Братство Хроникёров. Адваллор

– Мху-ху, – промычал он и замотал головой, шаркая ножкой.

– Это что ещё за «мху-ху»! – недобро прищурился Творец, отчего Хрон покорно засеменил к Богу. – Ты когда мылся в последний раз? Лет сто назад?

– Недавно, – пробубнил Хрон.

– Недавно – это когда? Пятьдесят?

– Вчера.

– Вчера, да? В болоте мылся?

– Ну да.

– А больше негде, да? Моетесь в болоте, пьёте из болота, хорошо, хоть кипятите. Почему колодцы не дорыли? Папа это должен делать?

Хрон застыл, приоткрыв рот, и нижняя челюсть задвигалась вверх-вниз.

– Не жуй воздух, муха залетит, – хохотнул Одайн. – Как вы могли так пасть, Дети мои! Места им мало! Твердь всю не исходили, ничего не познали и не увидели. Переселение у них! Куда?!

– Скажи, Отец, но ведь есть же другие земли, кроме Сандории и Святого острова – обители Элери? – на всякий случай уточнил Горин.

– Земель и островов столько, что у меня не хватит пальцев.

– Ух ты! Больше двадцати! – вскричал Сварнон и повернулся к Норнаму. – Прости, брат, я ошибался. Я буду с тобой!

– Ну вот, уже есть десять тысяч добровольцев, – улыбнулся Норнам.

– Вряд ли согласятся все, – встрял Кроном. – Но, если кто захочет присоединиться к вам, я ему мешать не буду. Мы поможем вам, но я останусь здесь, даже если лишусь всего своего клана.

– Но всего-то клана ты не лишишься, – улыбнулся Одайн. – Только кто сказал, что вы куда-то переселитесь?

– Как же так? – робко подал голос Горин.

Одайн сложил руки на груди и приподнял левую бровь.

– Отец, – вкрадчиво обратился Норнам. – Дозволь нам познать новые земли. В нас та же страсть, что и в тебе. Мы хотим сотворить новые города, увидеть новые места. Да, на Сандории мы познали не всё, но познаем позже. Надо же иногда переключаться на что-то новое. Ну, разреши, ну, пап!

– Ну, пап! – вторили остальные старейшины, больше для поддержки, нежели горя желанием переселения.

– Что с вами делать! Переселяйтесь, но вас ждёт много тягот и лишений. Я не буду отговаривать вас от подобных «хотелок». Познайте всё сами, – вздохнул Бог-Творец. – Я научу вас делать корабли. Готовьтесь, что те, кто хочет переселиться, не получат весёлого приключения. Вам будет нелегко.

– Тебе виднее, Отец, – покорно сказал Кроном.

– Ну что же, будем строить корабли, – ухмыльнулся Одайн.

– Неужто и ты, Отец наш, будешь помогать нам? – обрадовался Ивалан.

– Я дам вам знание. Научу строить суда и управлять ими. Остальное сделаете сами. Если ваш пыл не угаснет после этого, то вас ждёт столько испытаний, что вряд ли выживут все. Я буду рядом своим благословением, но не более.

Энтары. Элери чёрных мантий

Безымянный остров Энтаров. Странный остров, похожий на ползущую змею. Никто, кроме Одайна, не знает, почему эта Твердь выглядит именно так и отчего это единственная Земля, которая не была наречена. Часть Второго Народа, отречённого от собратьев, этот вопрос не интересовал. Кто-то упал в Мировой Океан и утонул, кто-то разбился. Но были и те, кому повезло выжить. Сила Одайна разбросала Энтаров по всему острову. Из нескольких сотен, лишённых имени, выжило лишь несколько десятков.

Глядя на тела погибших, прокричал слова проклятья один из Энтаров, поклявшись отомстить Второму Народу и Творцам Адваллора. Обожжённые изгнанники поднимались с земли и с удивлением смотрели на него, посмевшего бросить вызов Богам Малого Мира.

– Я – Ле́йхель, из Народа Энтаров! Я низвергну Одайна за то, что он сделал с нами. Я низвергну Волегости за то, что покинула нас. Я низвергну всех Элери и любого, кто помешает мне! – закричал мужчина.

Вытащив нож, он распорол прожжённую мантию на безжизненном теле родной сестры и достал два небольших флакона из её набедренной сумки.

– У каждого из нас есть слезы Тёмного Бога! Вся Чёрная Вода твоя, Одайн! – продолжал кричать он, воздевая левую руку со склянками, глядя в безмятежное небо Адваллора.

Энтары, не сговариваясь, подхватили идею Лейхеля и одобрительно вторили ему.

– Нам не нужны Боги! От них никакого толка! Долой Одайна! – кричали они.

– Хватит, Лей! Хочешь ме́сти – действуй, и меньше грози воздуху. Я не поверю, что ты это сможешь сделать до тех пор, пока не увижу, на что ты готов, – истошно крича, грубо схватил его за грудки неизвестный Энтар и несколько раз сильно встряхнул. – Делай! Делай! Делай! И я буду с тобой! Все мы будем с тобой, если ты клянёшься исполнить свои слова. И я признаю тебя главным!

Лейхель, не ожидая такой реакции, с болью смотрел на изуродованное ожогами лицо старого товарища, с трудом узнавая его.

– Де́йми?! – дрожащим голосом произнёс он. – Дейми, это ты?

– Поклянись!

– Я не могу… Я не знаю, – пошёл на попятную Леёхель.

– Сделай это, Лей!

– Я не знаю, смогу ли я…

– Нам нужна цель, Лейхель!

– Я сделаю всё возможное! Но я не знаю, смогу ли я…

Ю́ниэль поднялся с земли, в очередной раз сплюнул кровь и посмотрел на свои руки, покрытые страшными пузырями. Оскалившись, он вытер рукавом робы окровавленный рот. Издав от боли глухой стон, мужчина, прихрамывая, направился к телу сестры Лейхеля.

– Твоя сестра мертва, Лейхельо́л! – закашлялся Юни. – Ты забрал её набор Воды, хотя он может помочь ей, но ты решил отомстить Богам. Ты сам сказал об этом. Мы тебя услышали и готовы поддержать. Мне горько было бы узнать, что всё это просто игра на публику. Оставь его, Деймии́л. Если это, действительно, была показуха, но он скажет слово «клянусь», то ничего не изменится. Я всегда видел, что слова Вашего дома не расходятся с делом, но, возможно, я не знаю всей правды. Давай поскорее оживим твою сестру и послушаем, что она думает по этому поводу.

Лейхель не проронил ни слова.

– Ты крикнул в сердцах? Горе от смерти сестры заставило тебя потерять разум, и ты начал угрожать Богам? Ты боишься сделать это, хотя многие из нас знают, на что ты способен, – усмехнулся Юни. – Я же был в горе́, когда ты разделывал гугусов. Ты помнишь? Это я тогда остановил тех, кто хотел помешать тебе.

Лейхель вздрогнул и тихо сказал:

– Ты прав… Я потерял голову.

– Так ты поведёшь нас или нет? Да приди в себя и веди нас! Мы отомстим! – слышались голоса.

В глазах Лейхеля потемнело, замельтешили мелкие белые точки, оставляя за собой размытые следы. Нестерпимый гул в ушах заставил его схватиться за голову, и Энтар будто бы начал видеть, как бьётся его собственное сердце. Он увидел свою сестру, свою любимую младшую сестру. Она подбежала к нему и нежно поцеловала в щеку, прошептала на ухо что-то очень важное и убежала, как всегда.

– Ну… Так что? Ты оживишь сестру или это сделать мне? – уточнил Юни с лукавой улыбкой. – Или ты сдержишь слово, и мы всё-таки отомстим?

– Да… Я поведу Вас… Вас всех, – процедил сквозь зубы Лейхель. – Сложите мертвецов в одном месте.

– Мы что, вернём их к жизни? – удивился Юниэль.

– Мы заберём их Воду, – скривил рот Лейхель. – Вся Чёрная для Богов!

Юни довольно ухмыльнулся, в очередной раз вытирая кровь, сочившуюся из обожжённых губ.

– Вы всё слышали, народ Энтаров! – прокричал Дейми. – Это дар наших мёртвых братьев и сестёр во имя общей мести.

Никто не подумал противиться решению Лейхеля – так глубоко проник в их существо Хаос, так увлеклись они потенциалом исследований, что даже отречение, неизведанная земля и потеря родных не могли остановить их.

Лейхель, неожиданно став лидером нового народа, народа изгнанников, за́нял Энтаров обустройством временного лагеря и разведкой острова. Из последних сил пытались выжить они, больные и изуродованные Божественным пламенем, зачастую замертво падая. Охотясь в скудных лесах, повстречали они невиданных ранее и оттого казавшихся им странными и чуждыми животных, которые не боялись их. Создания, ведомые любопытством, легко поддались приручению, и, к своему удивлению, Энтары обзавелись превосходным транспортом, благодаря которому изучение острова пошло быстрее. Обладая, кроме невероятной скорости, превосходной силой, «шустряки», как их назвали нежданные хозяева, стали единственными помощниками на неизведанной ещё Тверди. Будучи раскиданными по всему острову, Энтары постепенно воссоединялись и шли под командование Лейхеля, множа ряды сторонников идеи мести Богам.

Изучив остров и выбрав для себя новое место, изгои занялись становлением своего собственного народа. Думая лишь о мести и собственном выживании, они даже не заботились воздавать почести погибшим. По указанию Лейхеля в земле был вырыт огромный склеп, в который складывали мёртвых, забирая всё их снаряжение и одежду. Энтары не собирались оживлять соплеменников до тех пор, пока не свершится месть, но и хоронить не торопились. Будучи уже искушёнными в использовании силы слёз Злочероса, они знали, что делать. Даже разбавленные обычной водой, Белые слёзы сохраняли силу, ничуть её не теряя. Все мёртвые Энтары были обмотаны лоскутами, нарезанными из малопригодной для ношения одежды и пропитанными волшебной Водой. Будто застывшие между жизнью и смертью, лежали они в своих новых покоях, ожидая своего часа.

Все знали, отчего Деймии́л и Юниэ́ль так надеялись на Лейхеля. Только Энтарам было известно, что Лейхель особенный. Единственный на всём Адваллоре, кто рискнул проводить дни и ночи на том месте, где была прорвана Твердь. Он жаждал познания, он впитывал каждую крупицу неведомой силы. Мужчина даже не заметил, как Хаос давно стал его неотъемлемой частью. Несмотря на то, что все существа в той или иной степени находились под влиянием Хаоса, Лейхелю досталось больше всего. Что благоволило этому, до конца известно не было.

Хаос являлся основой силы Тёмного Бога. И даже тот факт, что Злочерос, проникнувшись красотой Малого Мира и чувствуя странное притяжение к молодой и красивой Богине, желал отринуть старое естество, не умалял влияния Хаоса на его магическую силу. Даже Хаосу нужен был кто-то, способный направлять его. Единственный, кто подошёл на эту роль, – Лейхель.

Так, в Малом Мире, никогда не знавшем магии, кроме силы трёх Богов, зарождался первый из всех, кто был способен на волшебство. Потенциал этой силы был огромен. В мире, наполненном бесхозным Хаосом, бывшем во всем, абсолютно любые предметы и существа, даже созданные другими Богами, могли стать источником силы. У Лейхеля было всё, чтобы исполнить данную им клятву. Оставаясь внешне и по поступкам своим всё тем же созданием, Энтар менялся, становясь полубогом. Не умея управлять подобной силой, мужчина не знал, что возможности его становились обширнее.

Энтары готовились к мести, исходя из имевшихся знаний, и надеялись, что их план сработает. Они строили и испытывали необычные устройства, похожие на луки, метавшие огромные тяжёлые стрелы. Единственный вариант, который они видели, вызвав гнев Одайна, – расстрелять его массивными стрелами, обмотанными связками флаконов с Чёрной Водой. Лейхель слепо верил, что слёзы Злочероса могут навредить любому, даже другому Богу.

Поглощённые жаждой мести, Энтары не задумывались о том, как добраться до Иеллэ. Возможно, задуманному не суждено было свершиться, и неизвестно, какое развитие событий их ждало, если бы не одно происшествие, повлиявшее на судьбу Малого Мира. В самый разгар дня дикие шустряки случайно забрели в поселение Энтаров. Будучи по своей натуре весьма любопытными созданиями, они пробрались в хранилище Чёрной Воды и случайно разбили несколько флаконов. Напившись слёз Тёмного Бога, существа, почувствовав жуткую боль, обезумели. Страшные протяжные крики, раздавшиеся из хранилища, всполошили поселение. Шустряки сражались друг с другом. Энтары никогда не могли подумать, что эти дружелюбные существа, способны так неистово биться.

Лейхель, едва перебарывая страх, всё же обнажил меч и бросился в хранилище, расталкивая стоявших на безопасном расстоянии соплеменников. Предчувствуя беду, Дейми и Юни последовали за ним, но не успели прорваться через толпу. Один из шустряков повернулся к предводителю Энтаров, уже подбегавшему ко входу в хранилище. Побледнев от ужаса, Лейхель застыл, когда животное, оставив других рвать друг друга, сделало первый шаг в его сторону, скаля окровавленную пасть. Собрав остатки самообладания, мужчина занёс меч для удара, но шустряк оказался быстрее, и Лейхель почувствовал, как острые зубы десятками заточенных стрел входят в его шею. Чёрный туман сгустился перед глазами. Мужчина ощутил, как силы покидают его и жизнь угасает. Хаос, таившийся в теле Лейхеля, постепенно вырывался на свободу, стремясь к знакомой силе, оставшейся в Чёрных Слезах, медленно окутывая мужчину и шустряка, впившегося в его плоть. Замерли все Энтары, заворожённые видом происходящего. Поглощая силу разлитых на земле слёз, Хаос очистил животных, и те пали ниц. Лейхель безвольно стоял, склонив голову. Опущенные руки его мелко дрожали… Парил в воздухе Энтар, будто окутанный густым чёрным облаком, которое, подобно вихрю, стало крутиться, меняя форму и разрастаясь…

В страхе бежали прочь остальные. Даже Юни и Дейми, будучи не в силах справиться с порывами ветра, оставили своего лидера. Хаос упивался долгожданной свободой! Падали флаконы, разливая содержимое, и вся сила слёз вбиралась уже неистовым смерчем. Поглощая Чёрную Воду, исцелял Хаос смертельные раны Лейхеля и ткал своему новому хозяину плащ. Разрастался смерч, разрушая поселение Энтаров.

…Выпил он всю Чёрную Воду, что была, и белую всю поглотил. Но мало было ему, и тогда взмыл Хаос непроглядным чёрным столбом в небо Адваллора, затмив его изнутри во всём Малом Мире, и лишь тогда насытился. Поднимались с земли другие Энтары, до конца не веря, что невредимы, и испуганно озирались. Открыл глаза и Лейхель. Сидя на земле, увидел он, что разрушено их поселение. Поняв, что придётся всё отстраивать заново и без Чёрной Воды не суждено ему воплотить план мести, закричал он от горя и заплакал. Пролились его слёзы Чёрной и Белой Водой. Так родился первый из Детей Богов, кто сам стал равным Богам.

«Из отчёта сотрудника башни за

инвентарным номером Н – 42 014 581 729,

младшего брата Безымянного

«О развитии планетоида Адваллор».

Подлинник документа хранится в архиве».

ВНЕВРЕМЕННОЕ

В башне Хроникёров сегодня было тихо. Руэл и Джек о чем-то тихо шептались, когда в комнату вошёл Безымянный.

– Как успехи, младший брат? – помахал рукой Джекси. – Есть чем похвалиться?

– Нет. Братство считает, что этот мир бесперспективен, даже в свете последних событий, – расстроенно протянул молодой. – Им нужно больше действий, интриг, харизматичных героев и любовных линий. Описания сотворения мира уже никому не интересны. Это не то, что нужно и довольно… нудно. Так они сказали.

– Я бы поспорил с этим, – возмутился Руэл, набивая трубку табаком. – Это имеющий значение пласт истории. Возможно, именно становление мира и объясняет многие дальнейшие события.

– Для тех, кто живёт в этом мире, – засмеялся Джекси. – Для нас с вами. Для некоторых других братьев. Но для Братства – нет. Особенно для тех, кто из Архива. У них даже отдельная комната есть для такого, я слышал. Я бы тоже поспорил.

– Что ещё тебе сказали? – с нетерпением спросил старший брат.

– Ещё? Они говорили, что мой стиль архаичен и скучен. Местами интересно, местами красиво, но излагать надо проще и понятнее. Поэтому, как вы уже заметили, братья, пришлось писать немного по-другому. Хотя, может, и к лучшему. Ещё говорят, если нет событий, пиши: «прошло столько-то лет». Да и вообще, Главный Архивист мне заявил, что нужно было ограничиться кратким описанием – на страничку. Мол, создали демиурги мир, жителей, расселили их; те живут, размножаются, а ты, говорят, сиди, смотри и жди, когда война начнётся или метеорит какой на планету упадёт.

– А у тебя, что сейчас происходит? – поинтересовался Джекси.

– А у меня пока все расселяются по миру.

– Долго… – задумался Руэл. – Если я не ошибаюсь, там далеко не одна тысяча лет уже прошла.

– Шесть, – грустно вздохнул Безымянный, садясь за свой стол.

Сделав несколько глотков кофе, он сам закурил и, уставившись в потолок, выпустил клуб дыма.

– Первые часто воевали, – грустно произнёс он. – Прежде чем их численность значительно выросла, прошла далеко не одна сотня лет. Другие же живут настолько долго, что не особо заботятся о численности, в отличие от созданных последними. На новом материке жизнь подавляющего большинства стала лучше. Но все эти перемещения, – руки Безымянного изобразили перестановку невидимых фигур, – ты сюда, ты сюда, ты плохой – тебя туда… Это как-то путает и сбивает с толка. Но теперь, когда этих созданий несколько миллионов, они строят новые города, плывут на новые земли, познают себя… Многие ценят друг друга.

– Это должно тебя радовать, – довольно улыбнулся Джекси. – Эх, эти странные существа. Чего только не бывает. Ценят друг друга.

– Сказал тот, в чьём мире разговаривают животные, – хохотнул Руэл, раскуривая трубку.

– Не все, – улыбка Джекси стала ещё шире. – Но ты прав. Есть такое.

– Надеюсь, ты не перестал наблюдать за своим миром. Продолжаешь описывать его развитие, мой юный брат? – спросил Руэл, выдохнул маленькое облачко дыма и недовольно поморщился.

– Нет, конечно же, нет! Как можно так поступить? – с жаром выпалил Безымянный. – Я так хотел этого. И я очень рад, что могу работать именно с вами в одной башне.

Руэл кивнул будто бы удовлетворённый ответом, и продолжил раскуривать трубку.

– Кстати, – радостно воскликнул Джекси. – Мы с Руэлом подумали и запросили отпуск на нас троих.

– А как же мой мир? – растерянно пробормотал Безымянный.

– Здесь самое интересное, – загадочно произнёс старший брат. – Пока тебя не будет, его поместят в стазис-карман. Это легко согласовать с владельцем. Я точно не знаю, как это работает, но смертные ничего не заметят.

– Шесть тысяч лет работы уже достаточно, чтобы идти в отпуск. Никто тебе и слова плохого не скажет, – успокоил средний брат.

– А что делают в отпуске? – задал вопрос Безымянный.

– Хороший вопрос, – замялся Руэл. – Вероятно, «что хотят» – будет самым правильным ответом.

– Мы решили, что снова опубликуем некоторые из своих работ. Это разрешено. Сейчас на Эталоне самое подходящее время. Главное, чтобы оборудование по передаче материала не «сбоило», а то я достаточно историй слышал о том, что в итоге у многих с завидной частотой получалась какая-то ерунда, – захохотал Джекси. – Вот позор-то, а ты вроде как и не виноват!

– Может, и мне попробовать? – задумался Безымянный.

– Конечно, попробуй, – единодушно поддержали братья. – У каждого найдётся свой читатель, причём, не только в Братстве и Архиве.

Высокие голубые башни Богов-Хроникёров, окружённые белым светом, неспешно плыли на небольших белых облаках среди бездонной темноты.

ВРЕМЯ ЧЕТВЁРТОЕ

Свет и сила Богов

…Седьмая тысяча лет со дня сотворения мира пролетела быстро. Восьмая подходила к концу. За это время народы развивались, заселяли новые земли. Сварны давно добрались до нового материка – Униа́х-Ха. Многие последовали их примеру и освоили новые Земли. Ява́л-У́мма-Хар и Креа́виш уже кипят новой жизнью. Возведены прекрасные города, основаны государства, и в этом мире есть место абсолютно для всех. Даже твари Тёмного Бога смогли зарекомендовать себя с хорошей стороны и стали частью замысла Творца. Самые первые мореплаватели, развившие своё мастерство без помощи Богов, помогают и учат строить надёжные крепкие корабли, ничуть не хуже, чем у Сварнов. Их промысловые суда снуют повсюду, и почти на каждой земле можно встретить гугусов и грынов, торгующих рыбой. Сандорские твари освоились в Центральном Лесу, переместились к северо-восточным окраинам поближе к Лоринесту и спокойно занимаются своими делами, торгуя с местными крепким пивом и портвейном.

Почти две тысячи лет покоя и процветания, без войн, привели к тому, что оружие и доспехи когда-то великолепного качества почти не делают: ведь Дети Богов, в основном, производят орудия труда. Всё, что имело отношение к войнам, почти ушло в небытие, изготавливаясь всё реже и реже, для потешных турниров, праздников и памятных дат. Не с кем сражаться, не от кого защищаться. Мир становится почти идеальным. Мир, в котором все друг другу рады, помогают и работают сообща. Адваллор почти превратился в Утопию.

Что ещё нужно для счастья Богу-Творцу! Это ли не то, чего он хотел! Одайн и Волегости всё реже и реже наблюдают за Миром извне, отдавая предпочтение воочию видеть происходящее. Они спускаются на Твердь Малого Мира, чтобы полюбоваться красотой, созданной их Детьми, дать совет, научить новому, поддержать добрым словом. Даже Элери Саности, позабыв о своей гордости, начали плавать в другие Земли. Часть Элери, когда-то покинувших по собственной воле Иеллэ, обосновались на острове Зо́кл вместе с гугусами и грынами. Называя себя Элери Са́вы, и до сих пор нося алые одежды, они строят свой прекрасный город – Э́уэр.

Столь редкий Мир, в котором нет войн и конфликтов, вызывает удивление. Безусловно, есть место и недоверию. Идиллия, царящая в Малом Мире, привлекает других Богов. Одни приходят полюбоваться творением Одайна и Волегости, поражаясь, что даже Злочерос принимал участие в его создании. Другие стараются перенять опыт Бога-Творца, который охотно делится знаниями и историей Адваллора, рассказывая всё, как было, без прикрас.

Несмотря на это, даже в таком мире развилось своего рода классовое разделение, но, как и многое другое, пошло по особому пути. Аристократия здесь обладает не таким уж большим количеством привилегий. Местные Герцоги, Графы, Бароны и Баронеты, конечно, имеют шикарные дома с просторными комнатами и помощников, но, по сути, они просто управленцы в красивых одеждах, не требующие перед собой преклонения и не секущие остальных направо и налево. О чём говорить, если даже Император Сандории, бывший долгое время фермером, не считает зазорным и сейчас встать за плуг и показать, как надо пахать во всех смыслах этого слова. Кстати говоря, подобные титулы и честь достаются только тем, кто был признан самым полезным и достойным жителем своего поселения, и по наследству не передаются. Несмотря на то, что Императора всей Сандории выбирают только жители негласной столицы, остальные города ни разу не возражали.

От военных за несколько тысяч лет безмятежной жизни осталось одно название. Быть в гвардии, конечно, почётно, но многим уже давно наскучило бродить по городам и деревням, в которых ничего не происходит, а с редкими нападениями местных хищников жители зачастую справляются сами и не хуже военных. К сожалению, в Военные Гильдии, особенно в последнее время, идут только дети аристократов и крайне ленивые Адваллорцы. Удивительно, но потомство наместников изучает военное дело с бо́льшим пылом.

Количество почётных граждан растёт. Они стараются помогать нуждающимся, которых становится всё меньше. В этом мире всё не так, какое-то другое, своё, особенное. Даже местное подобие меритократии3 каким-то образом успешно работает и пока не мешает ни горизонтальной, ни вертикальной мобильности жителей Адваллора.

Мир, сотворённый Богами, которые ходят среди смертных, не может обойтись без религии. Никак! Одайн пробовал, но даже у него ничего не вышло. Так появилось местное духовенство с Верховными жрецами, жрицами, волхвами, паломниками и прочими смертными почитателями и обожателями своего Единого Творца и Богини Природы и Плодородия.

Естественно, практически ни один мир не обходится без торговли, денег и налогов. В Адваллоре есть и это, но тоже какое-то своё и местами необычное, учитывая, что советы давались Богами. Торгуют почти всем, что можно собрать, выковать, вырастить, сделать, приготовить. Строят магазинчики, возят товары по городам и другим землям. Создают много чего, при этом развитие идёт несколько странным путём: перьевые ручки, цветные чернила, хорошие краски, добротная одежда, карманные механические часы, порох, кремнёвые огнива и исключительно холодное оружие. Удивительно, что, несмотря на обилие фейерверков, создаваемых не только Сварнами, никто не додумался изобрести пистолет, пищаль или мортиру. Хотя… в Мире, давно не знающем войн, может быть и такое. Возможно, это предусмотрительность Одайна или его магия, кто знает.

Забавны предпочтения в одежде. Настолько, что я даже теряюсь описать её соответствие определённому веку Эталона. В основном, носят что-то близкое к моде довольно большого периода – с XI до XIV веков: туники или туникообразную одежду, полотняные штаны, длинные платья, плащи, кожаные сандалии, туфли и полусапоги. У местной же аристократии встречается нечто близкое к XVII веку: рубашки, камзолы, длинные панталоны, длинные юбки с округлым декольте, туфли из бархата и парчи, у некоторых – сапоги-ботфорты, но обязательно банты и ленты. Тем не менее, многие единодушны в выборе повседневной одежды – это робы, похожие на одежду средневековых священников или хламиды. Из-за отсутствия классового разделения, – цвета и материалы одежды мало способствуют определению того кто и кем является в обычной жизни. Хотя есть некоторые правила для пошива рабочей одежды для аристократов, их помощников и сотрудников.