Загадка графа Сторна

– М-да. – Наташа слегка размяла ладонь. Силён барон… силён. – В общем, насколько я читала, этот жест появился, когда встречались воины. Протягивая открытую правую руку, воин показывал, что в ней нет оружия, и он пришёл с миром. Отвечающий показывал, что принимает предложение мира. Если же встречаются женщина и мужчина, то тут, вне зависимости от положения кого-либо, первой протягивает руку женщина. Или не протягивает. Допускается просто приветствие. А вот на торжественных мероприятиях мужчина руку женщине не пожимает. Он должен взять кончиками пальцев ладонь девушки и поднести к губам тыльную сторону ладони, в знак восхищения и уважения.

Арон хмыкнул и задумался. Снова хмыкнул.

– Если каждый мужчина так сделает, у девушек все руки будут исколоты. – И показательно огладил усы.

– Именно поэтому, – улыбнулась в ответ Наташа, – для девушки допустимо приходить на такие мероприятия в перчатках. Но, честно говоря, это уж очень торжественные мероприятие или знак большого уважения. К возрасту женщины, к её очень высокому статусу или к её поступку. Обычно можно ограничиться тем, что просто подержать кончики пальцев девушки. Вот так, – Наташа изобразила как она осторожно берет пальцы барона и слегка сжимает их, чуть склонив голову. – Такого вполне достаточно.

– И в чём разница? – не понял барон. – В смысле можно пожать руку, как мужчине…

– Не как мужчине! – Наташа опять потерла ладонь.

– О… извините, госпожа Наташа. Я просто про разницу… можно пожать руку, как в первый раз, либо вот так осторожно. И когда как?

– Определяет девушка. Она же первая протягивает руку. Если она подает её так, – Наташа неторопливо подняла руку, протягивая её тыльной стороной ладони. – То можно поцеловать руку, а можно сделать так, как я показывала. В первом случае будет показано почтение и восхищение, во втором приветствие. А если вот так, – девочка уверенно протянула руку с раскрытой ладонью, – то её следует пожать.

Что это она так понимает, Наташа пояснять не стала. Тот случай, когда единственного «эксперта» по иномирянскому этикету никто не сможет опровергнуть. Главное потом самой не запутаться, а потому всё должно быть логично.

– Ясно. – Барон на миг задумался. – А на приёме императора как бы вы стали приветствовать императора?

– Естественно первый вариант. Второй – это неуважение.

– Почему?

– Ну… В этом случае я как бы себя ставлю вровень с императором. Не по положению, а скорее… В общем… я не знаю, как объяснить. Я как бы поставила себя вровень с императором. Он вынужден был бы признать меня равным себе, поскольку не пожать протянутую руку – очень серьезное оскорбление.

– И как бы вы отреагировали на месте императора в такой ситуации?

– Конечно пожала бы руку. Как я говорила, не пожать – серьёзное оскорбление. Но на будущее учла бы невоспитанность такой девицы.

Барон приставал с этикетом ещё часа два. Что-то он даже записал к себе в тетрадь. Язык веера он оценил, хотя Наташа и сказала, что совершенно его не знает, знает только, что такой существовал среди аристократок сто лет назад.

– У наших дам тоже есть нечто похожее, – кивнул он и продолжил расспросы. Наконец выжал её досуха и убрал тетрадь.

– Что ж. Вот этого и будем придерживаться. Думаю, императору понравится. Подозреваю, что некоторые вещи вскоре появятся в этикете империи. Сейчас же разрешите откланяться, вижу, вы устали, а вам нужно набраться сил перед завтрашним днём.

Даже когда за бароном закрылась дверь, Наташа ещё некоторое время сидела на стуле, откинувшись на спинку и закрыв глаза.

– Альда, если я когда-нибудь начну мечтать о принце на белом коне, напомни мне этот день, чтобы выбить дурь из моей головы.

– Хорошо, – как настоящая подруга пообещала Альда, сочувственно глядя на Наташу. – А почему принц должен быть на белом коне?

– О! Это вожделенная мечта девушек моего мира. Чтобы за ними приехал принц на белом коне… В более современном варианте – на белом мерседесе… только не спрашивай, что такое мерседес…

– Не буду… И это… я поняла про принца, не поняла почему конь должен быть белым. Это имеет какое-то значение?

– Во всех сказках принцы разъезжают на белом коне.

– Правда?

Наташа задумалась, вспоминая.

– Ну может и не во всех. Это просто образ такой… собирательный.

– Ясно… Слушай… у меня идея появилась… я поняла, что ты никогда не рассказывала мне сказки твоего мира! Это же клад! Давай так, ты рассказываешь мне ваши сказки, я литературно их оформляю, нас печатают… Книгу раскупать будут влёт! Особенно если назвать правильно… Например… Вот! «Сказки от Призванной»! Прибыль пополам!

– А по шее?

– Жадина. Ладно, тебе шестьдесят процентов, мне сорок. Согласись, ты ещё недостаточно знаешь язык, чтобы литературно изложить сказки…

– При чём тут проценты?! За Призванную по шее получишь!

– Ничего ты не понимаешь в рекламе. Просто сказки в изложении Альды Тонзер никто покупать не будет. А вот сказки от Призванной, в изложении Альды Тонзер, разберут, как горячие пирожки.

– Только через мой труп! – Наташа встала и отправилась к себе.

Альда засеменила следом:

– Подумай хорошенько. Мы же с тобой деньги лопатами грести будем.

Дарк хмыкнул, глядя, как Наташа и Альда скрываются за дверьми. Насколько шутила или была серьёзна Альда со своим предложением, он бы сказать не смог.

Глава 2

На следующий день Наташа поняла, почему все торжественные встречи устраивают часа в три-четыре дня, а не в первой половине – это время нужно, чтобы дамы собрались… Сначала девочка даже не поняла, зачем её подняли в восемь утра. Потом не поняла, почему именно сейчас нужно начинать готовиться, их вроде как к четырём ждут.

Дарк Вром даже не появился, Альда что-то разглядывала на потолке, с трудом пряча улыбку, при этом она позволяла служанкам вертеть себя и что-то там мерить. Тоже непонятно зачем – все наряды им собирала госпожа Клонье лично. Кстати, оба платья уже были разложены и сейчас подвергались пристальному изучению уже других служанок. При этом они активно что-то обсуждали про украшения, которые подойдут к нарядам, что-то там о подходящих причёсках.

Сначала Наташа была в прострации, потом в панике. Попыталась что-то высказать, но наткнулась на общие осуждающие взгляды, заткнулась и обречённо опустилась в кресло, позволив служанкам изучить свои волосы. При этом девушки постоянно причитали о слишком короткой стрижке, которую сейчас трудно привести в порядок и соорудить то, что достойно личной гостьи императора.

Альда хлопнула рукой по лбу, вырвалась из рук служанок и умчалась из комнаты, ничего не говоря. Вернулась она довольно быстро, неся в руке белокурый парик, в котором Наташа изображала Фелону. Не очень аккуратно нахлобучила его на голову подруги и отскочила прежде, чем та успела среагировать. Изучающе оглядела Наташу с головы до ног и восхищённо всплеснула руками.

– То, что надо! Жаль, ты не натуральная блондинка, ты великолепна.

– Откуда он у тебя? – изумилась Наташа.

– Прихватила на всякий случай. Как видишь, пригодился.

Наташа зарычала, хотела уже отбросить парик, но тут налетели служанки и быстро устроили его как надо. Восхищенно заохали. Сообразив, что спорить бесполезно, девочка махнула рукой и прикрыла глаза.

– Делайте что хотите.

Ну служанки и делали. Сначала их заставили вымыться, потом мазали каким-то кремом, потом другим, потом что-то, что должно смягчить кожу, потом чем-то, что должно сделать кожу более жёсткой, потом натирали чем-то волосы, потом ещё… ещё… ещё… Ближе к обеду Наташа готова была убивать…

Кажется, почтенная дама, руководившая всеми служанками в посольстве, сообразила, что скоро будут жертвы, потому быстренько свернула все приготовления и сообщила, что пора обедать. А поскольку не собранными… Тут Наташа едва не зарычала… выходить в люди благовоспитанной леди непозволительно, то обед принесут сюда. К счастью служанки, как только принесли обед, покинули комнату… Вот только обедом назвать то, что принесли… скорее это легкие закуски на подносах.

– Что это? – очень тихо поинтересовалась Наташа.

– Э… что «это»?

– Вот сейчас что это было?

– Подготовка к императорскому балу.

– Балу?

– Ну да. Мы приглашены на императорский бал. Это высшая честь, которую могут заслужить леди в империи… тем более нашего с тобой возраста… тем более, если бал и организован в честь одной из них.

– Бал, – проговорила Наташа, словно пробуя это слово на вкус. Потом заговорила очень медленно, старательно подбирая слова. – Когда я училась в младшей школе, мы с подругами часто обсуждали, как это великолепно будет, если нас пригласят на королевский бал… Как это романтично… танцы, доблестные кавалеры… Господи, прошу, прости меня глупую за те детские мечты!!! Я поняла, это мне урок от тебя!

– Если ты обращаешься к своему Богу, то не уверена, что он отсюда услышит, – ехидно заметила Альда. – И не понимаю, что тебе не нравится?

– Альда, я дома терпеть вот этого всего не могла! Я потому и стриглась так коротко, чтобы меньше проблем с волосами было. И брюки носила как раз по причине, что быстро можно надеть и отправиться куда угодно.

– И в гости? – удивилась Альда.

– К кому? К своим подругам и друзьям? Так они так же наряжались. Эх, ты бы видела, во что я наряжалась на дискотеку… Впрочем, поберегу твою нежную психику… как-нибудь нарисую и перед сном покажу тебе картинку.

– Я тебя тоже люблю, подруга, – улыбнулась Альда.

Ох, недолго длился отдых. После обеда всё началось по новой. Но, похоже, Альда что-то сказала старшей из служанок, и те стали действовать несколько… спокойней, наверное. Без всех этих лихорадочных измерений и подборов украшений. Парик же не просто надели, но и прикрепили его к волосам чем-то, похожими на заколки-невидимки. Потом вплели в волосы жемчужные нити. Сами жемчужины оказались каким-то странными голубоватого цвета, и, что удивительно, на светлых волосах парика смотрелись очень гармонично, словно капли застывшей воды на снегу. И вполне в тон светло-лиловому платью из какого-то жутко дорого материала, напоминающего шёлк. Сама Наташа это платье в готовом виде увидела только сейчас. Госпожа Клонье клятвенно заверила, что к императорскому балу сошьёт нечто такое, что все императорский клуши обзавидуются.

Самой Наташе в тот момент было совсем не до нарядов, она как раз обдумывала с чего начать расследование убийств девушек. Согласно покивала, даже не очень прислушиваясь к тому, что говорит ее приёмная мама, а потом благополучно обо всём забыла. Потом уже Альда сообщила, что в одном из сундуков она везёт бальное платье для неё от госпожи Клонье.

– Оно потрясающее! – заявила тогда Альда. – А госпожа Клонье ещё и для меня сшила, представляешь? Сказала, что не потерпит, чтобы на представителей Моригата смотрели свысока.

– Как успела? – удивилась тогда Наташа, прекрасно зная, сколько времени занимает пошив такого рода нарядов.

– Не знаю. Но она сказала, что что-то там от тебя услышала про поточное производство и, в общем, наняла ещё дополнительно людей. Успела.

Удивившись, что случайно оброненная фраза про конвейер чем-то там помогла госпоже Клонье в доме моде, Наташа снова благополучно забыла об этом платье. При разборе сундуков его тоже не увидела – оно оказалось тщательно завёрнутым и упакованным. При этом служанки, узнав, что это, немедленно подхватили тюк и унесли, клятвенно заверив, что к дню бала приведут всё в порядок.

Сейчас Наташа стояла у большого, в рост взрослого человека, зеркала и разглядывала себя… и не узнавала. И пока никак не могла определить, нравится ей этот человек в зеркале или нет. Точнее не так. Она была в восторге. В полном. Платье шикарное! Госпожа Клонье каким-то образом сумела органично соединить местную моду и те наброски платьев родного мира, которые Наташа рисовала для мамы. Так что наряд действительно привлекал внимание. И вроде бы в нём ничего такого особого не было, но отдельные необычные для местных элементы дизайна притягивали взгляд, выделяли из общего, уже привычного, фона. И главное, никаких корсетов, которых в ужасе ожидала Наташа. А с предоставленными украшениями…

Наташа слегка коснулась подвески с аквамаринами на груди.

– Слушай, Альда, а драгоценности откуда?

– Господин посол расщедрился. Кажется, председатель ему посоветовал что-то там прикупить для тебя, сообщив о цвете твоего наряда.

– М-да, – совсем озадачилась девочка. – Украшение – дело государственной важности, что аж посла озадачивают?

– Напрасно ты смеёшься. Две представительницы аристократии Моригатской республики не могут предстать перед имперским обществом нищими оборванками. После бала можешь наряжаться во что душа пожелает, но тогда уже все будут знать, что это не от бедности, а стиль твой такой.

Альда вышла вперёд и тоже встала рядом. У неё платье было тёмно-голубым, причём, стиль хоть и отличался от фасона платья Наташи, но сразу было видно, что модельер создал их, как нечто единое, поскольку они великолепно гармонировали друг с другом. А вместе они вообще создавали сногсшибательное впечатление, это Наташа могла оценить по реакции служанок вокруг. Судя по всему, наряжать дам из посольства их прямая обязанность, а дамы здесь далеко не бедные, потому наряды служанки наверняка повидали за свою жизнь самые разнообразные. Но и они застыли, открыв рты, разглядывая двух девушек.

Сама Альда из украшений предпочла чёрные агаты на платье и диадему с изумрудами.

Наташа подошла к Альде поближе, взяла её под руку и глянула в зеркало. Моргнула. Нет, мама точно гений. Вот как она так сумела сделать? Похоже, Альда тоже удивлена.

– Мы с тобой вроде бы и похожи, но такие разные, – проговорила она.

– Точно! Я всё никак сравнение не могла подобрать. Мы с тобой, как день, – Наташа коснулась светлых волос парика, – и ночь, – она коснулась тёмных волос подруги. – Словно сёстры… Будь мы у меня на родине, я бы сказала, как Солнце и Луна, но здесь это не поймут за отсутствием Луны. Слушай, а когда нам выходить?

Альда моргнула.

– Вот умеешь ты всю атмосферу испортить. Такие красивые слова говорила… день и ночь… эти твои солнце с луной, а потом раз, выходить собралась. Приземлённый ты человек, госпожа Призванная.

– Ещё какая, – отозвалась Наташа, делая вид, что собирается стукнуть Альду по голове.

– Ну неужели у тебя ничего не ёкнуло, когда ты увидела себя в зеркале?

Наташа честно задумалась.

– Ёкнуло, – признала она. – А потом я вспомнила, сколько времени потребовалось, чтобы навести всю эту красоту, и поняла, что ещё раз в нечто подобное меня нарядят только через мой труп! Ну или, когда я забуду о пережитом с утра ужасе… лет через двадцать.

Альда только головой печально покачала.

– Наташа, ну будь немного женственней.

– Хорошо. Но только по понедельникам.

– Почему только по понедельникам? – опешила Альда.

– Потому что море солёное.

Альда, сообразив, что подруга находится в не слишком благодушном расположении духа, перевела разговор.

– Нам отъезжать через час.

– Так долго добираться до императорского дворца?

– Нет. Долго ждать начала бала. Нам нужно будет представиться определённым людям до его начала.

– Чиновникам?

– Чиновникам? Кто их туда пустит? Нет, конечно. Скажем так, негласным лидерам двора.

– А-а-а, самым зубастым паукам в той банке.

– Ха… ну можно и так сказать.

– Это тоже этикет?

– Что-то вроде негласного правила. Мне отец рассказывал, когда я собиралась сюда с тобой. Он о многих таких правилах говорил. Странно, что господин Орилий нам этого не сказал.

– А смысл? – пожала плечами Наташа, позволяя служанкам поправить и так идеальную складку на платье. – Что бы изменило это знание? Скорее всего в карете предупредит. Это было бы важно, если бы мы с тобой собирались вливаться в имперское общество. А так… я для них интересная зверушка, они для меня разряженные манекены. Вот пусть так и остаётся.

Дарк Вром, когда увидел Альду с Наташей, чуть из кресла не выпал от удивления. Важно покивал головой, изображая восхищение.

– Вот можешь, когда захочешь, – одобрительно проговорил он, оглядывая Наташу.

– Ты тоже сможешь, – буркнула она. – Полчаса ванны, полтора натираний, два часа на причёску, ещё час примерка и одевание. Хочешь попробовать?

– Не-не-не, – поспешно и с некоторым ужасом проговорил он. – Мне полчаса хватило на всё.

У ворот оказалась открытая и, главное, просторная карета. Ну оно и понятно, после путешествия на маленькой все усилия служанок пойдут насмарку. Дарк вскочил на коня, а к ним уселся Орилий.

– Пока едем, кратко расскажу о самом бале то, что вам нужно знать. Сегодня в полдень был гонец от барона Лорана, он сообщает, что император хочет приветствовать вас, госпожа Наташа, по этикету вашего мира. – Наташа многообещающе покосилась на Альду. Та подняла руки.

– Что? Знание имперского этикета всегда пригодится. Я ей на корабле пыталась привить имперские манеры, – пояснила она для посла. Тот понятливо улыбнулся.

– Да, имперский этикет слегка сложноват, если не познаешь его с рождения в семье. Но сейчас ещё ничего, а вот лет двести назад… Так, ладно. Когда мы приедем, нас встретит барон и кратко объяснит, что нужно будет делать. Я так понимаю, он хочет не совсем полностью этикет вашего мира использовать, но это он уже лично объяснит. Что ещё? Перед балом гости собираются в специально отведённом месте и первыми туда приезжают, как правило, самые влиятельные люди империи. Существует даже негласный график прибытия гостей. Самые важные люди прибывают за час до начала, менее важные непосредственно на бал.

– А мы когда должны прибыть, согласно этому негласному правилу?

– А вы виновница бала, так что мы приедем за час до начала.

– А император?

– Император обычно прибывает на сам бал, но вы его личная гостья, так что он прибудет одновременно с вами. Такое редко бывает. Что вам в этой ситуации делать, объяснит барон Лоран. А если возникнут какие-либо проблемы или непонятная для вас ситуация, а никого из знакомых рядом не окажется, я, согласно этикету, не смогу быть с вами в начале, левой рукой дотроньтесь до мочки уха – вам придут на помощь.

Продуманная, однако, система, не могла не восхититься Наташа. Хотя оно понятно – империя. Влиятельная, могущественная, постоянно принимающая самых разных гостей. Неудивительно, что такие моменты отработаны до мелочей.

Наташа полагала, что, как и на её родине, кареты подъедут сразу к крыльцу, но нет, она проехала в парк перед дворцом и остановилась недалеко от нескольких беседок, окружённых цветочными клумбами. Ну понятно, климат России малость отличался от климата Арвийской империи. Ожидать начало бала в парке в России в декабре в бальных платьях – то ещё удовольствие.

Первым вышел Орилий Азарон и подал руку сначала Наташе, потом Альде. Рядом немедленно оказался Дарк Вром, огляделся. Наташа тоже осмотрелась, заметила, что все в беседках смотрят в их сторону.

Откуда-то из-за цветника вынырнул барон Лоран и слегка поклонился.

– Госпожа Наташа, госпожа Альда, следуйте за мной.

Барон провёл их через лабиринт из живой изгороди в какую-то отдельную беседку, внутри которой стояли несколько мягких кресел вокруг небольшого круглого столика. Дождавшись, когда девушки сядут, он сел напротив.

– Император скоро будет. Сейчас он просто поздоровается с вами, отвечать не нужно, просто поклонитесь и всё. Он вынужден будет ещё с остальными гостями здороваться, если начнёт с каждым общаться – времени до бала не хватит. Так что пока формальность, всё важное начнётся на балу…

Барон достаточно коротко и внятно стал объяснять, что требуется от каждой из них. Даже про Дарка Врома не забыл, указав, где он должен стоять при представлении и что говорить в том или ином случае.

– Госпожа Наташа, вы главное не волнуйтесь, – заметил барон состояние девочки. – Вам, как Призванной, простят почти всё… ну разве что кроме покушения на его императорское величество.

– Спасибо, барон, я это учту.

Барон чуть улыбнулся.

– Я понимаю, почему вам не нравится это прозвище, но не стоит так явно это показывать, если не хотите, чтобы на этом сыграли против вас. Примите этот добрый совет.

Теперь уже улыбнулась Наташа.

– Барон, неужели вы в самом деле полагаете, что меня настолько раздражает это прозвище? Подбешивает немного, но не само прозвище, а когда люди, имеющие возможность узнать мое имя, продолжают использовать эту кличку. Наверное, полагают, что это мне должно польстить. Посторонние люди в этом плане мне совершенно безразличны.

– О… Простите, не подумал. С такой точки зрения это выглядит действительно несколько раздражающе. Так, вроде всё объяснил. Сейчас я ухожу, нужно сделать некоторые распоряжения. В частности, чтобы к вам до прихода императора никто не лез. Вы ждёте минут пять-десять и идёте следом. Выбирайте любое место в саду или беседку, поздоровайтесь там со всеми и ждите.

– А общаться можно?

– Можно. Не бойтесь, все разом к вам не полезут. Тут так не принято, – барон снова улыбнулся и вышел.

Девочка проводила его задумчивым взглядом.

– Опасный человек. Очень.

– Что? – удивилась Альда. – С чего такие выводы? Сама говорила, он даже красивый.

– Это мешает ему быть опасным?

– Просто я не понимаю, с чего такой вывод.

– Всё просто… он первый человек в этом мире, которого я при первой встрече оценила неверно.

Альда помолчала. Подумала.

– Это всё?

– Думаешь, мало? Альда, люди не любят выглядеть дураками или этакими прекраснодушными повесами. Люди скорее хотят преувеличивать свою значимость. Тем более при дворе, где порой казаться важнее, чем быть. И если кто-то пытается изобразить из себя этакого простодушного болвана – это всегда настораживает.

– Ну он же объяснил.

– Вот именно. И пока он не объяснил, я даже на миг не усомнилась в его маске. А это значит очень большой опыт в притворстве. Он уже настолько привык изображать из себя не очень умного повесу, по случаю получившего высокое положение при императоре, что это стало чуть ли не второй его натурой. Говорю тебе, основываясь на своём опыте изображения Фелоны. Когда пытаешь играть нечто, тебе противоположное – это очень тяжело. Когда я избавилась от Фелоны, то испытала настоящее облегчение – наконец-то я снова стану сама собой. Ты не представляешь, каких усилий мне стоило строить из себя дурочку, ничем кроме нарядов не интересующуюся.

Дарк Вром подтверждающе кивнул, когда Альда перевела на него растерянный взгляд. В основном он предпочитал молчать и не влезать со своим мнением, но тут решил помочь.

– Всё так. Тут империя, привыкай. Тем более не стоит верить людям при дворе. Госпожа права, Альда. И нам пора выходить. Дамы, нам стоит держаться вместе.

Втроём они и вышли к тропинке, ведущей к беседкам на цветочной поляне. Наташа огляделась, присмотрелась, заметив что-то, бродящее между гостями.

– Ого! Павлины! Надо же.

– Павлины? – Альда обернулась? – А-а-а, это дорхи. Их многие из знати держат в домах из-за красоты.

– Дорхи? А выглядят точь-в-точь как павлины. Они раскрывают свой хвост наподобие веера?

– Точно. И хвосты у них очень красивые. Да и сами дорхи бесподобны.

– Угу. А клюв им лучше держать связанным – не дай боже споют.

Альда хихикнула.

– Точно. Скрежет металла по стеклу музыкальней.

– Павлины, – кивнула Наташа.

– Пусть так. – Альда вдруг тихонько засмеялась. – Им, по крайней мере, не нужно несколько часов собираться, чтобы быть красивыми. Так что завидуй.

Наташа надулась.

– Между прочим, если уж на то пошло, то именно самцы у этих птиц самые нарядные и шикарные. Самки выглядят так себе… блекло, по сравнению с самцами.

– Да ладно?

Наташа с Альдой так увлеклись обсуждением павлинов или дорхов, что не заметили, как остановились около одной группы девушек, которые с интересом стали прислушиваться к их беседе. Но тут одна из девушек не выдержала. При этом Альда заметила, что вторая девушка чуть нахмурилась и сделала крохотный шажок в сторону, словно говоря «я к этой дуре не имею никакого отношения». Причем слово «дура» было очень красноречиво написано на её лице. Правда это продлилось мгновение, и вот она снова улыбалась. Наташа, кажется, этого не заметила.

– Простите?

– О, прошу прощения, – девушка улыбнулась. – Где мои манеры. Виконтесса Ориберра Антелия, мои подруги.

Наташа чуть вскинулась, ожидая, что представят и оставшихся трёх девушек, но виконтесса замолчала. Остальные тоже молчали. Озадаченная девочка покосилась на Альду, вспоминая её уроки по этикету. Похоже тех троих только что исключили из разговора. И сделать это могла только дама, занимающая очень высокое положение.

– Гм… Наталья Астахова… Призванная.

– Я так и поняла, – снова улыбнулась девушка. – Если вы не знаете таких очевидных вещей. Мужчины будут наряжаться? Блистают только дамы.