скачать книгу бесплатно
У самого синего моря
Игорь Рыжков
Приключения американцев в России, возможно, в не слишком далеком будущем.Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.
Игорь Рыжков
У самого синего моря
Глава 1
– Ну, вроде все! – Джон, поигрывая анаболитическими буграми мышц, игриво пролезал в дверной проем. Немного бочком, поскольку, едва проходил фронтально. Улыбался широко своими металлопластовыми зубами. Улыбался немного наискось, поскольку в далеком детстве поучил травму, повлиявшую на работу лицевого нерва.
Он протиснулся двери и встал на пороге. Откинул назад шикарную шевелюру нарощенных волос и рефлекторно полез поправлять галстук. Однако, остановился, и смущенно поправил брючный ремень, поскольку на улице стояла жара, и галстук на шее, глубоко синий с замечательным диагональным рисунком отсутствовал напрочь.
Джон был одет в легкую майку из натурального хлопка, белую с красочной эмблемой «Ред-Булс», выгодно оставляющую открытой его эффектную мускулатуру, светло-серые легкие брюки со складкой, которой можно резать черствый хлеб, стоимостью в годовую зарплату инженера.
Джон, аккуратно прикрыл за собой дверь и деликатно осмотрелся.
Прихожая она же гостиная просторного дома выстроенного по самому современному проекту в престижном районе Беверли Хилз должна была непременно содержать в своем интерьере его любовницу, наконец то изъявившую желание стать его женой. Однако, гостиная ее не содержала.
– Афелия, дорогая! – повысил голос Джон.
– Я уже пришел! Выходи! Я не буду подсматривать. – Джон, взял подмышку папку с рекламными проспектами и прикрыл глаза ладонями.
– Раз! – Громко начал он отсчет.
– Два! Афелия! Ау! Кто не спрятался – я не виноват. – Хлопнула дверь. Легкие мокрые шаги быстро приближались. Джон раздвинул пальцы и посмотрел в щель.
К нему крался некоторый весьма и весьма соблазнительный субъект. Он был смугл, строен, одет в пляжное полотенце на голове и – Все…
Он двигался, слегка покачивая бедрами, закусив губу и прищурив красивые глаза. Его руки были хищно согнуты в локтях. От фривольности движений субъекта у Джона неприлично оттопырились брюки. Он отнял от лица руки и развел их в стороны. Миловидная девушка лет двадцати трех обиженно остановилась.
– Ты обычно считаешь до десяти. – Произнесла она с легким ирландским акцентом и повернулась чуть-чуть так, чтобы Джон, едва не капающий от вожделения слюной на персидский ковер позапрошлого века видел не все ее прелести сразу.
– Прости, дорогая. – Двинулся Джон навстречу.
– Ну, разве можно удержаться от соблазна, когда видишь такую красавицу?
– Конечно нельзя! – Девушка распустила полотенце. Откинула на спину длинные, волнистые, наверное, каштановые волосы. Прикрыла полотенцем натуральную, и это было ее неоспоримым достоинством грудь и пластично, как учили имиджмейкеры, присела на диван. Закинула ногу на ногу.
– Но, если разговор заходит о серьезных вещах, то можно! – Она достала с широкого подлокотника дивана, который был на самом деле небольшим столиком, длинную коричневую коробку. Открыла ее с легким сухим хлопком и вытащила на свет длинную тонкую сигариллу.
– Мужчина! – Она томно посмотрела Джону в глаза. Дважды взмахнула густыми, мокрыми и поэтому стрельчатыми, что Джону необычайно нравилось, ресницами.
– Угостите даму спичкой! – Джон нелепо захлопал себя по штанам в поисках зажигалки, но через секунду облегченно вздохнул. Он курить бросил. Он настоятельно рекомендовал сделать это Афелии, но та находила не в табачном дыме, а в самом процессе курения несомненное удовольствие и пока над его предложением лишь размышляла. Джон потрогал пальцем шею. Именно то место, в которое был вшит имплант, блокирующий позывы к принятию никотина и позволил своему не очень выразительному лицу изобразить некоторое уныние.
Дорогая, я не курю.
Он сжал пальцы в кулак и последовательно отогнул их все на левой руке и потом два на правой.
– Уже семь дней, солнце мое. Прости, но спичек у меня нет. И, собственно… – Он несколько театрально, но очень эффектно поднял брови, по природе несколько опущенные к вискам, что придавало его лицу постоянное выражение грусти.
– Где вы, дорогая Афелия нахватались такой пакости? – Он весьма точно передал интонации ее фразы. – «Даму… Спичкой…».
– Дорогой, ты же сам говорил, что хочешь предложить мне свадебное путешествие в самую экзотическую страну?
– Ага! – Металлопластово улыбнулся Джон и присел с Афелией рядом.
– Мой, котенок… – Он сделал щекотливое движение, но гладкого живота своей уже жены так и не коснулся.
В своей ослепительной красоте, на которую было потрачено миллиона полтора честных американских долларов, она была несколько надменна и относилась к собственному телу как к дорогой китайской вазе.
Джон через это прошел, и поэтому прикасаться без веских на то причин к своей любимой женщине опасался.
– Мы едем с тобой в Россию! – Он вытащил рекламные проспекты из под мышки и положил их на подлокотник дивана.
– Удивительная страна! – Полный праведной патетики возопил он.
– Страна снегов, медведей, блинов, красной икры, водки… – Он счастливо улыбнулся
– И полного отсутствия наглых, очень наглых агентов по продаже всего и вся! – Афелия надула красивые губки и сложила руки на груди. Сигарилла осталась дымиться в мраморной пепельнице.
Джон скривил рабочую часть лица. Имплант пиликал в ухо о концентрации никотина и смол в воздухе, превышающих предельно допустимую, в полтора раза.
Он брезгливо взял окурок и безжалостно раздавил его о полированный нос Рузвельта, по пояс утонувшего в монолите пепельницы.
– Джон! – Она толкнула чрезмерно увлекшегося окурками мужа локтем в бок.
– Джон!
– Что, дорогая? – Полным нежности голосом ответствовал Джон.
– Так, когда мы едем? – Она протянула к мужу руки. Полотенце упало на колени, открыв при этом достаточное количество прелестей для того чтобы Джон снова почувствовал себя неуютно.
Он крепко сжал зубы, которыми на спор перекусывал сварочный электрод и зажмурил грустные, как у бассета глаза.
– Милый… – Зашептала нежно Афелия Джону в ухо.
– Дорогой…– Джону стало совсем плохо. Или хорошо? Но ведь иногда бывает, так что слишком хорошо это уже плохо. Или не бывает?
– Ко-о-отик… – Она лизнула Джона в ухо длинным, разумеется, модифицированным языком, который по самой современной моде раздваивался на кончике.
– Афелия… – Задыхаясь, прошептал Джон.
– Можно… – Он с трудом выпутался из нежных объятий супруги.
– О деле?
– Р-разумеется! – Афелия, как ни в чем не бывало, набросила на грудь полотенце и с интересом стала разглядывать особенный, нарощенный в несколько слоев особым гелем ноготь, который был втрое крепче природного и имел чрезвычайно острую и крепкую кромку.
– М-мы едем прямо сейчас! – Выдохнул Джон и с трудом поднялся с дивана.
Все – таки отложить поездку на два часа ему очень и очень хотелось. Но дело было превыше всего, и планы оставались планами. Билеты были заказаны. Оплачены. Страховки сделаны и неделю назад они просидели целый день в клинике, в которой получили такую дозу прививок, словно собирались не в приличную страну, а в лепрозорий.
– Я успею переодеться? – Она с нежностью посмотрела на своего мужа. Джон смутился. Вопрос застал его врасплох.
Обычно Афелии хватало трех часов для того чтобы собраться на ужин к собственным родителям, но тут… Другая страна. Он засомневался. До подлета передвижной телепортационной установки оставалось еще четыре с половиной часа, и он рискнул. То есть, уверенно кивнул набриолиненой шевелюрой и произнес
– Если, поторопишься, дорогая. – Афелия немедленно надула губы и снова заложила ногу на ногу и сложила руки на груди.
– Ты невыносим! – Джон, уныло соглашаясь, кивнул.
– Нужно было заказать рейс на завтра. – Запоздало подумал он, но супруга оказалась не столь капризной как обычно. На то, чтобы прийти в доброе расположение духа ей хватило тридцати секунд.
Джон продумал на этот случай запасной вариант как оказалось весьма удачный. Жестом фокусника он глубоко засунул руку в карман и выудил оттуда маленькую коробочку красного бархата.
– Это тебе, любимая. – Пытаясь улыбнуться, проговорил Джон.
Афелия немедленно поменялась в лице и выхватила коробочку из рук Джона. Открыв ее и увидев на красной подушке кольцо с бриллиантом в восемь карат, она пришла в согласие с самой собой, и решив, что Джон прощен, пошла переодеваться наверх.
В смысле, к себе в гардеробную. А это весь третий этаж. Триста восемьдесят квадратных метров площадей, между прочим.
Афелия ушла, а Джон обессиленный диалогом опустился на диван, еще мокрый от ягодиц своей благоверной.
Сделал пару вдохов-выдохов и щелкнул пальцами. Придиванный столик, деловито подъехал к Джону вплотную и произнес красивым мужским голосом, а на этом Афелия настояла особо.
– Джон, сегодня в баре: виски, джин, ликеры… Есть немного коньяков… Бурбон, например… – Красный глазок камеры преданно сморгнул и уставился на хозяина внимательно и с почтением.
Джон долго смотрел на карту вин, представленную автоматизированным баром в виде голографической модели старинного фолианта, и так ничего и не выбрал.
– Может быть водочки? – Заискивающе произнес бар.
– Может! – Обрадовался находчивости электроники Джон.
– Может-может. – Кхм… – Деловито прокашлялся робот.
– Кровавая Мэри, сэ-э-э-эр… – На полированной крышке столика оказался высокий стакан, наполненный на две трети густым томатным соком и на одну треть водкой.
– Я позволил себе присолить сок, Джон. – Выпрашивая похвалу, обратился столик к своему хозяину.
– Хорошо… Мнэ… – Джон всегда забывал имя своего бара.
– Бэр-р-римор, с-с-эрр-р-р… – Осмелился напомнить хозяину свое имя робот.
– Хорошо, Бэримор. Хорошо. – Он взял запотевший стакан с крышки стола и стал сосать содержимое через край. Пить чистую водку он не привык. Вкусным этот коктейль ему не показался.
– Гхм… – Снова прокашлялся бар. – Чего тебе, Бэримор?! – Накинулся на робота Джон.
– Кровавую Мэрри пьют залпом, сэ-э-эр-р-р… – Акценты на «р» делали робота особенно надоедливым.
Джон опрокинул стакан вертикально и сжался внутренне, ожидая самых неприятных ощущений. Тем не менее, водка слегка обожгла горло, скользнув в желудок, но густой, в меру охлажденный и чуть-чуть соленый томатный сок, отправившийся следом, мгновенно убрал сивушный привкус.
– М-м-м… – Обрадовался столь замечательному коктейлю Джон.
– Да, сэрр-р-р… – Тут же подобрался к самому колену бар. – Вам понравилось?
– Да! Бэримор!
– Еще?
– Да! Бэримор! – Джон ударил стаканом о столешницу.
– Вам больше нельзя, сэр… – Столик, преисполненный достоинства, и истинной английской спеси, скрипя несмазанным колесиком, покатился к интерфейсу хранилища для того, чтобы свериться с его картой вин.
Джон приуныл. Если бы не рекомендации на Бэримора, то он давно валялся бы на свалке электронного мусора.
Афелия настойчиво испрашивала Джона о прислуге, непременно из английской семьи и с хорошими рекомендациями.
– Дорогой! – Раздалось где то совсем рядом. Джон вздрогнул. Он никак не мог привыкнуть к особо модной новинке, чрезвычайно активно рекламирующейся в последнее время.
Соунд-Деливери делал звук близкого тебе человека одинаково слышимым из любой точки дома. Стоила эта система без малого пятьдесят тысяч и Джон расставался с этими деньгами с некоторым напряжением.
Ему казалось, что без нее, у его жены будет больше поводов подходить к нему ближе.
– Да, дорогая… – Отозвался Джон. Коктейль уже начал действовать и не смотря на хмурые мысли кривая улыбка на которой он заработал свои деньги, уже оккупировала его, в общем – то, и не очень отталкивающее лицо. Он уже не столь бодро, но все же, достаточно отчетливо щелкнул пальцами.
– Я занят, сэ-э-р… – Раздалось из другого конца комнаты. Бэримор, взяв у погреба три сотни микродоз новых вин, самозабвенно их дегустировал.
– Телевизор включи! – Рявкнул Джон.
– Дорогой, я же не могу сделать это отсюда. – Снова раздалось раздражающе рядом.
– Телевизор зовут Александр Сергеевич. Обратись, пожалуйста, к нему сам.
– А фамилия часом у него не Пушкин? – Уже несколько раздраженно спросил Джон.
– А как ты догадался? А? – Раздался звонкий, чистый, хорошо поставленный вокалистами смех его дорогой, чрезвычайно дорогой, супруги.
– Я же тебе не говорила…
– Да вот… – Откинулся на спинку дивана Джон.
– Сообразил… – О Пушкине он не только слышал, но даже читал кое, что из его произведений. Афелия настояла. Сказка о Золотой Рыбке ей особенно нравилась.
– Так, что же мне надеть, любимый? – Не унималась Афелия. Джон молчал. Что – то рекомендовать – это ввязываться в тяжелый и драматический спор.
Нужно было просто подождать, когда Афелия начнет выдавать варианты.
В этом случае и при хорошей аргументации шанс убедить ее все – таки был.
