скачать книгу бесплатно
– Да вы что, издеваетесь!? Начальника мне своего позовите, он вам точно вашего прикола не одобрит!
– Серёж, его поколотить бы?
– Тебе, может, ещё книгу жалоб принести?! – проигнорировал Сергей напарника и обратился к Гаше. – К начальнику-то своему мы сейчас обратимся, не переживай. И не переживай, болезнь твоя излечима. Посидишь сегодня весь день в камере, без ужина. Если это не поможет – карцер вылечит! А пока, просто без ужина.
– И без него! Клянусь, что если не заберёте его, то я его прибью! – Гаша подумал, что угрожать таким образом можно, ведь он не убивает по-настоящему и срока за это не добавят, однако могут испугаться за своего приятеля и сделать так, как велит Гаша.
– Всё, пошли к Шалахину. Пусть он решает.
Увидев, что охранники собираются уходить, Стефан спрыгнул с койки и подбежал к Гаше, к его уху и старательно противно туда запел. Гаша, конечно, забыртыхался, пытался оттолкнуть и ногами и руками, вот только руки ангел крепко зафиксировал, а ноги никак не дотягивались, так как ангел находился сбоку.
Гаша кричал всё, что на ум шло. Это были и обращения к охранникам, с просьбой забрать от него Стефана, и были крики на самого Стефана. Это было всё подряд и очень громкое. Охранники быстро среагировали, открыли замок и бросились с дубинками на Гашу.. успокаивать… В этот момент Гаша уже смог оттолкнуть Стефана в сторону. Оказавшись в стороне, Стефан секунду был очень растерян. Даже напугался, погрустнел, но этого Гаша не мог сейчас увидеть.
Стефан выбежал в коридор, но не нашёл там ничего, из чего мог бы устроить ситуацию, которая отвлекла бы охрану от Гаши. Вернулся в камеру. Гаша лежал, сжавшись на полу, подставляя только один бок. Его продолжали пинать и бить.
– Да не до такой же степени… Хватит вам, люди!..
***
Били Гашу ещё не долго. Оставили его лежать на полу и ушли. Стефан лежал на своей койке и поначалу смотрел на Гашу. Хотел бы ему помочь, но ведь не мог. У него не было с собой аптечки или хотя бы просто какой-либо мази, которая могла бы избавить Гашу от боли. А ведь там, наверное, не только кожа содралась.. Зато Стефан понимал, что если сейчас оставит Гашу в покое, то хотя бы не усугубит положения.
Гаша поднялся на ноги и, не поворачиваясь к Стефану, лёг на свою койку и так до утра и лежал. Когда спал, когда просыпался. Ни разу, при этом, не замечая, что Стефан садился на пол за его спиной, и в те моменты боль от ушибов становилось меньше. Таким образом, дело шло до утра.
Глава 4
Психиатрическая больница
Следующее утро началось с психиатра. Гашу привели к этой женщине в белую большую комнату с линолеумом, освещённым солнцем. Это место всё так же располагалось в тюрьме, поэтому тут так же были решётки на окнах, а у двух дверей, по разным сторонам комнаты, стояли вооружённые охранники.
– Садитесь, Алексей.
Солнце стало греть спину, когда Гаша занял указанный одинокий стул. В этой комнате всё стояло одиноко. Два одиноких шкафчика по разным стенам, растение одно у двери, перед женщиной – белый стол с разными бумагами, которые она сейчас заполняла, и различные папки. В одной из этих папок Гаша узнал своё дело.
Стефан встал позади Гаши и опёрся руками о спинку стула, нечаянно коснулся плеча Гаши, от чего тот вздрогнул и, оскалившись, встряхнул плечом.
Психиатр заметила это, наконец перестала писать, положила ручку и посмотрела на Гашу.
– Давайте познакомимся с вами, Алексей.
– Давайте.
– Меня зовут Светлана. Алексей, вы можете расслабиться и перестать хмуриться, вам ничего здесь не угрожает.
Гаша глубоко вздохнул, но спокойнее чем был не смог стать.
– Что вас раздражает в данный момент, Алексей?
– Этот парень, который стоит за моей спиной.
Теперь Стефан, даже сам нехотя этого делать, но принимая надобность сего дела, положил руки на плечи Гаши.
– Убери руки! – тут же среагировал Гаша и вздёрнул плечами. Стефан убрал руки.
Психиатр смотрела с искренним интересом и сожалеющим пониманием.
– Алексей, там нет никого и ваши плечи свободны.
– Есть он там. Стоит. Как вас-то охранники подговорить смогли?
«Они ведь подговорили вас, – думал с надеждой Гаша. – Ничего больше это не может быть. Ну что ещё может?.. Или это прям крупный заговор, начиная с поддельного воровства, до поддельного безумия. Тогда это неправильно, власти им не позволят так издеваться…»
Психиатр что-то записала.
– Что вы пишете?
– Что вы подозреваете каждого в заговоре против вас.
– Да это же..
– Хотите сказать, что это не так. Но вы ведь и правда так думаете?
Гаша вздохнул, подумал и нехотя согласился. Правду он принимал.
– Охранники мне рассказали, как вчера всё было, но мне бы хотелось послушать вас.
– Хорошо…
Гаша подумал, как начать. Только хотел уже открыть рот, но в этот момент Стефан нагнулся к его уху и постарался погромче что-нибудь пропеть. Гаша тут же зажал уши, постарался отмахнуться, врезать Стефану, но тот отошёл сам.
– Он мне мешает! Я не могу так рассказывать!
– Подождите, пожалуйста, я кое-что должна записать.
Стефан отошёл к окну и больше не подходил к Гаше во время оставшегося приёма. Теперь Стефан дал Гаше всё спокойно рассказать, ведь всё, что было нужно, Стефан уже сделал. Теперь он смотрел в окно на небо. Виноватым он себя не чувствовал ни за что: ни за то, что Гашу побили и, вполне возможно, Гаше больно и сейчас, ни за эти выкрутасы с действием на нервы. Но понимал, что думать сейчас должен только о том, каким образом собирается теперь подружиться с Гашей, ведь через пару часов именно это будет нужнее всего. Но… всё ангел вспоминал, что благодаря ему Гашу побили, что он переборщил с напором, что он плохой хранитель и.. Вдруг дёрнул бровями, потому что кое-что важное вспомнил: «Всё так и должно было быть», – подумал он. Теперь же улыбнулся и, как только Гаша договорил, подпрыгнул к нему и резко шлёпнул по плечам.
***
Гашу признали психически больным. Что ж, на это у психиатра было много оснований. Что Гаша чувствовал внутри себя? Когда его уводили от женщины-психиатра, он впервые поверил в то, что говорил ему Стефан. Пусть на мгновение, но он поверил в ангела-хранителя. Может… это было только от нежелания верить в своё безумие.
– Но, доктор, – говорил он под конец приёма, слегка усмехаясь, но успокоившись, – когда же, по-вашему, я смог свихнуться?
– Вы, наверно, ещё хотите сказать, что детских травм у вас не было.
– Да, детских травм у меня не было.
– Мне, впрочем, не важно, что в детстве было, важнее то, что было на днях. Помните, как упали в суде? Да, мне рассказали. Это был шок. Очень сильный шок от осознания того, что вы сделали и что вам грозит. А ещё это вкупе с преступлением, совершённым вами. Преступник всегда нервничает и очень даже сильно, когда идёт на своё дело, во всяком случае, в первый раз.
– Но я не совершал…
– Вам лучше не говорить мне такого. Я ведь могу записать, что вы искренне не верите в свою вину.
– Так можете это и написать! Я искренне не верю в свою вину.
Их разговор вскоре окончился. Стефан стоял у окон и только немного повернул голову, чтобы взглянуть, как Гашу уводят. За ними Стефан не пошёл.
Гаше определённо повезло, что он не успел ни с кем познакомиться в этом месте, он думал об этом. Зато наделал шуму, и всем заключённым скорей хотелось посмотреть на того, кто там вечером вызвал на себя вертухаев. Кто-то, конечно, уже видел, но остальным увидеть была не судьба. И слава Богу. Гашу переводят в психиатрическую больницу. Одна проблема – у этой тюрьмы не оказалось такого особого блока, а потому Гашу пришлось отправлять в городскую больницу, разумеется, в особое отделение. И вот сейчас машина направляется туда, в «Психиатрическую городскую больницу имени Сонре Коуньни».
Машина проезжала поле. Светило солнце, и всё было красиво. Но душно. Ужасно душно. Иногда Гаша переставал понимать, от чего его покачивает: от ямок на дороге или от того, что ему плохо. Открыли окно, но стало ещё хуже – пыль от сена залетала в салон и именно назад, к Гаше. Она попала и в нос, и в глаза, и налипла на влажный от пота лоб. А избавиться от этой пыли Гаша не мог никак: руки были закованы в наручники за спиной.
– Пфу, закрой, – махнул начальник конвоя водителю.
Наконец приехали. «А рад ли я? – думал Гаша. – Никто не говорил, что здесь люди будут лучше тех, что в тюрьме, к тому же.. хах, в моём специальном отделении. И срок мой не уменьшится. Хотя, может, тут ко мне больше как к человеку относиться будут. Однако тут к ложному сведенью о том, что я вор, прибавится ещё и шизофрения. Люди начинают меня знать другого… И я уже словно никак не могу повлиять на их мнение… На семь лет я обречён рекомендоваться больным вором. Почему?»
Гашу вытащили из машины и ввели в большое, трёхэтажное здание с квадратными колоннами в стенах, ограждённое железными чёрными прутьями. У стойки регистрации их просили подождать главврача. Та собиралась лично встретить заключённого и проводить его. Именно она, а не простые санитары, да и.. была ещё одна неловкая причина: одно неловкое извещение для начальника конвоя.
Внутри было темно и тихо. Гаша стал смотреть вокруг себя, но по всему большому коридору не увидел никого. Тогда девушка за столом регистрации пояснила ему, что сейчас идёт тихий час – идеальное, к её слову, время для заселения.
– Как хорошо, что вы приехали! – выбежала с лестницы полная женщина, блондинка с закрученными волосами, с толстыми ножками. Она быстро шла и улыбалась, кажется, даже искренне и немного неловко, наверное сама путалась: стоит ли улыбаться тюремной страже и зэку-пациенту или всё-таки не стоит.
– Здра-а-авствуйте, а как вас зовут? – подала она руку Гаше.
Тот удивился и сделал лёгкий шаг назад. Он подумал пожать её руку, но понял, что наручники могут помешать. Да и рад был этому Гаша: он не хотел жать этой женщине руку.
– Светлана Николаевна, он закован. И вы с ним так не обращайтесь, он таких начальников, как вы, как раз грабить предпочитает.
– А-а-а, ну хорошо, это мы тогда потом посмотрим, – бормотала женщина, всматриваясь в лицо Гаши. – Мы карточку твою уже вписали. Нас заранее предупредили и обо всё рассказали. Поэтому… пойдёмте!? Чего стоять здесь?
Гаше эта дама не очень понравилась. Он не понимал её отношения к нему: «Ко всем она так? Ко всем людям как к детям или, скорее, как к психам. Каково общаться с ней за пределами работы? Может, здесь, как нигде, работает правило: с кем поведёшься – того и наберёшься. Тьфу-тьфу-тьфу, Лёша, не дай Бог».
Дама поманила прибывших за собой к лифту. Были ещё и две лестницы, в начале коридора и в конце, их Гаша приметил.
«Наверное, лифт всегда занят, – подумал Гаша. – Кто ходит по лестницам, когда есть лифт?»
Они зашли в коробку с тяжёлыми дверями, и Гаше представились мрачные психи, перемещающиеся по лестницам с поднятыми и согнутыми в локте руками. Гаша выкинул это из головы.
– Командир майор, – обратилась неловко к начальнику главврач Светлана, когда они вышли из лифта и пошли по тёмному белому коридору. Почему-то был выключен свет, но мрачности никакой не было – из-за солнца: оно светило внутрь палат по левой стороне, и этот свет проходил в коридор сквозь мутные полупрозрачные двери. Двери как будто светились.
– Что такое, Светлана Николаевна?
– Да тут… такое дело… – она всё не решалась сказать, но это нужно было делать скорее.
– Ну?
– Пожар случился.. – Светлана произнесла это так неловко, как ребёнок разбивший вазу, рассказывающий маме, что ваза упала сама.
– Где пожар случился? – не понимал начальник конвоя.
– В отделении для вот таких вот, как ваш…
– Как?!
– Ну, там… Там, собственно, никого у нас не было, так что всё хорошо, не переживайте. Но ремонт там будет долго.
– Вы издеваетесь?! А раньше предупредить нельзя? – начальник остановился. – Мы ехали сюда более часа, перевозили заключённого, а у вас… и вы только сейчас, когда мы на третьем этаже…
– Ну, вы не беспокойтесь, поспокойнее. Может, вам укольчик?
– Не надо! Вы послушайте, мне что его теперь, назад вести?!
– Не надо, не надо, не надо! Я как раз хотела вас обрадовать, что есть у нас место и среди простых наших пациентов. Там и решётки на окнах и внимание постоянное. Да-а. Можно только прогулки убрать, а так – точно не убежит.
Начальник был зол, а Гаша доволен.
– Сиди тут! – начальник толкнул Гашу на стул в коридоре, отошёл на несколько шагов и достал телефон.
Звонил он начальству. Кричал. Светлана Николаевна даже подходила просить, чтобы не шумели, так как сейчас тихий час, пациенты спят, но от неё просто отмахнулись рукой и отвернулись.
Разговор длился недолго и вот уже закончился. У Гаши сложилось такое впечатление, что у абонента был плохой день и настроение в стиле «Отстаньте от меня, всё плохо, сами решайте».
– Суйте его куда хотите. Но учтите, если сбежит, вы отвечаете.
Главврач обрадовалась. Вряд ли она была рада именно тому, что смогла уговорить конвоира поселить заключённого среди обычных её пациентов, а скорее её радовало, что ей простили пожар, и удалось выкрутиться без серьёзного понесения ответственности.
Гаше было велено оставаться там, где он сидел, а охранникам следить за ним, пока их командир отошёл заполнить какие-то бумаги. Сидели в тишине. Странным выглядело отсутствие дверей там, где они в любом другом помещении должны были бы быть. Ещё, Гаша пожалел, что его посадили тут, на твёрдые чёрные сиденья, а не чуть дальше, где, напротив лестницы, располагался уголок уюта и отдыха: большие зелёные и жёлтые кресла-мешки.
В конце коридора появлялись ненадолго медсёстры и медбратья и тут же исчезали. За какими-то дверями слышался шёпот, за какими-то негромкий азартный смех (кажется, там во что-то играли). За матовым стеклом одной ближайшей двери появилась тень: кто-то из палаты пытался рассмотреть коридор. У Гаши возникало чувство, что рассмотреть старались его.
Старший конвоир со Светланой вернулись. Этот взял остальной конвой и оставил Гашу больнице.
– Ну что? Пойдём. Мы тебя переоденем, и потом на осмотры пойдёшь, – сказала довольная Светлана, глядя на Гашу.
Пухлые ручки заставили его встать и пойти туда, куда они велели, придерживая его за плечи.
– Какие осмотры?
– Да самые обычные. Такие все проходят, не бойся. Вот ты с психиатром уже говорил, от него отчёт есть, не страшно ведь было?
– Когда не били по плечам – да, не страшно.
– А кто по плечам бил? Солдат?
– Да чёрт его знает.
– А? Так у тебя чёртик на плече сидел? – Светлана усмехнулась, и указала жестом войти в комнату со шкафчиками и ящичками.
Из этой комнаты шла другая, с душевыми кабинками без штор или любых других ограждений – мойся, как хочешь, но будь у всех на виду.
– Скорее ангел.
