Научи меня

***

Icecofe – это небольшое атмосферное кафе на пляже Парадайз, который в свою очередь расположен в центральной части Сан-Диего. Главный плюс в том, что в этой местности толпы туристов и даже местные, иногда заходят в кафе за холодным латте или пивом.

Но минус в том, что это место создал не я. Я не чувствую связи, когда прихожу сюда, несмотря на то что являюсь хозяином. У нас полный дисконект и я не делаю ничего, чтобы изменить это.

По этой же причине, чаще всего я решаю дела по телефону или через своего близкого друга и по совместительству бармена – Коллинза. Мы знакомы много лет, и он один из немногих, кому я доверяю. Или пытаюсь доверять. Но сегодня мне нужно собрать выручку и проверить бухгалтерию, так что я паркую свой пикап напротив входа с яркой мерцающей вывеской.

Некоторые посетители знают меня, поэтому машут рукой или кивают, когда я захожу в кафе, привлекая внимание звоном колокольчика над дверью. Я улыбаюсь в ответ, своей фирменной улыбкой, которую Талия называет «очаровательный подонок», делая вид, что помню их. Но, конечно, это не так.

– Знал, что запах денег тебя привлечет. – Усмехается Коллинз, вытирая бокалы за барной стойкой.

– Я не в настроении, Кол, давай покончим с делами, и я свалю отсюда.

Дверь в комнату для персонала захлопывается, и я оборачиваюсь через плечо. Никто иной, как маленькая «мисс совершенство» или «заноза в моей задние» или Элеонора Глория Вандер Хейз, выходит с огромной коробкой пластиковых стаканчиков в руках.

Элеонора – родная сестра Хантера Хейза, мужа Талии. С первых же секунд, как я увидел её, то понял, что мы никогда не найдем общий язык. Мы разные, примерно, как Марс и муравей. Элеонора или Элли, как она всех просит себя называть, сбежала из Англии меньше года назад. Я купил это кафе вместе с ней. То есть, она уже работала здесь. Признаюсь, когда я узнал, то первым же делом хотел уволить её, но Талия попросила меня не делать этого.

Дело в том, что эта стерва не знает границ и не может держать свой рот закрытым.

Как бы мне не хотелось это признавать, вопросов к ее работе нет, хотя заметно, что её тонкие белоснежные пальцы никогда раньше не держали тряпки, но все же, она старается. В остальном… Как я уже сказал, стоит ей начать говорить, мне хочется заткнуть её рот, в идеале своим членом.

Но Элеонора Глория Вандер Хейз была под запретом с самого начала, а её брат нужен мне для достижения личных целей, так что манерной киской меня не привлечь.

– Мистер Нильсен. – Приветствует меня мисс зануда со своим горячим английским акцентом.

Еще одна причина, по которой я не хочу с ней говорить или слушать. Её голос заставляет мои яйца подрагивать, словно мне снова пятнадцать.

– Принцесса. – Говорю я, подмигнув, на что она тут же закатывает глаза.

Элеонора ставит коробку на небольшой прилавок, скрытый от посетителей барной стойкой, и смотрит на меня, уперев руки в бока.

– Возможно вы забыли, но я просила не называть меня так. Примерно тысячу раз. – Она смотрит на мои руки, забитые татуировками. – Может вам сделать тату с подсказкой, раз вы не можете запомнить мое имя.

– Прости, принцесса, никак не могу привыкнуть, что в моем скромном кафе работает аристократка. Кстати, почему так мало народу? Или ты распугала всех своим непонятным акцентом и монашеским внешним видом?

Ее губы сжимаются от моих слов, Коллинз недовольно качает головой. Придурок давно положил на неё глаз.

– Забавно, что именно вы говорите об отпугивании людей.

Элли проходится своими голубыми глазами по моему внешнему виду. Я не пытаюсь выглядеть солидно, или как люди, к которым она привыкла, но, эй, это мои любимые шорты, и я уже купил их потертыми.

– Только благодаря этим татуировкам и моему небрежному внешнему виду, цыпочки со всего побережья съезжаются в это место. Но глядя на тебя мужчины становятся геями. Хорошо, что в больнице, в которой ты будешь работать, носят халаты, иначе ты не спасла бы не одного пациента. О, если ты вообще окончишь университет и станешь хирургом.

Лицо Элеоноры сменятся с нейтрального на злое, и я думаю, что перегнул палку. Но лучше, я буду над ней всячески издеваться и отталкивать, чем дам возможность влюбиться в такого совершенного парня, как я.

– Я стану лучшим кардиохирургом в стране, и молитесь богу, чтобы никогда не попасть на мой операционный стол.

На моих губах вырисовывается улыбка, которую я не могу сдержать. Думаю, если бы она молчала, просто игнорируя моё существование, то я сделал бы то же самое, полностью оставив её в покое. Но Элли никогда не сдается.

На бар подходит турист, их сразу видно по бледной коже и идеально выглаженной футболке. Парень делает заказ, Элли внимательно его слушает, а я изучаю её внешний вид.

Несмотря на невыносимую жару, на ней длинная юбка голубого цвета и белый лонгслив с длинным рукавом. Она всегда полностью скрывает своё тело, но мое чутье подсказывает, что под этими бесформенными тряпками есть на что посмотреть. Её волосы, как всегда, убраны в тугой пучок, а на лице ни грамма макияжа. И если бы я не знал, то подумал, что она сотрудник библиотеки или учительница младших классов.

Единственное, что всегда привлекает моё внимание – это цвет её губ. Они неестественно алые. Будто накрашены, но это не так. Я проверял.

Ничего в этой девушке не говорит о её величественном прошлом в роли английской принцессы. Ну ладно, она не была принцессой. Я точно не знаю, кем она была, но, как и её брат, важной шишкой в Великобритании.

Из рассказов Талии я узнал, что Элеонора сбежала из семейного замка, потому что её мать ударила её или что-то в этом роде. Помимо этого, Хантер и Талия провели со мной, как минимум пять воспитательных бесед о том, что я не должен прикасаться к

Элеоноре, словно я подросток в пубертате и не могу держать член в штанах.

В какой-то степени, мне льстило такое внимание. Видимо, я был настолько ослепителен, что, если я хоть раз буду мил с Элли, она тут же упадёт на колени передо мной, и, очевидно, я буду не против.

Но мой бизнес, моё стремление добиться чего-то большего, чем быть шлюхой, гораздо важнее, чем величественная киска. Так что я не собираюсь трахать Элеонору, ну, и быть с ней милым.

Как только она заканчивает обслуживать клиента, то берет тряпку и идет к столикам, чтобы протереть их. Не буду врать, несмотря на то что Элли выросла в очень богатой семье, где вероятно ей ни разу не приходилось даже мыть за собой тарелку, она оказалась очень трудолюбивой и не боялась грязной работы.

Поначалу она разбила несколько чашек, залила в машину для изготовления молочных коктейлей – джин, но позже разобралась. Сейчас она качественно выполняет всю работу и пытается избавиться от своего акцента, чтобы привлекать меньше внимания.

Конечно, я солгал, её акцент не отпугивает людей. Он интересный, я бы даже сказал сексуальный. Она тянет слова и выделят гласные. Клиенты, особенно мужчины, не всегда обращают на неё внимание, но стоит ей открыть рот, они не уходят без напитка и всегда оставляют ей чаевые. Так что, мне это даже на руку.

– Мне нравится её акцент. – Привлекает моё внимание Коллинз, который уставился на Элли так же, как и я. Но делаем мы это по разным причинам.

– Держи член в штанах.

Коллинз убирает свои русые волосы со лба, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

– Твое отсутствие тонкости удивительно.

Моё внимание привлекает маленькая тонкая порядка волос, которая выбилась из тугого пучка Элли. Она дует на нее, чтобы убрать с глаз и, ну, скажем так, я немного заворожен этим зрелищем.

Поймав себя на этих мыслях, я качаю головой и отворачиваюсь, чтобы посмотреть на друга.

– Мне нравится быть удивительным.

– Не понимаю, почему ты не оставишь её в покое? – Спрашивает Кол, продолжая сверлить принцессу взглядом.

Коллинз не раз говорил мне, что хочет приударить за Элли, но я предупреждал, что стоит притормозить. Исключительно в целях его безопасности, конечно. Хантер не допустит рядом с ней, кого-то вроде нас.

– Это весело.

Колокольчик на двери звенит и в кафе входит длинноногая брюнетка в верхе от красного купальника и коротеньких джинсовых шортах, которые совершенно ничего не скрывают. Она подходит к нам и ставит оба локтя на стойку, чуть сжимая свою грудь. Её сиськи действительно становятся полнее, но впечатления это не производит.

– Ты Кир?

Я фальшиво улыбаюсь. – Смотря кто интересуется.

Девушка игриво кусает нижнюю губу, думая, что выглядит сексуально. Можно подумать, что такой парень, как я, не будет предвзято относится к флирту, но я повидал достаточно подобных девиц, чтобы не уделить им ни секунды.

– Мне нужен урок по серфингу. Ребята сказали, что ты лучший. – Девушка убирает руки со стойки и подходит ближе. Она проводит красным ногтем, в тон купальника, по моей груди. – Может найдешь для меня время?

Я хотел сказать, что, если бы у меня было все время в мире, я бы не стал её учить, потому что, очевидно, она хотела оседлать мой член, а не волну. Но внезапно, тонкий голос с акцентом вмешался в наш разговор.

– Мистер Нильсен, хотела спросить, как проходит ваше восстановление после заражения сифилисом? Прошло около недели после начала терапии, ничего не болит?

Девушка напротив меня расширяет глаза и убирает руку, словно сифилис передается через прикосновения.

Элли сосредоточено смотрит на брюнетку. – Простите, я будущий врач и мой интерес исключительно профессиональный.

Брюнетка смотрит на меня, затем на Коллинза, который еле сдерживает смех, после на Элли, у которой на лице не единой эмоции.

– Эм, ладно. Я зайду позже. – Говорит она и уходит.

Как только колокольчик звенит, сообщая нам об уходе, я поворачиваюсь к Элеоноре.

– Шутки о ЗППП. Как оригинально.

– Не знаю шутка ли это. Ваш послужной список огромный.

Если бы она только знала насколько. Но это не было правдой. Я всегда предохранялся и проверялся раз в месяц. Моя третья работа обязывает делать это.

Но я не был зол на выходку Элли, скорее благодарен за то, что спасла меня от назойливой брюнетки, которая не отлипла бы от меня даже после хорошего траха.

Но, конечно, я ей не скажу этого.

– Если ты хочешь быть в этом списке, только скажи.

Элли проходится по мне презрительным взглядом. – Удивлена, как вам не тяжело носить все эти цепи. – Ее бледный палец указывает на мою шею. – И свое огромное эго. Мой ответ – никогда в жизни.

Я усмехаюсь. – Никогда не говори никогда, принцесса.

Глава 4

ЭЛЕОНОРА

Очередная неделя подходила к концу, встречая меня событиями, которые я прокручивала в своей голове каждую свободную минуту.

Благотворительный вечер в честь открытия нового филиала компании Хантера был назначен на сегодня. Но, конечно, дело было не в самом мероприятии, я посетила их так много, что теперь эти сборища вызывали лишь тошноту.

Я ждала встречи с Алексом. Представляла, как он пригласит меня на танец, и мы будем кружиться в бальном зале, глядя друг другу в глаза и исчезнув для всего остального мира.

Второе событие ждало меня в субботу, то есть завтра. Я снова должна пойти в Минос, чтобы встретиться со своим господином. Думать о нем было неловко, запретно и неправильно, но мне было интересно, что он приготовит для меня на второй сессии.

Если встреча с Александром вызывала лишь восторг, встреча с господином заставляла меня волноваться и опасаться, но я все равно ждала этого.

В тот день мое утро началось с занятий в университете.

Калифорнийский медицинский университет заметно уступал Уорикскому университету, в котором я училась в Англии, но по пятницам я шла на учебу с особым рвением и удовольствием.

Дело в том, что в пятницу первой парой у нас была патологическая физиология. В Англии я не считала этот предмет каким-то важным или интересным, но в Калифорнии мое мнение кардинально изменилось благодаря профессору Мерфи.

Адриану Мерфи около тридцати пяти лет, послужной список этого человека заставлял многих, в том числе и меня, восхищаться им. Кандидат наук, ведущий кардиохирург, автор множества статей в медицинских журналах и преподаватель. Его было интересно слушать, за ним было приятно наблюдать, у него хотелось учиться. Я слышала, что только ради одной его лекции съезжались студенты, врачи и профессора со всего мира.

Нужно быть гением, чтобы так рано добиться таких успехов, но кое-что он все же упустил. Профессор был холост, хотя очень привлекателен. Многие девушки только из-за одной его внешности, не пропускали патологическую физиологию. Но я была исключением, мне действительно было интересно, и я хотела быть лучшей. В том числе и по его предмету.

Стараясь не привлекать внимание, я опустила голову и быстро поднялась по ступенькам круглой аудитории, чтобы занять место на верху.

– Всем доброе утро. – Произнес профессор, войдя в аудиторию почти следом за мной.

Я сидела достаточно далеко от его стола, но даже отсюда могла заметить идеально выглаженный синий костюм-тройку и коричневые оксфорды. Темные, слишком длинные для преподавателя волосы, были элегантно уложены.

Он поставил коричневый портфель в тон обуви на стол и, засунув руки в карманы, пробежался пристальным взглядом по студентам.

Рядом со мной кто-то тяжело вздохнул, я перевела взгляд на темнокожую девушку с афрокосичками правее от меня. Она сложила руки под подбородком, а на её лице расплылась блаженная улыбка.

Я не могла винить ее, профессор был красив, обаятелен и мужественен, но что-то в нем пугало меня. Будто он, как и я носит маску. Но только его истинное лицо, гораздо безумнее, чем моё.

– Сегодня мы коснемся темы, которой, как мне кажется, уделяют слишком мало внимания. – Профессор взял ручку и записал тему лекции на интерактивной доске. – Лихорадка. – Произнес он, снова взглянув на присутствующих. – Представьте ситуацию: мужчина, сорок с небольшим, пришел вечером с работы и почувствовал головную боль, тошноту, возможно рвоту. Можно ли это назвать лихорадкой?

– Да. – Крикнул кто-то с переднего ряда.

Профессор кивнул. – Это было просто. Муж пришел с работы в состоянии алкогольного опьянения. Милая жена, которая уложила их двухлетнего сына спать, прождала его пол ночи, а когда он вернулся, женщина почувствовала запах чужих женских духов. Её начало трясти, позже она упала в обморок. Что произошло?

– Эмоциональная встряска может привести к лихорадке. – Ответил парень из среднего ряда.

– Верно, усложним задачу. – Продолжал профессор, расхаживая перед студентами. – Корейский ресторан на Бурдж-Авеню закрыли после семи жалоб. Пациенты рассказывали, что еда была вкусной, но как только они возвращались домой, температура их тела мгновенно возрастала почти до сорока градусов. В чем было дело?

Аудитория погрузилась в тишину буквально на десять секунд, но парень с азиатской внешностью ответил, не поднимая головы.

– Кайенский перец может вызывать лихорадку. На Бурдж-Авеню много католических церквей, вероятно монашки не привыкли к такой пище, вот и слегли.

Наш преподаватель щелкает пальцами, дав понять, что студент ответил правильно.

– Полиция допрашивает подозреваемого в убийстве своей жены. – Говорит профессор, засунув руки в карманы брюк. – Он твердит, что не делал этого и у него алиби в виде приема у врача, так как мужчина жаловался на повышенную температуру тела и сильный кашель. Но все доказательства указывают на него. В процессе допроса мужчина за несколько секунд покрывается красными пятнами и падает в обморок. Что произошло?

Девушка с афрокосичками, которая ранее, не могла отвести взгляд от профессора, наматывает одну из косичек на палец и говорит:

– Скорее всего мужчина врет. Исследования доказали, что во время лжи температура тела может подняться на несколько градусов, а учитывая, что он поступил зараженный какой-то дрянью…

– Отлично. – Профессор хлопает в ладоши и на его губах появляется коварная ухмылка. – Неженатый мужчина привел к себе девушку. Через час её увозят на скорой с повышенной температурой, дрожью в теле и судорогами. Соседи сообщают, что слышали крики, что произошло?

– Множественное количество оргазмов. – Выпаливаю я, раньше, чем успеваю остановить себя. Но я слышала о таком случае в одном из БДСМ-клубов Англии.

Профессор Мерфи смотрит на меня вместе со всей аудиторией. Мои щеки краснеют, я думаю, что и у меня лихорадка вот-вот начнётся.

– Правильно, Элли.

Не припомню, чтобы профессор называл кого-то по имени за все полгода, что хожу сюда. Я даже не думала, что он знает моё имя, не то, что сокращенное. И все же, мне льстит это.

Профессор продолжает задавать вопросы, когда я слышу какое-то шуршание позади, затем меня кто-то тычет в спину ручкой. Я не реагирую, надеясь, что это была случайность, но кто-то настойчиво продолжает свое действие, заставляя меня обернуться.

Взглянув через плечо, я вижу довольную улыбку девушки с прямыми черными волосами, черной подводкой под глазами, черными губами и пирсингом в носу.

– У ля, ля! – Шепчет она, играя бровями, получая взамен лишь мой недовольный взгляд. – Что? Разве он не сексуальный?

Я не сразу понимаю, о чем она, но, когда девушка кивает в сторону профессора, быстро отвечаю. – Не в моем вкусе.

– Он во вкусе каждой. Или ты по девочкам?

Я отворачиваюсь, не желая продолжать этот нелепый диалог. Но видимо девушке скучно, потому что она снова тычет в меня ручкой. Когда я оборачиваюсь, она говорит:

– Я Брианна, друзья зовут меня Бри.

Но Брианне этого мало, ручка снова впивается в мое плечо. Тяжело вздохнув и прикрыв на секунду глаза, я смотрю на девушку.– Рада за тебя. – Отвечаю я и снова отворачиваюсь.

– Тебя зовут Элли, да?

– Элеонора.

Мы не подруги, так что ей не нужно знать, как называют меня близкие люди.

– Но профессор назвал тебя Элли.

– Он ошибся.

За все время, что я учусь в этом университете, я не познакомилась ни с одним человеком, кроме преподавательского состава. Это было полностью моим решением, и я бы хотела, чтобы так оно и оставалось. Но Брианна была довольно настойчива.

– Я пропустила предыдущую лекцию, можешь скинуть мне свои записи на почту? – Шепчет она.

– Хорошо. – Фыркаю я, надеясь, что теперь она отстанет.

К счастью, профессор заставляет всех начать записывать, и аудитория погружается в тишину.

***

Когда пара заканчивается, я выбегаю из здания университета и иду в самую дальнюю беседку в кампусе, чтобы перекусить.

– Эй! Битлз! – Бросив быстрый взгляд через плечо, я ускоряю шаг. – Да подожди ты! – Брианна догоняет, и подстраивается под мой темп. – Я тут поняла, что ни разу не видела тебя с людьми. Ты типа отшельница или интроверт?

– Выбери то, что тебе больше нравится.

Девушка не замечает или полностью игнорирует мой враждебный настрой.

– Давай пообедаем вместе.

– Мне нужно позвонить.

Ложь. Но я не в настроении играть суку, чтобы ясно ей объяснить свою незаинтересованность.

– Тогда давай сходим куда-то вместе? Мой друг Зейн дает концерты в городе со своей группой. Они выступают в Блэквуде завтра вечером.

Я понятия не имею, что такое Блэквуд, но не хочу говорить девушке об этом, уверена, она сделает своей миссией просветить меня.

– Завтра я занята. – И я действительно занята.

Меня немного восхищает ее настойчивость, но я ускоряюсь, желая избавиться от чужого присутствия.– Ладно. Тогда я узнаю, когда он еще будет выступать и сообщу тебе.

– Ага.

– Пока, Битлз!

– Не называй меня так.

Брианна ухмыляется, поправляя сережку в носу. – Хорошо, Битлз.

Я качаю головой и оставляю девушку позади.

В мои планы не входило заводить с кем-то дружбу. Я не умею дружить, люди ненавидят меня и мне проще оставить все так, как есть.

***

Сегодня в кафе у меня выходной, поэтому после университета я отправилась сразу домой. До благотворительного ужина оставалось несколько часов и, прежде чем приступить к сборам, я решила побаловать себя пенной ванной. Я знала, что на приеме встречу Алекса, поэтому хотела выглядеть идеально.

Когда моя кожа сморщилась от горячей воды, я обернулась полотенцем и прошла в спальню. Открыв шкаф, я провела пальцем по шикарным платьям, оставшимся из прошлой жизни.

Я уже давно не надевала ничего подобного, потому что больше не хочу строить из себя леди. Льняные брюки, юбки макси, лонгсливы и огромные футболки стали моим мастхэвом и меня это полностью устраивало. До сегодняшнего вечера.

За все время, что я живу в Сан-Диего, мы с Алексом виделись всего три раза. И каждый раз мешок с картошкой, выглядел более сексуальнее, чем я. Сегодня все изменится.

Скинув полотенце, я надела трусики и достала бархатное платье богатого бирюзового цвета, которое выбрала еще месяц назад. Бюстгалтер под него не нужен, иначе будут видны лямки, что делает это платье еще более запретным.

Плиссированная юбка с окантовкой из серебряной нити и мелкой россыпью камней, достигает до середины бедра, открывая вид на мои ноги. У платья высокое горло, но нет рукавов, а спина обнажена до поясницы.

Несмотря на то, что я довольно долго живу в солнечном штате, моё тело все еще оставалось бледным. Хотя в Англии на меня бы точно смотрели косо, потому что там людей до сих пор судят по их цвету кожи.

Британское солнце редко радовало местных жителей своим присутствием, чтобы действительно загореть нужно было постараться. Именно поэтому, если кожа была хоть на тон темнее, чем у большинства, значит человек очень много времени проводит на улице и, вероятно, является рабочим среднего класса или прислугой.

Повернувшись спиной к зеркалу, я оцениваю, насколько вульгарно выгляжу. Мне не разрешалось надевать нечто подобное, но сейчас… Я чувствую себя немного неуверенно, но довольна своим выбором.

– У тебя очень красивое тело, Мадлен.

Моё сердцебиение учащается, когда я вспоминаю слова, сказанные моим господином в Миносе. Каким-то образом, неизвестный мужчина заставил меня поверить в свою привлекательность парой предложений и искусными прикосновениями.

Покачав головой и сбросив излишнее наваждение, я достаю туфли. Я не должна думать об этом мужчине, в конце концов ему платят за подобные слова. Вряд ли человек может быть искренен, когда знает меня меньше часа.

Надев черные бархатные лодочки с такими же как на платье мелкими камнями, я идеально завершаю свой образ. Мой рост немного выше среднего, поэтому туфли мама всегда говорила надевать на низком каблуке. Сегодня я выбрала каблук повыше, просто потому что могу. Потому что Алекс высокий и я буду выгодно смотреться рядом с ним.

Мне хочется распустить волосы, но с этим сложнее. Привычка скрывать длину осталась прежней, поэтому я решаю не экспериментировать. Делаю высокий пучок, который кажется небрежным, но на деле является сложной изысканной прической и выпускаю несколько вьющихся прядей, прикрыв уши.

Как только я убеждаюсь, что макияж идеален, а надоедливые веснушки на носу не выглядывают из-под тонального средства, надеваю украшения. В это время мой телефон вибрирует. Хантер настоял, чтобы они с Талией заехали за мной, и мы отправились на мероприятие вместе.

Сбросив вызов, я беру сумочку и выхожу из квартиры.

Прямо перед подъездом припаркован белый Рендж Ровер. Хантер сидит за рулем, а на пассажирском месте сидит его жена – Талия.

Я помню, как узнала о ней. Перед моим первым полетом в Сан-Диего Хантер сказал, что встречается с девушкой, которой всего девятнадцать лет. Сказать, что я была в шоке будет преуменьшением века.

Мой самолет приземлился в Калифорнии на несколько часов раньше, чем самолет, на котором летел брат и его новая подружка со своего отдыха на островах. С ярым намерением разоблачить золотоискательницу, я надела свою любимую маску хладнокровной стервы и ждала в их квартире.

Когда они вошли, я стала свидетелем картины, от которой мой рот приоткрылся в удивлении. Мой хладнокровный брат встал на колени, чтобы помочь своей девушке снять потрепанные кеды. Они не знали, что я наблюдаю, потому что когда Хантер поднялся, то убрал волосы с ее лица и поцеловал в кончик носа, полностью усыпанный веснушками.

А потом я увидела, как они смотрят друг на друга. Клянусь, мой желудок сделал тройное сальто, одновременно от счастья за брата и зависти, что в моей жизни нет человека, который смотрел бы на меня так же.

Это было откровением. За всю мою осознанную жизнь, улыбки Хантера Хейза можно было посчитать по пальцам одной руки, но с Талией… Я даже не сразу поверила своим глазам, он светился, как комета.

Девушка с огненно-рыжими волосами смотрела на него еще более влюбленными глазами. Такими, какими могут смотреть только молодые девушки на свою первую большую любовь.

В конце концов мне не дали побыть стервой. Талия оказалась очень доброй и веселой, хотя немного и шумной, что тоже меня удивило. Я думала, что брату по душе более спокойные девушки. Она поделилась своей непростой жизненной историей и всем, через что им с моим братом, пришлось пройти. Я поверила ей.