Роль стрелков важнее, потому что в руках снайперов контроль над гонкой за добычей внизу, в любой момент мы вмешаемся в действо для того, чтобы скорректировать ход событий. Шприцы летят медленнее пуль, у них слегка дугообразная траектория полёта из-за большего веса, а потому только опытные стрелки могут совладать со столь деликатным орудием.

– Свен, готов? – спросила я, сидя на корточках на лесах.

Свен дежурил снаружи возле дверей главного входа и следил за нашей целевой аудиторией через дорогу.

– Готов! Зомби в поле видимости. Спят, – прошептал Свен, будто боялся, что чудища его услышат.

– Сейчас мы их разбудим. Итак, всем приготовиться!

Я взглянула на Перчинку и Фабио, сидящих на металлических балках напротив меня – каждый караулит свою секцию. Благодаря костюмам Падальщиков, что мы вытащили из деревни, они хотя бы стали походить на новобранцев с сосками во рту. Это уже лучше.

Оба дали мне знак готовности.

– Кейн, мы начинаем, – произнесла я в микрофон.

– Аякс готов к приемке, – произнес Кейн в ухе.

– Малик! Открывай пакет! – приказала я и уставилась на дисплей перед глазами.

Томас облегчил систему видеонаблюдения – камера и дисплей прикреплены к ободу вокруг головы, Йонас с Арси создали автономную электронную платформу на базе Фелин. Через видеокамеру на ободе Малика, стоявшего у входа в зону мебельной выставки, я наблюдала за тем, как он отвернул колпачок пакета с красной жидкостью, переливающейся бархатистой сочностью на свету. Мне показалось, что даже до меня донесся ее металлический аромат.

Остальные ребята еще не научились быстро управлять системой Фелин, но я уже переключила изображение на видеокамеру на ободе Свена. Сегодня все, кто имеет видеокамеры на головах, являются моими глазами, прямо как в старые добрые времена.

Группа из троих зараженных, которых не сразу отличишь на фоне белоснежного пейзажа, застыли, точно каменные статуи, обращая лица в разные стороны. Бледные лысые и практически голые. Казалось, что вирус застал их либо в бассейне, либо на побережье, потому что одежда их определенно напоминала плавки и слитный женский купальник.

Вдруг они резко встрепенулись, глаза широко открылись, я даже издалека видела, как засверкали их зрачки глубокого синего цвета. Не прошло и пары секунд, как они резко повернулись в сторону Свена, опустились на четыре конечности и стремительно поскакали на зов крови.

– Бегуны приготовиться! – выкрикнула я в микрофон.

Ребята внизу напряглись. Я слышала их тяжелое дыхание в наушнике.

– Ребята, я не знаю смысл выражения «сосет под ложечкой», но у меня в животе так конкретно сосет, что диарея назревает!

– Куки, заткнись! Приготовься! Я слежу за тобой! – крикнула я резко, не хватало мне еще паники в самый критический момент!

Зелибоба стоял у входа в ресторан, Куки в зоне спален, Малик в зоне прихожих. Все заняли позицию низкого старта.

Я переключилась на камеру Малика, он смотрел в сторону главных дверей. Через семь секунд после открытия пробки на пакете с кровью зараженные врезались в стеклянные вращающиеся двери, возле которых изнутри их ждали трясущиеся от страха Миша с Ульрихом. Ребята кинулись на дверь и застопорили вращение так, чтобы в отсек попал лишь один зараженный – самый быстрый из них, а потом резко крутанули ее и первый зараженный кубарем ввалился внутрь магазина. Он резко вскочил на ноги, огрызнулся на грубых швейцарцев у двери, застывших в ужасе, но быстро потерял к ним интерес и уже несся сломя голову на запах крови, который испускал пакет Малика.

– Вперед! – закричала я, хотя в том не было нужды.

Зараженный вбежал по лестнице со скоростью гепарда, перепрыгивая сразу через четыре ступени. Малик со всех ног убегал вглубь мебельных секций.

Ульрих с Мишей уже снова прокручивали дверь, чтобы запустить следующего. Но голод прибавил зараженным сил, и сразу двое попали в одну секцию вращающихся дверей, а потому силы тотчас же стали неравными. Теперь зараженные толкали дверь, а ребята уже ничего не могли с этим поделать. Они бросили дверь и побежали прямиком к Аяксу – их роль выполнена.

Двое зараженных ворвались в холл и поскакали в сторону выставки мебели.

– Куки! Боб! Открывайте пакеты! – скомандовала я.

И задержала дыхание. Потому что в идеале зараженные должны на этом этапе разделиться: один последует за запахом из ресторана, второй – за запахом из секции спален.

Но Куки, разумеется, сорвалась раньше времени и уже преодолела свою дистанцию в сотню метров, оказавшись в секции «Кухни». Видимо, ее запах был менее интенсивным, потому что зараженные выбрали маршрут Боба.

– Боб! Оба бегут за тобой! Куки! Лей кровь! – кричала я.

Надо было увеличить интенсивность запаха со стороны Куки, чтобы попытаться отвлечь хотя бы одного. На такой случай мы специально создали проемы между секциями, чтобы разделить зараженных.

– Вот же черт! – застонала Куки.

И трясущимися руками сжала пакет, разлив немного крови по полу.

Эффект сработал тут же. Правда, не так как я планировала.

– Кук, прости. Теперь оба бегут за тобой! Беги!

– Ненавижу тебя! – зарыдала Куки и понеслась, сломя голову, вдоль своего маршрута.

Оба зараженных нашли подготовленную нами лазейку, ведущую в секцию освещения, и резко сокращали дистанцию.

А в это время Малик, уже изрядно запыхавшись, достиг секции детских спален и бросил пакет с кровью в центр одной из комнат. Наблюдая сверху за тем, как несущийся за Маликом зараженный врезается в перегородки, как его заносит на поворотах, из-за чего скорость его бега снижалась, я сделала вывод, что выбор места для охоты подходит, как нельзя лучше!

За Маликом следила Перчинка, я же следила за ним через ее видеокамеру, продолжая наблюдать за перспективой плана на всех этапах. Парень избавился от груза ответственности в виде пакета с кровью, схватил лежащую в огромном боксе игрушечную сову по непонятной мне причине, и бросился наутек. Зараженный молниеносно набросился на пакет, разрывая его когтистыми пальцами и острыми зубами в кровавые клочья. Красные брызги разлетелись по всей детской комнате с розовым манежем и кучей плюшевых медведей, словно он рвал на части младенца! Вот же жуткое зрелище!

– Закария, вали! – крикнула Перчинка.

В ту же секунду она выпустила в зараженного все двадцать шприцев, а Закария, карауливший за перегородкой, замахнулся топором и обрубил тросы. Тяжелые ящики с мебельными каркасами, которые мы заранее подвесили на металлических потолочных балках, полетели вниз и обрушились на зараженного с громким треском. Зараженный завыл от боли. В этот момент у меня сжалось сердце, как если бы в него вогнали кол.

«Он же тоже человек!»

Закария замахнулся топором второй раз и обрубил трос, подвязанный к тяжелому дивану. Дополнительная сотня килограммов придавила уже похороненного под мебельными щитами зараженного. На этот раз он не издал ни звука – транквилизатор подействовал. Первая похоронная процессия завершилась без осложнений.

– Первый вышел из игры! – отрапортовала Перчинка.

Я же с Фабио наблюдали за тем, как рыдающая на ходу Куки выбежала в среднюю часть магазина, где продавались товары для дома. Мы передвигались между секциями вдоль траектории Куки и методично стреляли шприцами, пытаясь поймать хоть кого-нибудь из тех двоих тварей, что гнались за беднягой.

– Есть! – крикнул Фабио.

Один из шприцев воткнулся в ногу зараженного, карфентанил тут же попал в кровеносную систему и вырубил близлежащие нервные окончания в ноге, отчего зараженный на несколько секунд потерял способность ею управлять. Он споткнулся, налетел на кухонный стол, перекатился кубарем пару раз и распластался на полу, злобно рыча. Там мы его и достали, выпустив еще пару десятков шприцев.

А потом, перезаряжая магазины на ходу, уже бежали на помощь к Куки, за которой продолжалась погоня. Но тут в ухе истерично завопил Свен: