Жестокая одержимость

Уиллоу: Я добилась, чтобы это проклятое видео удалили!

Уиллоу: Эти чертовы айтишники притворяются, что все знают, а сами не могут придумать способ сбросить пароль, чтобы попасть на собственный сайт.

Уиллоу: Все нормально, но я убью Деверо, как только увижу его. Предупреждаю!!!

Уиллоу: В следующий раз, когда мы соберемся напиться в общественном месте, мы установим жесткие правила!

Уиллоу: 1. Никаких парней, никаких Джеков, никаких членов!

Я хихикаю, одобряя первое правило.

Уиллоу: 2. Никаких парней! Подожди, я это уже говорила. Но я серьезно!

Уиллоу: Нокс дружит с этим придурком, и я больше никогда с ним не трахнусь!

Уиллоу: НО, сучка, твой пьяный минет выглядит горячо.

Минет, который я не помню, но могу посмотреть на видео. Парень, который это выложил, стремится сделать меня такой же печально известной, как и он сам.

Оттолкнувшись от стены, я медленно возвращаюсь обратно к студенческому центру. Я не особо голодна, но уже наступило время обеда. И кроме того, я не собираюсь прятаться и позволять Грейсону думать, что он победил.

Мой телефон снова вибрирует, и я смотрю на экран, ожидая получить сообщение от Джека. Возможно, он пропустил последние новости, в чем лично я сомневаюсь, и просто не выходил на связь. Однако мне снова приходит сообщение от Уиллоу, в котором она говорит, что находится возле студенческого центра.

Как раз вовремя.

Я замечаю ее, стоящую рядом с Джесс и несколькими другими участницами танцевальной группы. При моем приближении взгляды девушек наполняются сочувствием и жалостью.

– Привет, Вайолет, – приветствует меня Пэрис и обнимает. – Мне так жаль, что тебе приходится проходить через такое. Боже, я даже представить не могу, что ты чувствуешь.

Ну конечно. Будто у нее нет аккаунта в Джаст Фанс [5]. Но когда видео с тобой публикуются против твоей воли, это совсем другое дело. У Пэрис есть клиенты, которые платят за то, чтобы посмотреть на нее, а я просто испытываю унижение.

В моем горле образуется комок, и я осторожно освобождаюсь из ее объятий, потому что не могу выкинуть из головы то, что видела их с Грейсоном вместе. Очевидно, он как-то связан с тем, что произошло в тот вечер. Он виноват в том, что произошло, потому что снял то видео, и неважно, поделился ли он им с кем-то, или опубликовал сам.

– Привет, Вайолет. – Один из мимо проходящих студентов машет мне рукой. – У меня есть двадцатка. Не хочешь отсосать у меня в ванной?

Я хмурюсь и отворачиваюсь, а его друзья хохочут.

– Не обращай на них внимания, – говорит Уиллоу. – Через несколько дней все уже забудут об этом.

Я киваю и следую за ней в столовую, где, взяв подносы с едой, мы садимся подальше ото всех. Тот пузырь тишины, в котором я пребывала в течение первой половины дня, лопнул, и теперь я слышу ехидный смех окружающих и ловлю на себе вопросительные взгляды, от которых мое лицо краснеет и остается таким на протяжении всего обеда.

– В следующем месяце мои родители приезжают из Атланты, – говорит Пэрис. – И хотят познакомиться с Грейсоном.

– Зачем им с ним знакомиться? – вздрагивает Уиллоу.

– Потому что его отец сенатор, – отвечает Пэрис, укладывая волосы на плечо. – А папа собирается баллотироваться на следующих выборах. К тому же я чувствую, что к концу недели мы с Грейсоном начнем встречаться.

Я вижу, как округляются глаза Уиллоу, и не уверена, какую реакцию она замечает на моем лице, но чувствую, что теперь оно стало еще горячее. Все мое тело будто кипит, а под кожей бушует невиданный ад. Почесывая запястья, я молюсь, чтобы выражение моего лица оставалось безразличным. В конце концов, Грейсон уже провел здесь целый семестр, и все должны знать, что его отец – сенатор Нью-Йорка. В кампусе такого размера мало что может остаться в тайне, но все же, если сложить этот факт с тем, что я рассказала Уиллоу сегодня утром, то теперь она, вероятно, осознает масштаб трагедии.

– О! – удивленный возглас моей подруги кажется мне немного сдавленным.

– Ты думала, что он другой Деверо? – Пэрис закатывает глаза, неправильно оценивая ситуацию. – Но все только об этом и говорят.

Когда Уиллоу встает, ее сердитый взгляд падает на меня, и я уже знаю, о чем она думает: что я в более глубоком дерьме, чем предполагала.

– Почему ты смотришь на Вайолет? – спрашивает Пэрис, но Уиллоу не может ей ответить.

Она качает головой и, схватив свою тарелку, уходит.

Должна ли я была упомянуть о его отце? Возможно. Однако для меня его должность была лишь еще одним, хоть и незначительным, но неприятным моментом.

– Мне нужно идти, – бормочу я, после чего подхожу к мусорному баку, в который соскребаю всю еду с тарелки.

Меня тошнит при мысли о том, сколько людей видело, как я отсасываю Джеку.

Покидая столовую, я прикрываю губы рукой, чувствуя себя так, будто меня облили грязью. Прежде я никогда не чувствовала подобного. Сейчас мне почти стыдно, а раньше для того, чтобы испытывать стыд, у меня не было причин.

Выходя из студенческого центра, я замечаю Джека.

– Эй! – зову я, но, посмотрев на меня, он отводит взгляд, и я вижу, как покраснели кончики его ушей.

– Джек!

Когда Джек поворачивается ко мне, его губы сжимаются, а брови опускаются. Никогда раньше я не видела его таким злым, поэтому почти решаю отступить, но что-то меня удерживает. Мое собственное упрямство или ярость из-за ситуации, в которой мы оказались вместе.

– Чего ты хочешь, Вайолет? – в его голосе настоящая злоба.

– Я…

– Ты позоришь меня! – Он подходит ближе и наклоняет голову так, что наши лица оказываются друг напротив друга. – Я не знаю, что это за чертова игра, но…

– Игра? – задыхаясь, шепчу я. – Ты издеваешься надо мной? Думаешь, я хотела, чтобы все увидели…

– На том видео видно, какая ты шлюха! – Он приподнимает плечи, но его гнев внезапно переходит в безразличие. – Откуда мне знать, чего ты хотела? Летом ты была совершенно другой девушкой. Ту девушку я знал, а теперь… – Он качает головой. – Ты поступаешь со мной, как с Грейсоном. Рушишь мою карьеру.

– Ты что, издеваешься надо мной? – В шоке я отступаю. – Обвиняешь меня в том, что я разрушила твою футбольную карьеру? Я слишком много выпила, и кто-то воспользовался интимным моментом. Это не моя вина!

Как же все это оскорбительно.

На короткое мгновение я позволяю себе прочувствовать то, что произошло, и погрузиться в водоворот уязвимости. Но затем это проходит.

– Знаешь что, Джек?! Пошел ты! И пошли все твои приятели, которые шептались обо мне за моей спиной. С меня хватит!

Теперь мне смешно даже думать, что он мог быть расстроен из-за того, что мне приходится в одиночку проходить через этот позор. Я устала, видео удалили, Джек просто придурок, а Грейсон – монстр. Вот и все.

В конечном итоге все утрясется.

Но вернувшись домой, я понимаю, что ошиблась. Осторожно толкая уже приоткрытую дверь, которая плавно поворачивается на своих бесшумных петлях, я прикусываю язык и удерживаю себя от желания окликнуть Уиллоу. Мы только что виделись с ней в столовой, и она не могла оказаться здесь раньше меня.

Сжав телефон в руке, я вхожу в квартиру и набираю 9–1–1, готовая нажать на вызов и позвать на помощь. После осмотра гостиной и комнаты Уиллоу становится очевидно, что они остались нетронутыми. Несмотря на открытую дверь в ее спальню, внутри царит порядок, а постель осталась идеально застеленной.

В отличие от моей комнаты, которая полностью разгромлена.

Кто-то выдернул матрас из каркаса моей кровати, а затем изрезал его на куски, и теперь кусочки поролона и пух устилают весь пол моей комнаты. Деревянная рама кровати треснула, а вся моя одежда вытащена из шкафа и комода и повсюду разбросана. Они даже сломали комод.

Продолжая осмотр, я обращаю внимание на стену с фотографиями, с которой льется краска. На стене написано всего одно слово, которое не должно так сильно меня ранить, учитывая недавний разговор, состоявшийся в моем классе. Но оно ранит и причиняет боль. Из-за него мои глаза будто наполняются маленькими иголочками, которые колют веки и вызывают слезы. Красная краска стекает со стены, капая на куски поролона и ковер, а ни одна из фотографий, висевших на стене, похоже, теперь не подлежит восстановлению.

Я заставляю себя перечитать слово на стене еще и еще раз, вглядываясь в буквы, из которых оно состоит.

Вздыхая, я качаю головой.

Я не та, за кого они меня принимают. На данный момент я вообще никто. Просто свободная девушка, плывущая по течению, но для них я…

Шлюха.

Глава 5

Грейсон

Поддевая шайбу крюком клюшки, я подбрасываю ее в воздух, передавая Ноксу, а тот ловит ее, но прежде, чем мастерски отправить через все поле Стилу, мгновение держит на своей клюшке.

Эрик сидит на скамейке в углу, склонив голову, и работает над… черт его знает чем.

Каждый из нас уже выпил по две кружки пива, и в воздухе витает нервозность. Это была адская неделя. Тренировки каждый вечер проходили тяжелее, чем обычно, и тренер не упускал шанса повысить на нас голос, призывая сконцентрироваться и включиться в игру.

Сегодня он чаще обычного использовал свисток, пока не побагровел, а затем наконец приказал нам пробежать две мили по спортзалу и убраться к чертям с его глаз.

К тому же в течение последних двух недель я не переставал наблюдать за Вайолет.

Она посещает занятия в сопровождении Уиллоу Рид. Иногда, в плохую погоду, они добираются до университета на машине, но чаще ходят пешком. Возможно, никто другой не обратил бы внимание на то, что Вайолет никогда не торопится и часто останавливается, чтобы растереть бедро или помассировать икру, но я улавливаю даже ее легкую хромоту, которая проявляется в дождь или холод.

Меня раздражает мое желание наблюдать за ней.

Я проследил за ее расписанием по понедельникам и средам, знаю о ее терапии по вторникам и четвергам, перешел в ее классы на двух занятиях и понял, что ее пятницы не заняты, но вместо отдыха она предпочитает торчать в библиотеке с Уиллоу.

Друзья не бросили ее даже после публикации того скандального видеоролика, хотя я думаю, что его удалили слишком рано. Я никому не признавался в том, что это я распространил видео… Кроме Нокса, но он думает, что я зашел слишком далеко, и чтобы не расстраивать его, делаю вид, будто испытываю чувство вины.

Также я стал свидетелем небольшой ссоры между Вайолет и Джеком. Джек не принял на себя основной удар, как и бывает в таких случаях. Напротив, данный инцидент неожиданно сделал его знаменитым среди его товарищей по команде. Поэтому его гнев во время ссоры с Вайолет был абсолютно не оправдан, но лишь усилил мое желание втоптать Вайолет в грязь.

В университете произошло еще одно большое событие, о котором Эрик вкратце упомянул вчера. Какую-то первокурсницу застукали целующейся с одним из директоров студенческого общежития [6], после чего, естественно, директора уволили, а девочку выгнали из университета.

Поэтому я решил, что мне необходимо оставаться на несколько шагов впереди, и, возможно, я добьюсь того, что эта участь постигнет и Вайолет.

Что же мне вообще известно о Вайолет? Она заботится о Уиллоу и прилежно учится. Ей нравилось заниматься танцами, но теперь они для нее остались в прошлом. Наверное, я могу надавить именно на эту уязвимую точку и заставить ее кровоточить.

Шайба снова летит мне в лицо, но я успеваю поймать ее прежде, чем под глазом окажется синяк, но Майлз лишь смеется над моей злостью.

– А что там с Пэрис? – внезапно спрашивает Эрик. – Она просто разрывает твой телефон, Деверо.

Я знаю, что происходит с Пэрис. Она просто еще одна недалекая девочка с большими мечтами выйти замуж за богача.

– Она уже говорит о том, что собирается выйти замуж за сына сенатора, – усмехается Майлз, подтверждая мои мысли.

– Да?

Ее желание очевидно, несмотря на то, что Пэрис ни разу не упоминала о браке. И пока я надеюсь, что вечером она преклонит передо мной одно или даже два колена, то начинаю понимать, что попутно в фантазиях всплывает образ совершенно другой блондинки.

Именно так я понял, что у меня проблемы.

– Мне не верится, что такой парень, как ты, может остепениться, Деверо! – выкрикивает Эрик из своего угла.

– Не моя вина, что девушки мне не верят, когда я говорю, что только трахаюсь. Я предельно честен с ними.

– Ну, удачи тебе с Пэрис, – хмыкает Нокс. – Она та еще пиявка.

Я пожимаю плечами и отхожу.

– Вот чем отличается ее хорошенькая головка.

– А что насчет Вайолет?

– Что? – я поворачиваюсь и смотрю на Эрика; он улыбается мне в ответ.

– Она хорошо делает минет. Ты же видел то видео? Если слухи правдивые, мне хотелось бы проверить это на практике.

Реакция парней – это именно то, чего я хотел добиться, опубликовав видео, но мысль о том, что Эрик может прикоснуться к ней или, что еще хуже, заговорить…

Черт, ни за что!

Я вскакиваю с места, когда понимаю, что Майлз уже стоит передо мной. Он на несколько дюймов ниже меня, и его поза не мешает мне видеть Эрика, чья невозмутимость и является тем фактором, который меня в нем беспокоит. Поэтому мы не ладим? Стил, Нокс, Майлз, черт, даже Джейк, самый молодой в стартовом составе команды, понимают меня буквально с полуслова. В каждом из них таится агрессия, источник которой лежит глубоко внутри. Она не всегда выходит наружу, а словно бурлит под кожей, потому что они придумали способ ее скрывать. Эрик же просто плывет по течению, будто ему на все насрать, а затем произносит что-то настолько раздражающее, что мне хочется вырвать его гребаные глаза.

Майлз с трудом выхватывает из моих рук хоккейную клюшку, потому что я вцепился в нее мертвой хваткой, – а затем забирает шайбу. Я же представляю себе, как бью ею Эрика по лицу снова и снова.

– Иди прогуляйся, – предлагает Майлз, и Нокс, вздыхая, откладывает свою клюшку в сторону.

– Давай, Деверо, я куплю тебе пиво в «Хэйвене». Черт, Эрик, держись от него подальше.

Эрик хихикает себе под нос, но я уже отворачиваюсь от него. Мне не следовало так остро реагировать на его слова о Вайолет Рис, и в глубине души я размышляю над тем, как мне унять свою вспыльчивость. Я намеревался выставить ее в неблагоприятном свете перед всем университетом, однако главная моя цель состоит в том, чтобы сделать ее для всех врагом номер один, а не девушкой, которую все хотят трахнуть. Наверное, сейчас все парни представляют, как она отсасывает им, и это чертовски раздражает.

Я снова вижу ее с окровавленной головой, запертую в той машине, и не могу стереть этот образ из памяти. Он вспыхивает перед моими глазами, даже когда я сплю, прерывая сны и напоминая о том, что мы сделали друг с другом.

Я вздыхаю и выхожу вслед за Ноксом на улицу. Несколько парней из нашей команды живут в одном доме. К счастью, комната Эрика находится в подвале, в то время как Нокс, Майлз, Стил и я занимаем спальни наверху. Джейкоб также проживал с ними, пока не появился я, а затем решил переехать. Возможно, чтобы уступить мне место, а возможно, потому что нахождение с этими придурками двадцать четыре часа и семь дней в неделю бывает невыносимым. Но совместное проживание помогает нам лучше играть в хоккей. Спустя всего несколько месяцев я знаю своих товарищей по команде лучше, чем знают друг друга игроки команды Брикелла. Хоккейная команда в Краун-Пойнте – это своего рода братство, и я считаю, что тренер по танцам пытается сделать со своими девочками то же самое.

Что бы я сделал, дабы разлучить нас?

– У тебя хитрое лицо, – подталкивает меня Нокс локтем. – Ты хочешь поговорить или мы дойдем до бара молча?

– Мы с Вайолет знакомы.

– Вот это да, – он приподнимает бровь. – Стил упомянул, что ты повел себя странно, когда он представил вас в пятницу.

– Это долгая история, – фыркаю я.

– Мы можем идти помедленнее.

– Ты придурок!

– Я могу быть кем-то и похуже, – ухмыляется Нокс, пожимая плечами. – Тренер надерет нам задницы, если ты будешь отвлекаться на этой неделе, а в последнее время именно этим ты и занимаешься, так что не пытайся отмазаться.

Он попал в точку.

Но это именно то, чего я хотел, не так ли? Разговор с парнем, которого я не могу очаровать и который видит мое дерьмо насквозь. Но, к сожалению, его видят и многие другие, включая Эрика.

– Как сильно ее любят?

– В университете? – Он наклоняет голову. – Наверное, уже меньше, ведь она покинула танцевальную команду. Сейчас она вызывает всеобщее сочувствие, потому что вызвала шумиху тем, что взяла перерыв на семестр, – отвечает он, и я хмыкаю. – Ты хочешь сделать ее несчастной?

– Я просто ее хочу.

– Черт, что ж, удачи тебе. – Взгляд Нокса темнеет. – Я не знаю, как ты встанешь между ней и Уиллоу. Они будто склеились еще со старшей школы, а возможно, и со средней. Фамилии Рид и Рис идут друг за другом в алфавитном порядке, и, наверное, эти девчонки всегда будут вместе.

Хм.

Я знал, что они близки, но теперь их связь имеет гораздо больше смысла.

– Возможно, моя проблема как раз и заключается не в том, что они близки, а в том, что они слишком много времени проводят друг с другом?

– Верно, – кивает он, соглашаясь с моими словами.

– Тогда… нам нужно отвлечь Уиллоу, – говорю я, краем глаза глядя на Нокса.

Обычно я работаю в одиночку и не прибегаю к помощи. В Брикелле у меня было не так много друзей, лишь команда, которая неохотно признавала, что я превосхожу их. Но здесь я действительно чувствую, что делаю команду лучше, и наоборот. Во многом потому, что Нокс и Стил приняли меня в свои ряды, хотя, когда узнали, кем я был раньше, могли поступить по-другому. Эта мысль заставляет меня проявлять больше решимости и подтолкнуть Нокса к Уиллоу, чтобы заставить ее сосредоточиться на ком-то, кроме меня и Вайолет.

– Я могу это сделать, – наконец говорит Нокс. – Но как насчет того, чтобы заключить пари?

Все становится еще интереснее.

– Выиграет тот, кто быстрее кого-то из них завалит? – ухмыляюсь я, и он протягивает руку.

Я пожимаю его ладонь, хотя моей целью не является заполучить симпатию Вайолет. Я не хочу, чтобы она влюбилась в меня или чтобы я ей понравился, но это пари займет Нокса, потому что этот сукин сын склонен к соперничеству.

Любовь переоценивают. Я же хочу мучить Вайолет, пока она не сломается.

Глава 6

Вайолет

Мне понадобилось три часа на то, чтобы привести свою комнату в порядок и избавиться от матраса и пружинного блока, хотя должна признать, что отсутствие громоздкой мебели зрительно расширило пространство.

Впервые обнаружив этот беспорядок в понедельник, я трижды выстирала белье, чтобы очистить его от попавшей на него краски. И мне пришлось выбросить одежду, разорванную в клочья. Мне не хотелось возиться с мебелью и выкидывать свои фотографии, поэтому четыре дня Уиллоу не позволялось входить в мою комнату.

Сегодня пятница, тихий день без занятий, и я решила, что пора разобраться со всем этим бардаком. Тот, кто учинил его, был очень зол, а потому, вопреки своим желаниям, я снова думаю о Грейсоне.

Уиллоу возвращается домой в разгар моей уборки, когда я изо всех сил пытаюсь вытолкнуть сломанный и испачканный комод за входную дверь. Единственное, что приносит мне утешение, когда я толкаю комод с прикрепленной к нему табличкой «Бесплатно» к порогу, – это мысль о том, что его приобретение в магазине подержанных вещей обошлось мне всего в двадцать баксов.

Мгновение Уиллоу наблюдает за моими усилиями, а затем подходит и помогает перенести его через порог. Опираясь на вынесенный на улицу комод, чтобы отдышаться, я жду, пока она потребует объяснений, а потом просто пожимаю плечами и разворачиваюсь, зная, что подруга последует за мной прямо до моей комнаты. Что она и делает.

Когда Уиллоу заходит в мою комнату, то тихо ахает. Благодаря моим усилиям в комнате теперь слишком пусто, на стенах нет ни единого следа краски, а в моем шкафу висят лишь несколько предметов одежды и рюкзак, который был у меня с собой в тот день.

– Что за хрень?

– В понедельник кто-то вломился сюда и разгромил комнату.

Я упускаю тот момент, что они написали на стене слово «шлюха», потому что раз уж это слово исчезло с моей стены, оно должно исчезнуть и из моих воспоминаний. Но эти воспоминания все еще живут в моей голове, а помимо этого…

– В понедельник?! – вскрикивает Уиллоу и шлепает меня по руке. – Черт возьми, почему ты мне не сказала?

– Потому что… Я не знаю.

Все это время я старалась держать себя в руках. Я не плакала, когда обнаружила весь этот бардак или пропажу своего дневника, не плакала, когда срывала со стены испорченные фотографии, говоря себе, что слезы бесполезны и не смогут что-то исправить или сделать лучше. Но теперь, когда Уиллоу стала свидетелем последствий того, что случилось, я чувствую жжение в моих глазах, которые быстро наполняются слезами. Я моргаю, пытаясь не дать отчаянью пролиться, но на мои плечи будто падает невидимый груз, а в груди становится тесно. Я падаю на колени посреди комнаты, и слезы начинают литься из моих глаз.

– Мне жаль, – шепчет Уиллоу и, опускаясь рядом со мной, кладет руку мне на плечо.

– Ты не виновата, – отвечаю я.

Мне бы хотелось, чтобы у хрипотцы в моем голосе была причина, но на самом деле я просто устала.

– Пока мы не купим тебе новую кровать, ты можешь спать в моей комнате. Как на ночевке.

– Спасибо. – Усмехаясь, я вытираю слезы, стекающие под нос. – Как в старые добрые времена.

– Ну правда же, – кивает Уиллоу. – Будет здорово! А если мы устанем друг от друга посреди ночи, одна из нас переберется на диван.

– Такое было только один раз. – Вытирая глаза, я кашляю. – Мексиканская еда творит что-то невообразимое с моим животом.

– Уж поверь, я помню, – фыркает она, а затем поднимается с пола и протягивает мне руки. – Пойдем! Ты заслуживаешь немного выпить после всего этого дерьма, с которым справлялась в одиночку.

– Еще мне нужно купить новую одежду, – говорю я, позволяя ей помочь мне подняться.

– Ну и ублюдки! – выдыхает она. – Есть что-то, чего они не трогали?

– Остальную часть квартиры.

На самом деле я рада, что все произошло именно так и они нацелились только на меня. Думаю, в какой-то степени я заслужила это за все, что сделала.

– Ты сделала фотографии?

Кивнув, я протягиваю Уиллоу телефон, и по мере того, как она листает фото, ее лицо становится все более напряженным. Я делала их, дабы сохранить доказательства произошедшего, но теперь я хочу обо всем забыть, хотя понимаю, что такое вряд ли можно осуществить.

– Нам определенно пора выпить, – бормочет Уиллоу. – Я не сторонница того, чтобы топить проблемы в алкоголе, но поскольку завтра состоится игра, день должен пройти относительно спокойно.

Я киваю, а потом мы добираемся до «Хэйвена» и окунаемся в ночь пятидолларовой «Маргариты».

– По крайней мере, мы любим «Маргариту», – говорю я, и Уиллоу смеется.

В баре мы находим два свободных стула, и вскоре появляется бармен. Парень учится на последнем курсе, но не комментирует видео, которое наверняка видел, как и все остальные, – а просто широко улыбается и принимает наши заказы.

Оглядываясь по сторонам, Уиллоу замечает, что сегодня здесь много студентов первого и второго курсов, но для меня это не кажется проблемой. Я не против шума, который они устраивают, ведь он помогает мне отвлечься.

– Ты рассказывала об этом маме? – спрашивает Уиллоу, и я качаю головой, сосредотачиваясь на телевизоре, который висит над стеклянными полками со спиртным.

– Я ничего не слышала о ней с тех пор, как она высадила меня у кампуса на прошлой неделе.

Уиллоу ворчит, потому что осведомлена обо всех выходках моей матери. Она знает, чего от нее ожидать и во что она превратилась. В пустышку. Впрочем, это вполне объяснимо. Как только мои мечты полетели в унитаз, ее мечты последовали за ними. В моем детстве и подростковом возрасте она посвящала мне много времени: водила на уроки танцев, присутствовала на сольных концертах. Мама покупала мне пуанты, пачки и прочую ерунду, потому что хотела, чтобы я добилась успеха.

– На следующей неделе приезжают мои родители и сестра. Думаю, она хочет поступить сюда и пойти по моим стопам, – говорит Уиллоу, и я удивленно поднимаю бровь.

Сестра Уиллоу Инди обладает более буйным нравом. К шестнадцати годам она уже приобрела репутацию взбалмошной девчонки, которая слишком часто встречается с парнями, тайком вылезает из дома и устраивает вечеринки в отсутствие родителей. Кроме того, она много курит, с чем мы с Уиллоу столкнулись лишь однажды, после чего моя мать попыталась призвать меня к здравому смыслу, используя такие меры, что у меня до сих пор начинают болеть ягодицы, едва я почувствую этот запах.