скачать книгу бесплатно
– Я тут заказала шапку-ушанку, фуфайку-телогрейгу и сапоги-валенки. Все такое красное! Вау! Ты себе не представляешь! Скоро должны доставить… – Джон скривился. На черноморском побережье было достаточно тепло.
– Там тепло… – Выдал он, стараясь держать голос ровным.
– Турция рядом.
– Да-а-а… – Расстроилась Афелия.
– А что же мне тогда надеть? Джон! Ну, скажи же что ни будь! Посоветуй!!! – Джон нервно потер бровь. Когда в гардеробе две сотни коллекций действительно испытываешь с советами некоторые затруднения.
– Бэримор! – Обратился он к своему бару.
– Обед будет в восемь, сэр… – Отозвался столик.
– Что надеть моей жене в тур?
– Если она хочет впечатлить дороговизной своей одежды, то ничего… – Джон сдержано улыбнулся. Кто-то очень талантливый программировал бару изысканное типично английское чувство юмора и поэтому Джон на бар не обиделся.
– Бэримор… – Обратился он к бару уже более миролюбиво.
– И все таки… – Столик с некоторым колебанием оторвался от порта по которому подавались дозы вин из погреба и в несколько приемов развернулся камерой к Джону.
– Кхм… – Прокашлялся он привычно, пробуя голос.
– Стандартный дорожный набор, сэр-р-р… – У Джона волосы на затылке не смотря на бриолин вызвали жгучее желание встать дыбом.
Стандартный дорожный набор подразумевал контейнер весом в три тонны. Телепортация такой массы стоила очень недешево.
– Однако! – Продолжил бар
– Я слышал, что вы хотите провести медовый месяц дикарями? – Джон кивнул. Афелия особенно на этом настаивала, и он не возражал.
Цивилизация надоела им обоим. Охранная система, которая отслеживала торговых агентов на подходе к дому и блокировала двери, если они все – таки прорывались, стоила почти двести тысяч.
Однако, эти, быстро мутирующие особи научились маскироваться под представителей самых безобидных профессий. Фотографов, например. Работников кинокомпаний, молочников, на худой конец.
Охрана часто давала сбои и наиболее изобретательные агенты канадских (Откуда в Канаде столько торгующих компаний и почему они все здесь?) все – таки прорывались к порогу.
Не впустить их было нельзя. Так гласил закон, принятый конгрессом в поддержку той же самой торговли.
Надоедливые молодые люди, демонстрирующие лучшие в мире терки для хрена и суперножи для чистки авокадо всегда уходили отсюда с парой долларов в кармане. Кому то везло больше.
На прошлой неделе Джону пришлось раскошелиться на бритву для свитера. Вещь удивительная. Она бреет свитер, когда тот покрывается от плохого ухода и частых стирок скатанными комочками шерсти.
Убедить молодого улыбчивого человека с большой сумкой этих бритв в том, что его свитера не обрастают бородой, у Джона не получилось.
Пришлось чиркнуть кредиткой по наручному интерфейсу вымогателя и оставить себе это чудо современной технологии.
Джон приобретенное таким образом странное имущество, выбрасывал сразу.
Выходил ночью, именно ночью, озираясь по сторонам, поскольку мог быть выслежен и задержан полицией.
Если стражи порядка выяснят, что вы избавились от вещи купленной днем ранее, то вам грозил штраф в размере стоимости самой вещи.
Причем, эти деньги отправлялись на счета департамента полиции и поэтому, патрули с особенным трудолюбием рылись на свалках, и никто их за это не порицал. Работа – есть работа.
Афелия такие безделушки любила больше чем Джон.
Она собирала из них коллекцию.
Коллекция насчитывала уже более тысячи предметов и скоро, как ему сказали специалисты будет стоить вдове дороже чем за этот хлам было заплачено.
Странные рыночные законы возводили в ранг редкости зубочистку с моторчиком и вместо десяти центов за нее уже давали двести долларов.
Причем, если моторчик сломался, что при современном уровне развития технологий чрезвычайная редкость, то добавляли еще пятьдесят.
– Так вот… – Джон стряхнул с себя задумчивость. Бэримор раздельно перечислял необходимые предметы и инструмент для того, чтобы можно было продержаться четыре недели в отсутствие теплых клозетов и автоматических баров.
– Запас топлива на первые два дня. Рабочий инструмент для того, чтобы можно было его заготавливать. Инструмент и снасти для ловли животных и рыбы. Сеть, то бишь – невод. Вы, Джон будете неводом удить рыбу. А госпожа Афелия будет ждать вас. Мнэ… Прошу прощения, и прясть пряжу. – Он сдержано хихикнул, надеясь, что хозяин уловил ионию. Джон его шутку проигнорировал. Он уперся тупым взглядом в экран телевизора, бездумно транслирующего закатный прибой.
Надо сказать, что картинка была что надо. Техника визуализации изображений научилась передавать объем, и ощущение присутствия было весьма натуральным.
– Александр Сергеевич! – Джон решил отвлечься от тяжелых мыслей. Приняв супер дозу новостей, он наверняка пресытится обществом потребления и с легким сердцем отправится в загадочную Россию.
– Я помню чудное мгновение… – Услышал Джон невнятное бормотание.
– Александр Сергеевич! Новостной канал включите…
– Передо мной явилась ты… – Бубнил телевизор дальше и по – прежнему показывал прибой. Валы катились медленно, вдалеке поднимаясь пологими буграми, и рассыпались на прибрежной гальке.
Только ветер волосы не трепал.
А так ощущение было почти полным.
Но Джон хотел новостей.
–Пушкин!!! – Рявкнул он что есть силы.
– Новости включи!!!
– Дорогой! – услышал он голос благоверной.
– Да, милая. – Рефлекторно показал замечательные зубы Джон.
– Александр Сергеевич – личность увлекающаяся, творческая. У него сейчас кризис, он никак не может закончить поэму. Будь с ним добрее.
– Хорошо! – Хищно кивнул Джон. Он встал с дивана, хрустнул плечевыми суставами и уложил мускульный рельеф так, чтобы телевизор видел ее в особенно впечатляющем ракурсе.
– Александр… Сергеевич… – Надвигался Джон на телевизор. По экрану побежала нервная рябь.
– Я бы вас попросил… – Неожиданно активно стал возмущаться Александр Сергеевич.
– О чем? – Улыбнулся Джон, поигрывая бицепсом на правой руке. Он пожалел о том, что не захватил с собой гантели. Телевизор в этом случае был бы более сговорчивым.
– Дать мне еще пару минут. Кх-х-хрм… – Прокашлялся он. – У меня вдохновение.
– Что у тебя? – Опешил Джон.
– Вы только послушайте. – Заторопился телевизор.
– У самого синего моря жили старик со старухой. Жили они тридцать лет и три года. Старик неводом удил рыбу, а старуха пряла пряжу… Ну, как?
– Что как? – Расстроился Джон. Похоже, новостей ему не дождаться.
– Поэма… – Настаивал Александр Сергеевич. – У меня многопроцессорная архитектура. Я тут параллельно еще кое , что написал. Хотите?
– Что? – Опустил Джон мускулистые руки.
– Поэму… – Настаивал телевизор и не дождавшись разрешения Джона решил начать декламацию. – Я помню чудное мгновение, передо мной явилась ты. Как мимолетное виденье как гений чистой красоты. А вот есть еще замечательное начало: Мой дядя самых честных правил. Когда не в шутку занемог. Он уважать себя заставил… А дальше я еще не придумал. – Джон обессиленный упал обратно на диван. Новости уже казались ему лишними.
Сервис начинал доставать слишком активно и необходимая доза неприязни к сверхорганизованному сообществу, именуемому Соединенными Штатами, похоже, превышала все допустимые пределы.
– Хорошая поэма… – Неожиданно согласился Джон.
– Правильная. Особенно про пряжу и невод. Но, насколько я знаю литературу России – ее уже написал твой однофамилец. Не так ли?
– Разве?! – Со слезами в голосе воскликнул телевизор. – На морской пейзаж, демонстрируемый на экране стали наползать тяжелые тучи. Ударили первые струи штормового дождя. Джон опасливо отодвинулся в угол дивана и поджал ноги в дорогих мокасинах.
– Прошу прощения… – Раздался глубокий мягкий обволакивающий голос, очень похожий на голос опытного психотерапевта.
– Вы устали… Вам нужно расслабиться, Джон.
– Мне не нужно расслабляться! – Попытался оказать активное сопротивление Джон. Он отчаянно завертел головой в поисках источника голоса.
– Кто это?
– Это я… – Пророкотал умиротворяющий голос.
– Кашпировский Всеволод Анатольевич. Закройте глаза… Сделайте глубокий вдох…
– А если я не хочу? – Джон не терял попыток найти этого Кашпировского в интерьере гостиной и наклонял голову то в одну, то в другую сторону.
– А, вы через – «не хочу»! Вам же нужно расслабиться?
– Нет, не нужно! Вы кто?
– Я – диван… – Спинка Всеволода Анатольевича стала угрожающе наклоняться назад и Джон, не ожидавший такого подвоха, опрокинулся навзничь.
– Ну вот! – Обрадовался диван – Кашипровский.
– Расслабляйтесь! А я вам еще и спину помассирую! Вот так! Хорошо?! – По упавшей спинке пошла вибрация, от которой у Джона заклацали замечательные зубы.
– Еще коктейль, сэ-эр-р-р? – Подкатил к содрогающемуся в судорогах дивану Бэримор.
– Да па ай-ай-ай шел ты! – Взревел Джон, выдираясь из чрезмерно нежных объятий любвеобильной мебели.
Он вскочил на ноги, но, не устояв, рухнул на пол.
Если быть более точным, то на тот самый дорогой персидский ковер позапрошлого века. Хотя был ли он на самом деле столь древним, Джон не знал, и повод сомневаться в этом у него появился незамедлительно.
Ковер одним из своих углов хищно потянулся к его чрезвычайно дорогим мокасинам. Джон вскочил на четвереньки и отпрыгнул как кузнечик на твердый надежный паркетный пол.
Вздохнул с облегчением.
– Вам уже можно, сэр-р-р. – Прорычал Бэримор над ухом.
– Могу предложить Совиньон двенадцатого года.
– У вас пылинка на обуви… – Прошелестел новый пока еще незнакомый голос. – Разрешите я ее уберу?!
– Ага! – Джон опасливо потрогал нервно подрагивающую бахрому ковра.
– Как зовут? – Решил он добавить командирских ноток в голосе. – Абу Аль Кабар ибн Хоттаб. – Прошелестел тусклый голос с почтением. – Так как насчет пылинки?
– Какой? – Удивился Джон.
–Та, которая, на подошве левого мокасина…
–А что?
– Нижайше прошу вашего соблаговоления на то, чтобы вы как высочайшая особа снизошли до меня – добропорядочнейшего вашего слуги и позволили с вашей благословенной ноги убрать эту гадость.
– Ибо целью своей считаю поддержание в этом благословенном жилище чистоты сверкающей и непревзойденной.
– Да святится имя ваше и ваших родителей от сего дня и вовеки – веков.
– Да будет путь ваш усыпан розами и лилиями. Пусть дети ваши почитают вас, а родители хвалят. Пусть дела ваши приносят вам золото, а жена любовь…
– Все? – Оскалился Джон.
– Да! – Джон повернулся всем корпусом в сторону возгласа и медленно осел на паркет.
Его жена спускалась по мраморной лестнице, ведущей в гардеробную, словно по подиуму.
Она делала один шаг на ступеньку ниже и картинно поворачивалась корпусом так, чтобы он Джон смог оценить ее усилия по созданию требуемого имиджа.
Джон сглотнул шершавый ком.
Афелия действительно выглядела ослепительно. Ее наряд соответствовал самому высокому классу.
