Братство Хроникёров. Адваллор

– Тысяча и одна золотая монета? – участливо поинтересовался Кугрон.

– Да-да! Тыща и одна. Тыща и ещё одна. Тыща, вот. Две тыщи!

– Ну, что поделать. Ладно. Сейчас всё принесут.

– Да-да, – закивала туша. – Неси-неси!

Кугрон отставил бокал вина и хлопнул в ладоши.

– Пс-с! – раздалось позади незадачливого ростовщика.

Туша обернулся и последнее, что успел увидеть, – очень знакомое лицо и то, как бастард, рассекая воздух, летит к его шее. Обезглавленное тело упало на пол с глухим звуком. Кугрон медленно встал, обвязал нижнюю часть тела шикарным полотенцем и, завязав его концы на бедре, перешагнул через край ванны.

– Спасибо, Захари́я, – улыбнулся он.

– Всегда к твоим услугам, – ответил наёмник, вытирая клинок бастарда мягкой тряпкой, насквозь пропитавшейся кровью.

– Сколько я там тебе должен? – спросил Кугрон, похлопывая себя по толстому животу. – Ты спас меня.

– Как всегда – десять процентов от суммы долга. Сто золотых.

– Подумай ещё, старый друг, Захария. С меня хотели стрясти две тысячи!

Наёмник удивился: «Двести золотых?»

– Да, – снова похлопал себя по животу довольный Кугрон.

Он позвал слуг, и те принесли несколько туго набитых кошелей, после чего начали уборку ванной комнаты.

– Пересчитай, мне будет приятно, если ты убедишься, что здесь всё до последней монетки.

– Я тебе верю!

– Пожалуйста, мне будет очень приятно! – повторил Кугрон. – Но для начала мы спустимся в мою гостиную. Пусть здесь приберутся.

Захария вздохнул и последовал за Кугроном.

Сидя в гостиной, расположившись на роскошном стуле, Кугрон с упоением наблюдал за тем, как наёмник пересчитывал деньги. Спрятавшиеся ещё до прихода Туши слуги постепенно выходили из укрытий и продолжали заниматься своими привычными делами. После того, как деньги были посчитаны, Кугрон предложил наёмнику вина, и тот с удовольствием согласился.

– Может, есть желание отужинать со мной? – лукаво улыбнулся Кугрон.

– Ты и так сполна меня отблагодарил, – опасливо покосился на него Захария.

– Но всё же! Я прошу тебя!

– Ну, хорошо, – усмехнулся наёмник. – Я разделю с тобой трапезу.

– Замечательно, я буду тебя ждать. Приходи после того, как двадцать один раз пробьёт большой колокол. И поспеши, старый друг, Захария, я не притронусь к еде до тех пор, пока ты не придёшь.

– Хорошо, я обещаю поспешить, – закивал наёмник, желая побыстрее уйти из этого дома и оказаться подальше от заказчика.

Кугрон, будто разминая руку, задёргал своими толстыми пальчиками, прощаясь с Захарией, и подмигнул ему. Наёмник, не поведя бровью, снова поблагодарил заказчика за предложение отобедать и поспешно вышел из дома.

– Мне кажется, что безопаснее будет поесть заранее, – скривившись, пробормотал себе под нос наёмник. – Какой же он мерзкий! В доверие, что ли втирается?! Возможно, правду говорят про этого старого…»

– А этот Кугрон себе на уме, – сказал кто-то. – Чего он хочет-то? Или это потворство для некоторой части Эталона?

Старичок поправил очки, пробежавшись по пометкам, поморщился: «Непонятно! Скорее всего, он просто хитрый и пронырливый тип! Я… надеюсь».

Перечитав ещё раз и подёргав бороду, он продолжил:

«Положив руку на кошелёк, Захария направился в таверну с названием «Пурпурный Дракон». Зайдя в шумный зал, он помахал трактирщику Хра́ну и поднялся в свой номер. Большой колокол ударил восемнадцать раз, когда наёмник вошёл в свою комнату. Закрывая дверь, он почувствовал необъяснимое беспокойство, будто кто-то наблюдал за ним.

– Кто здесь? – спросил Захария, потянувшись к мечу.

– Нет, не стоит этого делать. Я успею выстрелить и не один раз, – услышал он сиплый голос.

– Кто ты? – снова спросил наёмник, оборачиваясь, но никого не увидел.

Он всматривался в привычный ему интерьер съёмной комнаты, пытаясь найти что-то новое.

– Кто я?! – удивился незнакомец. – Даже если ты узнаешь моё имя, оно ничего тебе не скажет. Я – ночь! Я – призрак!

– Но всё же? – ошарашенно вертел головой Захария.

– Ладно, если ты так хочешь знать имя того, кто убьёт тебя, то можешь упомянуть его на том свете, но пока я тебе не представлюсь.

– А ты самоуверенный!

– Ты о чём? – поинтересовался незнакомец.

– Может быть, я хочу знать имя убитого мной. Так и скажем! Я убил такого-то. Оно смешное, что ли? Твоё имя?

– Ты считаешь, что можешь убить меня? Да ты даже не можешь найти меня. А имя у меня нормальное. Мне просто смешно наблюдать за тем, как ты меня ищешь за шторой. Ладно, покажусь тебе, тем более что пока невидим, я не смогу полностью разглядеть тебя и убить.

Захария, стоявший у окна, снова завертел головой, не желая пропустить появления незнакомца. Из стены, по левую руку от наёмника, возник странный полупрозрачный сгусток, из которого вышел невысокий мужчина в плаще и маске, закрывающей верхнюю половину лица. Это человек держал в руках огромный уродливый и, похоже, очень тяжёлый арбалет.

– С такого расстояния стрела пробьёт тебя навылет. Доспех для этого оружия, как сопревшая тряпка. Заодно полюбуюсь на его работу в действии.

– Откуда он у тебя?! – ошарашенно пробормотал Захария.

– Как много вопросов. Допустим, мой отец завещал его мне. Единственная память.

– Я знаю этот арбалет! Это арбалет папаши Лема́ниса! Ты его сын?

– Я Камено́р де Ру́-Вруа́, единственный сын Леманиса де Ру-Вруа, графа Зэн Зио́на!

– Каменор! Точно! Неужели ты не помнишь меня? Я же твой двоюродный брат!

– Ты хочешь сказать, что ты сын того, кто подарил моему отцу…

– Да, мой папаша подарил этот арбалет своему брату, после того, как был вынужден изменить свою фамилию. Тебе тогда было лет пять! – радостно закричал наёмник.

– Захари́я! Чёрт! Надо было спросить фамилию цели! Чёрт! Ты Захари́я де Ру́в-Ру́а!

– Да! Хватит стоять, как истукан! Убери эту штуку и обними своего брата! Я не видел тебя почти двадцать лет!

– Если бы ты знал, – печально произнёс Каменор, кладя арбалет на пол. – Сколько всего произошло за эти чёртовы двадцать лет!».

– Даже грустно… Только встретились, как миру пришёл конец. Зато Захарии не придётся идти к Кугрону. Хе-хе. Гибель мира – вполне уважительная причина. Так, а теперь последняя третья история и я уступлю место следующему докладчику, – вздохнул старичок и в который раз осмотрел аудиторию.

Кто-то из Хроникёров лениво зевал, кто-то посмеивался и обсуждал услышанное, не стесняясь в выражениях, особенно о Кугроне. Джекси сосредоточенно слушал докладчика, а Демпси, уже тихо посапывая, дремал, скрестив руки на груди. Безымянный не удержался и шепнул среднему брату:

– А для чего это нужно?

– Кто бы знал, – мгновенно ответил Джекси. – Может, чтобы так не писали. Хотя, Верховный сказал, что важен не стиль, а информация. Ты лучше слушай и повнимательнее. Вдруг пригодится.

Младший согласно кивнул, повернулся в сторону докладчика. Старичок медленно сделал несколько глотков воды и, удовлетворённо причмокивая, в очередной раз прокашлялся, привлекая внимание.

– Последняя история с планеты Мезга и Высший Редакционный Совет расскажет, для чего это было нужно. Напомню, что всё происходило примерно в одно время. Поверьте, мне тоже нелегко это читать, несмотря даже на то, что погибшая планета относится к крайне специфическому типу.

– Может, хватит уже на сегодня! – попросил кто-то.

Зал одобрительно загудел.

– Подростковая писанина! Графомания! Завязывай!

– Если что, – неожиданно переменился в лице докладчик, отчего стал похож на злобного колдуна, – я могу поимённо перечислить многих уважаемых Хроникёров, начинавших с подобных миров, а также тех, чьи первые работы в Братстве были гораздо хуже. Даже после редактуры. Мне начать перечисление или продолжить чтение?

Покорно смолкшая аудитория явно предпочла слушать дальше. Безымянный, немного заскучав, незаметно для себя начал клевать носом, постепенно погружаясь в дрёму. Приятный голос оратора убаюкивал всё сильнее и вызывал яркие видения событий, происходивших на уничтоженной планете.

«Молодой полуэльфийский юноша ста семидясяти лет отроду шёл со своим хозяином по рыночной площади. Си́гурд только сегодня устроился на работу телохранителем и сразу же приступил к выполнению обязанностей. В рыночной толчее он заметил, как к кошельку его хозяина тянется тонкая мальчишечья рука. С ловкостью пантеры и внезапностью молнии, Сигурд схватил неудачливого воришку за руку и крикнул: «Ах ты, вор!»

Идущая впереди пожилая пара резко остановилась.

– Мой кошелёк! – воскликнул старик

– Надо обыскать его! – предложил хозяин Сигурда.

– Верно, хозяин! Вон смотрите пузо какое! Видать, кошелями набил, – Сигурд шлёпнул рукой по изодранной, измазанной в грязи и саже топорщившейся на животе майке воришки. Глухое звяканье подтвердило догадку полуэльфа. Но прежде чем он успел хоть что-то сделать, кто-то ткнул его кулаком в лицо. От неожиданности полуэльф выпустил мальчишку, который воспользовался ситуацией и убежал. Перед Сигурдом стоял невысокий человек. Телохранитель сразу заметил, что у нападавшего, как и у вора, на безымянном пальце руки было тонкое кольцо.

– Воровская гильдия, – прошептал Сигурд. – Своих в обиду не дадут.

– Ну и дурак же ты! – произнёс полуэльф перед тем, как лицо члена воровской гильдии познакомилось с его кулаком.

От прямого удара в лицо противник зашатался и, схватившись за нос, из которого пошла кровь, мешком рухнул на землю.

– Вор! – закричал кто-то из толпы, и несколько рук с вытянутыми указательными пальцами показали на Сигурда.

– Что?! – вскричал в сердцах полуэльф.– Кто вор?! Я?!

– Он вор! – закричало уже несколько голосов, и ещё три руки указали на Сигурда.

Из толпы вышли три человека с длинными мечами и двинулись на полуэльфа. Сигурду этого было достаточно. Он одним движением руки вырвал свой бастард из ножен. От вида меча троица невольно отшатнулась назад, и надо сказать, было от чего. Бастард был одной из тех вещей, которыми гордился Сигурд».

Хроникёр тяжело вздохнул, почесал затылок и замолчал.

– В чём дело? – осведомился Аелиох.

– Я не знаю, нужно ли это, – неуверенно сказал старичок.

– Показывайте.

Докладчик попросил вывести изображение записей. На экране отобразился лист бумаги с исправлениями. Зачёркнутый текст читать было непросто:

«…невольно отшатнулась назад, и надо сказать, было от чего. Бастард был одной из тех вещей, которыми гордился Сигурд.

Прим. Млад. брат. Баш. за Инв. ном. Н – 30 125 692 830.

(под ред. Сред. брата Башни).

Первое, чем он гордился, было, как ни странно то, что он полуэльф. Мужчина недолюбливал чистокровных (Кого? Людей? Эльфов? Арийцев?!) за их чванливость и непомерную высокомерность. Сигурд, как никто другой знал, что эльфы не любят не только дворфов, но и людей. К полуэльфам же они проявляли высокомерное сострадание. Из их слов нельзя было понять, какое же именно чувство они к тебе испытывают. Они то говорили: «Нет в том твоей вины, что ты лишь эльф наполовину. Виновен в этом только твой родитель, соединивший себя узами с низким человечишкой!», а то и: «Ты полукровка! Человеческое отродье! Как ты смеешь позорить благородную эльфийскую кровь! Бла-бла-бла… Спрячь свои уши и скройся в тёмной пещере или норе и там окончи своё жалкое существование! Ты жалкое подобие высоких и прекрасных эльфов».

Что касается людей, то к ним он испытывал двоякое чувство. Его человеческая часть рвалась к их обществу, а эльфийская сторонилась. Он любил людей за то, что они одинаково общались с другими рассами расами: гномами, хоббитами и даже кендерами. У Сигурда было много друзей среди людей, в десятки, а то и в сотни раз больше, чем эльфов. Не нравились же они тем, что люди больше всех других совершали огромное количество досадных недоразумений из-за своей тяги ко всем греховным преступлениям. Но всё же было в них и ещё одно качество, которое пленило его больше всего. Их желание прожить каждую минуту своей жизни так, чтобы можно было потом вспомнить о ней и сказать самому себе успокоительно: «Всё же… я недаром прожил свою жизнь!» Понять это стремление было можно. Человеческая жизнь подобна выпущенной стреле, – лишь началась и уже нет её, – прошла, сгорела, как свеча. Люди живут меньше всех остальных, но по известной причине в их жизни больше знаменательных событий по сравнению с жизнями других, даже эльфов.

Второе, чем гордился Сигурд, было его происхождение. Его прапрадед был лучшим другом эльфийского короля, а прапрабабушка – дочерью короля столицы – Танизрола. О Сигурде знал нынешний король, который был праправнуком брата прапрабабушки Сигурда и которому Сигурд являлся в какой-то там степени братом. Прапрадед Сигурда, Высший эльф Сигула́c, один раз встретил дочь короля Танизрола в замке своего правителя и был сражён её ослепительной, невероятной красотой. Аво́рия была так красива, что единственная женщина, которая могла составить ей конкуренцию, – жена короля эльфов Ирвола́са, звали которую Дело́ниэль. Так что Сигурд был потомком весьма знатных персон, но мало кто знал о его происхождении.

Третье – быстрота реакции, подводившая его очень редко. Ему могли позавидовать даже многие эльфы. (?!)

Четвёртое – выносливость. Он мог очень долго изматывать противника. Даже несколько часов боя не было для него проблемой. (!..)

И пятое и последнее: Сигурд гордился своим бастардом – фамильной ценностью, доставшейся ему от прапрадеда Сигуласа, который отдавал предпочтение только этому классу мечей, хоть и совсем не подходящему эльфу. Бастард Сигурда был выкован из мифриловой стали, и рукоятку меча венчал огромный рубин, обнимаемый зажатый между четырьмя лапками дракона, а также его хвостом и пастью мифического существа, которое в пылу игры силилось поймать себя за хвост. Сюда же относилось и умение обращаться с этим мечом. (?!) Надо признать, что Сигурд владел им отменно.»

Чуть ниже примечаний был приклеен жёлтый листок с перепиской Хроникёров:

«Лучше удали это!

нет там же много текста. зря просил тебя помочь

Это явно лишнее.

я очень старался и очень долго писал. И очень МНОГО писал!!!!!!!!!!!»

Тогда я сам удалю!

ты не понимаешь. это всё надо и оно пригодится».

– Кхм. Молодёжь, – послышался бас Верховного Хроникёра. – Продолжайте чтение, пожалуйста.

Старичок пожал плечами.

«Из толпы вышли три человека с длинными мечами и двинулись на полуэльфа. Сигурду этого было достаточно. Он одним движением руки вырвал свой бастард из ножен. От вида меча троица невольно отшатнулась назад, и надо сказать, было от чего. Бастард был одной из тех вещей, которыми гордился Сигурд.

– Если вы подойдёте ближе, я вас убью! – процедил Сигурд.

Троица, несколько помявшись, не приняла на веру слова полуэльфа и, видимо, решила проверить – так ли уж всё безнадёжно. Они угрожающе двинулись на него.

– Я ещё раз предупреждаю. Убью! – прорычал Сигурд, но троица не остановилась.

Полуэльф, яростно зарычав, как пантера, бросился на врагов. Первого из них он ударил на бегу коленом в живот и обрушил всю мощь клинка на следующего. Тот заслонился своим мечом, но бастард даже не почувствовал этой преграды. Оружие противника сломалось пополам, и Сигурд рассёк его обладателя от ключицы до паха. это важно».

– И это снова не мои слова, – захихикал старичок. – Но если наблюдатель решил, что такие подробности о поражающей способности клинкового холодного оружия, а именно полутораручного меча, является важной, пусть так и будет. Потерпите, осталось немного.

«Сигурд вырвал бастард из тела убитого и подошёл к другому противнику, который растерянно сжимал свой меч. Когда полуэльф приблизился на расстояние трёх метров, враг бросил своё оружие на землю и убежал.

– Трус! – зло выкрикнул Сигурд и, опустив свой меч, подошёл к тому, кого ударил в живот. Тот сидел на земле. Сигурд приставил острие меча к его горлу.

– Лучше сразу убей меня, – прохрипел тот.

– Я не убиваю тех, кто не оказывает мне сопротивления. Лучше убирайся и забери оружие своих друзей и это труп, – хмыкнул полуэльф, вложив бастард в ножны. – Я не сдам тебя страже только потому, что спешу. В следующий раз я убью вас всех.

Человек медленно встал и пошёл собирать оружие своих сотоварищей. Сигурд бросил презрительный взгляд в сторону удаляющегося члена воровской гильдии и вернулся к своему хозяину. Тот удовлетворённо посмотрел на работу, проделанную его телохранителем, и, дружески хлопнув его по плечу, одобрительно сказал: «Возможно, мне стоит уже подумать о повышении оплаты за твою работу! С такими навыками я готов платить тебе не две, а целых пять медных монет в день!»

Пожилая пара подошла к ним поближе.

– Я бы не поскупился и на серебряный в день, – произнёс старик. – Очень уж хороший воин.

Сигурд посмотрел на подошедшего. Мужчина был похож на купца. Дорогие, богато украшенные одежды с узорами, вышитыми золотом. Несколько массивных печаток на пальцах. Толстая золотая цепь с медальоном на шее. Длинная густая чёрная борода, аккуратно уложенная и тщательно расчёсанная. Жена купца – милая приятная старушка, тоже в богатых одеждах, с перстнями и кольцами на пальцах. Золотые серёжки с черными бриллиантами и ожерелье из рубинов, изумрудов и белых бриллиантов переливались и сверкали, как маленькие зеркальца на жарком свете солнца. Седобородый хозяин Сигурда не производил такого впечатления. Простенькая серая роба, кошелёк из такого же материала, а не из шёлка, как у купца. Борода, конечно, могла поспорить в ухоженности с бородой купца, но из всех украшений у хозяина Сигурда было лишь простенькое серебряное колечко. Но А́йдвена Сигурд знал уже целых четыре дня.

– Хотя… серебряный, – продолжил купец. – Слишком мелкая плата. Мне бы пригодился такой воин, и я готов заплатить пять серебряных.

Айдвен хмуро взглянул на Сигурда, а затем на купца.

– Решать Сигурду, – произнёс Айдвен. – Я не буду противиться его решению.

– Ваше слово, молодой человек, – обратился купец к полуэльфу.

– Я остаюсь с Айдвеном, – твёрдо заявил Сигурд.

– Шесть!

– Нет!

– Семь!

– Нет!

– Десять! Это целый золотой! – не унимался купец.

– Хоть платиновый! Я останусь с Айдвеном!

– Подумайте! Золотой в день! – вскричал, недоумевая, купец.

– Это моё окончательное решение! – отрезал Сигурд.

– Это невозможно! Два!

– Айдвен, мы с вами очень спешили. Простите за напоминание, – обратился Сигурд к своему хозяину.

– Да, да, Сигурд. Пойдём, – спохватился Айдвен. – Опаздывать нехорошо.

– Простите, нас ждут, – поклонился Айдвен купцу и продолжил свой путь, оставив негодующего и недоумевающего старика наедине с его женой.

Пройдя несколько домов, Айдвен обратился к полуэльфу.

– Сигурд, почему ты отказался от такой платы? Два золотых в день! В конце недели у тебя было бы уже четырнадцать. Даже если учитывать, что ты себе что-то будешь покупать, то останется ещё десять. Очень скоро ты стал бы достаточно богат, – говорил Айдвен на ходу, смотря прямо перед собой.

– Мне не нравятся люди вроде того купца. Они считают, что деньги – это всё. Но есть другая, не менее мощная сила. Я больше чем уверен, что равной ей нет».

– Но, к сожалению, – произнёс докладчик, передавая бумаги помощнику, – мы не сможем узнать, в чём сила, братья! Вообще, конечно, в ньютонах, по версии учёных мужей Эталона, но знал ли о них Сигурд? Мира больше нет и то, что вы сейчас услышали, последние события. При должном усердии из всего этого могла бы выйти не самая дурная история.

– Нам обещали рассказать, для чего всё это нужно, – выкрикнул кто-то из Хроникёров.

– Да, да! Нас же неспроста оторвали от работы, – поддакнул неизвестный.

– Лично я не буду против ещё какой-нибудь истории, – крикнул очередной Хроникёр. – Когда в следующий раз появится возможность услышать и обсудить чью-то писанину до редактуры? А бульварщина тоже нужна! От палпа хоть мозги не так сильно напрягаются. Давай ещё!

Безымянный, сонно щурясь, отогнал видения о храбром полуэльфе и пробормотал:

– Я бы тоже послушал историю.

– Уже всё кончилось? – зевая, поинтересовался Демпси. – Я просто не очень люблю все эти героические сказки, если честно. Я, конечно, сам скачу по разным мирам и планетам, но это направление определённо не моё.

– А какое Ваше? – поинтересовался Джекси.

– Мне нравятся более развитые миры, знаете ли, – с жаром начал Хроникёр. – Перелёты с планеты на планету. Интересные приключения незаурядных личностей: игроков, авантюристов. Миры ОКБ мне нравятся, хотя их создатели отвратительно похожи на военную организацию. А Вам что по-душе?

– У нас троих в чём-то схожие миры, и они больше подходят под то, что Вы называете «сказками».

– Но не палп?

– Ни в коей мере, мой дорогой брат!

– Это определённо радует.

– Внимание! Внимание! – снова заговорил Ае́лиох. – В связи с проблемами технического характера оглашение информации представителями ОКБ не является возможным прямо сейчас. Не все данные получены. Несколько минут назад выяснилось, что ещё один из наших братьев потерял свой мир, который представляет интерес. Прямо сейчас, насколько это возможно, ему помогают отобрать нужную информацию. Напоминаю, что мы обрабатываем данные в авральном режиме, имейте терпение и проявите уважение к братьям.

Не успел говоривший закончить, как на сцену уверенной походкой вышел высокий, бритый наголо мужчина в тёмно-коричневом балахоне.

– Братья! – начал он. – Как меня проинструктировали, необходимо рассказать немного о главных действующих лицах и событиях, предшествующих краху мира. Я не буду рассказывать всю историю, остановим наше внимание на некоторых знаковых событиях и перейдём к концу, слегка описав условия существования. Для меня это тяжёлая потеря. Уничтоженный мир был для меня, как второй дом. Я вёл наблюдение в момент его гибели и ещё не пришёл в себя. Мне неоднократно довелось побывать на этой планете и даже прожить какое-то время, притворяясь местным аббатом. Естественно, с разрешения создателя мира. Жизнь с этими смертными была увлекательной. Не буду занимать ваше время своими переживаниями, но мысли мои заняты случившимся.

На экране снова появился текст:

«Мир: Магия Слова;

Планета группы Лаборатория: Антиро́х;

Тип Вселенной: Плюс Ультра;

Статус: Уничтожена».

– Итак, как вы видите, это Лаборатория. При всей кажущейся и принятой за стандарт реальности, в этом мире возможно волшебство, которое имеет логическое объяснение своего существования. Но! Владеют им единицы. Сама магия вызывает у многих удивление, хотя практически все знают о том, что она возможна. Итак:

«Невыносимо жаркая ночь выдалась в тот знаменательный день. Надежда на то, что после захода солнца станет хоть немного прохладнее, таяла, как воск. Пересечение двух настолько старых и узких тропинок, что даже местные грибники уже не помнили о них, было выложено мелкими белыми камешками в форме, отдалённо напоминающей круг. В самом центре этого круга стоял на коленях босой человек в измазанной грязью ночной рубашке до колена и с накинутой на плечи тёмно-синей простынёй, завязанной на шее. Голову мужчины венчал странный колпак с кисточкой. Выставляя на деревянный ящик перед собой смятые свечи, которые определённо делали вручную и наспех, просто сильно сжав воск с фитилём в кулаке, человек явно нервничал и усиленно скрёб большим пальцем правой ноги пятку левой. В покрытой сетью трещин деревянной тарелке, стоявшей на алтаре, плескалась странная густая жидкость, в которую неизвестный неловко ткнул вылепленную из глины уродливую фигурку невиданного существа.

– Так, что там ещё, – прошептал человек и начал перечислять. – Три свечи. Надеюсь, что воск с углём сойдут за чёрные свечи. Есть. Ага, отмечаем, – мужчина аккуратно поставил галочку напротив соответствующего пункта и продолжил. – Чаша с жертвенной кровью. Есть. Ничего личного, петушок. Ты просто был нужного цвета, ну и бульон, конечно же. Ох, уж этот цвет… Фигурка, кхм… Демона… прости, Господи! Теперь нужна ещё шпага. Шпаги у меня нет, но есть трёхгранный стилет. Ну… ма-а-аленькая шпага, значит. Так, а шпагу как класть? В ножнах или без, или отдельно ножны, отдельно шпагу? Пусть будет… ну… скажем… наполовину вытащенная из ножен. Из этих безумно красивых, позолоченных ножен. Фух… Надеюсь, что всё правильно. Или сойдёт, или мне конец.

Мужчина принялся спешно рыться в складках одежды.

– Где… где… – сердце его бешено заколотилось. – Я же не мог забыть. А… в рукав сползло! Слава тебе, Господи! Прости меня! Всё во славу Твою! Ибо всё промысел Твой! Дай мне сил противостоять проискам зла! Всё во славу Твою!