скачать книгу бесплатно
«Умно.» – мысленно похвалил его Таруло. Он тут же записал это в файл, но астрийцу не уступил.
***
К сожалению попытка какого-либо, даже зрительного контакта на сегодня провалилась. По терпению астрийца, лонур понял, что ребёнок попался упрямый. Даже поупрямее, чем он сам.
Спустя двадцать два часа мальчишке надоело вошкаться вокруг психолога, и он начал швыряться кусками земли. Сперва в разные стороны от психолога, чтобы согнать его с места, потом от отчаяния уже в самого психолога. Таруло признал своё поражение. Кроме того, он подумал, что если морить ребёнка голодом, это не вызовет у его пациента никакого доверия. Так что он отошёл с полянки, где по-прежнему лежал мешочек с едой и тот самый сдавленный жучок.
Он начал отступать по тропинке спиной назад, чтобы не упустить момент, и встал за пальмовой веткой метрах в десяти от полянки. Он поправил камеру на жилетке и стал ждать. Наивно, он предполагал, что астриец медленно выйдет к месту кормёжки и его можно будет рассмотреть более детально. Но мальчишка и здесь его переиграл, потому что что-то бледно-голубое в несколько юрких петляний туда-сюда пронеслось по земле и снова исчезло в кустах. Вместе с мешочком корма.
Лонур даже не понял, что произошло в этот момент. Но камера всё зафиксировала.
Таруло вышел из вивариума и попросил эларианца принести ему ещё жучков. Пока он ходил за едой, Ирит как раз проматывал то, что успела записать ещё и дрон-камера в вивариуме. На записи в замедленной съёмке было видно, что астриец чуть ли не лёг на пол животом и проскользнул словно змея из стороны в сторону. Травяная хула у него на поясе развивалась вместе с ним. Рассмотреть его более детально всё ещё было сложно, было видно только его профиль, учитывая в каком месте находилась камера в тот момент. Было видно, как астриец, схватил рукой мешочек, а второй оттолкнулся настолько, что в один толчок оказался в кустах.
«Высокая скорость, быстрота реакции и гибкость» – вот, что нового попало в файл про астрийца.
Психолога взбодрил этот визит. За стеклянными стенами сада уже давно был темно – по меркам Пасадора было четыре утра. На Астре же сейчас была ночь, и скорее всего, маленький астриец использовал этот промежуток чтобы вздремнуть.
Таруло подумал и решил остаться в саду на ночь. По скромным данным с камер астриец спал около трёх часов прежде чем вновь можно было увидеть шевеление в кустах. Но скорее всего, он спал и дольше, так что в любом случае, лонур должен не упустить момент чтобы подготовится к следующему визиту.
***
Таруло не помнил, когда он в последний раз так долго бродил где-либо, кроме как сейчас по ботаническому саду. Однако спустя несколько часов ходьбы, он не прошёл даже четверти всего помещения. Но он и не сильно торопился. Несмотря на то, что лонуры не спят, им всё равно нужно отдыхать. Обычно они просто лежали на кровати, ровно дышали и ждали, когда поток их мыслей на некоторое время остановится и оставит их в тишине. У лонуров это называется сигуам – момент абсолютной стабильности тела и разума. До того, как попасть в сад, Таруло всегда думал, что этого состояния можно достичь, только если тело неподвижно. Но когда он рассматривал разноцветные деревья, папоротники, цветы и кусты, то все его мысли о сегодняшнем дне, пусть даже со временем, но испарились, наверное, на самый долгий промежуток времени в его жизни…
И из этого момента его вырвал звонок будильника на его запястии. Пора работать.
Уже прошло восемь часов. Ирит уже успел вздремнуть и уже сидел на своём рабочем месте, ровно, как и Мат Артиши, хотя он был немного уставший – эларианцы спят дольше ниблов. Тем не менее, Мат вновь выдал лонуру все приспособления, новый корм в мешочке, и Таруло отдохнувший и душой, и телом вновь вошёл в вивариум.
В этот раз психолог решил не уступать мальчишке. Таруло вновь сел на своё место, только в этот раз положил еду себе на ладонь. Одного мешочка астрийцу должно было хватить ненадолго, учитывая, что питался он часто. Ещё бы, чтобы была такая скорость и развивалась такая мощная мускулатура нужно было есть предостаточно!
В позе лотоса без движения лонуру пришлось сидеть четыре часа прежде чем вновь услышать шелест. И вновь всё повторилось по предыдущей схеме: шуршание, топанье, кидание землёй. За тем исключением, что что бы в этот раз астриец не кинул в психолога, он не двигался с места.
Лонур сидел покрытый крошками земли с ног до головы. Бывало и хуже – некоторые его пациенты кидали в него краску, карандаши, игрушки. Его это уже давно перестало беспокоить. Всё о чём мог думать лонур, это о том, чтобы поскорее увидеть своего пациента и начать с ним работать. Будь у Таруло больше времени, он бы выбрал другой подход к знакомству, но ему нужно было быстро установить хотя бы первый контакт. А сразу после этого можно было бы сбавить темп.
Перепонки психолога начали ощущать волнение ауры – астриец находился совсем близко. Только где? Впереди в зарослях ничего не было видно. Но по мере приближения астрийца, он понял, что волнение от него исходит где-то позади.
Лонур старался не шевелиться и не менять размеренное дыхание. Да, астриец всё-таки набрался смелости подойти за едой. Только сделал он это со спины и молниеносным движением стащил жучка с ладони лонура и убежал.
Когда пациент впервые прикоснулся к своему психологу, это стало точкой отсчёта. Это немного, но первый контакт – это основа основ. Таруло встал и высыпал из мешочка всех оставшихся жуков. Пока они разбегались в разные стороны, он всё не мог не нарадоваться своим первым достижением. Теперь с мальчиком можно было работать. Но сперва пациента нужно было как-то назвать.
Не зная, какие имена носят астрийцы, ему дали временное имя Кэри, что на языке лонуров означает «внезапность».
Глава 4 – Проявление интереса
Прошла неделя, когда Кэри смог наконец подходить к своему психологу более уверенно. Он обходил его со всех сторон, пока Таруло не видит, или наоборот, нарочно медленно проходил мимо лонура, чтобы посмотреть на его реакцию. Таруло всё ещё старался не двигаться резко или быстро. Любое подобное движение заставляло его рефлекторно бежать прятаться в траву.
Каждый раз, когда лонур заходил в вивариум, он включал терморегулятор на своём пояске, но даже он плоховато спасал от слишком влажного астрийского климата. Точнее, то что было в куполе, было климатом одной из самых жарких климатических зон планеты. Температура Астры варьировалась и до более низких, но Кэри нашли именно в жаркой зоне.
За эту неделю выяснилось, что астрийский мальчик и впрямь маловато спал. И даже не три часа, а всего два. Он спал в одно и то же время в промежутке между закатом и ночью по времени астрийского вивариума. Удивительно мало для такого на редкость энергичного юноши. Но мало того, Таруло ещё пришлось привыкать к новому режиму. Ночь на Астре длилась дольше дня, чуть ли не вдвое, поэтому все уроки нужно было проводить ещё и при плохом освещении. Тут мистер Артиши выдал лонуру ещё и дневные линзы, которые хорошо ложились на глаза и позволяли видеть окружение, как при свете дня. Удобная штука.
А ещё малец невероятно быстро адаптировался. Уже на восьмой день пребывания «в гостях», Кэри вылез из своего укрытия и на безопасном расстоянии просто смотрел на Таруло в упор. ГЛАЗА В ГЛАЗА. Это было совсем не похоже на поведение животного или даже сложного ребёнка. Было такое ощущение, что мальчик изучил незнакомца достаточно, чтобы понять, что от него нет угрозы.
Лонур поспешил записать это. Более того, теперь он наконец мог видеть мальчишку как следует, чтобы описать его внешность более подробно:
«Кожа астрийца бледно-голубого цвета. Но его глаза зелёного цвета, как у всех астрийцев. Это свидетельствует, скорее, о нарушении пигментации, чем об альбинизме, как утверждалось ранее.
Ушки астрийца похожи на рыбьи плавники.
По четыре пальца на руках, по четыре на ногах.
На пальцах есть когти. Насколько острые, мне ещё предстоит выяснить.
Телосложение крепкое. На взгляд, ему примерно семь-восемь лет.
Из одежды у него только хула из синих травинок на поясе.
Как только он подойдёт ближе, можно будет разглядеть кожный покров. Многие предполагают, что у астрийцев чешуя вместо кожи. Правда это или нет, я выясню.
Астриец всё время в движении – одного места для ночлега у него нет. Ночует он в больших дуплах деревьев. Эларианцы доложили, что этот вид деревьев очень быстро растёт и также быстро умирает, поэтому внутри них образуются гнилые пролежни, которые можно легко убрать. Полагаю, именно так Кэри и вырыл когтями дупло.
Ирит Мак`ко пробовал настроить внутри вивариума голографическую иллюзию, чтобы заставить астрийца ходить по кругу. Попытка провалилась – мальчишка отлично ориентируется в пространстве. Возможно, он даже понимает, что он находится в огороженной местности».
Таруло не мог судить только по одному мальчику, но пока он наблюдал за Кэри, астрийцы ему показались весьма уникальными. Астрийцы и до этого вызывали у исследователей интерес, потому что это была не та раса гуманоидов, которая главенствовала на своей планете. Они были звеном пищевой цепочки – обычные обитатели планеты, которые пытались выжить в их суровом природном мире. Но при этом в них была какая-то… отзывчивость.
Кэри реагировал на незнакомцев совсем не зло. Он не бросался, не царапался, не пытался показать, что он здесь главный. Прикасаться к Таруло у него вообще не было никакого желания – с тех пор как он забрал у него жучка с ладони, никаких осязательных контактов не было. Чуть позже Таруло выяснил, что астрийцы также могут шипеть, но этим Кэри не выражал совершено никакой агрессии. Куда больше он предпочитал прятаться и убегать. И хотя это было очень странно – не являться ни животным, ни разумным гуманоидом одновременно, Таруло был несказанно рад, что в астрийце был потенциал для обучения. И когда Кэри наконец перестал так резво реагировать на любые движения своего психолога и начал самолично из любопытства подползать к нему, Таруло перешёл к следующему этапу.
На второй неделе, лонур принёс ему детские вещи. Реагировал на них Кэри по-разному. С мячом, например, он ничего делать не стал. С кубиками, из которых складывают картинки, он попытался сперва пробить ими кору деревьев, но понял, что толку от камней в этом плане было больше, так что бросил их. Плюшевую игрушку он выпотрошил и сделал из неё подстилку. Пластиковую палитотскую куколку он попробовал на зуб, и не добившись от неё никакого эффекта, оставил. И для него это было совершенно нормально – искать во всех предметах надобность в выживании. Поэтому Таруло решил подать ему пример.
После неудач с игрушками, следующие два дня лонур потратил на упражнение с игрушечной пирамидкой. Её детали нужно было сложить по степени убывания, и на верхушке поставить звёздочку. Он взял с собой две такие пирамидки – одну для себя, вторую поставил рядом с собой, и раз за разом начал складывать и разбирать пирамидку. Кэри не один раз приближался и смотрел, что у психолога получается. Он брал детали, но проделывал всё то, что обычно делал с вещами – стучал ими по полу или грыз зубами. Не добившись от предметов нужного эффекта, Кэри переключил внимание на свои повседневные походы по помещению: он подъедал жучков, немного спал, тёрся спиной, запястьями и шеей об листья и кору деревьев. Возможно, по оставленному запаху он мог лучше ориентироваться. А может он пытался призвать кого-то на помощь из его сородичей. Таруло пока что этого не знал.
В первый день он ничего не добился от астрийца этим упражнением. И судя по записям камер, когда Таруло ушёл, Кэри так ничего и не стал делать с деталями пирамидки.
Тогда на второй день Таруло принёс с собой небольшую картинку с нарисованным астрийским деревом. Это дерево было похоже на одно из тех, среди которых Кэри прятался в вивариуме, только оно при этом напоминало принесённую психологом игрушку. Таруло попросил своего знакомого, который работал на фабрике по производству детских игрушек, сделать для него за ночь два простых макета – пирамидки, напоминающие по цвету и образу астрийское дерево. А за место звёздочки – пластиковый пальмовый пучок.
Таруло распаковал вещи и поставил картинку дерева на небольшую подставку в метре от себя. Показательно, лонур смотрел на рисунок, потом в сторону на похожее астрийское дерево вивариума, и после собирал пирамидку.
В этот раз Кэри подошёл не сразу. Лонуру пришлось терпеливо ждать два с половиной часа, прежде чем мальчишка, по всей видимости, заскучал, и подлез к нему посмотреть, что же такого интересного психолог нашёл в этих деталях. Он подлез к нему сбоку и долгое время просто смотрел, как Таруло снова и снова разбирает, и собирает игрушку и смотрит на рисунок. Судя по его ауре, он немного нервничал, как и всегда рядом с ним, но в остальном он соблюдал хладнокровие.
Через какое-то время, Кэри наконец осторожно взял свою пирамидку и попытался повторить за Таруло, и при этом также как он, смотреть на нарисованное дерево, а потом в сторону. Это было неплохим сдвигом, хотя детали он собирал в неправильной последовательности. Видно было, что он это делает бездумно и не понимает смысла.
И вдруг Кэри остановился. От него начало исходить странное волнение. Таруло прекрасно знал, что означает такое ощущение. Он не смог удержаться и взглянул на его лицо. Впервые за две недели он видел у мальчишки такой сосредоточенный взгляд, будто он смотрит на что-то новыми глазами.
Таким сосредоточенным взглядом он смотрел на рисунок секунд двадцать. Потом посмотрел на дерево, стоящее правее от него.
Таруло затаил дыхание. Неужели понял?
Мальчик перевёл глаза на свою неправильно собранную пирамидку и полностью её разобрал. Он не совсем уверенно начал складывать детали от большего к меньшему, как и было положено. И после всего, прикрепил наверх пальмовый пучок.
Если существовало слово «успех» в понимании психологии, то сейчас это было наименьшее слово, которым можно было бы описать происходящее. У лонура сейчас в душе гремел праздничный салют и он едва сдерживал улыбку и неописуемый восторг. И в это же самое время, чувствовал, что у Кэри происходят самые разные эмоции: по большей части это было непонимание и что-то похожее, на радость. Но поскольку он никогда не испытывал радость от сборки пирамидки, он не понимал, что за чувство он испытывает. Это был сложный эмоциональный клубок, который Таруло предстояло распутать.
Когда лонур собрал вещи и подошёл к выходу, он услышал за спиной странное шуршание. Он обернулся и… увидел Кэри, стоящего на двух задних ногах. Его когти на задних лапах твёрдо упирались в землю, будто он пробовал так стоять не в первый раз. Отойдя от шока, Таруло, попробовал показательно походить вправо и влево. По птичьи переставляя ноги, со скривлённой спиной, Кэри начал повторять за ним. Таруло настолько растерялся, что на мгновение позабыл всю программу реабилитации детей с трудным развитием…
После этого случая, дела быстро пошли в гору, как с показательным примером на новых игрушках, так и в прямохождении. Не меньшим открытием для психолога стало то, что уже на третьей неделе астриец впервые начал издавать гласные звуки.
Глава 5 – Урок межгалактического языка
Маленький дикарёнок с далёкой планеты, который вёл себя как декоративная зверушка в вольере, который ползал на четырёх ногах и подъедал жуков с пола, в один прекрасный день просто встал на ноги и начал ходить. Сперва медленно, но с каждым днём всё увереннее и увереннее. И словно этого было мало, так он ещё и начал произносить что-то похожее на слова. И это был не какой-то набор звуков, это была очевидная астрийская речь. Те немногие, кто знал об астрийце наблюдали ранее невиданные вещи, которые психолог постепенно вытаскивал из мальчика.
А ведь до этого были только предположения о том, что астрийцы общались простыми фразами или жестами между собой. Но никто никогда не слышал их язык вживую. Были даже предположения, что они общаются на неслышимых частотах.
И сложно поверить, но через пару месяцев, непонятные звуки, которые при Кэри издавали гуманоиды, и которые он никак не распознавал, начали превращаться для него в осмысленные слова. Всё потому что Таруло говорил с ним простыми словами, которые описывали знакомые ему вещи. А ведь когда Кэри на пальцах показал ему свой возраст, лонур боялся, что в семь полных лет учить язык будет уже поздновато.
Но в успехах Кэри нужно было сказать спасибо ещё и тому, что он спал всего два часа. Пока лаборанты и смотрители сада наслаждались сном, оставляя за собой только камеры наблюдения, Таруло успевал делать с ним по программе очень много вещей за двадцать восемь часов. Так что ученик из астрийца был превосходный.
Ходьба на ногах давалась Кэри непросто. Его искривлённая спина тянула его вниз и заставляла садится на корточки и опираться костяшками пальцев рук о пол. Это было странно, но его спина могла распрямляться достаточно и для ходьбы на двух ногах и на четырёх. Астрийцам явно нужна была такая способность на своей планете, и зачем, Таруло тоже предстояло выяснить.
Лонур не слишком загонял мальчишку. Поначалу он тренировал его стоять и ходить, не опускаясь на четвереньки, только двадцать минут. И эти двадцать минут для него поначалу были очень непростыми. Он постоянно уставал и в конце тренировки норовил опустится на пол и просто сесть и отдохнуть. Но вопреки усталости, лонур чувствовал что-то странное в ауре ребёнка. Какую-то любознательность. Таруло пришёл к мысли, что паренёк в какой-то степени понимал, что он находится в неизвестных ему краях, а он является для него единственным источником информации, который сможет научить его выживать в этих странных условиях.
Вот почему он так упорно старался повторять за ним телодвижения, произносить его язык и пытаться всё время ходить только на ногах. И вот почему он спустя четыре месяца, хоть и с горбящейся спиной, мог ходить, почти не касаясь руками пола.
Таруло никогда не попадался пациент, которого приходилось учить ходить. Но глядя на Кэри, он понимал, что с высоты ног для него определённо всё выглядит по-другому. По сути, этим достижением для него открылась новая тропа жизни, по которой теперь ему предстояло идти, и Кэри сам не представлял, куда эта тропа его заведёт. Но это изменение произошло не сразу.
Пока Кэри учился ходить, лонур учил его и другим премудростям. В преподавании языка с нуля, Таруло понадобилась помощь профессиональных лингвистов. Лингвисты не знали, с каким именно пациентом он сейчас работал, разглашать нельзя было даже им. Но явление абсолютных незнаек языка были частыми в Сети, чтобы не было известно, как работать с такими детьми. В языкознании Таруло всегда проявлял себя разве что в логопедическом плане, но вот в обучении языку с нуля ему ещё не доводилось проявлять себя.
Лонур тратил все силы и часы отдыха, чтобы подготовится к занятиям с Кэри. Обычно он тратил около тридцати минут, чтобы прилечь и расслабить мысли, но сейчас он мог потратить около двух часов на то, чтобы большое количество информации уложилось в его продолговатой голове. Его это смешило, ведь по его собственному мнению, он был неиссякаемым трудоголиком.
Кэри уже спокойно подходил к нему, нисколько не боясь – занятия по осязанию с астрийцем тоже прошли успешно. Здесь Таруло пригодился его опыт с пациентами с боязнью прикосновений, а их в его карьере было немало. Правда, не сказать, что Кэри страдал гаптофобией именно в таком же плане, что и они. Это было больше похоже на приручение пугливого зверька: примани его вкусняшкой и погладь по головке – самый надёжный способ.
Тем не менее, как только этап был пройден, Таруло сразу перешёл к следующему. Когда он выучил азы преподавания языка, он записал несколько простых слов в датапад. Чтобы научить мальчика межгалактическому языку, на котором говорили все гуманоиды Сети, нужно было сперва понять астрийский язык, чтобы перевести его на новый.
К счастью, делать это можно было в обе стороны:
– «Листик» – говорил психолог, проговаривая каждую букву и держа в руках тропический листок с дерева.
– «Аши» – проговаривал Кэри, показывая на тот же предмет.
– «Жучок» – говорил психолог, протягивая ему еду.
«Иаша» – говорил Кэри, проглатывая насекомое.
Таруло отметил про себя, что астрийский язык, который до этого никто ранее не знал в подробностях, был воистину уникальным и необычным. Он был похож на язык начинающих первопроходцев в речи, потому что главными в астрийском были гласные буквы и некоторые шипящие. Согласные были у них, скорее, экспериментальным набором, но судя по тому с каким удовольствием Кэри проговаривал «с» и «л», астрийцы своим языком явно гордились.
Всё, что Кэри проговаривал, превращалось в многочасовые аудиозаписи. Обычно новые языки доставались именно лингвистам, но закон о неприкосновенности рас гуманоидов порой мог таить в себе новые языки чуть ли не десятилетиями.
Вне зависимости от сложности языка, профессионалы всегда желали знать о нём. Астрийский был не самым информативным, учитывая особенности жизни на Астре, и слова были простые:
Аши – листик
Иаша – жучок
Ейущи – дерево
Лаау – вода
Сиши – рука
Саши – нога
и всё в таком духе.
Сперва Кэри просто переводил на астрийский все знакомые ему вещи. Но потом Таруло показал ему палитотский цветной карандаш и показал на листе бумаги его свойства.
– «Карандаш» – сказал лонур и протянул ему зелёную палочку.
Кэри покрутил её в пальцах, провёл зелёную линию на белом листе. Поскольку такой предмет он видел впервые, всё что ему осталось, это попытаться повторить слово:
– «Каванташ».
Само собой, при обучении межгалактическому, самой сложной буквой для Кэри оказалась «р». Даже у Таруло в детстве с ней были проблемы. Но и не только: все твёрдые буквы вроде «д», «б», «г», вызывали у него трудности произношения. Когда эти согласные использовались рядом с буквой «и», вроде слова «виви» (так называлось одно из лонурских растений), он мог его проговорить. А вот слово «воин» у него уже вызывали проблемы. В результате получались две гласные буквы, дающие слово «уоин».
Да и говорил он с сильным акцентом. Говоря на астрийском, Кэри мог немного проглатывать гласные или произносить их с небольшим завыванием. То же самое он делал, когда говорил на межгалактическом. По совету лингвистов, решено было поделить слова межгалактического языка для Кэри на две части: первая, с простыми для произношения словами, вторая – со сложными. Из второго столбца доставали слова для упражнений в речи. Так слово за слово, он постигал новый язык.
Таруло сделал пометку на восьмой неделе, когда астриец смог сказать своё первое осознанное предложение на межгалактическом: «Я кушать жуков». Это была его первая просьба о кормлении. И здесь астриец смог удивить своего доктора, потому что такого быстрого, хоть и простого результата так скоро он не ожидал.
Но факт оставался фактом – Кэри медленно, но верно становился осознающим себя существом.
Глава 6 – Что-то другое… быть может, кто-то другой…
Прогресс обучения Кэри продолжал набирать обороты. С каждым новым шагом астриец становился всё лучше и это было видно: в его произношении, спине, которая становилась прямее при ходьбе на двух ногах, в его сообразительности в несложных головоломках с игрушками. Так что на пятый месяц обучения Таруло решил, что пришла пора знакомить его с кем-то живым.
Первым гостем в вивариуме стал зверёк с планеты Мазго – сайк. Гибкое, чёрно-коричневое шестиногое существо, чьё тело покрывали защитные пластины. Оно было таким же слепым, как и сознательные обитатели планеты – кравеллы. Однако и те, и другие прекрасно ориентировались на слух, запах и осязание. Несмотря на пугливость и быстрый бег, сайки были одними из самых безобидных зверей Сети.
Несмотря на то, что Таруло пытался сперва объяснить Кэри на словах, что значит «домашние питомцы», проще было показать, чем рассказать. Он предвидел, что первая реакция Кэри на незнакомца будет настороженной, и оказался прав. Только завидев чёрное существо, его уши-плавники резко поднялись вверх. Такая же реакция была и у сайка. Оба испугались друг друга и Кэри отбежал к кусту. Сайк навострил круглые плотные уши, окаменел всем телом, но с колен лонура не убежал.
– Успокойся, – сказал психолог и Кэри, и зверю, – Он ничего плохого не сделает.
Но Кэри не двигался. По его лицу было видно, что он жутко удивлён тем, что лонур спокойно гладил и держал на руках какую-то неизвестную тварь. Психолог повторял поглаживания, пока чешуя сайка не опустилась, и он не успокоился. Но два маленьких сердечка у него в груди колотились вовсю. Сайк не видел, но слышал и чувствовал Кэри и его страх.
Лонур так непринуждённо гладил это существо по спине, что Кэри стало любопытно, почему ни тот, ни второй не предпринимают попытки что-то сделать, например, убежать. Он никогда не видел, чтобы два разных вида, которые отличаются по размеру, окраске, внешности, вот так спокойно друг к другу относились…
Через несколько минут Кэри всё-таки подлез поближе, чтобы посмотреть. Он, как и со всем новым, подлез, понюхал его и просто смотрел как оно вздымает грудь при каждом вздохе и мирно посапывает. Для первого дня этого было достаточно, но нужен был именно физический контакт.
Здесь всё прошло, как и с Таруло: Кэри понадобилось несколько дней, чтобы понять, что от сайка нет угрозы и всё-таки его можно погладить. Когда Кэри осторожно к нему прикоснулся, Таруло ожидал, что ему не понравится. Но ему было всё равно. И это было понятно – зверушек обычно заводили, чтобы избавится от чувства одиночества, или когда просто хотелось дарить любовь кому-то маленькому и не говорящему с тобой на одном языке. Такие вещи Кэри пока были мало знакомы, потому он и не видел смысла просто сидеть и гладить незнакомую тебе особь.
***
Интерес Кэри к новой жизни постепенно пробуждался. Таруло понимал, что интерес, скорее всего машинальный – до настоящей любви к жизни ему ещё было как до третьего спутника Сайтауна. И чтобы он проявлялся более активно, нужно было привить астрийцу нормы морали.
Когда настал черёд надевать одежду, Таруло пришлось объяснять мальчику, почему его хула – это неприемлемая форма для того чтобы расхаживать в ней по улице.
