скачать книгу бесплатно
– Ласка, присаживайся, – уже по отработанной схеме продолжала Нина.
– Да, благодарю. Здравствуйте, госпожа Эвалина.
– Здравствуй, Ласка, я хочу сделать ремонт в доме, поэтому мы закрываемся примерно на неделю. Но с этого момента мы будем работать сорок на шестьдесят.
– Хорошо, вы повышаете оплату на проценты?
– Нет, ваши шестьдесят, а мои сорок.
У неё открылся рот, ого, я её вывела из равновесия.
– С…спасибо.
– И напиши список того, чтобы ты хотела поменять в своей комнате, – я протянула ей листок и карандаш.
– Х.. хорошо, а можно я на время ремонта поеду к Луизе? – кто такая Луиза?
– Твоя дочка уже, наверное, очень большая? – помогла Нина.
– Да, Нина.
– Да, конечно, у тебя есть неделя. Можешь быть свободна, список передашь Гвэну.
– Хорошо, госпожа Эвалина, благодарю вас.
Ласка взяла себя снова в руки и без лишних эмоций вышла, а я посмотрела на Нину.
– На вид лет девятнадцать, а так возраст не знаю, – стала рассказывать Нина. – Муж погиб три года назад, оставив её с годовалой дочкой и долгами, так она ещё и родителей с младшей сестрой на себе тащит. Сумасшедшая. Работает на тебя почти три года без проблем и пререканий.
– Ясно. А она всегда была такой худой?
– Да.
Наш разговор оборвала следующая девушка, очень красивая шатенка с невероятно длинными волосами. У неё были чистые голубые глаза и лицо сердечком, но вот брови гуще, чем у Брежнева. На ней в цвет глаз был надет голубой полупрозрачный халат. Она была очень красива.
– Здравствуйте, госпожа Эвалина, – почти пропела она.
– Здравствуй, – я немного зависла, разглядывая девушку.
– Кори, присаживайся.
– Да, спасибо.
– Кори, как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, госпожа Эвалина, спасибо.
– Замечательно. Мы на неделю, примерно, закрываемся, хочу сделать в доме ремонт, – я протянула ей лист с карандашом, – напиши, пожалуйста, список, чтобы ты хотела изменить в своей комнате или добавить, всё за мой счёт, так что не стесняйся. И с этого дня мы будем работать так, ваши шестьдесят процентов, мои сорок, то есть мои восемьдесят ренг, ваши сто двадцать.
Стоит ли говорить, что она тоже обалдела.
– Чему ты удивилась?
– Простите. Вы сегодня очень щедры и вежливы, госпожа Эвалина. Новый ремонт, повышение жалования.
– Кори, я сегодня проснулась и решила многое поменять, изменить свою жизнь кардинально. С тобой такого не случалось?
– Каждый раз, когда мной пользуется очередной принц полей и огородов, чтобы им всем искалось.
Она засмеялась и её грудь, почти четвёртого размера, начала колыхаться словно волны, вот я не мужчина, а засмотрелась.
– Можешь быть свободна, Кори, список передашь Гвэну, и если некуда съездить во время ремонта, я сниму отель.
Когда она вышла, мой информатор повергла меня в неописуемый шок.
– Кори двадцать три года, работает у тебя около шести лет, может чуть поменьше. Около года была содержанкой какого-то барона, но опозорившись в свете, закрыла себе все пути-дороги. Ненавидит мужчин.
– А как она стала любовницей барона?
– В шестнадцать лет ей поступило предложение от графа Свирфона, вы знакомы, он твой крёстный, если не помнишь.
– И?
– Она ему отказала, он в отместку её изнасиловал прям на её дне рождении и выставил всё, как добровольный жест с её стороны.
– Вот сукин сын, – не сдержалась я.
– Другой дороги у неё, в общем-то, теперь нет, и не будет. Я один раз её даже спасла, пару лет назад она пыталась покончить с собой, дурмана накурилась, дура.
– Почему? – что-то мне подсказывало, что Эва и здесь руку приложила.
– Она собиралась покончить с собой, потому что граф пришёл к ней, как гость, а ты разрешила. У неё не было выбора, все знают, тебе перечить нельзя.
– Она же здесь добровольно, почему не ушла?
– В городе всего два дома, твой и дом портовых шлюх, ей нужно было идти туда? И действительно легче умереть, они там все за дурман работают, около сотни девушек туда от тебя попали.
У меня затряслись руки от услышанного, а Нина, увидев моё состояние, изменилась в лице.
Следующей вошла ничем не примечательная блондинка с короткой стрижкой и в длинном белом халате,.
– Госпожа Эвалина, – она поклонилась.
– Алиана, присаживайся.
– Здравствуй, Алиана, как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, госпожа Эвалина.
– Замечательно. Я хочу сделать ремонт и поэтому мы закрываем дом на неделю. Напиши список того, что бы ты хотела изменить в своей комнате. Всё за мой счёт. Может нужно что-либо починить.
Я протянула ей листок и карандаш.
– Хорошо, госпожа Эвалина.
– Список передашь Гвэну. А ещё с этого дня мы работаем так – твои сто двадцать ренг, мои восемьдесят.
Она даже не отреагировала, наверное, девушки всё рассказали.
– Алиана, около двух с половиной лет работает на тебя, – начала говорить Нина, как только девушка вышла за дверь. – Тоже из бывших содержанок, они любят помоложе, ей двадцать шесть уже. В Харисон приехала из какой-то деревни на заработки, хотела пекарем стать, но не смогла. Пирожные и сладости раз в неделю для всех готовит, и неплохо у неё это получается, даже больше скажу, лучше, чем у Йена, повара нашего. Неистеричная, да и почти ни с кем не общается.
– А почему не смогла пекарем стать?
– Не мужчина, да ещё и из деревни.
– Ясно.
Когда зашла следующая, я икнула, как не заметила её, когда мимо проходила? Сколько штукатурки, нет, не косметики, а именно штукатурки, даже в девяностых в моём мире такого не было. И где же любителей для такого чуда нашли? Выбеленная кожа на лице, цвет мертвеца, шея естественно, загорелая. Зачернила глаза настолько, что их даже не видно, неровные красные губы и плюсом ко всему, она блондинка, перекрашенная в брюнетку. I want to erase this from my memory (Я хочу стереть это из своей памяти). Походка мужская, да и прошла, села в кресло без приглашения, ой, предложения. Её карие глаза смеялись. Это что вообще такое, вашу ж маму.
– Лана, – скрипнула зубами Нина.
– Здравствуйте, госпожа Эвалина, – с насмешкой сказало это чудо-чудное, её наглость меня настораживала.
– Лана, веди себя подобающе, – одёрнула девушку Нина.
Она ухмыльнулась снова.
– Я со всеми на одних условиях буду работать?
– Буду ли я с тобой вообще работать, вот в чём вопрос, – вернула я ухмылку этой нахалке.
Она, конечно, немного ошалела, но вот я поменялась в лице, заметив её шрамы, и на вид ей лет шестнадцать-семнадцать. Да она ребёнок совсем.
– Простите.
– Я подумаю, а пока что, – я протянула ей листок с карандашом, – знаешь, что делать, можешь быть свободна.
– Благодарю, – она поклонилась и вышла.
Мой выдох был слышен, наверное, в коридоре.
– Она всем говорит, что ей восемнадцать, но выглядит младше. На лице столько красок из-за шрамов, что оставляют некоторые очень богатые гости. Девочка сломана, сбежала из приюта и честно сказать, здесь ей намного лучше, чем там.
– А имена у девушек настоящие?
– Да, а как же иначе, вы контракт на работу подписывали, там нужны только настоящие имена.
– Понятно.
Повисшую паузу нарушила вплывающая в кабинет девушка, очень похожая на меня, точнее на Вику Афанасьеву. Русые волосы, каре, один в один, карие глаза, те же чёткие черты лица и тонкие губы. Шикарное тело, укутанное в прозрачный халат, ей бы только проработать тело рельефами, у меня-то было спортивное, даже немного подкаченное. И вдобавок возраст у нас кажется одинаковый.
– Гера, присаживайся.
– Здравствуйте, госпожа Эвалина, – она поклонилась и села на предложенный Ниной стул.
Спокойная, адекватная девушка Гера, и имя красивое, древнегреческая богиня прямо.
– Здравствуй, Гера, как себя чувствуешь?
– Всё замечательно, вашими молитвами, госпожа Эвалина, – голос мягкий и приятный.
– Я думаю, ты уже всё знаешь от девочек, – протянула ей листок и карандаш, – мои восемьдесят ренг, ваши сто двадцать ренг. Если негде остановиться или куда-либо съездить, оплачу отель, список передашь Гвэну.
– Благодарю, – снова поклон и выход.
– Здесь около месяца. Гера до этого была любовницей твоего жениха, точнее возлюбленного, графа Эдварда Лимборна.
В кабинете повисло молчание, да, а что на это сказать? И что я должна делать?
– Его тоже не помнишь? – спросила Нина, а я отрицательно помотала головой.
– А должна?
– Как же это замечательно, – огорошила она меня, вот это поворот, – надеюсь вас жизнь никогда снова на сведёт, ведь для тебя он был словно бог и самый лучший мужчина. Но только для тебя.
Эвалина ещё и страдала от одержимости?
– Как я относилась к Гере, мамушка?
– Отправляла к ней самых тяжёлых гостей, злилась, ненавидела. По ней даже пару раз твой кнут прошёлся, когда она не могла оставить гостей удовлетворёнными. Особенно любила посылать к ней гостей от Глории, а она, как бы это сказать? Очень любит боль, и после неё гости не видят граней с другими девушками.
– Если не получится с ней договориться, будем выгонять.
– Геру? За что?
– Глорию.
– У неё слишком высокопоставленные гости, Эва.
Но договорить мы не успели, к нам вошла маленькая девочка, рыжеволосая и очень скромная, первая ассоциация – школьница, как-то не очень складывается с этим местом. И меня напугала её сероватая кожа.
– Алия, девочка, присаживайся.
– Здравствуйте, госпожа Эвалина, – невинным, детским голоском она меня чуть на слёзы не пробила.
– Здравствуй, Алия, как себя чувствуешь? Очень плохо выглядишь.
Она почему-то вздрогнула от моих слов.