скачать книгу бесплатно
– Госпожа Эвалина, госпожа Эвалина, – ворвался в моё сознание голос немолодой женщины.
На какие-то миллисекунды мне показалось, что я не могу сделать вдох или выдох, словно воздух застрял где-то в горле. Я напряглась всем телом, и мне не помогал сосредоточиться голос женщины, но она явно очень беспокоилась обо мне, и мысль, что есть человек, который будет с заботой ко мне относиться, помогла мне сделать первый вдох. И этот вдох был тяжёлым и очень горьким, я аж подпрыгнула и резко села, словно из мёртвых восстала, что недалеко от истины.
– О…, пресвятой Морсон, моя госпожа.
Я открыла глаза, но ничего не увидела, в глазах рябило, словно в них песка насыпали, но, проморгавшись, я исправила ситуацию. Мне удалось разглядеть в свете тусклой лампы милую женщину лет сорока пяти на вид, но всё ещё очень красивую и элегантную. В её тёмных волосах с частой сединой была алая лента, которая держала волосы в высоком пучке, а её карие глаза смотрели на меня с беспокойством. От присутствия высокой и стройной женщины в моей груди разливалась теплота, и это было связано именно с ней.
– Моя госпожа, как вы себя чувствуете? На вас лица нет, вы очень бледны.
– Я….я …., – а что я ей скажу?
Что не знаю даже своего имени, а может ли человек просто так потерять память? Я в принципе не умею доверять людям, но умею доверять своим ощущениям, от неё я чувствовала некое родство. Осмотрев быстрым взглядом комнату, даже с плохим освещением я поняла, что обстановка «дорого-богато». Камин, в котором тлели поленья, стены обиты красным бархатом. В углу письменный стол из хорошего и добротного дерева и вроде бы как на нём лежала нормальная бумага и что-то похожее на карандаши. Я сидела на мягкой кровати с кованой спинкой, а над головой висел белоснежный балдахин, и из такого же материала было постельное бельё, что дарило волшебный холодок, но это не атлас, незнакомая мне ткань. Женщина стояла на огромном ковре с пушистым ворсом и сливалась со стенами, надеюсь, я не сойду с ума с таким интерьером от безумного дизайнера. Всё дополняло огромное количество безвкусных картин и безделушек, могу даже поспорить, что они из золота.
Я перевела взгляд на женщину, одетую в простенькую блузку тёмно-коричневого цвета, и такого же цвета юбку в пол с чёрной окантовкой кружев, и с белым передником.
Мою голову пробила боль резкая настолько, что я согнулась в позу эмбриона. В голове флешбэками начала вспыхивать картина: я – маленькая девочка, сижу у этой женщины на коленях, но она лет на десять младше, и она трясущейся рукой гладит меня по голове и приговаривает:
– Плачь, девочка, плачь, и тебе станет легче.
– Нина, мамушка, за что они так со мной? Я хочу учиться, я не хочу в пансион, а тем более замуж…
Эта женщина – няня и кормилица этой девочки и очень любит её. Я не понимала, откуда я это знаю, это словно во сне, ты просто знаешь и всё.
– Моя госпожа, – Нина присела на кровать и стала вглядываться в моё лицо.
– Мамушка, – я кинулась к ней на шею, по моим щекам катились слёзы, увлажняя её блузу.
И меня снова ударило пониманием, вашу ж маму, я жива, я жива. Это реально сработало, всё это не было моей фантазией.
– Да, девочка, я рядом, – и словно ту маленькую девочку она гладила меня по голове, успокаивая, снова приговаривая,– плачь, девочка, плачь, и тебе станет легче.
От её ласкового голоса меня пробивало словно током, эмоции менялись и перемешивались друг с другом. Плакала я долго, и остановила меня лишь боль в глазах.
– Сальфия умерла, моя госпожа.
Кто такая Сальфия? Умерла? Как спросить, чтобы не спалить себя?
– Как умерла?
– Раны были слишком сложные, все в ожидании ваших распоряжений. Её ребёнок жив и здоров, это мальчик.
Я резко отстранилась от Нины и подскочила на кровати.
– Так чего же вы молчите, мамушка? Пойдёмте скорее.
– Куда же вы госпожа, не в ночнушке же.
– Мамушка, некогда, пойдёмте, – от моих слов она удивилась, а вот я напряглась.
– Как давно вы меня так не называли. Идёмте, идёмте.
– Я многое осмыслила и…, – а вот врать я не умела, когда пыталась у меня тряслись руки, – и я решила начать жить с чистого листа. Мамушка, давайте поторопимся.
Нина юрко прошмыгнула вперёд меня и взяла домашние туфельки, около огромной двери она помогла мне обуться и пропустила меня вперёд. Ага, а куда идти-то я не знаю.
– Мамушка, у меня кружится голова, возьми меня на всякий случай за руку, помоги дойти без приключений, пожалуйста.
– Да, госпожа моя, конечно.
Она взяла меня аккуратно под локоток, и дверь открылась. Я чуть не влетела обратно в комнату от испуга, передо мной стоял огромный амбал, мордоворот двухметровый, и, кажется, я икнула.
– Госпожа Эвалина, – он склонил голову.
Странно, для его комплекции у него оказался самый обычный голос.
– Вы снова забыли его имя? – спросила Нина.
– Ага, – я чуть не икнула второй раз.
– Джин. Это и немудрено, госпожа, так часто менять охрану, – поддела меня Нина с улыбкой.
– Такого поменяешь, он сам кого захочет поменяет, – и, поняв, что сказала это вслух, чуть подзатыльник сама себе не дала, но Нина лишь рассмеялась, а вот охранник своим невозмутимым лицом напугал ещё сильнее.
Когда я, наконец, вышла из комнаты, то попала в коридор, по одной стороне которого была стена с несколькими дверями, а по другой – деревянные перила. Я подошла к ним и тут же дернулась назад. Мне сразу не понравилось, что здесь были такие хлипкие перила, страшно, если кто-то уже падал. Так. Похоже, что я в каком-то доме. С моей «смотровой площадки» он просматривался весь, балконы внутри дома оголяли моему взгляду три этажа. Этот дом не подойдёт человеку, который боится высоты, даже мне становится дурно от такой картины. В нём много окон, и мне почему-то показалось, что их конструкция не очень устойчивая, или, скорее всего, мне так кажется после пластиковых окон.
Около второй вычурной двери с золотыми вензелями тоже стоял охранник и, аллилуйя, он не выглядел таким устрашающим, как первый. Следом мы проходили закуток с угловым кожаным диваном, который выглядел очень массивным. На третьем, похоже моём, этаже было ещё несколько комнат с красивыми дверьми, но они были закрыты. Мы пошли к лестнице, ведущей вниз.
На втором этаже комнат было больше, и двери были не двухстворчатые, а одинарные из простого и не покрашенного дерева. Мы там не проходили, а сразу спустились на первый этаж. В этом доме всё было сделано из древесины, но при этом намешано слишком много стилей, и с каждым этажом убранство было всё хуже и хуже.
На первом этаже мы подошли к комнате, возле которой было столпотворение девушек разных возрастов. Они были не старше тридцати лет, все в пёстрых ночнушках и халатах в стиле XIX века. Стоило им увидеть меня, все напряглись и будто даже испугались. Если бы не дорогие на вид вещи, я бы подумала, что это обслуживающий персонал, девушки дружно поклонились. А вот я не знала делать ли мне то же самое в ответ.
– Девушки, все по своим комнатам, нечего вам здесь делать, – безэмоционально и с металлом в голосе проговорила Нина, а мамушка с характером. Всё очень интересно, но ничего не понятно.
Все без разговоров ушли, каждая в свою сторону. Интересно, это что-то вроде пансиона? То, что это не мой мир и он не очень развит, это я уже поняла. Какого чёрта меня бросили на амбразуру, а? Ну, нельзя же так! Но хоть про больничку предупредили, и этому рада.
Не успела я переступить порог комнаты, как в нос ударил запах крови, желчи, пота и туалета, от чего меня чуть не стошнило, ей богу. Глаза защипало и не по-детски, от чего снова пришлось часто-часто моргать, чтобы что-либо разглядеть. И это я сделала зря, от увиденной картины захотелось закричать от ужаса, но я до крови прикусила язык.
На двуспальной кровати лежала мёртвая девушка со светлыми кудряшками, вся в крови, особенно ниже пояса. Рядом с кроватью стояла какая-то девушка в похожей форме, как у мамушки, и держала на руках крохотное кровавое тельце, ещё не обмытое, но живое. Чего она ждёт?
– Моя госпожа, – она поклонилась, – мальчика она родила, куда это девать?
Как куда? Это? Она будто о какой-то вещи сейчас говорит.
– Дай его мне, – твёрдо потребовала я, а у неё глаза на лоб полезли, но приказ она выполнила в доли секунды, словно мерзкое что-то держала в руках.
Малыш со светлым пушком на голове и серыми глазами, был словно пушинкой, я даже не чувствовала его веса на руках. Как такое маленькое существо смогла обидеть судьба, забрав у него маму?
– У него цвет глаз как у матери, – тихо сказала Нина, склонившаяся над ребенком.
Он резко посмотрел в мои глаза, да ещё так осознанно, что я чуть не растерялась. От его взгляда перевернулся весь мой мир так, словно из моей души к его душе потянулась ниточка. «Это связь», – поняла я, это что-то моё родное, и мне стало ясно, как белый день, я никому его не дам в обиду.
– Свят, – сорвалось с моих губ, что было неожиданно не только для других, но и для меня.
– А что делать с этой? – встряла девчонка.
На вид ей было не больше двадцати, я думала, что люди черствеют с годами, а нет. Заметив шрам от уха до шеи, я остановила грубость, что вертелась на языке. Я её не пожалела, просто это стало неожиданностью.
– Тина, уймись, дура, что за манеры? Вспомни, где ты и с кем разговариваешь, – за меня одёрнула её Нина, девушка потупилась и даже покраснела.
А я старалась запомнить каждое имя, на что память меня постоянно подводит. Я снова перевела взгляд на Свята, такой крохотный, я впервые держала на руках такого маленького ребёнка.
– Тина, принеси тёплую воду и полотенце, – сказала я.
– Да, госпожа, – она, поклонившись, убежала.
– Мамушка, мне нужно отмыть малыша и поговорить с вами за чашкой чая.
Я посмотрела в окно, за ним сиял рассвет. Мое внимание привлекло тело девушки, оно словно засветилось, это было что-то невероятное. Посмотрев на Нину, я поняла, что она этого не видит.
– Странно, вы предпочитаете кофе или горячий шоколад, – удивилась Нина.
Слава всему, что есть, я не останусь без кофе!
– Ой, да, лучше кофе, мамушка. Мы поднялись с малышом в мою комнату, там его и отмывали, делать это было страшно, он очень хрупкий, даже мои новые аккуратные маленькие ручки по сравнению с ним казались гигантскими. Пеленать его пришлось в огромную простыню, и все мои действия были на уровне инстинктов. Информация в подробностях приходила в мою голову, словно в Гугл делала запрос. Когда закончила со Святом, Нина уже оперативно нашла кормилицу, это была девушка в очень простом одеянии, даже по сравнению с моими горничными. Блин блинский, а как определяться с названием или званиями? Вдруг кого-то обижу?
Некоторое мгновение девушка смотрела на меня с опаской, или мне показалось? Хотя те другие девушки тоже меня испугались, но почему? Столько вопросов. Нет, мне нужно поговорить с Ниной.
– Как ваше имя? – обратилась я к кормилице.
– Соя, госпожа.
– Приятно познакомиться, Соя. Покормите мальчика в отведённой для вас комнате, как закончите, мы с вами договоримся об оплате.
– Да, госпожа, – она приняла из моих рук Свята и вышла с ним вслед за Ниной.
Через десять минут я уже входила в свой кабинет, и у меня снова зарябило в глазах от этой вычурности и безвкусицы. Приятно удивило то, что кабинет был чисто убран. Всё здесь было дорого-богато, но очень потрёпано. Вся мебель уже изрядно потёрта, разводы на ткани, которой обиты стены, стулья самые простые, но хоть с мягкой обивкой. Запах в помещении стоял не из приятных. Уж поверьте, в таких условиях жить будет очень сложно, и это ещё мягко сказано. Хорошо, что весь дом был хорошо освещен, да и рассвет разбавлял жутковатую атмосферу.
Широкий и громоздкий стол занимал наверно половину кабинета, и на нём были свалены кипы бумаг, вот они бы мне сейчас пригодились. Информация, мне нужна самая дорогая вещь во всех мирах.
Следом за мной вошли Нина и Тина с подносом, от которого шёл обалденный аромат кофе, словно турецкое кофе, сваренное на песке.
Я чуть ли не плюхнулась в кресло, стоящее у стола, которое не подходило мне по размерам, точнее оно было для очень крупного мужчины. Стоп, надеюсь я не замужем? Это будет не хилой катастрофой! Да, и мне бы хотелось посмотреться в зеркало, хотя без разницы, какая у меня сейчас внешность. Меня и без неё все боятся, а если из-за неё?
– Эвалина, о чём ты хотела со мной поговорить? И что нам делать с телом Сальфии? – спросила меня Нина, когда Тина удалилась.
Да она умеет задавать правильные вопросы, которые нужно решать прямо сейчас.
– Мамушка, я, кажется, потеряла память, – медленно сказала я, чтобы не напугать женщину. – Я вообще не понимаю, что происходит. Когда проснулась, тебя лишь по голосу узнала, ты очень изменилась. Не смогла тебе ничего сказать, так как ты мне сообщила про смерть девушки. Вот я и растерялась.
Она почти без сил, словно кукла, осела на стул-кресло напротив меня.
Да, умею я вывести из равновесия людей, и это не последний раз, чует моя попа. Ой, не последний!
– Как же это так, Эвалина?
– Я вроде, как что-то вспоминаю и помню всё до выпуска из пансиона, какого-то мужчину, но не помню кто он мне. Может головой ударялась?
– Нет, нет. Что ты? Я бы знала, ведь всегда же рядом.
Она немного вздрогнула, словно от мурашек, и по её щеке покатилась слеза.
– Мамушка, я не могу ждать, пока память вернётся полностью, расскажи, пожалуйста, что было после выпуска из пансиона?
Она начала всхлипывать, от чего я не выдержала и подошла к ней, обнимая за подрагивающие плечи.
– Я не могу… Об этом слишком больно говорить.
– Понимаю, но мне это нужно. Это моё прошлое, и, каким бы оно ни было, я обещаю, что смогу принять его. И это необходимо сделать именно сейчас, ведь там, в комнате лежит мёртвая девушка, а в соседней комнате ребёнок, которому я нужна.
Слова о Святе сжали сердце тоской, как же несправедлива судьба.
– Присядь, девочка моя.
Я пододвинула точно такое же кресло-стул к Нине и села, если честно, была готова ко всему.
– Говори, – поторопила я её.
– Твой отец после пансиона сдержал своё обещание и отдал тебя лорду Мефису Грину в жёны за долги.
Так я замужем? Это полная хрень. И что мне теперь делать?
– Так я замужем? – спросила я, ожидая худшего.
– Мефис умер через месяц после вашей свадьбы, в вашей постели … кхм … кхм…, – у неё сдавило горло, как и у меня, – он был слишком стар. Его время подошло, а самое главное закончился и твой ад вместе с его жизнью.
Боже мой, а я ещё на свою жизнь жаловалась.
– Что было дальше?
– Всё, что он имел, отошло его детям, естественно. Ты тогда чуть руки на себя не наложила, когда узнала. Тебе досталось только это чёртово место и то случайно, он не собирался так рано умирать.
– Мамушка, что это за место?
– Красные розы, – а от моего непонимающего взгляда у неё снова скатилась слеза, – дом утех, девочка моя.
– Что за хрень? Дом утех? Бордель, что ли? А те девушки, они проститутки?
Да вы издеваетесь? Эй, силы мироздания.
