скачать книгу бесплатно
А ещё здесь было пять горшков с астрийскими растениями, которые Таруло лично вручил Ирит. Это были только проверенные растущие с другими растениями образцы, которые не распространяли заражённые споры, способные навредить или вызвать аллергическую реакцию. Таруло признал, что с растениями его квартира стала намного уютнее. Притащить сюда целое дерево, чтобы Кэри в нём укрывался, он не мог. Пришлось просканировать вивариум, чтобы оно было у него хотя бы в форме симуляции.
Потом он показал ему другие комнаты: его спальню, рабочий кабинет, кухню, уборную. Кэри разглядывал своё новое жилище, подмечал детали. Таруло рассказывал ему, в какие дни его кабинет занят и когда он сможет его навещать. В его квартире была звукоизоляция, так что волноваться о шуме со стороны Кэри не стоило, как и от шума пациентов.
Таруло волновался, сможет ли Кэри здесь прижиться. Вольная пташка впервые оказалась в таких жёстких условиях, которые были посуровее зоопарка. До того, как привести его сюда, лонур неустанно испытывал его на симуляторе и смотрел, как он реагирует на подобные комнаты. Кэри знал, что после проверки вернётся в вивариум, поэтому реагировал нормально. Но когда ему сообщили, что он будет жить в таком помещении, он почувствовал внутри что-то не очень приятное.
И это было только начало. Пасадор был центром галактики, в котором все жили в подобных помещениях. Места, похожие на вивариум были роскошью, а обширные природные поля на других планетах населяли различные виды с другими микробами, другой гравитацией, температурой и всем тем, что Кэри не смог бы выдержать.
Куда проще ему было оставаться в цивилизации. И ждать, когда его разум примет окружение и сделает его своим новым домом.
Терморегулятор на поясе Кэри с этого момента был включён постоянно.
Глава 7 – Всё должно измениться
С тех пор как Кэри переехал из вивариума, Таруло не мог выводить его на прогулку. Он не припоминал, чтобы с кем-то из его пациентов было настолько сложно. Наверное, потому что никого ещё не приходилось так долго прятать от лишних глаз.
Прошёл год, с тех пор как Кэри жил у него на квартире. Астриец не знал сам, сколько ему лет, но Таруло предполагал, что ему исполнилось девять. Лонур почти никуда не выходил и не оставлял мальчика одного. Даже еду заказывал на дом. А еду для Кэри привозил Ирит.
Поначалу Таруло было непривычно работать с пациентами по одну сторону квартиры, в то время как по другую находился астриец. Но поработав так пару месяцев, лонур уже начал воспринимать его как гостя, который дожидается, когда хозяин соизволит к нему подойти. Не сказать, что их график работы сильно пострадал. Пока лонур был занят в дневное время пациентами, астриец мог либо спать, либо ходить по просторам голографических прерий в каком-нибудь каньоне Урсы.
Но мальчику, выросшему в диких условиях природы, симуляция не могла заменить всё. Постоянно Таруло задавал астрийцу навязчивый вопрос «хорошо ли ты себя чувствуешь?». И каждый раз Кэри исправно, словно это был очередной урок, говорил «я в порядке».
На самом деле, он уже много чего говорил. За год обучения с Таруло он очень хорошо начал разговаривать на межгалактическом, и почти избавился от акцента. Его язык привык произносить непроизносимые ранее буквы, хотя он иногда всё равно их проглатывал.
Мальчик использовал симулятор не только для развлечения. Таруло включал ему программы, в которых было множество существ разных рас. К их обществу он привык (точнее, к ненастоящему обществу, а искусственному), но лонур так и не разучил его дёргаться на резкие движения какой-нибудь пробегающей мимо него голограммы. Рефлексы были слишком крепкими, чтобы их исправлять.
А в остальном всё было неплохо. Кэри каждые четыре дня поливал цветы в своей комнате, проходил по нескольку раз всю квартиру, хотя знал её наизусть, выбирался среди ночи на кухню, чтобы стащить его любимый сок – его пищеварение всё-таки приняло некоторую повседневную пищу. Таруло, по-крайней мере, такое соседство точно устраивало.
Но вот Кэри уже ходил на двух ногах, мог говорить, пускай скромным языком, мог писать и читать. Поставь его в толпу с обычными детьми, и может с лёгкостью показаться, что он один из них.
А значит, такое соседство дальше продолжаться не может. Ему нужен был дом. И Таруло подготовил Кэри достаточно, чтобы можно было начать его искать.
Но нужно было найти идеальных родителей именно для Кэри. Приёмные родители в большинстве своём стремятся искать беспроблемного ребёнка. Того, которого можно спокойно выводить на прогулку, учить, кормить доступной едой, вывозить на другие планеты. Желательно ещё чтобы этот ребёнок был нормальным в плане эмоционального и психического развития и не дёргался на каждое резкое движение.
Таруло грустно улыбнулся сам себе: в который раз ему придётся отрывать от сердца кого-то родного. Может, лонур и был сентиментальным, но он любил своих пациентов. И к Кэри он привязался больше, чем к кому-либо до этого. Каждый раз, когда им удавалось посреди дня побыть наедине, то он расспрашивал Кэри об Астре. И мальчик рассказывал о сказочных пейзажах, о том, как прекрасна и опасна планета, обо всех жутких существах, которые гонялись за ним и которых он от себя отгонял. О правилах выживания, о загадочных водяных гротах, лавовых горах и о много чём ещё.
Лонур как-то спросил его, почему же он в тот самый день нырнул через голограмму к исследователям. Ведь голограммы созданы таким образом, чтобы отпугивать звуковыми волнами всех, кто приблизится. Кэри ответил:
«На Астре главное выжить. Тот иала был страшнее, чем те звуки».
Уже который раз, когда у Таруло появлялся бездомный пациент, у него появлялся соблазн взять его себе. Его пожизненное одиночество всегда играло с ним злую шутку. Вот и сейчас тоже самое он почувствовал к Кэри.
«Может быть, мне взять его себе?» – думал он, – «Он так одинок… Единственный астриец во всей Межгалактической Сети. Таких больше нет и возможно никогда не будет».
Но занятия по программе это одно, а вот график работы с ребёнком, как со своим чадом – совсем другое. Не говоря уже о том, что если бы он следовал своим эмоциям, то тогда уже собрал бы всех бездомных пациентов в своей квартире.
Перед Таруло встала непростая задача – найти ему таких родителей, которые безоговорочно примут все его странности. Но пока он их найдёт, уйдёт ещё какое-то время… Нужно было временное жильё для юного астрийца. Для правильного развития, ребёнок не может жить только среди нескольких взрослых, среди симуляций, и под постоянным наблюдением. Нужен был кто-то, кто мог бы подать ему правильный пример взросления, возможно, тогда он лучше научится понимать эмоции и станет полноправным членом общества. Поэтому, было рассмотрено решение о переводе астрийца на новое место обучения.
Сперва вместе с Советом все окончательно обсудили и раз и навсегда закрыли тему со школой для сложных детей. Во-первых, Таруло слишком хорошо выучил Кэри, и он сам проявлял недюжинные способности в обучении, так что ему там делать было нечего. А во-вторых, такие школы не обладали неприкосновенностью от общественных глаз или СМИ.
Но была школа, которая обладала. Когда дело дошло до пересмотра, гайларианец Мойек решил в этом поучаствовать и предложил и Таруло и Совету идею отправить мальчика в первую межпланетную школу, благодаря которой и вступил в силу закон о неприкосновенности единственных в своём роде существ – школу Элитария.
В отличие от многих других школ, которые находились на планетах, школа Элитария была огромным космическим кораблём, имеющим гиперпривод для дальних путешествий по космосу. Так ученики с самых ранних лет могли испытывать себя в роли путешественников, параллельно изучая в самой школе языки, шаттлы, культуры, гуманитарные предметы и многое другое. Во время основания этой школы почти двести назад, там поселилось одно загадочное существо, природу которого никто так и не разгадал, и которое оставалось работать там и по сей день. Именно благодаря этому существу был принят закон о неприкосновенности и именно после основания этой школы стали появляться похожие космические лайнеры для обучения детей разных рас.
Школа Элитария была основана на рискованных странных идеях и всегда приветствовала своих диковинных обитателей. Всё что раньше наводило на расы страх, стало нормой жизни за какие-то несколько десятков лет, и во многом благодаря этому заведению.
Неприкосновенность, обучение, избавление от страха, новое жильё, коммуникации со сверстниками – идеальный вариант нового жилья для Кэри!
Кроме того, каждый месяц ученики могли отправится либо на свою планету, либо на Пасадор, где работали родители некоторых учеников. Если попросить учителей школы о том, чтобы они присмотрели за астрийцем, то Кэри будет в гарантированной безопасности от лишних глаз и ушей.
***
Теперь, спустя полтора года обучения, Кэри предстояло новое испытание. Таруло наблюдал за ним круглые двадцатичасовосьмые пасадорские сутки и не заметил, чтобы Кэри хоть раз проявлял симптомы перенапряжения. Никогда не канючил, никогда не говорил, что он не хочет что-то делать, словом, идеальный прилежный ученик.
И в тот же день, когда Таруло оговорил идею с Советом, он сказал Кэри, пока тот старательно писал прописи в тетрадке:
– У тебя получается всё лучше и лучше.
Кэри кивнул.
– Ты бы хотел, чтобы у тебя получалось писать ещё лучше, чем сейчас?
Он снова кивнул. Он всегда приветствовал самосовершенствование.
– Проблема в том, что я не могу научить тебя всему. Как ты смотришь на то, чтобы учится с моими друзьями?
Сперва Кэри подумал, что речь идёт о тех, кого он уже знает, но Таруло начал рассказывать. Он сказал о друзьях за пределами Пасадора, а именно об учителях школы Элитария, о том, что отныне он будет жить именно там под присмотром его друзей, и если ему станет тяжело, он всегда может выйти с ним на связь или прилететь на Пасадор, чтобы побыть с ним.
Во время рассказа лонур ощущал, что Кэри слушает всё это с замиранием сердца. И он понимал, насколько сложной для него будет эта очередная перемена. Несмотря на то, что многие дети хотели учится в школе, далеко не каждый был готов видеть своих родителей только три дня за месяц, а всё остальное время общаться по коммуникатору.
Таруло присел к нему рядом и сжал напряжённую руку астрийца:
– Ничего не бойся. Я тебя никогда не оставлю. Ты ведь веришь мне?
Таруло всегда боялся услышать отрицательный ответ от любого из своих пациентов. Но ещё больше он боялся услышать положительный и при этом почувствовать внутри ребёнка слишком огромное сомнение о его будущем. Всё-таки чувствовать эмоции других существ не всегда было хорошо.
Но в этот раз он с облегчением отметил, что внутри астрийца бушевала не настолько большая буря сомнения. И, как и всегда, он согласно кивнул.
***
Из собранных вещей у Кэри были тетрадки, комлинк на руке, регулятор гравитации и температуры, сменная школьная одежда. Именно с таким рюкзачком Таруло проводил его до челнока, который летел до школьного корабля.
Психолог с замиранием сердца смотрел, как мальчик входит в челнок. Этот момент был одним из самых сложных за его карьеру. Он не хотел его отпускать, но нужно было.
С этого момента, это было путешествие Кэри.
Глава 8 – Новый дом
Кэри сидел на подпиленном брёвнышке как на иголках в своей комнате. В своей собственной, подготовленной специально для него, комнате. Когда в школу поступил зашифрованный приказ подготовить комнату для астрийца, то это не было сделано по последнему слову техники голосимуляции. В этой школе все жилые комнаты должны были быть сделаны натурально. Так что в помещение восемь на пять метров посадили настоящую пышную растительность синего цвета, которая покрыла весь пол. Ближе к стене была установлена срубленная часть дерева внутри которого было вырезано широкое дупло – достаточно широкое, чтобы Кэри мог туда залезть и спать внутри. С потолка свисали редкие лианы, которые выбирались из-под пучков пальмовых листьев, которые застилали весь потолок. Из ненатуралистичного здесь был иллюминатор, который выводил обзор на космическое пространство и подпиленное бревно, в котором находился отдел, где астриец мог класть свой инвентарь.
Стоит признать, что Кэри почувствовал себя не так свободно, как в бесконечных просторах симуляции, но гораздо живее. Натуральные запахи били в астрийский носик, а приемлемые тридцать девять градусов приятно холодили бледно-голубую кожу.
Именно в этой комнатке на первые два дня (а прилетел он как раз в выходные) его оставили в покое. За это время он только несколько раз открывал дверь одной эларианке, которая приносила ему еду. Её звали миссис Таскет Ярк. Она была школьным ботаником и его личным смотрителем. А ещё он почувствовал в ней милую и обходительную женщину, ещё при первой встрече, когда Кэри прилетел на школьную прилётную базу. Она пригласительно показала своей пушистой рукой на открывшийся перед ним коридор, а её лучезарные синие глаза тут же его успокоили. Кэри вообще заметил в эларианцах невероятную чуткость, доброту, и их способность улыбаться одними глазами. Из всех гуманоидов, которых он встречал в симуляторе, только эларианцы и палитоты вели себя так добродушно.
Но на этом плюсы в его первый день закончились. Ещё когда Кэри только переступил порог из челнока на прилётную базу школы, он всем своим телом ощутил, что этот период его адаптации для него будет, ой каким непростым!
Таскет Ярк вела его на четвёртый ярус корабля в корпус для проживания учеников, поздно вечером, когда по коридорам прошла только пара взрослых учителей. Но лучше от этого не было. Кэри слышал, чувствовал и видел, что все эти существа больше не были симуляцией, а то что находится за пределами стен обшивки – самый настоящий космос. За год обучения ему хорошо объяснили, что может сделать это бездушное пространство. Также не было успокоением и то, что даже среди учителей он быстро стал объектом внимания, хотя они были осведомлены о его приезде.
Но если эта небольшая пешая прогулка среди незнакомых существ с их запахами и вибрациями была просто напряжённой, то это ни в какое сравнение не шло с его первым учебным днём.
Спустя два дня отдыха, когда Таскет подошла к его комнате, Кэри уже сидел на брёвнышке в полной боевой готовности: футболка, шорты, поясок и коммуникатор. К уроку он был готов, но для начала, она решила показать мальчику саму школу.
Школа Элитария представляла из себя корабль класса «Космический лайнер» больше километра в длину и состоящая из шести ярусов. Этот огромный корабль мог путешествовать с помощью гипердвигателя по большой части просторов Межгалактической Сети. В её распоряжении были десятки планет для посещения учениками. Корабль вмещал в себя больше двух тысяч существ, среди которых были учителя, персонал обслуги, роботы-помощники РИСы (Роботизированные Искусственные Служащие), и ученики трёх учебных курсов.
Пока Ярк вела его по коридорам, он запоминал все повороты, лифты, лестницы и расстояния. Как оказалось, коридоры были полукруглыми – они шли длинным овалом в полтора километра, доходили до хвоста корабля и возвращались к носу с другой стороны.
В коридорах не было людно. Все были в данный момент на первом уроке, поэтому встречались, в основном, учителя. Каждый раз, когда рядом проходил взрослый гуманоид, Кэри непроизвольно подходил ближе к Таскет.
Эларианка взглянула на свой коммуникатор и провела Кэри в один из доков, в котором находилось несколько столиков и сидений для отдыха. Они сели за один из них около панорамного окна с видом за звёзды. Сперва Кэри не понял, почему они прекратили экскурсию, но через мгновение осознал, что она только что его спасла. Из всех кабинетов хлынули толпы учеников, которые толпились в коридоре и искали новый кабинет для следующего урока. Их были сотни.
– Боишься? – спросила Таскет.
– Нет. – соврал Кэри. Таруло учил его, что даже в стрессовых ситуациях нужно вести себя прилично и порой не выдавать истинных чувств.
– Все поначалу пугаются, – поспешила успокоить его эларианка, – Здесь много детей, которые, как и ты, пришли сюда впервые.
Все ученики периодически смотрели в свои коммуникаторы. Постепенно толпа начала рассеиваться и тогда Таскет вновь повела Кэри за собой. Пока они шли, все, от мала до велика, смотрели на него, как на диковинку. Собственно, он и был для них диковинкой. Как и для его ровесников, которые столпились в очередь у кабинета, куда Таскет его привела.
Ученики никогда не видели астрийца до этого, а Кэри, в свою очередь, никогда не видел такое большое количество живых гуманоидов вокруг себя. Эларианцы, палитоты, бисарку, рестиры, ниблы, лонуры, шестнадцатиногие тхула, безглазые кравеллы, безносые рейлука – лишь одни из тех гуманоидов, которые толпились сейчас у входа в класс истории на третьем ярусе школы Элитария. Астриец боязно попятился назад, чем привлёк ещё больше внимания.
Когда дверь отворилась, все дети начали входить в класс и рассаживаться за парты. Но только не Кэри. Он слишком запаниковал, чтобы войти. Кэри встретился с вопросительным взглядом учительницы тэнекианской расы.
– Не обращайте внимания, – улыбнулась учительнице Таскет, – Можете начинать урок. Надеюсь, вы не против, если дверь побудет открытой какое-то время?
На это учительница протестовать не стала и просто начала урок истории.
За всё это время, Кэри ничего не слушал, как, в принципе, и ученики. Он только осматривал кабинет, присматривался ко всем и делал несколько ложных движений в сторону кабинета, чтобы проверить реакцию сидящих. Этим он их и отвлекал от занятия. Из всех, хладнокровие проявляла только учительница, которая продолжала рассказывать предмет.
Только за десять минут до конца урока Кэри наконец набрался смелости чтобы зайти и сесть за последнюю парту. Из-за того, что все так впились в него взглядом, Кэри забыл, что дети не могут представлять для него угрозы. В нём включились базовые инстинкты самосохранения, которые он использовал чтобы проверять реакцию других существ на раздражители. И для него это было нормально, но Кэри этого не понял.
Это показалось ему полным провалом. Сразу после урока он попросил Таскет провести его обратно в комнату. Там он быстро набрал на своём запястии контакт Таруло и позвонил ему. В панике он заявил, что он не справится, что ему здесь не нравится, и что у него не получается думать об учёбе. Что он не может выдержать взгляда стольких существ одновременно.
Таруло сказал ему:
– Не забывай, что они бояться тебя так же, как ты их. Первый день для каждого ученика – пытка. Проходи хотя бы на один урок каждый день в течении недели.
Учитывая, что все обещания Таруло в итоге сбывались, Кэри так и сделал. Весь в напряжении он садился за последнюю парту и просто старался расслабиться. Первые дни он не думал об учёбе, не думал о том, чтобы слушать, а за стеной его всегда ждала миссис Ярк, чтобы помочь ему, если понадобится.
Иногда, после десяти-двадцати минут урока, Кэри успокаивался и смотрел, как ученики делают записи внутри файлов своих комлинков на руках. Кэри знал, как это делать, но к сожалению, он прослушивал всю информацию, которую надо записывать. Он даже плохо понимал, какая именно информация была нужной для следующего урока.
Особенно ему было боязно и неловко, когда кто-то резко вздёргивал руку, чтобы ответить, и от этого он рефлекторно дёргался. Своими дёрганьями он постоянно привлекал внимание. Но сразу после этого вновь затихал и вёл себя тише воды, ниже травы, будто пытаясь слиться с воздухом. Но что бы не случилось, он продолжал сидеть до конца урока, как и положено.
Постепенно ровный тон учительницы, за которым Кэри ранее ничего не понимал, превращался в историю становления независимости гражданских рас планеты Антаты. Огромные механические пузыри становились высокотехнологичными летательными аппаратами. А километровый лабиринт из коридоров и лестниц превращался в место жительства двух тысяч живых существ. И его место жительства тоже.
Остальные ученики тоже начали привыкать к нему. Одногруппки привыкли видеть рядом чудаковатого пугливого мальчишку, который отсиживается на последней парте и соблюдает редкостную тишину. Ученики постарше удивлялись его облику какое-то время, когда встречали его в столовой или в коридоре. Некоторые даже более внимательно наблюдали за тем, что он ест, как странно ходит, как реагирует на резкие движения. Но Кэри помимо всего нового, казался им обычным ребёнком, коими были все в этой школе, так что через несколько дней к его внешней особенности потеряли интерес. К тому же, дети, даже старшего поколения, едва ли что-то слышали об Астре и её обитателях.
А Кэри, в свою очередь, начал привыкать видеть вокруг себя ровесников других видов. Он научился слушать, что говорят учителя и что отвечают ученики. В конце уроков он стал записывать домашнее задание, а в своей комнате читать книги, писать, запоминать, хоть и не спешил отвечать, пока не спросят.
Астрийцу было заметно тяжелее, чем остальным ученикам. Но ему самому казалось, что он с этим справится. Во всяком случае, ему начало казаться, что в школе Элитария он в безопасности.
Глава 9 – Адаптация
Как только Кэри освоился, он начал очень быстро запоминать, что и где находится. Неутолимая энергия внутри астрийского тела требовала бегать, прятаться, шустро передвигаться – делать всё то, чем занимаются астрийцы. Так что как только время уроков истекало, и все ученики отправлялись отдыхать в свои комнаты, Кэри принимался за исследование корабля. Порой он бродил по нему до тех пор, пока один из РИСов или учителей не скажет ему отправляться спать. Несмотря на короткое время сна мальчика, расписание в школе у всех было одно – отбой ровно в 21:00. Однако астриец быстро запомнил, кто в какой момент времени идёт по конкретному коридору и перестал на них натыкаться.
Своё исследование он решил начать со столовой на втором ярусе. Именно сюда Таскет привела его на второй день занятий. Помимо столовой на втором этаже находились учительские кабинеты и места для отдыха гостей. Именно здесь проходила бОльшая часть всех уроков, как у младших, так и у старших учеников. Коридоры были узковатыми, чтобы вместить две тысячи школьников, именно поэтому каждому классу присылали оповещения об окончании урока по расписанию, чтобы не сталкиваться с другими классами. Всё получалось складно: сперва выходил младший класс группы А и отправлялся либо в столовую, либо в комнаты; через три минуты класс группы Б и так далее. Тем самым, школа избегала постоянной толкучки и давки, из-за которой кто-то мог пострадать. Всё было автоматизировано. Как раз то, что нужно было Кэри – он просто запоминал расписание и ходил по определённым местам в определённое время.
Когда он посетил третий ярус в одиночку, от этого было мало пользы: он показался ему обширным и без интересных деталей. Только когда там прошёл урок Введения в астронавтику, и им открыли главный ангар школы, он понял, что отсюда улетают и прилетают корабли с посетителями. К ним часто прилетали учителя с других планет, чтобы преподавать земные уроки, а ученики улетали отсюда на выходные или на каникулы к родителям. В основном ангар был заполнен простыми перевозными челноками для четырёх-пяти пассажиров, но среди них также находились продолговатые модули, для того чтобы перевозить на планеты целые классы.
Также на третьем этаже находился главный симуляторный отдел и библиотека. Таруло, которому Кэри, докладывал обо всём почти каждый день, даже не мог подумать, что у астрийца проснётся любовь к книгам. Не голографическим, а именно классическим переплётным книгам. С особенной страстью он говорил о книгах с картинками разных планет, растений, придуманных персонажей-путешественников, а иногда и реально живших первооткрывателей космоса.
Благодаря библиотеке третий ярус для Кэри стал самым любимым, не считая, разве что ботанического сада, который находился на пятом этаже, среди других учебных кабинетов. Ботаника стал одним из любимых предметов мальчика, так что неудивительно, что он быстро освоился в саду. Он не мог в нём не освоится, ведь у него такой замечательный управляющий, как миссис Таскет Ярк. Весь сад держался практически на ней одной, не считая молоденьких эларианцев-помощников, которые проходили здесь стажировку. Сад был не такой гигантский, как его вивариум, но он вмещал в себя почти две сотни различных растений. В основном они нужны были для фильтрации воздуха, проведения уроков ботаники и создания медикаментов. Здесь не было места, чтобы ходить по нему свободно – постоянно приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить на образцы, поэтому учеников сюда не пускали. К счастью, у Кэри была способность аккуратно пробираться через плотно посаженные растения своим лёгким шагом, так что Таскет со спокойной душой могла позволять ему смело сюда проходить.
На последнем шестом ярусе располагался церемониальный зал, который открывали только по торжественным мероприятиям. А с другой стороны этажа располагался живой уголок, в котором содержались мелкие животные приезжих учеников. Укрытия зверинца были представлены отделами, как в пчелином улье, каждый из которых был заставлен просторными ящиками с прозрачными стенами, за которыми располагался каждый зверёк. Но обычно ученики предпочитали держать зверят в своих личных комнатах, поэтому здесь находились только те животные, которые были либо опасны для других учеников, либо те, кто содержал в своих порах аллергические ферменты. Тем не менее, их здесь было немало – около сотни зверей, в основном плотоядные.
Таруло рекомендовал Кэри приходить и сюда тоже, но несмотря на обилие отзывчивых зверюшек, он так и не научился любить их. Он не понимал, почему так много детей стремятся заводить себе питомцев, и когда он приходил сюда и смотрел как ученики возятся с ними, это не особо не помогало. Но Кэри чувствовал приятную энергию, которая исходила от учеников, каждый раз, когда они приходили сюда.
Ходя по кораблю, очень редко Кэри мог увидеть директора школы – мистера Ликарта. Он был гуманоидом из расы водяных гаванских змей, который всё время ходил со своим персональным РИСом. Этот РИС нужен был, чтобы опрыскивать водой его постоянно сохнувшую чешую; вид гаванских тайпанов не мог слишком долго находиться на суше или без влаги в воздухе. Обычно астриец видел змея или рано утром, или поздно вечером, когда он отправлялся на четвёртый ярус. И каждый раз, завидев Кэри, он смотрел на него со слегка прикрытыми глазами. От этого, с виду, критичного, самодовольного взгляда, было слегка не по себе. Но Кэри тут же успокаивался, когда Ликарт кивал головой в знак приветствия, и мальчик тут же кивал в ответ. Не сказать, что астриец его боялся, но змей создавал образ существа, который всем заправляет здесь и которого принято уважать.
***
Как только с поверхностным изучением школы было покончено, астриец пошёл в разнос. Он не мог пройти в кабинеты через двери, но мог проползти внутрь по системам вентиляции или шахтам лифта. Учителя только со вздохом могли принять его параноидальную манеру детального исследования. Их успокаивало только то, что каждого ученика можно было видеть на навигаторе по их комлинкам на руках, так что они всегда знали, где он.
Тем не менее, было два места, которые ему строго-настрого запретили исследовать. Первым местом был самый нижний первый ярус. Там находилась вся аппаратура управления кораблём. Несмотря на надёжную защиту оборудования, Кэри мог застрять там, или ещё хуже – во время гиперпрыжка его могло покалечить ударной волной.
Вторым местом был обширный кабинет на втором ярусе. Все классные кабинеты имели цифровые обозначения, за исключением одного – рядом с 42-ым находился кабинет «42А». С этим местом было что-то непонятное… Учитель гуматомии мистер Овин иногда посылал одноклассников Кэри туда по одиночке чтобы передать какие-то бумажки, но никто не хотел туда идти. Все шарахались от этого места.
Как Кэри сам выяснил позже, в кабинете сидел некто, кто мог управлять всеми системами корабля, которые контролировались через технологию, занимающую весь первый ярус. И только астрийцу было запрещено туда заходить – лично мистером Овином и миссис Таскет.
Он не мог знать, но возможно, это было как-то связано с самим предметом гуматомии, потому что то, что входило в освоение этого предмета было весьма занятным. На гуматомии изучались основы введения в тела инопланетян: количество конечностей, внешний вид, кожные покрытия, места обитания. Но самым странным в этом уроке было его домашнее задание, когда ученикам выдавался портрет существа, который они должны были проанализировать к следующему занятию. И как правило, изображений этих существ не было в учебниках: они были настолько чужеродны, что ученикам казалось, будто их и вовсе не существует. Каждое из них было по-своему неприятным и жутким на вид. Суть задания была в том, чтобы осмотреть телосложение и по внешнему виду дать определение, как существо дышит, как ходит, и даже чем питается и какой у него может быть характер. Для Кэри все эти существа были одинаково страшными, так что когда ему попадалось, например, змееподобное существо с вытаращенным рылом, копьеподобными зубами и почти незаметными глазами, он отвечал: «Кровожадный и постоянно голодный». Хотя на самом деле, могло оказаться, что это обычный песчаный змей, который роет челюстями землю, питается аминокислотами в почве и почти никогда не выбирается на поверхность.
Кэри уже привык к треньканью-оповещению своего комлинка об очередном уроке. Особенно он ждал утреннего сигнала о подъёме во вторник и в четверг. В эти дни был один из его любимейших предметов – физкультура.
Преподаватель Маак`ти, из расы дрейдов, в отличие от многих учителей школы, которые были добродушны и коммуникабельны, вёл себя отстранённо. Преподавая уроки йоги, он показывал, как нужно делать упражнение правильно несколько раз. Он не делал замечаний, если кто-то делал неправильно, но не спешил, если кто-то из учеников отставал и продолжал делать упражнение, пока не получится у всех. Иногда к нему подходили ученики после уроков, которые хотели позаниматься ещё, но их просьбы он пропускал мимо ушей, и продолжал делать свои растяжки, как ни в чём небывало.
Несмотря на эту забавную нелюдимость, дети с удовольствием ходили на его уроки, потому что многим хотелось хоть отдалённо приблизиться к тому уровню, на котором раса дрейдов владеет своим телом. Будучи трёхметровыми, тощими, похожими на палки с прочными костями под натянутой бледно-телесной кожей, их ноги и руки без труда двигались во всех направлениях. Они были похожи на трёхметровых марионеток, которых поочерёдно дёргают за ниточки. Был набор обязательных упражнений, которые могут осилить все. Но после того как урок заканчивался, сам Маак`ти улетал мыслями в свой мирок и мог при этом без напряжения касаться ногой пола, а вторую тянуть ввысь на все 180 градусов; приседать до пола на одной ноге, держа вторую на весу; стоять на ноге и вытягиваться всем телом вперёд под прямым углом, держа вторую ногу в противовес туловищу. Он вытворял с телом настоящие чудеса, о которых другие гуманоиды могли только мечтать. Немногим нравился тот факт, что с этим учителем нельзя переговорить, чтобы он смог научить их таким трюкам, но только не Кэри. Его этот странный тип более чем устраивал. Мало того, что говорил этот учитель только по существу и без лишней информации, так ещё и его уроки оказались оздоровительными и успокоительными для его души и тела.
А вот мистер Ласо, из расы палитотов, напротив, был очень общительным и с удовольствием учил детей родному палитотскому языку на уроке Лингвистики.
Кэри любил палитотский язык, хотя бы потому что раса палитотов следует старым добрым традициям письма без голоручки, предпочитая всё выводить от руки на бумаге, а не в воздухе на неосязаемых страницах, но дело было не только в этом. Всё дело в том, что на письме этот язык базировался на рисовании простых символов вроде чёрточек и треугольников, но при этом каждый нужно было красить чернилами определённого цвета. И когда Кэри выучил названия цветов, для него лингвистическое рисование на уроке стало чрезвычайно увлекательным. На уроке каждому выдавался набор разноцветных чернильных пузырьков, каждый из которых нужно было вставлять в чёрную палочку и ей выдавливать на плотной бумаге разноцветные символы. Получался этакий урок рисования на пару с изучением языка. Но на всё были свои камни преткновения.
