Свободу привидениям!

– Кажется, я подхвачу простуду, – захныкала Кристина, но на нее перестали обращать внимание.

– А я знаю, привидения – это бывшие киллеры, сутенеры, мафиози, террористы и наркобароны, – подал голос Пат, высунув нос из рюкзака. – Они не нашли покоя и теперь маются.

Кристина взвыла от такого предположения.

– Дурак, они все в ад попадают, – возразила Ника. – Туда еще попадают министры и некоторые президенты, которым больше всех надо, так папа говорит.

– Привидения вовсе не обязательно злые и кровожадные, – сказал Алик. – Есть, конечно, и такие, вот помещик Поклевский-Крикун, его усадьба здесь недалеко за мостом, бывший дом пионеров. Но большинство из них просто привидения, они ничего плохого не делают, разве что только пугают иногда. Да это ничего не значит. Люди сами вбили себе в голову, будто привидений нужно бояться, а вы знаете, некоторые привидения такие робкие, что сами боятся людей. Одним привидениям доставляет большое удовольствие пугать всех вокруг, как старине Поклевскому, но поверьте мне, большинству это совсем не нравится. Привидений боятся часто потому, что у них просто немного отталкивающая внешность, и мало кто знает, что на самом деле они очень даже симпатичные и забавные.

– Прямо не привидения, а какие-то простыни летающие, – пробормотала Ника. – Жутко мокрые и душевные. Кентервильское привидение и то страшнее было, хотя я всегда считала его тряпкой.

Ну, берегись, Ника Макинтошкина, мой звездный час еще наступит, и тогда!..

– Эй ты, жадина! – крикнула Ника, хватая брата за шиворот. – Думаешь, тебе удастся все слопать одному! Ошибаешься, мы тоже есть хотим!

Пат умудрился съесть половину своих запасов, пока другие болтали. Но там еще много осталось. Только пирог мамы Макинтошек показался всем подозрительным, никто так и не понял, что у него за начинка такая. Ник и Пат умяли его в одно мгновение с хитрющими ухмылками на физиономиях. Подкрепление явно пошло нам на пользу. От еды сразу стало как-то теплее и уютнее. Поэтому Алик, закусив хорошенько, к моей великой радости решил поведать историю об ужасном помещике.

– Лет двести тому назад Поклевский-Крикун и его огромная усадьба нагоняли страх на весь город. Помещик построил ее частично в виде средневекового замка, вернее от замка были только остроконечные башни на крыше и огромные гаргульи со злобными мордами. Их было видно отовсюду, даже в окрестных деревнях. Над усадьбой постоянно кружили вороны, потому что рядом было семейное кладбище. Оно и сейчас еще осталось, почти все могилы целы. Там покоятся все Поклевские-Крикуны, хозяин собственноручно закапывал каждого. Это был очень жестокий старик, коллекционировал орудия пыток. Он убил тринадцать своих жен, всех детей, и родственников, и даже слуг. А еще он забирал у жителей города детей и запирал их в этом доме. Каждую ночь в полнолуние помещик отправлялся на охоту и брал с собой своего любимого волка, огромного, дикого, с клыками, как тысяча ножей, и когтями, острыми, как бритва. Это был волк-гигант, размером с тигра, он с одного раза перегрызал человека пополам. Старик кормил его мертвечиной, и говорят, сам кровь пил. И вот однажды жители окрестных деревень собрались вместе и пошли в усадьбу, вооружившись до зубов. Они были так злы на помещика, что зарубили его топорами и волка тоже хотели, но тот убежал. Потом хозяина закопали на кладбище, а ночью вернулся его верный волк, он долго выл на луну, и весь город содрогался от этого дикого воя, леденящего душу. С тех пор дух помещика Поклевского-Крикуна бродит здесь каждую ночь в полнолуние вместе со своим волком. Чуть только выходит луна, вон там на холме появляется огромный черный волк-призрак, а затем приходит и сам помещик, древний старик со следами от топора по всему телу, его длинные седые волосы развеваются на ветру, а глаза горят мертвым огнем, он тянет свои костлявые руки, чтобы задушить первого, кто попадется ему на пути. Всех своих жертв он утаскивает к себе на кладбище и заживо закапывает.

Алик замолчал и стал, как ни в чем не бывало, помешивать палочкой угли в костре с таким видом, как будто отвечал на уроке про круговорот воды в природе. Мы все притихли, даже Макинтошки, кажется, они со страха языки прикусили.

– Подумаешь, помещик, – хмыкнула Ника. – Вот в Ирландии, там привидения прямо по улицам бродят и в окна заглядывают. Пойдешь куда-нибудь, они налетят со всех сторон, воют и глазами вращают. Скажи, Пат.

Но Пат сидел, крепко зажмурившись.

– Папа рассказывал, что души утопленников выходили на берег, они были зеленые с водорослями на голове вместо волос. А в ночь всех святых прилетают ведьмы, разводят большой костер и сжигают на нем священников. Но больше всего привидений на севере, они там кишмя кишат. Еще бы, столько убитых. Там до сих пор идут кровавые дожди. Кровь течет по улицам, и на окнах появляются слова. Привидения требуют свободы. Они говорят: ''Берегитесь, англичане! Скоро придет Судный день, и тогда мы восстанем из могил и отомстим за нашу страну!'' Привидения каждую ночь зажигают свечи и поют песни, сотни огоньков плывут в темноте, а если подойти поближе, то можно увидеть большие глаза, которые смотрят на тебя и не моргают. И в этих глазах отражается смерть. А однажды мы с Патом…

– Я хочу домой! – заревела Кристина не своим голосом. – Я темноты боюсь!

– Я тоже, – подхватил Пат, – домой хочу! В Ирландию!

И зарыдал, как паровоз.

– Ну чего ты, как маленький! – прикрикнула на него Ника. – Тебе девять лет! Будь мужчиной!

– Неправда! Мне восемь с половиной! И я хочу домой в Ирландию! Там остался мой велосипед, и все мои друзья…

– Ты же никогда там не был! – хмыкнула Кристина презрительно.

– Зато папа с мамой жили там в молодости, – заявила Ника, – и обещали нас туда отвезти скоро. Папа сказал, что когда мы приедем в Ирландию, он купит Пату велосипед.

– И Пушистика!..

– Его хомячок, – пояснила Ника. – Он сдох, а Пат не верит.

– Неправда! – завопил Пат. – Мама сказала… ик!.. что она… ик!.. – Пат вдруг начал икать. – Что он… ик!.. заболел… ик!..

– Ну вот, опять, – вздохнула Ника. – Это надолго.

– Тихо! – Алик прислушался, уставившись куда-то в темноту. – Молчите и не двигайтесь. Кажется, это он.

– Пушистик! – радостно крикнул Пат и тут же получил подзатыльник от сестры, она крепко зажала ему рот рукой.

Мы все насторожились и замерли, но кроме шелестящего ветра, потрескивающего огня и кузнечиков ничего не было слышно.

– Смотрите, луна восходит, – прошептал Алик, завороженно глядя на небо.

Луна, такая громадная, что на ней можно различить кратеры, ослепительно яркая, как прожектор, стала медленно-медленно выползать из-за холма. И на фоне этой луны мы увидели очертания огромной страшной усадьбы на другой стороне реки и каменный мост, на котором вдруг неожиданно появился черный силуэт какого-то жуткого зверя. Он, кажется, громко завыл или зарычал.

– Мама! Мама! Волк! – завизжала Кристина так, что мы все подскочили.

– Помогите! – заорал Пат. – Спасите!

– Огнем его! Огнем! – недолго думая, Ника выхватила из костра горящую ветку и швырнула ее в зверя.

Искры посыпались во все стороны, зверь взвизгнул и понесся прямо на нас. Пат бросился бежать со страху, но запнулся в ближайших кустах. Я, если честно, так перепугался, что тоже с радостью убежал бы куда подальше, да только ноги не несут, к тому же в темных кустах наверняка бродит сам помещик. Во всей этой суматохе один только Алик не терял спокойствия, он принялся тушить разлетевшиеся по всей траве искры от костра.

– Волк! Волк! – Кристина вопит, как заведенная, отмахиваясь от зверя, который наскочил на нее, повалив на землю. – Ой, мамочка! Ой, боюсь!

– Да никакой это не волк! – воскликнул Алик.

Тут все разглядели в свете костра лохматого лопоухого барбоса. А тот, весело потявкивая, стал каждого облизывать на радостях. Кристина принялась сердито отряхиваться.

– Он специально на меня напрыгнул! Ненавижу собак! От них одни только блохи!

– Да он голодный, – сказал Алик, ласково поглаживая пса.

Мы скормили ему кукурузные хлопья и пирог мамы Макинтошек. А пес колотил нас хвостом и пускал слюни от переполнявшей его благодарности.

– А чего он тут бегает? – поинтересовалась Кристина, подозрительно наблюдая за нами с безопасного расстояния. – Вы знаете, сколько всяких болезней переносят бродячие собаки? К тому же бешенство!

– Не уверен насчет собак, но бродячие вредины переносят куда больше заразы, – спокойно ответил Алик.

Кристина обиженно надула губы.

– А ты уверен, что это не тот самый волк Поклевского-Крикуна? – с надеждой спросил я у Алика. – Может, помещик бродит где-нибудь поблизости?

– Глупости, это самый обыкновенный пес. И вообще, прежде чем швыряться огнем, нужно подумать.

– У меня не было времени думать! – возразила Ника. – Волки боятся огня, это лучшее средство от них, уж я-то знаю. В Ирландии раньше было полно диких волков. Папа рассказывал…

И тут вдруг раздался треск в кустах, устрашающий шорох, затем послышалось зловещее шебуршанье, как будто медведь запутался среди веток. И все это так неожиданно, что все мы замерли на месте с выпученными глазами и разинутыми ртами. Кажется, кто-то продирается сквозь густые заросли, сухие ветки хрустят, словно под чьими-то огромными лапищами. В жизни таких жутких звуков не слышал, даже у стоматолога. А кругом мертвая тишина, кусты в темноте ходуном так и ходят, и шаги все приближаются прямо к нам. Я уже представил себе, как из-за кустов выплывает древний помещик Поклевский-Крикун с горящими свечами вместо глаз, протягивает ко мне свои изрубленные топором костлявые ручищи… Так мне страшно стало, что я чуть не завопил.

Зато завопила Кристина. И тут такой переполох начался, жуть! Визг, крики, Пат опять понесся куда-то, но наскочил на Кристину. Ника чуть не спалила нас всех, размахивая горящими ветками. Пес носился вокруг костра и лаял, как целая свора бешеных собак. Такое творилось! Кусты загорелись, Алик бросился их тушить, сбив меня с ног. В конце концов, мы попадали друг на друга и запутались в собственных ногах. Костер затоптали в суматохе, тьма кругом беспросветная опустилась, только чудовищная луна во все небо сияет. Из-за кустов кто-то выскочил с проклятьями прямо на нас. На фоне луны возникла огромная фигура в ослепительном круге неземного света. Тут уж мы все завопили со страху, как ненормальные.

– Ну чего вы орете посреди ночи! – раздался сердитый голос в темноте. – Что у вас тут происходит? Чуть не спалили меня живьем!

Это оказался Артур с карманным фонариком и сачком для ловли бабочек.

– А ты что здесь делаешь? – удивились мы.

– Вы только что спугнули Ночную Красавицу! – обиженно промямлил Артур, поправляя очки на кончике носа. – Я уже почти поймал ее! Она такая редкая! Появляется только один раз за все лето!

– Судя по тому, как ты там прыгал в кустах, эта бабочка должна быть размером со слона, – сказал Алик. – Что-то я никогда не слышал про бабочку с таким названием.

– Много ты понимаешь в бабочках, – презрительно хмыкнул Артур. – Во всяком случае, в отличие от вас я занят делом.

Артур состроил важную мину и оглянулся, куда бы присесть, как будто мы только его и ждали. Через некоторое время раздумий он почему-то уселся прямо на Пата, который прятался в густой траве. Пату такое отношение явно не понравилось, он вскочил, как ужаленный, отполз подальше от Артура и начал недовольно бурчать себе под нос. По-моему, он не был до конца уверен в абсолютной безопасности рядом с этим подозрительным очкастым субъектом и его сачком для бабочек. Артур отряхнул брюки, снова уселся с отсутствующим видом и принялся основательно протирать свои очки носовым платком.

– Ты нас до смерти напугал! – набросилась на него Кристина. – Обязательно было лезть напролом через кусты и устраивать такой тарарам?

– А я думал, ты собирался выспаться, – заметил я.

– Бессонница замучила. И вообще я не обязан отвечать на ваши вопросы.

Артур особой разговорчивостью не отличается, если только дело не касается его любимых бабочек, старинных марок или коллекции плюшевых дракончиков. Тут он может прочитать целую лекцию. Он вообще обожает все собирать, вплоть до носовых платков и карандашей. А еще он страшный чистюля и зануда.

Алик снова развел костер, и мы все сели в кружок поближе к огню. Артур уселся с нами, уходить он явно не собирался.

– Что, уже видели привидений? – спросил он скучающим тоном, полируя свои драгоценные очочки.

– Да ты их всех распугал, – ответила Ника, с любопытством разглядывая сачок. – Бабочек ловишь?

Артур утвердительно хмыкнул.

– Живодер, – злобно заключила Ника свое мнение об Артуре. – Они же летать хотят. Вот тебя бы сачком.

Длинный тонкий нос Артура покраснел то ли от злости, то ли от обиды, а может в нем проснулась совесть. Во всяком случае, он ничего не сказал в оправдание. Кристина нам уже много раз говорила, что ее брат – просто тряпка.

– Мы должны вернуться домой пораньше, – сказала Кристина. – Иначе нам достанется. А меня пригласили на вечеринку во вторник.

– Кто это тебя пригласил? – подозрительно спросил Пат.

– Не твоего ума дело. Кто пригласил, тот знает.

– Я тоже пойду, – решил Пат. – Я отлично танцую. Спорим, со мной никто не сравнится в медленных танцах.

– Должно быть, уже далеко за полночь, – произнес Алик задумчиво. – Видимо, старина Крикун не придет сегодня. Да, старость не радость, силы уже не те, что прежде. А вот привидения сейчас появятся, чувствуете, какой сильный ветер поднялся.

– А бывают они маленькие и пушистые? – спросил Пат. – Вот бы поймать одного маленького привиденочка. Он жил бы у меня под кроватью и охранял бы дом. Представляете, приходят воры темной ночью, грабят себе втихомолку, а привиденок как завоет!..

– Размечтался, – оборвала его Ника. – Мама завоет в три раза громче, так что никакие привидения не понадобятся.

– А вот и они, – произнес Алик, с довольной улыбкой глядя на черное небо.

Не знаю, что именно это было, но только мы все это видели. На фоне луны появились какие-то странные существа. Они летели в нашу сторону, кружась в воздухе, как маленькие вертолетики, и то ли гудели, то ли жужжали, будто мухи, не поймешь, конечно, может быть, они просто так разговаривали. Существа опускались все ниже и ниже и вскоре принялись порхать неподалеку от нас, время от времени ныряя в шелестящую траву. Они были маленькие, некоторые совсем крошечные, прозрачно-белые, словно наглотались тумана, и серебрились в лунном свете. Лупоглазые, лопоухие и длинноносые с коротенькими лапками, а ножек у них не было видно. Одни носили колпачки и шарфики, другие – панамки и соломенные шляпы с цветами. Мордочки у всех были разные и характеры, судя по всему, тоже. Самый носатый подобрался к нам ближе всех и уставился из кустов круглыми окосевшими глазищами. Ну, Кристина, конечно, не выдержала, как заорет и понеслась галопом, не разбирая дороги, будто лошадь бешеная. Привидения перепугались так, что захрюкали со страху, их всех Кристининой шторой в разные стороны раскидало. Глядя на Кристину, Пат тоже побежал куда-то, сломя голову. Тот носатый пролетел прямо сквозь Нику, она шмякнулась на землю, где стояла, вот уж струхнула наверно! Носатый, видимо, еще больше испугался и принялся улепетывать во все лопатки. Ника за ним с мешком, дура.

В общем, разбежались мы все, кто куда, даже Артур побежал, размахивая сачком, видимо решил, что это не известные науке бабочки сюда прилетели специально для него. Полночи мы носились по близлежащим холмам, озаренным луной. Честно говоря, такое устроили, что уж какие тут привидения, попрятались все где-нибудь и дрожат. Ведь мы так орали, что наши вопли наверно из Космоса было слышно.

Само собой разумеется, мы очень быстро потеряли друг друга в темноте. И в довершение всего пошел мелкий противный дождь, прямо ледяной. Капли падают за шиворот, и не захочешь, запрыгаешь, как миленький. Мы с Патом здорово влипли в жутко колючий кустарник, который никак не хотел отпускать нас на свободу, еле выбрались. Я штаны порвал, а Пат все сразу. Решили пробираться к своим. Внезапно Пат дернул меня за руку и пригнул к земле.

– Смотри, еще одно… ик!.. привидение, – пробормотал он хриплым голосом. – Какое огромное.

Между деревьями, невдалеке, двигалось что-то белое, развевающееся.

– Будем брать, – сказал я. – Ты справа, я слева. Не дрейфь, такое домой притащим, вот все удивятся.

Мы медленно поползли по направлению к белому существу, изо всех сил стараясь не шуметь. Но, несмотря на все наши усилия, существо насторожилось и замерло на одно мгновение, а потом бросилось бежать прочь. Мы нагнали его в два скачка, окружили и повалили на землю с дикими криками. Привидение завизжало и забрыкалось, чуть все кости мне не переломало, как двинет лапой в живот. У Пата уже фингал под глазом. А привидение как давай ругаться, только тут до нас, наконец, дошло, что это вовсе не привидение, а Кристина, завернутая в белую штору, и с лохматыми белыми волосами до пят.

На наши ругательства и душераздирающие вопли сбежались все остальные и в суматохе не сразу разобрались, что случилось. Каждый думал о чем-то своем. Такая толкотня и неразбериха началась!.. А довершила все Ника. Неизвестно на что рассчитывая, она в самый неожиданный момент выскочила из кустов с яростным устрашающим воем, размахивая огромной веткой. Мы опять здорово струхнули.

А я вдруг вижу, летит мимо какое-то голубоватое существо в панамке и с круглым носом, косит в нашу сторону, ну и ору:

– Привидение! Ловите его!

– Где?! Где оно?!..

– Вон там, среди деревьев пролетело только что!

– Я вижу! Я вижу! Ой, оно летит сюда!

– Хватай его! Да хватай же!..

– В мешок его!.. Где мешок?

– У тебя был…

– Окружаем его!

– А я не вижу! Где привидение?..

Я попытался схватить существо, но оно выпорхнуло, и я упал носом в траву. А остальные кричат, навалились на меня. Ника мешком своим машет, Артур лупит всех сачком. Сначала по ошибке меня чуть в мешок не затолкали. Наконец, кого-то поймали. Ника уселась на извивающийся визжащий мешок и крепко-накрепко завязала его веревкой двойным узлом.

– Теперь не улетишь, – похлопала она по мешку.

Тот сразу как-то обмяк, должно быть понял, что сопротивление бесполезно. Однако для привидения это существо оказалось чересчур тяжелым. Мы волокли его по земле, но мешок все время проваливался в ямы и где-нибудь застревал.

А на востоке сквозь тучи пробилась алая полоса утренней зари, начинало светать. Зато дождь ударил с новой силой, мы все промокли до нитки и просто окоченели. Тогда Алик с Артуром взвалили этот мешок себе на плечи и так его и тащили. Ника размахивала сачком для бабочек с довольным видом победительницы. Кристина громко хныкала, вода текла с нее ручьями.

– Мои волосы! Какой ужас! А вдруг это ядовитый дождь! Я же облысею! Прыщи выскочат! О Боже! Что теперь скажет тетя Нелли? А бабушка всех нас убьет! И меня не пустят на вечеринку во вторни-и-ик!..

Кристина натолкнула меня на мысль о том, что наши предки запрещают нам гулять после десяти вечера. Я напомнил об этом Алику. Вряд ли они обрадуются, если узнают.

Город еще спал крепким сном, во дворе мы встретили только зевающего дворника. Правда, увидев нас, он почему-то выпучил глаза, замахал руками, и в следующую секунду его как ветром сдуло.

– Боже мой! – взвыла Кристина. – Вдруг мы делаем что-нибудь незаконное! Вдруг нас посадят в тюрьму!

Но мы в один голос посоветовали Кристине заткнуться.

– Чур, привидение живет у нас, – сразу заявила Ника.

– Это почему? Мы его все вместе ловили! – возмутился я.

– Вы, Улетайки, себе еще поймаете!

– Делать Улетайкам больше нечего, – хмыкнул Алик. – От них теперь только мокрое место останется.

– Я вас в обиду не дам, – сказала Ника. – Вы вроде неплохие парни.

А эта Макинтошка соображает!

– Ну, конечно, вам-то ничего не будет, – произнес Алик из-под мешка. – Вы ведь последние из великих королей.

Мы решили сразу забраться на чердак по пожарной лестнице, но сделать это вместе с мешком оказалось не так-то просто. Пришлось идти обычным путем через подъезд, где страшная темнотища, хоть глаза выколи. Пару раз мешок пересчитал ступени и завыл. Из квартиры на первом этаже высунулась злобная старушка в ночном чепчике и со свечой в руке.

– Бася, Бася, – позвала она своего котяру.

В темноте загорелось с десяток зеленых огней. Что-то визжащее и лохматое вцепилось в меня когтями. Я заорал от неожиданности, зато страх придал мне сил действовать. Отшвырнув монстра прямо в старушку, я кинулся бежать вверх по лестнице, забыв об осторожности, и ворвался в нашу квартиру, как ураган. Остальные понеслись туда следом за мной, решив, что на меня и правда напал кто-то жуткий. Весь дом содрогнулся от угрожающих проклятий старушки, которая во тьме была похожа на настоящую ведьму.

В тесной прихожей мы все попадали друг на друга, а сверху нас завалило шубами, лыжами, рюкзаками и валенками. Вдруг кто-то заголосил, будто его режут. Мы еще от предыдущего страха не оправились, а теперь вообще чуть с ума не сошли. Когда в родном доме монстры поджидают! Только я этот придушенный цыплячий хрип сразу узнал. Но постойте, что здесь делает Даша?!.. Она ведь должна быть где-то в Петербурге в колледже дизайна!.. Алик тоже заметил старшую сестренку, опустошающую холодильник на кухне, и остолбенел от удивления. По-моему, Дашка решила, что мы какие-нибудь грабители-убийцы-маньяки, потому что выскочила из кухни именно с этим воплем. Она всегда туго соображает.

В один миг во всем доме вспыхнул свет, послышался топот ног на лестнице. Дом сразу ожил, как будто спать никто и не ложился. В прихожей, заглушая общий гвалт, раздался сердитый голос папы. И сразу стало ясно, он не выспался.

– Что, черт возьми, здесь еще происходит?!!

– Гоша! Кажется, бабуля упала с кровати! – воскликнула мама со слезами.

– Допрыгалась! Я знал, что этим все кончится!

– Гоша!.. Как ты можешь сейчас…

– Включите свет, черт возьми! И идите все вон из прихожей!

– Георгий Улетайкин! Я тебе сто раз говорила, что нужно починить замок на входной двери! – провозгласила бабушка из спальни. (Значит, она все-таки жива!)

– Боже мой, Боже мой, сделайте что-нибудь скорей! Это ужасно!

– Мама вернулась! – пропищала Кристина из темноты. – Ой, что теперь будет!..

– Что я могу сделать, если никто, черт возьми, не включит свет в прихожей!

– Перестань чертыхаться, Гоша! Ты уважаемый человек!..

– Дорогая, иди и скажи всем, чтобы успокоились сию же минуту и перестали орать!

– Но как они могут успокоиться, Гоша, если все дети пропали!..

А вот теперь нам точно крышка. Можно считать, что мы уже трупы. Прощай свобода, прощайте каникулы, прощай Парк Маяковского в выходные. Мне не видать новый велик, а Алик не получит видеокамеру и потому может распрощаться с карьерой режиссера. Нас отправят в исправительную колонию, тогда мы сбежим в Ирландию вместе с Макинтошками.

Дальше события стали разворачиваться с невероятной скоростью. Парадная дверь с грохотом распахнулась, и появился Федор Патрикеевич Макинтошкин с ружьем, а за ним его жена Майя Ричардовна с лопатой. Свет в прихожей тут же вспыхнул, ружье выстрелило, раздался такой оглушительный визг, что дом зашатался, стекла задрожали, а на кухне со звоном посыпались тарелки.

– Даша!!!

– Мама!!!

– Проклятые буржуи!!!

– Милиция!!!

– Караул! Убивают!

Прятаться уже было бессмысленно, и мы предстали перед родителями во всей своей красе. Вид у нас просто потрясающий, грязные, мокрые, ободранные. Тетя Наташа тут же бухнулась в обморок. Папа был похож на ураган. Макинтошкины напоминали семейку Адамс. Бабушка раскачивалась в кресле-качалке с видом грозной статуи. Обретя, наконец, дар речи, они заголосили все разом.

– Дети, где вы были?!

– Даша, тебя опять выгнали из колледжа?.. Что-о?! Ты сбежала?!..

– А если бы вас убили?!..

– Мама места себе не находила от страха! Я не спал всю ночь!

– Пустые кровати! Ни одного ребенка!..

– А вы знаете, что вся милиция Елизаветинска сейчас ищет вас на дне реки?

– Что значит, ты больше не вернешься в колледж? Что значит, ты выйдешь замуж?!.. Даша!

– На кого вы похожи!..

– Уже вышла?!.. Даша! О чем ты думала?!

– Никаких денег! Никаких сладостей! Ни телевизора! Ничего не хочу слушать! С меня хватит этих дурацких выходок!

– Артур! Кристина! Как вы могли? Что я теперь скажу отцу?! Его удар хватит! Кристина, ты ведь уже взрослая! Как ты выглядишь? Какой стыд! Позор! Боже мой, это просто уму непостижимо!..

– Ник, Пат, вы истинные дети своей страны, настоящие ирландцы до мозга костей, – заявил Макинтошкин-старший. – Мама немного нервничала…

– Немедленно домой и спать! – рявкнула Майя Ричардовна, потрясая лопатой.