Нависа. Спасать или спасаться

– Слабость. А так – жить буду, – улыбнулся Андориан, пытаясь повернуться на бок. Рана заболела сильнее. – Только здесь душно. Думаю, пока больше никто не полетит – откроете окно? Может, ветерок…

– Ветерок… – с невыразимой горечью пробормотала Лиситта. Но центральное окно распахнула. – Поймите, Андориан, этот мир – он… тихий, – запнувшись, выговорила она.

– Если я понял, что вы имеете в виду, правильнее было бы назвать его мёртвым…

– Стойте! Не говорите этого!

– Чем я вас напугал? – удивился Андориан.

– Последним словом, – выдохнула Лиситта. – Мы не произносим такого.

– Вы о смерти? Но почему?

– Прекратите сейчас же! Давайте лучше думать о защите замка.

– Но нас по ходу защиты вполне могут убить!

– Андориан, я сейчас пойду жаловаться Корде и Гарону.

– Я бы с радостью поговорил с ними об этом. Но хорошо, не сейчас. Значит, у вас не бывает ветра?

– Вы разве не видели по дороге, как безводна земля?

– Видел. Я думал, это засуха.

– Вечная засуха… – пробормотала Лиситта.

– И при всём при этом вы не ждёте Короля?

Лиситта некоторое время молчала, понурив голову.

– Я молода и неопытна. Прямо как вы, – наконец проговорила она, подняв глаза. – Они все понимают глубину положения. А я скачу по верхам. Поэтому… я жду Короля, Андориан.

– Правда?! – воскликнул молодой человек, подпрыгивая на локтях. – Вы ждёте?!

– Вы безумны, – улыбнулась Лиситта.

– Значит, не всё потеряно! – Андориан вскочил на ноги. Пошатнулся, схватился за спинку кровати.

– Думаю, вам лучше лечь, – заметила девушка. Молодой человек осторожно сел, схватившись за грудь.

– Послушайте, Лиситта, – выговорил он спустя минуту. – А то, что ваши вороны молчат – тоже от тишины?

Девушка, сглотнув, закивала. Андориан откинулся на подушки. Глянул в окно. Вздохнул.

– Даже времени без часов определить нельзя… Идите к своим, Лиситта.

– Прогоняете? – поджала губы девушка.

– Напротив – приходите, когда хотите, но вы так без обеда останетесь.

– Все скоро без обеда останемся… – бросила Лиситта, направляясь к двери. Прежде чем закрыть с обратной стороны, обернулась:

– Восьмерица – это восемь часов нашего времени, Андориан.

Вприпрыжку проскакала по коридору, съехала по гладким холодным перилам на первый этаж. Прямо к вышедшей из двери сбоку Корде.

– Прекрати это, пожалуйста, – вздохнула старшая сестра. Лиситта стояла спиной. Из-под обрезанных волос торчали обтянутые тонкой тканью лопатки.

– Постарайся стоять лицом к тому, с кем разговариваешь, когда есть такая возможность, хорошо? – зажмурившись – всё равно никто не видит – выдавила из себя Корда.

– После ворон ты думаешь об этикете? – прозвучало в ответ. – Ах да, ты их даже не видела… А мне не веришь, конечно.

– Почему ты так решила? – ногти Корды впились в ладонь.

– Потому что ты ничуть не изменилась. А, точно, – Лиситта резко развернулась лицом к ней, – умоляю, простите, сестра, как я могла забыть о вашей великой заботе. Разрешите удалиться? Спасибо-до свидания!

Корда продолжала стоять под лестницей в одиночестве, не разжимая кулака.

– Простите, что-то случилось? – негромко проговорили из-за спины.

– Урфид… – вздрогнув, облегчённо опёрлась на перило девушка. Управляющий участливо смотрел на неё. Корда в который уже раз не выдержала.

– Урфид, я не могу больше, я тоже человек, в конце концов! – она оторвала взгляд от тонкого золотого браслета на руке. – Лиситта… Она прекрасная девушка, не спорю, мы ещё неоднократно поймём это. Но почему она всё время делает ровно противоположное тому, что я прошу? Главное, если передать то же самое через кого-нибудь ещё – выполняет без заморочек… Не всегда, но так часто!

Извините, пожалуйста. Опять накипело.

– Я поговорю с ней, – пообещал Урфид. Как всегда, не сомневаясь в результате. Корда тоже не сомневалась. Один разговор, одни действия, одни последствия…

– Знаете, – вдруг встрепенулась девушка, – я попробую поговорить об этом с Андорианом. Мне кажется, он поймёт…

– Много он понимает, – бросил Урфид.

– Вы же знаете… про ворон.

– Разумеется. Но это ещё ничего не доказывает.

– Что вам нужно для доказательства? – рассмеялась Корда.

– Видеть всё своими глазами.

– Могу отвести вас наверх и попросить его показать рану в груди…

– Нам следует разобраться, что ему нужно.

– Но он же объяснил?

– А откуда он, не напомните?… То-то же. Кстати, где теперь прикажете его размещать? Боюсь, после ворон…

– Вы совершенно правы: через стену от моей комнаты, там сейчас никто не живёт.

– Дорогая Корда, подумайте ещё раз! Повторите, что вы сказали?

– Через стену от моей, вы не ослышались. Если это важно для вас – прекрасно знаете, Гарон рядом. Ладно, пойду оружие протирать – на кухне всё вроде хорошо пока.

– Настенное, что ли?

– Было настенное, было, – вздохнула Корда, подбирая пышную юбку и направляясь вверх по лестнице.

Без сложного построения поверх висящего гобелена небольшая комната для гостей выглядела пусто и… сиротливо, что ли. Пронырливая Цура, только что вертевшаяся на кухне, успела попасть уже и сюда. Снятые стрелы были сложены в небольшую кучку. Служанки, вытерев пыль с мечей и кинжалов, убирали их в ножны с ремнями. Ради этих ремней почти всем оставшимся мужчинам пришлось перейти на грубые тканевые пояса. «Затягивать легче», – шутил Седоз.

– Как с луками? – спросила Корда.

– Негусто, – откликнулась старушка Марда. – Два всего здесь.

– Один у нас, один у Седоза, один у Гарона, – прикинула Корда. – У Андориана есть, не знаете?

Женщины пожали плечами. Цура замотала головой.

– Как вообще, справляетесь?

Все привычно закивали. Вдруг Дита тряхнула светло-каштановыми кудрями:

– Не справляемся. Ариса с Шоником ушла, а с ней веселее было. Говорила всегда, что вытерпим, пробьёмся – и сама же первая…

– У вас слишком много работы? – недрогнувшим голосом спросила Корда.

– Нет, – откликнулись все три, как по команде.

– Сделаем всё здесь, распределим оружие – и можете отдыхать. Шоник… ох, Седоз на кухне справится.

Женщины молчали в нерешительности.

– Госпожа, – снова подала голос Дита, – а можно нам… ещё работы?

Корда несколько секунд стояла неподвижно. Вздохнула.

– Протирайте полы и мебель во всём доме. Как справитесь – подходите.

– Спасибо, – чуть повеселели служанки. Корда вышла из комнаты, закрыла дверь и откинулась на косяк.

– Всё хорошо? – послышалось сбоку.

– Главное, спрашивает… – улыбнулась она, поворачиваясь к Гарону.

– Вы устали? Хотите, полежите, я за всем прослежу.

– Что стряслось? – рассмеялась девушка.

– Ничего сверхъестественного, – помрачнел Гарон. – Буст Седозу левую кисть целиком оттяпал, – глядя в глубину коридора, сообщил он.

Корда долго молчала. Потом спросила:

– Как?

– Топор не поделили. Дрова рубить – вообще занятие опасное.

– Сжечь топор. Привести обоих на кухню – и бросить у них на глазах в жаровню.

– Это оружие, Корда…

– В том-то и дело. Сожгите, Гарон, пожалуйста…

Он некоторое время что-то обдумывал.

– Хорошо, – кивнул наконец.

– Спасибо, – вздохнула Корда. Провожая взглядом Гарона, вдруг окликнула:

– А Девонара… кто? Лиситта сказала, в прошлой восьмерице…

Гарон медленно вернулся.

– Тёмная история, – оглядевшись, тихо проговорил он. – Не хочу лишний раз наводить суматоху… но, видимо, сам.

– Благодарю, – чуть побледнев, выдавила Корда. Гарон вздохнул и отправился на кухню. Корда стояла, глядя перед собой невидящими глазами.

За спиной послышался грохот. Девушка, замерев на мгновение, резко распахнула дверь.

– Что такое? – спросила.

– Извините, госпожа, меч уронили, – отрапортовала Цура.

– Не булавка… Осторожнее, пожалуйста, – облегчённо выдохнула Корда, выходя из комнаты.

Прошлась по коридору туда-обратно. Надо было идти вниз, смотреть, что делают мужчины, перевязывать Седоза, думать, кто теперь будет готовить еду – но сил уже не осталось. Знала бы, когда всё это кончится – можно было бы жить дальше. Хоть год, хоть десять лет промучиться – но знать: дальше – всё. А так, беззвучно, непрерывно… хочется верить, что не вечно.

Встрепенулась чуть: вспомнила разговор с Урфидом. Немного подумала и подошла к двери своей комнаты. Потянула за ручку…

– Андориан?! – схватившись за сердце, отпрыгнула назад. Молодой человек стоял прямо перед ней, тяжело опираясь на стену.

– Вам плохо? Ложитесь…

– Прошу прощения, что напугал, – смутился Андориан. – Но ложиться, к сожалению, не могу: новое нападение будет скоро, а замок…

– Не укреплён, знаю. Но понимаете, против ворон рвы бы не помогли.

– Вы правы, – задумавшись на мгновение, кивнул молодой человек. Пошатнулся, вцепился в дверь.

– Хоть сядьте, умоляю, – не выдержала Корда. Вошла в комнату, взяла два стула, усадила Андориана. Сама опустилась напротив. Подняла глаза:

– Вы что-то ещё хотели сказать?

Он чуть улыбнулся.

– Простите, но этот вопрос, кажется, должен был первым задать я. Вы вошли такая расстроенная…

Корда долго сидела, не глядя на него.

– Всё в порядке, – наконец медленно выговорила она. Поёжилась, встала.

– Если я могу помочь… – начал Андориан.

– Благодарю, вы уже помогли достаточно, – качнула головой Корда. – Правда. И… не заставляйте моё сердце ещё раз выпрыгивать из груди, пожалуйста, – улыбнувшись, прибавила она, выходя из комнаты.

Через полчаса Андориан стоял на первом этаже.

Первым на него налетел Урфид: отпрянул, точно на привидение наткнулся, споткнулся, полетел на пол.

– Добрый день, – улыбнулся Андориана. – С вами всё в порядке? Я вас не ушиб?

– А с тобой… всё в порядке? – поинтересовался Урфид, поднимаясь на ноги. – Вот уж кого не хватало, – пробормотал вполголоса.

Андориан услышал.

– Поверьте, у меня в мыслях нет ничего плохого, – покачнувшись, твёрдо сказал он. – Что происходит в замке?

Урфид смотрел исподлобья. Андориан ждал.

– Один слуга другому руку отрубил, – буркнул управляющий наконец. – Лиситта заперлась в юго-восточной башне, никого не пускает. Служанки два меча сломали, Корда, бедная, выяснить не может, как они это сделали. Теперь доволен?

Андориан стоял с закрытыми глазами.

– Это ужасно, – выговорил он наконец. – Я иду к Лиситте.

– Успешного похода, – глянув на бледного, как полотно, молодого человека, усмехнулся Урфид. Развернулся, ушёл на кухню.

Между первым и вторым этажом Андориан столкнулся с Гароном.

– Вы уже выздоровели? – поднял брови тот.

– Ещё не мёртв, – весело откликнулся молодой человек.

– Однако вы… – Гарон перешёл на полушёпот. – Осторожнее со словами, Андориан. В наших краях стать реальностью может абсолютно всё, что вы произнесёте.

– От конца не убежишь, – возразил Андориан так же тихо.

– Но вы же не хотите, чтобы он прибежал к вам? – горько усмехнулся Гарон. – Смотрите, конечно, дело ваше… было бы, если касалось только вас.

– У вас слишком страшно, – обернувшись через плечо к продолжившему спускаться Гарону, проговорил Андориан.

– Слишком тихо, – хмуро улыбнулся тот. – На вашем месте я бы не ходил к Лиситте – испепелит любого, когда гневается.

– Благодарю за совет, – вежливо ответил молодой человек. Гарон, стоя под лестницей, наблюдал, как тот поднялся на второй этаж, перевёл дух и направился к винтовой лестнице в башню. Сам, качнув головой, заглянул на кухню – там Дита одиноко стояла над очагом, медленно поворачивая утку.

– Где Буст? – окликнул Гарон девушку.

– Не знаю, на улицу вышел, кажется, – пожала плечами она.

– Ты отпустила его одного на улицу? Понимаешь, чем это чревато?

– Он замахнулся на меня, я боюсь…

– Во что выродились… – пробормотал Гарон себе под нос. – На следующего замахнись в ответ, поняла?

– Как вам будет угодно, – рассмеялась девушка, откидывая на спину дождь пышных волос.

Закрыв за собой дверь, Гарон вдруг почувствовал сильную боль, словно молнией пронзившую икру. Тряхнул ногой. На пол бесшумно слетела мышь.

– Вот кого нам не хватало… – сквозь зубы процедил он.

Мыши вылезали из подвальной щели. Гарон стоял, прижавшись к стене. Мысли в голове неслись лихорадочно, но преобладала одна: «Живьём сожрут, не подавятся…»

Рука привычно легла на рукоять на поясе. Но попробуй попади мечом по мыши!

Поднял голову, увидел спускающуюся Корду. Замахал руками:

– Ни шагу вперёд, бегите в башню! Тут наводнение из мышей!

Наводнение… А что, если…

– У нас на втором этаже вода есть? – крикнул.

– Сначала сюда подойдите!

Легко сказать – подойдите… По мышам? А если не устоит, грохнется?

Гарон выдохнул. Будь что будет.

Хоть пищали бы они… Сил больше нет эту тишину слушать.

И не раздавил ведь ни одну. Разомкнулись, сомкнулись… точно по приказу, право. Корда на лестнице дрожала, как осиновый лист.

– Не время бояться мышей, – проронил Гарон, оглядываясь. – Урфид! Бегом сюда… нет, обходи по противоположной лестнице! Собирай слуг по дороге! И ищите воду!

– Какую воду? – на бегу крикнул Урфид.

– Мокрую!

– Что… что вы хотите делать, Гарон? – глаза Корды впивались в его лицо.

– Спасать вас, – буркнул он, прилагая все мыслимые усилия, чтобы не заорать что-нибудь ей в лицо.

– Но, быть может… – девушка переводила взгляд с соседа на бурлящее под лестницей серое море, грозившее выплеснуться вверх каждую секунду.

– Корда, у вас есть варианты? Может, поджечь замок приказать – целее будем?

– Что происходит? – разнёсся бойкий голос сверху.

– Лиситта, стойте, где стоите! – крикнул Гарон. Замок отчего-то откликнулся эхом, словно далёким глухим ропотом канонады. Девушка мигом оказалась рядом: спрыгивать с верхней лестницы на нижнюю никто пока запретить не додумался. Удивилась:

– Ого, это вы напустили? Откуда…

– Я напустил?! – взорвался Гарон. – Они живого места ни на ком не оставят, понимает здесь хоть кто-нибудь или нет?!

– Гарон, бочка, – послышалось из центрального коридора второго этажа.

– Всего одна? – скривился тот. – Ладно, уже что-то.

– Постойте! – послышалось сверху. Корда и Лиситта переглянулись, Урфид зажмурился.

– Что вы собираетесь делать? – Андориан проехал на животе по перилам предпоследний пролёт. Встал рядом с Кордой, окинул взглядом Гарона и бочку.

– Андориан, отойдите в сторону, – процедил Урфид.

Молодой человек оглянулся. Увидел мышей.

– Прекратите! – воскликнул он. – Зачем их убивать?

– Вы предпочитаете пожертвовать нами ради мышей? – поинтересовался Урфид.

– Андориан, я вас понимаю, я тоже человек, – положа руку на сердце, сказал Гарон. – Но что вы можете предложить взамен?

– Андориан, наверх! – крикнула Лиситта.

Мыши двинулись. Волна вздыбилась. Бочка покатилась в противоположную сторону.

– Бегите к чёрному ходу! – крикнул Гарон, разворачиваясь лицом к накатывающейся лавине.

– Я с вами! – подскочил Андориан.

– А как же Король? – искоса глянул на него Гарон. – Раздумали ждать?

– Вы не понимаете…

– Я слишком хорошо знаю и понимаю. Лиситта, назад, я кому сказал!

Выдернул меч. Горько усмехнулся: осталось только на мух с секирой полезть…

– Подождите! – воскликнул Андориан, торопливо срывая древний холщовый плащ с плеч. Встал сбоку, замахнулся – первые ряды мышей отлетели назад.

– Их больше, чем нужно, – покачал головой Гарон. Беззвучно рассмеялся: а вот так подумать, сколько мышей на белом свете вообще-то нужно?

Внизу забил очередной час – не то полдень, не то полночь, двенадцать ударов. Еле слышных, словно поглощаемых – толстыми стенами ли, или нависшим пологом тишины. Андориан и Гарон замерли.

Мыши исчезли.

– Это вы сделали? – спросил Гарон после минутного молчания.

– Нет, конечно, – испугался молодой человек. – Но будет вам: исчезли, и прекрасно.

Гарон грустно поглядел на него.

– Вы отняли у нас последнюю надежду, – проговорил он. – Мы ведь надеялись – все по-разному, кто признавая, кто противясь – на чудо. И… знаете, когда чудо приходит и ровным счётом ничего не меняет, невольно задаёшься вопросом: вот ради чего всё это было?… Вы говорите, они убежали – и хорошо? Ошибаетесь, жестоко ошибаетесь. Они бегут с тонущего корабля. Должно быть, собрались все у нас в подвале, устроили перекличку, цапнули меня за ногу – какая-никакая, а месть – и были таковы. Так-то, Андориан.

– Вы… вы ошибаетесь, – с трудом выговорил молодой человек.

– В чём? Объясните, дайте хоть кроху света, умоляю.

Ответное молчание показалось ещё глубже.

Глава III

Большая неясыть летела под густой застывшей тяжестью неба. Ещё чуть-чуть – и облака порвались бы, наткнувшись на ощетинившиеся копья вздыбившихся деревьев, чёрных, как копоть. Тёмно-серая громадина замка на их фоне казалась светлой, как снег. Грязный, правда, получился бы снег. Но хоть какой-то…

Холод накатывался бесшумно и неотвратимо, сковывая всё на своём пути. Никто не смог бы показать, откуда пришёл мороз: он просто оказался здесь, словно выступил, как призрак, из воздуха. Но призрак-мираж может раствориться; холод вошёл в тишину. Вошёл, чтобы не уходить.

Неясыть коченела. Чтобы не замёрзнуть, надо было лететь; чтобы лететь, надо было не замёрзнуть. Серая птица накручивала круги вокруг башен; изнемогала, накручивала. Сесть было равносильно неминуемой гибели.

Неясыть цеплялась за жизнь. Неясыть молчала.

– Вы хоть снег-то видели? – спросил Андориан, останавливаясь около впившейся глазами в даль Лиситты.

– Нет, – обронила та.

– Он белый… Знаете?

– Нет.

– Чего вы ждёте? Кто-то должен приехать?

– Некому приезжать.

– Андориан, пойдёмте, – позвал проходящий мимо по коридору Гарон. Он был одет в светло-коричневую меховую шубу. Удаляясь вслед за Андорианом, обернулся, подмигнул Лиситте. Та поджала губы.

– Скажите, пожалуйста, – заперев за собой дверь натопленной комнаты, обратился Гарон к молодому человеку. – Этот мороз погубит любого из нас прежде, чем сносное количество новых дров окажется в замке. Что-то можно сделать? Короля пока не видно…

– Давайте по очереди бегать.

– Ничего лучше не можете предложить? Это мы и сами понимаем, но, если таскать по полену, на одну вязанку уйдёт несколько восьмериц.

Андориан встрепенулся.

– А в замке ведь многие вещи… деревянные? – запнувшись, он нерешительно глянул на товарища. Гарон наморщил лоб.

– Вековые шкафы… Корда скорее в одиночку все дрова от дальнего пруда перетащит, чем с ними расстанется. Седоз, кстати, тоже.

– Давайте постараемся не довести дело до вековых, – Андориан завороженно смотрел на пламя камина. – Кровати, к примеру, довольно новые…

Гарон скептически усмехнулся.

– Пойдите объясните Корде наш план…

– А я уже передала, её придётся уговаривать, – послышалось ехидное из-за двери.

– Лиситта… – Гарон закусил губу. Андориан направился открыть дверь и впустить девушку.

– Погодите, – тихо окликнул его Гарон. Молодой человек выжидательно обернулся.

– Я бы дорого дал, чтобы узнать, что у вас на уме на самом деле. О мебели я не подумал. Впускайте Лиситту.

– Зачем вы подслушивали под дверью? – с порога спросил девушку Андориан.

– Вам пора бы понять, что мне нельзя доверять, – коварно улыбнулась та.

– Но ведь если… – Андориан медленно попятился, – если вам нельзя доверять, значит, то, что вы мне говорили… тогда, в комнате Корды… тоже неправда?

– Я вам что-то говорила? – изогнула брови дугой Лиситта.

– Вы говорили, что ждёте. Ждёте!

– А, вот вы про что… Знаете, я уже и сама ничего не понимаю. Тогда ждала. Сейчас не жду. В следующей восьмерице – посмотрим.

Андориан опёрся на стену, понурив голову.

– Гарон, – наконец выговорил он, – посмотрите на меня и скажите хоть сейчас начистоту: вы-то ждёте?

Глаза встретились. Тишина замерла.

– Жду, – проронил Гарон. – Жду и знаю.

– Значит, мы наконец-то поняли друг друга.

Гарон, глядя на взлетающие искры, с тяжёлым вздохом медленно кивнул.

– Вы можете сжечь всё, что найдёте у себя в комнатах, на кухне, в хозяйственных помещениях, но мою и парадные не трогайте, пожалуйста, – послышалось от двери.

– Корда, в одну прекрасную восьмерицу мы окажемся перед выбором, – осторожно возразил Гарон. Их с Андорианом уже никто и ничто в этой комнате не удивляло.

– Понимаю. Простите меня, если можете, – Корда, пряча руки в муфте, медленно прошла в середину комнаты. – Но… понимаете, Андориан, если Король и вправду приедет, куда мы его… определим? Пусть хоть одна комната нетронутой останется…

– Зачем прикидываться? – вдруг вынырнула из угла Лиситта. – Скажи уж сразу и честно, что тебе жалко для друзей двух старых шкафов и зависевшегося ковра.

– Видишь ли, Лиситта, эти вещи дошли до нас через много поколений, – Корда выпрямила спину ещё сильнее обычного.

– Просто признай, что готова ради тряпки пожертвовать сестрой и друзьями.

Большие карие глаза Корды задержались на задорном лице Лиситты. Затем старшая сестра пару раз моргнула, пробормотала что-то вроде «прошу извинить, господа» и попыталась выскользнуть из комнаты. Андориан несколькими скачками подлетел, перегородил путь.

– Что с вами? – выговорил, впившись глазами в лицо девушки.

В свете окон галереи за дверью на щеках Корды что-то блестело.

– Погодите… вы что, плачете? – воскликнул Андориан. Огляделся, поймал в поле зрения Лиситту. Резко развернулся.

– Помнится, я отказался от поединка с вами? – он проверил меч на поясе. – Беру свои слова обратно. Гарон, у вас есть оружие? Прекрасно, дайте Лиситте.

– Постойте, Андориан, вы… хорошо себя чувствуете? – севшим голосом вымолвила Корда.

– Простите, я должен был первым делом задать этот вопрос вам.

– Андориан, одумайтесь, – пробормотал Гарон.

– А мне нравится, – заявила Лиситта. – Гарон, да вынете вы когда-нибудь этот меч или нет? Что? А, правила приличия! А какая сейчас, простите, разница? Андориан, насмерть?

Корда и Гарон одновременно охнули.

– Вы… вы сказали! – воскликнул Андориан.

– Насмерть, – веско обронила Лиситта. Гарон, что-то пробормотав себе под нос, ринулся к Лиситте, уже обнажившей меч.

– Сходимся! – звонко воскликнула девушка. В несколько прыжков, увернувшись от Гарона, подскочила к Андориану. Металл лязгнул. Гарон растерянно попятился.

Андориан дрался молча, сосредоточенно. Лиситта повизгивала от восторга.

В самый разгар поединка меч молодого человека отлетел в сторону. Лиситта так удивилась, что опустила свой.

– Один раз прощаю, берите, – приказала она.

Андориан послушно встал на колени.

– Что… что вы делаете? – пролепетала Корда.

– Я очень извиняюсь перед вами, Лиситта, – сказал Андориан. – За такое вы вполне можете меня убить. Корда, простите, пожалуйста.

– Я сказала… – прошептала Лиситта. Затем медленно, очень медленно стала отводить меч вправо. Передумала, повела вверх.

Если бы у Андориана были открыты глаза, он бы, конечно, предупредил. А так – услышал вскрик Лиситты, вздрогнул, поднял взгляд и увидел меч в правой руке Гарона. Левым локтем тот обхватил девушку за грудь.

– Андориан, мы с вами… простите за грубое слово, Корда – свихнёмся окончательно. Вставайте, гость наш дорогой.

Молодой человек осторожно поднялся. Огляделся, поднял меч, сунул в ножны. Гарон наконец отпустил Лиситту.

– Хотите знать, зачем он не дал мне вас убить? – немедленно подала голос та. – Они боятся. Они боятся нас с вами, Андориан, потому что мы не боимся смерти. Да, я сказала! – крикнула она. Эхо приглушилось тишиной.

– Лиситта, это не шутка, – выговорил Андориан, обводя взглядом всех троих.

– И прекрасно, очень даже хорошо! – девушка запрыгала на месте.

– Это ужасно, – проронил Андориан. Корда и Гарон стояли, застывшие, точно каменные изваяния. – Простите меня, пожалуйста, – повторил он ещё раз – и вышел из комнаты.

– Знаете что? Пошёл я мебель рубить, – слабо улыбнулся Гарон Корде. Та хотела что-то ответить – собиралась с мыслями несколько секунд.

– Начните с моей комнаты, пожалуйста, – наконец попросила она.

– А Король? – помолчав, спросил Гарон. Девушка подошла поближе, внимательно вгляделась в голубоватые глаза. Вроде не шутит.

– Вряд ли Королю понадобится моя комната, – улыбнулась она, переводя взгляд на Лиситту. – Верно?

– Э… да? – ошарашенно уставилась на неё сестра.

– Да, – подтвердила Корда. Лёгкой походкой удалилась в сторону исчезающего в глубине галереи Андориана.

– Вы любите рубить дрова, Лиситта? – рассеянно спросил Гарон.

– Очень! – искренне воскликнула девушка.