Берсеркер: Непобедимый мутант. Заклятый враг. База берсеркеров

– Да-да, конечно.

Откуда-то снизу донесся приглушенный грохот: возможно, с лесовоза скинули тяжелое бревно.

– Я понимаю, у вас очень мало времени. Однако согласитесь, вам предоставляется редчайшая возможность. На членов Академии произвели огромное впечатление работы Майкла, дошедшие до них.

– Наш агент говорил, что уже начал торговать ими на Земле, но я никак не думала… Ой, всего два дня! Сикст, ну?..

Сикст, улыбаясь, качал головой. Снизу вновь донесся шум: мощная пила с аппетитом вгрызалась в дерево. Ломбок уже успел выяснить, что современные средства обработки древесины не позволяют получать спил с нужной фактурой. Еще он узнал, что в доме находится целая бригада рабочих: столяры, резчики по дереву, подмастерья.

Затянувшееся молчание становилось напряженным.

– Я видел одну работу Майкла в сувенирной лавке в космопорту. И мне не терпится встретиться с ним. Он?..

– Да-да, разумеется. Майкл будет рад познакомиться с вами. – Кармен озабоченно подняла взгляд. – Наверное, сейчас он работает у себя.

Джейлинксы провели Ломбока по лестнице наверх, затем по длинному коридору. Сикст забрал у землянина чемодан и по пути занес его в полутемную спальню, пахшую свежевыструганными сосновыми досками. Внутренняя отделка дома, как и наружная, была выполнена в подчеркнуто деревенском стиле.

В конце коридора виднелись несколько массивных неотделанных дверей, одна была чуть приоткрыта. Кармен осторожно толкнула ее и первой заглянула в комнату.

– Майкл? У нас гость. Он хочет с тобой познакомиться.

Комната была очень просторной, даже для спальни, совмещенной с мастерской. Она была ярко освещена, словно витрина ювелирного магазина. В дальнем углу, под широким незашторенным окном – сейчас, с наступлением ночи, оно зияло чернотой, – стояла незаправленная кровать с огромными подушками.

Вдоль стены, примыкавшей к двери, тянулся верстак, заваленный инструментами для обработки дерева и материалом. У верстака, взгромоздившись на табурет, сидел мальчик десяти-одиннадцати лет с длинными бесцветными волосами. Услышав слова матери, он повернул к гостю строгое лицо.

– Здравствуйте, Майкл, – сказал Ломбок.

– Здравствуйте.

Голос мальчика звучал слабо и невыразительно. Волосы его были не столько светлыми, сколько выцветше-пыльными. Узкое, вытянутое лицо и большие, широко раскрытые глаза придавали ему хрупкий, болезненный вид, однако Майкл, смело взглянув Ломбоку в глаза, пожал ему руку – крепко для ребенка этого возраста. Он был босиком, в пижаме; стружки и опилки покрывали его с ног до головы.

– О, Майкл! – воскликнула Кармен. – Ну почему ты не переоделся? Мистер Ломбок решит, что ты болен и не можешь… Дорогой, как ты смотришь на то, чтобы отправиться в далекое путешествие?

Майкл сполз с табурета и встал, лениво потирая одну ногу пяткой другой.

– Куда?

– На Землю, – ответил Ломбок, разговаривая с ним как со взрослым. – Я уполномочен предложить вам учебу в Академии.

Брови Майкла едва заметно взметнулись вверх – и его лицо тотчас же растянулось в улыбке, обычной для десятилетнего подростка.

* * *

Десять минут спустя взрослые уже сидели на террасе. Легкое дуновение инфракрасных волн, исходивших из невидимого источника, прогоняло вечернюю прохладу; бесшумно подкативший робот подал напитки.

– Должно быть, вы гордитесь Майклом, – заметил Ломбок, потягивая коктейль и внимательно следя за собеседниками.

– Так, словно мы его биологические родители, – вмешался Сикст. – Разумеется, мы с женой тоже резчики по дереву. В центре усыновления проделали большую работу по генетическому подбору.

Сделав еще один глоток, Ломбок осторожно поставил стакан.

– Я понятия не имел, что Майкл не ваш родной сын, – солгал он, стараясь показать, что ему интересно все это.

– Нет, не родной. Разумеется, он все знает.

– Знаете что… мне только что пришло в голову… Можно задать один вопрос личного свойства?

– Пожалуйста.

– Понимаете… Вы никогда не пытались установить, кто родители Майкла, что с ними сталось?

Хозяева покачали головами.

– Сам премьер Альпина не сможет выжать из центра усыновления таких сведений, – заверил гостя Сикст. – Разумеется, истории болезней родителей выдаются по первому требованию, так как это касается здоровья ребенка, но все остальное хранится за семью печатями.

– Ясно, – задумчиво протянул Ломбок. – И все же, думаю, стоит попробовать. Видите ли, заместитель нашего директора разрабатывает теорию о связи образа жизни родителей и артистических дарований их детей. Центр усыновления находится здесь, на Альпине? Надо будет наведаться туда завтра.

– Он в Ледник-Сити. Но у вас вряд ли получится.

– Согласен, надежды мало, но, по крайней мере, я отчитаюсь перед начальством, скажу, что сделал все возможное. Утром я слетаю в Ледник-Сити. Да, насколько я понял, вы принимаете предложение?

Прежде чем Джейлинксы успели ответить, на террасе появился сам Майкл, теперь уже полностью, хотя и небрежно, одетый. Он с размаху плюхнулся на стул.

– Подумать только, сколько в нем энергии! – пожурила его мать.

Мальчик окинул гостя пристальным взглядом.

– Вам приходилось видеть берсеркера? – без обиняков спросил он, по-видимому озвучивая свои мысли.

Сикст фыркнул, и Ломбок попробовал обратить все в шутку.

– Нет, я до сих пор жив-здоров. – Разумеется, это нельзя было назвать ответом, а землянин видел, что мальчик с нетерпением ждет его. – Нет, не приходилось. Наша планета в последнее время не подвергалась прямым нападениям. А межзвездные путешествия я совершаю нечасто. Как я уже говорил, полет сюда прошел без приключений. Мы летели в составе сильного конвоя, к тому же нам сопутствовала удача.

– В Горловине было спокойно? – спросил Сикст. – Должно быть, вы прибыли этим путем?

Вопрос был праздным и в то же время болезненным: другой дороги в систему Альпина, на много парсеков окруженную плотной космической пылью и межзвездным веществом, непригодными для астронавигации, просто не существовало.

– Абсолютно спокойно, – подтвердил Ломбок. Он внимательно вгляделся в лица взрослых. – Знаю, сегодня многие относятся с опаской к длительным межпланетным путешествиям. Но давайте взглянем правде в глаза. При нынешнем состоянии дел Альпин – далеко не самая безопасная точка населенной части галактики. Если только Горловина будет перекрыта – не важно, в результате дрейфа туманности или блокады берсеркеров, – вся система Альпина окажется в осаде.

Джейлинксы хорошо знали это. Но гость говорил о том, что, вероятно, ждало их в самом ближайшем будущем, поэтому все трое слушали затаив дыхание.

– Лично я, – продолжил Ломбок, – рад тому, что через два дня улечу отсюда. Предстоящее путешествие беспокоит меня гораздо меньше, чем перспектива остаться здесь.

Сикст взглянул на непроницаемо-темное небо, точно фермер, что пытается определить, не угрожают ли нежным всходам сгущающиеся грозовые тучи.

– Я должен остаться на Альпине, – наконец объявил он. – У нас здесь много дел. И семья большая. У меня есть сестра, она замужем, имеет детей. Не надо забывать о рабочих, у нас много заказов… Нет, я не могу бросить все и за пару дней сорваться с места.

– Ты прав, мастерская – это очень важно, – согласилась Кармен. Они с мужем переглянулись, точно независимо друг от друга пришли к одному и тому же выводу и нисколько не были удивлены этим. – Но будущее Майкла не менее важно.

Ее губы благоговейно произнесли: «Академия!»

– Конвой отбывает через два дня, – настаивал Ломбок. – Максимум через два дня. Меня обещали предупредить за несколько часов.

На самом деле космический флот не мог тронуться в путь до тех пор, пока Ломбок не отдаст приказ адмиралу, но он надеялся, что ни одна живая душа на планете не догадывается об этом.

– Майкл должен лететь, – решительно заявила Кармен, проводя рукой по длинным волосам сына. Глаза мальчика зажглись. – Но он еще слишком мал, чтобы отправиться в такое долгое путешествие один. Сикст, как ты думаешь, сколько времени тебе потребуется, чтобы разобраться здесь с делами и присоединиться к нам?

Ломбок зажег смокер и сделал глубокую затяжку, задумчиво наблюдая за хозяевами. Женщина возбуждена больше ребенка. Несомненно, она увидела, как воскресает ее давнишняя мечта: она попадает в Академию, вращается среди знаменитостей, людей искусства. Ее кипучая энергия вкупе с талантом сына откроют перед ними все двери… Человек с Лунной базы, отправивший Ломбока сюда, рассчитал все правильно.

Ломбок представил себе, что будет, когда Кармен Джейлинкс попадет на Лунную базу и узнает правду. Она будет ошеломлена, придет в неописуемую ярость. Когда придет пора открыть ей правду, надо будет сделать это очень осторожно.

Глава 2

Система образования на планете Альпин была довольно гибкой, и Майкл почти не сидел за школьной партой. Из-за удаленности жилища Джейлинксов он очень мало общался со сверстниками, и у юного художника было лишь несколько друзей его возраста – что, впрочем, нисколько не беспокоило его.

Даже с этими немногими приятелями Майкл мог расстаться совершенно безболезненно. Однако, когда на следующее утро Ломбок отправился совершать бесполезный, по общему мнению, визит в центр усыновления, Кармен настояла на том, чтобы сын попрощался со своими знакомыми, и мальчик уступил. Из трех друзей, которым он позвонил, двое отнеслись к важному известию совершенно равнодушно – по крайней мере, с виду. Третий же, открыто позавидовав Майклу, спросил, как он относится к полету через Горловину, ведь там наверняка не избежать вооруженного столкновения с берсеркерами.

Майкл, прекрасно знакомый с космическими войнами – он перечитал все приключенческие книги на эту тему, – считал риск очень небольшим. В конце концов, адмирал и капитаны кораблей не сунутся в проход, если конвою будет угрожать серьезная опасность.

Вернувшись через пару часов, мистер Ломбок сказал, что ему ничего не удалось выяснить о родителях Майкла, однако, судя по всему, он был не слишком расстроен этим. Итак, Кармен и мальчик готовы? Тогда он позвонит в космопорт: вдруг время отлета сдвинулось, но никто не удосужился уведомить его об этом…

– Как хорошо, что я не положился на них, – объявил он, отворачиваясь от коммуникационной консоли, через которую связался с кем-то там. – И как хорошо, что вы уже готовы! Последний челнок взлетает через три часа.

Маленькому личному самолету Джейлинксов потребовалось больше часа на то, чтобы долететь до космопорта. Майкл уже дважды бывал здесь: один раз на экскурсии вместе с классом, другой раз – когда провожал домой на Эстил прилетавшего в гости дядю. Теперь настал его черед, смахнув непрошеную слезу, обнять на прощание отца. Трое отлетавших с планеты сели в орбитальный челнок гораздо большего размера, чем тот, на котором отбывал дядя. На борту были цифры, буквы и опознавательные знаки военного флота.

Сначала полет на челноке нисколько не отличался от привычного путешествия на самолете. Майкл, его мать и мистер Ломбок были единственными пассажирами на борту. Как только челнок набрал высоту и небо за иллюминаторами потемнело, приняв багровый оттенок, в салоне появилась молодая женщина с нашивками младшего лейтенанта. Она подсела к путешественникам, и завязалась оживленная беседа. Майклу показалось, что никто, кроме него, не заметил, когда включилась искусственная гравитация. Он же почувствовал небольшую перемену, ощутил, как под днищем заработали, набирая силу, мощные ускорители.

По мере того как тускнел дневной свет, становились отчетливо видны корабли сопровождения; мистер Ломбок мимоходом уважительно упомянул об их огневой мощи. На иссиня-черном небе, лишенном звезд, шесть больших боевых кораблей, следовавших в строгом порядке, казались маленькими сверкающими полумесяцами. Но нет – Майкл вдруг заметил, что еще шесть кораблей летят в верхнем эшелоне. Подождите-ка, еще шесть прикрывают основную группу сзади…

Увидев еще шесть кораблей, дожидавшихся прибытия челнока, и разумно предположив, что это далеко не вся флотилия, Майкл задумался. Что происходит? Мальчик, в отличие от своих родителей, с пристальным вниманием следил за ходом войны в космосе, и не все книги, прочитанные им, были детскими боевиками. Такое крупное соединение мощных боевых кораблей – это по меньшей мере эскадра, если не целый флот. Мистер Ломбок обмолвился, что конвой прибыл на Альпин прямиком с Земли, а теперь трогается в обратный путь. С какой целью он прилетел сюда?

Майкл указал матери на корабли, построившиеся в боевой порядок, но та, мельком поглядев в иллюминатор, кивнула и продолжила репетировать вместе с мистером Ломбоком приветственные речи, обращенные к членам Академии. Землянин, видно, совершенно успокоился и полностью переключился на нее, лишь изредка бросая покровительственные взгляды на мальчика.

Только когда впереди, в отраженном от поверхности Альпина свете, показался похожий на металлическую гору огромный межзвездный корабль, на котором им предстояло совершить путешествие, – только тогда Кармен прильнула к иллюминатору.

– Да, на таком корабле я буду чувствовать себя спокойно, – заметила она и тотчас же огляделась, словно хотела убедиться, что их скромный багаж никуда не запропастился.

Майкл внимательно следил за стыковкой и, прежде чем крошечный челнок скрылся в чреве гигантского левиафана, успел прочесть выведенное незатейливыми буквами название на корпусе, выкрашенном в шаровой серый цвет: «Иоганн Карлсен».

Он задумчиво смотрел на гладкую металлическую стенку шлюза, проплывавшую в каком-нибудь метре от его носа. Значит, конвой, а точнее, флот примечателен не только количеством вымпелов. По крайней мере один из кораблей относится к классу дредноутов: тот самый, на борту которого им с матерью придется наслаждаться прелестями космического путешествия по меньшей мере четыре земных месяца.

Правда, Майкл с каждой минутой все больше сомневался в том, что будущее сулит прелести. Однако по здравом размышлении он пришел к выводу, что уже слишком поздно что-либо предпринимать: пусть все идет своим чередом.

* * *

Через несколько минут после пристыковки челнока конвой тронулся в путь. Майкла с матерью разместили в смежных каютах, скромных, но удобных. Дружелюбная женщина-офицер – по-видимому, приставленная к ним, – провела ознакомительную экскурсию по кораблю, показав все отсеки, открытые для пассажиров. Она вела себя очень предупредительно и радушно. Вечером мать и сын Джейлинксы и мистер Ломбок ужинали за капитанским столиком. Огромным кораблем командовала высокая седая женщина с резкими чертами лица, которые редко смягчались улыбкой. Капитан рассеянно поинтересовалась, не испытывают ли пассажиры каких-либо неудобств.

Время на корабле соответствовало поясному времени Альпина на долготе дома Джейлинксов. Майкл не знал, случайность это или нет, но странное совпадение, отнюдь не помогавшее рассеять недоброе предчувствие: будущее предвещает нечто более необычное, чем межзвездное путешествие.

* * *

…Его отец, его родной отец, которого он не видел ни разу в жизни, заперт в трюме «Иоганна Карлсена» и молит сына о помощи. Майкл пробирается по запутанному лабиринту коридоров, через бесчисленное множество дверей и люков, чтобы вызволить отца из плена, но, как только мальчик, схватив автоген, начинает борьбу с последней переборкой, он вдруг понимает, что все это – лишь сон.

Проснувшись, Майкл уселся в кровати и принялся вслушиваться в темноту.

Бабах!

Мальчик никогда прежде не ощущал подобных толчков, отдающихся во всем теле, – побочное действие энергии, высвобождаемой при выстреле находящегося неподалеку тахионного орудия большого калибра, – однако сразу понял, что это такое.

Бабах! Бабах!

Майкл внимательно прислушался. Через полминуты все сомнения исчезли. Взглянув на часы, он прикинул, сколько времени прошло после отлета с Альпина. Судя по всему, конвой подходил к Горловине или уже был в ней. Вряд ли в таком месте проводят учебные стрельбы.

Бабах-бабах! Бабах!

К тому же на учениях огонь никогда не бывает интенсивным, это огромная нагрузка на оборудование, в первую очередь на систему энергоснабжения.

Не зажигая свет – Майкл запомнил, куда сложил свои вещи, – он соскочил с кровати и начал одеваться. Однако не успел он закончить, как дверь в освещенный коридор приоткрылась и в каюту бесшумно вошла младший лейтенант Шнайдер. Молодая женщина удивилась, увидев мальчика проснувшимся и почти одетым.

– В чем дело, Майкл? – с деланой небрежностью спросила она.

– А вы разве ничего не знаете? – машинально спросил Майкл, понимая, что офицеру все известно. – На нас напали.

Он застыл, прислушиваясь, с одной рукой, просунутой в рукав.

– Я ничего не…

– Только что были слышны выстрелы. Теперь они прекратились.

Шнайдер неуверенно улыбнулась, но тут у нее из-за спины появился Ломбок. В халате он был похож на маленькую коричневую птичку.

– Майкл, тебя что-то разбудило?

Почему эти люди ведут себя как полные идиоты?

– Мистер Ломбок, как вы думаете, я могу подняться в боевую рубку? Обещаю вести себя тихо.

Ломбок пристально оглядел мальчика и повернулся к женщине-офицеру.

– Младший лейтенант Шнайдер, почему бы вам не взглянуть, как чувствует себя миссис Джейлинкс?

С этими словами он развернулся, кивнув Майклу – «за мной».

Искусственная гравитация на корабле после объявления боевой тревоги была ослаблена; из книг мальчик знал, что обычно так и делают. Тут пригодились удобные поручни на стенах и потолке. Следуя за покачивавшимся каштановым хохолком Ломбока, Майкл добрался до боевой рубки, оказавшейся, как он и ожидал, просторной, ярко освещенной, с двумя десятками амортизационных кресел. Почти все кресла были заняты. По лицам офицеров мальчик сразу же понял, что это не учения. Одно из кресел, у самого входа, было свободно, и Ломбок властно указал на него Майклу.

В рубке было тихо, как в храме. Забравшись в кресло, мальчик пристегнулся, не задумываясь, что делает, – ему даже не пришло в голову, что он впервые в жизни видит подобный механизм. Майкл не придал значения и тому обстоятельству, что Ломбок то ли не заметил другое свободное кресло, то ли не стал его искать и остался рядом с ним. Все внимание мальчика было приковано к большой объемной картине боя, находившейся в центре рубки.

На пестрой голограмме был хорошо заметен яркий извилистый тоннель, шедший сквозь угольно-черное пространство, – Горловина, кусок открытого космоса неправильной формы, зажатый со всех сторон темной туманностью. По тоннелю мучительно медленно двигались зеленые точки – как в книгах, – указывавшие положение кораблей землян. Сам дредноут, обозначенный мигающим значком, уже преодолел больше половины пути. Его прикрывал сильный арьергард.

По пятам арьергарда следовала стая красных точек – берсеркеров. Похоже, кораблям сопровождения приходилось туго, но и дредноут, и мощный авангард продолжали двигаться вперед, к выходу из Горловины, к бескрайним просторам открытого космоса, не останавливаясь, чтобы помочь своим товарищам.

Разумеется, голограмма отражала лишь приблизительное положение единиц флота, рассчитанное с определенной долей вероятности. Даже сверхчувствительные датчики и мощные суперкомпьютеры дредноута не могли точно передать взаимное расположение боевых кораблей, которые несутся с околосветовыми скоростями, покидают нормальное пространство и тотчас же возвращаются назад, прячутся за облаками космической пыли и межзвездного вещества, становятся невидимыми из-за радиации всевозможных видов. Отчаявшись что-либо понять, Майкл стал следить за ходом сражения по лицу капитана. Тот был сосредоточен, и мальчик понял, что, учитывая численность неприятеля и внезапность нападения, дела обстоят неплохо.

Снова взглянув на голограмму, мальчик вдруг увидел, что одна зеленая точка в арьергарде пропала. Красные и зеленые точки постоянно исчезали и появлялись, словно светлячки. Это объяснялось тем, что корабли входили в гиперпространство и покидали его, и компьютеру приходилось заново вычислять их координаты. Но эта зеленая точка исчезла насовсем.

Майкл сразу почувствовал, что она не появится больше никогда.

Боевой корабль, его экипаж, провиант, оружие, боеприпасы за какое-то мгновение превратились в беспорядочный поток энергии и элементарных частиц. Майкл вздрогнул, но не от испуга: он переживал за погибших людей.

Могучий дредноут продолжал мчаться вперед, арьергард же отчаянно отбивался от безжалостной своры красных точек, неумолимых гор металла, не ведающих ни страха, ни усталости. Майкл ощущал их слабые электрические импульсы. Берсеркеры взывали к нему, предлагая присоединиться к ним, обрести свободу.

Глава 3

В кабинетах административного подуровня Лунной базы царила мертвая тишина – или умиротворяющая: смотря с какой стороны взглянуть. Но в сложном переплетении комнат, образовывавших офис министра обороны, всегда звучала приглушенная музыка. Мистер Тупелов предпочитал популярные западные мелодии двадцатого века.

Но сейчас он сидел за огромным письменным столом, закинув на него огромные ноги, и не обращал внимания на музыку.

– Впервые в жизни попав в рубку корабля, ведущего бой, мальчик едва не свалился в обморок. Это вряд ли можно считать обнадеживающим признаком.

Человеку, хорошо знакомому с историей, Тупелов, грузный моложавый мужчина, своей внешностью напомнил бы Оскара Уайльда. Однако сходство ограничивалось лишь чертами лица – и, возможно, редкостным интеллектом.

– Это его первый межзвездный полет и первое сражение, – заметил Ломбок, без приглашения усаживаясь в кресло. «Иоганн Карлсен» пристыковался к причалу двадцать минут назад, и Ломбок был первым, кто сошел с него. – К тому же все случилось посреди ночи… Полагаю, Майкл – парень крепкий.

– Ты достал генетические коды его биологических родителей?

– В центре усыновления есть данные только о матери. Имя мне не сообщили, но компьютер сделает подборку таких же генетических кодов, и, может быть, нам удастся что-либо выяснить.

Скинув ноги на пол, министр склонился над столом.

– Ты провел с мальчиком и его матерью больше четырех стандартных месяцев. Догадываются ли они о том, что происходит на самом деле?

– Готов поспорить, мать ни о чем не подозревает. И почти так же твердо я уверен в том, что Майкла нам провести не удалось. – Ломбок поднял руку, предупреждая возможный вопрос. – Ничего конкретного: ни одного слова, ни одного поступка. Но порой он бросает на меня такие взгляды… Да, еще: некоторые разговоры он слушает очень внимательно, а иногда отключается после первых же слов – например, когда мать заговаривает об учебе в Академии.

– А экипаж «Карлсена»?

– Все члены экипажа знали, что мы – важные птицы, и, разумеется, возникло много разных слухов. Но лично я не слышал ничего, даже отдаленно похожего на правду.

– Хорошо. Как по-твоему, надо ли уведомить наших гостей о том, зачем мы их пригласили? И кто должен это сделать?

Ломбок задумался.

– Мамаша воспримет это известие спокойнее, если его сообщит высокопоставленный чиновник. Чем выше, тем лучше. Нельзя ли организовать встречу с президентом?..

– Забудь об этом. Чтобы договориться об аудиенции, нужно несколько дней. К тому же он не очень-то любит прилетать к нам, а я бы предпочел не отпускать Джейлинксов на Землю, ибо Академия окажется соблазнительно близкой.

– В таком случае возьмите это на себя. Что касается мальчишки, по-моему, ему совершенно безразлично, кто будет говорить с ним. Но вот если мамаша сильно расстроится – как знать, как это скажется на десяти-одиннадцатилетнем ребенке.

– Отлично. Я встречусь с миссис Джейлинкс прямо сейчас. Проводи ее сюда.

Прищурившись, Тупелов огляделся вокруг, гадая, как бы сделать так, чтобы этот огромный кабинет подавил своим величием женщину из молодого мира, прожившую всю жизнь, если так можно выразиться, в отрыве от современных высоких технологий. Наконец он решил включить громадные, во всю стену, видеоэкраны. На один из них Тупелов вывел постоянно менявшееся изображение лунного ландшафта: оторвавшись на минуту от работы и устремив взгляд на экран, министр не просто отдыхает, а еще и наблюдает за Луной… На экране как раз появился округлый корпус «Карлсена», возвышавшийся над стенкой кратера Мидлхерста, куда еще десять лет назад привозили туристов, показывая им единственный известный действующий вулкан на Луне.

На противоположную стену Тупелов вывел впечатляющую статистику крупных сражений (произошедших несколько десятилетий назад, но кто сможет в этом разобраться?), а на стене позади письменного стола появилась огромная фотография голубой планеты, сделанная со спутника. Найдется ли человек, из какого бы отдаленного мира он ни прибыл, которого не потянет на родину при виде матушки Земли? И так далее и так далее.