Вампиров не бывает. Дневник реалистки – 3. Возрождение

– Никаких предположим, – я начинаю злиться. На хрен эту тему! И так душа не на месте.

– Ладно, я просто рассматриваю разные варианты. У современной девушки всегда должен быть запасной аэродром, – видя моё недовольное лицо, она осеклась. – Всё, в жопу мужиков! Давай за твоё повышение, – и подняла бокал.

Мы выпили ещё по бокалу, и мне показалось, что дома как-то уж слишком тихо. Не празднично совсем. Может, хорошая музыка поможет мне отвлечься от неприятных навязчивых мыслей? Надо бы найти музыкальный канал. Зря я, что ли, кабельное оплачиваю? Я включила телевизор. Одно и то же по всем каналам. Там убили, там изнасиловали. Одним словом, сплошной позитив. Катя что-то рассказывала и смеялась, а я щёлкала каналы в поисках хоть какой-то музыки, как вдруг моё внимание привлёк новостной сюжет. Палец завис над кнопкой переключения канала. В новостях говорили про разбившийся самолёт, летевший из Франции в Россию.

– Кошмар какой, – смотрела я на обломки на экране. – Представляешь, кого-то родственники больше никогда не увидят. Вот так собираешься по делам, планы строишь, а потом бац – а судьбу твои планы не интересуют.

Как хорошо, что мои любимые вампиры сейчас дома.

– Да уж, – скривилась Катя. – Переключи на что-нибудь более весёлое.

Я продолжила перебирать каналы до тех пор, пока, наконец, не нашла музыку.

Во втором часу ночи Катя вызвала такси и уехала домой. Я же вышла на балкон проветриться. Какая светлая сегодня ночь. Я любовалась ночным городом. Огни, машины, все они отсюда с высоты многоэтажки кажутся мне такими маленькими. Не только Москва, но и Питер тоже никогда не спит. Даже несмотря на позднее время, люди куда-то спешили, жили своими ночными жизнями, а мне нравилось наблюдать. Ночной город – это нечто особенное. Нечто волшебное, манящее, таинственное. Мне иногда казалось, что ночью я могу свернуть горы, оптимизм зашкаливал, и хотелось покататься на машине по ночным улицам под любимую музыку. Эх, нельзя сейчас после винишка. Остановят – права отберут. Да и безответственно это, как-никак.

Я поёжилась. Холодно сегодня, хотя обещали потепление. Застёгивая шерстяную кофту на замок, я случайно задела в кармане телефон. Мгновенно вспомнила о Марке. Набираю… Ничего. Ну вот, снова. Ушла на кухню, убрала посуду в раковину. Помыть или до завтра оставить? До завтра. Как говорится, пыль лежит, и я полежу.

Звонок! Кто же может мне звонить в первом часу ночи? Неужели Марк наконец-то заметил триста пропущенных? Отвечаю, не глядя.

– Да!

– Привет. Как ты?

Серхио… Ну всё лучше, чем ничего.

– Нормально, – наверно, мой голос прозвучал несколько разочарованно. – Отметила повышение с Катей.

– О… Значит… Понятно.

Не поняла. Что ему понятно? Что он не договаривает?

– Чего тебе понятно? – вслух повторила я. – Ты где? Марк с тобой?

–Я в Петербурге. Марк не со мной.

Сама не знаю, отчего, но на меня вдруг накатила такая злость, что захотелось что-нибудь сломать. Как же бесит эта привычка Серхио говорить сухо и по делу там, где жизненно необходимы хоть какие-то детали.

– А почему ты звонишь мне так поздно? Я не могу сутками не спать, в отличие от некоторых.

– Но ты же не спишь. Ты там пьёшь, гуляешь…

– Я не пью и не гуляю. Пара бокалов вина за повышение. В чём проблема?

– Думаю, тебе надо взять отпуск.

– Да ты что?

Он за кого меня принимает вообще? У меня был повод отметить. Не каждый день замом редактора становлюсь. Немного выпила, язык развязался, эмоции обострились. Но я в порядке! Мне не нужен отпуск!

– Я недавно брала. Опомнись.

– Что ж, как знаешь. Но так будет лучше.

Что-то этот кровосос скрывает.

– Серхио, говори, что хотел. Ты же не просто так позвонил среди ночи?

– Хотел узнать, как ты. Если я приеду к тебе, ты не против?

Странно… Недавно приглашала его к себе, так он отказался. А тут собрался приехать среди ночи. Оригинал, ничего не скажешь.

– Приезжай, если хочешь. Но что за срочность?

– Скоро приеду, напомни адрес.

Чудной этот вампир. Ничего не объясняет, не договаривает. Странно и подозрительно. И мне всё больше это не нравится. Я продиктовала ему свой адрес и пошла убирать со стола недоеденные котлеты. Гость всё-таки придёт, надо чего-нибудь ещё нарезать. Интересно, Серхио будет есть со мной? Опять звонок. Он что-то забыл сказать? Наверное, зашёл в магазин и решил любезно поинтересоваться, что купить на стол.

– Да, чего трезвонишь?

– Алиса…

Софи?!

– Софи, привет! Как я рада тебя слышать! Как дела? Весь день звоню, никак не могу дозвониться!

– Алиса…

Да что с ней? Что за голос такой, заупокойный?

– Софи, чего ты молчишь? Как вы? Как Саша? Где Марк? Он мне третий день не звонит. Я сегодня не смогла дозвониться…

– И не сможешь… больше…

В груди что-то ёкнуло.

– Не поняла, – ледяным тоном произнесла я.

– Марк больше не… Алиса, его больше нет, – послышалось всхлипывание.

Что несёт эта дура?! Как это нет?! Что за ересь?

– Софи! Я не понимаю… Где он? Можешь нормально сказать?

– Марк… умер.

Лоб мгновенно похолодел. Я перестала дышать. Губы задрожали, а горло сжалось так, что я не могла произнести ни звука. Сердце, казалось, остановилось на секунду, чтобы затем забиться с утроенной силой, разгоняя по телу волны холодного ужаса. Но разум отчаянно цеплялся за спасительную мысль – это ошибка, это не может быть правдой, сейчас Софи рассмеётся и скажет, что всё хорошо. Это просто шутка такая…

– Софи, это хреновая шутка, – прошипела я.

– Какие шутки?! Его убили! Он мёртв! Понимаешь?! – голос Софи сорвался на крик, но затем так же резко ослаб. – Прости, не могу говорить… Держись, дорогая. Позвоню завтра.

Она сбросила звонок, а я так и продолжала держать телефон около уха, слушая тишину. Пустота в динамике отдавалась пульсирующей болью в висках. Слёзы сами покатились из глаз – обжигающие, застилающие весь мир мутной пеленой. Нет. Этого не может быть. Он не может… умереть. Это слово застряло комом в горле, я не могла даже мысленно произнести его полностью. Это слово било метко и наверняка, заставая врасплох, обезоруживая своей беспощадностью.

Я схватилась за волосы и заметалась по кухне, задыхаясь от накатывающей паники. Внутри всё сжалось в тугой узел, каждый вдох давался с трудом. Комната вдруг стала невыносимо тесной. Воздух превратился в густую патоку, которой невозможно дышать. Я кинулась к окну, распахнула – надо больше воздуха! Лёгкие обожгло ледяным ветром.

Нет, этого не может быть. Марк? Умер? Само его имя пронзило меня больнее удара ножом. Колени подкосились, и я рухнула на пол, прижавшись спиной к холодильнику. Холод с улицы пробирал до костей, но я ничего не чувствовала, кроме разрывающей грудь боли.

Сердце не бьётся. Я его не слышу. Бедное моё сердце… оно не вынесет этого. Мой любимый, мой единственный не может… умереть. Каждое слово отзывалось новой волной мучительной агонии. Убили… Кто? За что? Он же такой сильный, он же быстрее многих вампиров из-за своих генных мутаций… Как его можно убить? Как?! Вопросы со скоростью урагана пролетали в моей голове, сменяя друг друга и врезаясь в сознание острыми осколками. Не может быть этого. Не может. Даже теоретически. Мои пальцы судорожно сжимались и разжимались, ногти впивались в ладони до крови, но физическая боль казалась ничтожной по сравнению с тем, что творилось внутри.

Я вскочила на ноги так быстро, будто меня окатили водой. Нет, этого точно быть не может. Я уверена. Кто-то где-то что-то перепутал. И я сойду с ума, если поверю в это. Надо поспать. Эта мысль возникла как спасательный круг, за который я отчаянно ухватилась. Ночь пролетит быстро, а завтра Софи позвонит мне и скажет, что это шутка, или что случилось недоразумение. В груди затеплилась слабая, отчаянная надежда, заставляя сердце биться чаще.

Пульс стучал в висках. Я просто так не усну. Где таблетки? Порывшись в нижнем ящике стола, я достала снотворное. Руки дрожали так сильно, что я едва могла удержать их. Никогда не пользовалась, самое время попробовать. Одна-две таблетки… Не тот случай. Да что будет от снотворного? Быстрее усну. Я выпила восемь таблеток залпом, запив водой из-под крана и чувствуя их горький привкус на языке. Затем пошла в ванную, цепляясь за стены, чтобы не упасть. Нужно смыть косметику. Спать накрашенной вредно, кожа испортится, ресницы вылезут. Зачем я такая нужна буду Марку?

В зеркале отражалось чужое лицо – белое, с расширенными зрачками и размазанной тушью. Я не узнавала себя. Умывшись, я начала бесцельно бродить по квартире в ожидании, когда подействует препарат. Я старалась не думать о словах Софи. Это, по-любому, ошибка. Может, отмороженная вампирша накурилась и решила устроить мне весёлую ночку? Внутренний голос кричал, что это ложь, что нужно цепляться за любую соломинку надежды. Но почему Серхио так странно говорил? Нет, нет, это идиотский прикол. И всё.

Что-то мне нехорошо. Я открыла балкон, чтобы избавиться от ощущения накатившей тошноты. Свежий воздух ударил в лицо, но легче не стало. Голова кружится, комната плывёт перед глазами, очертания предметов размываются. Пойду-ка лучше в спальню… Каждый шаг давался с трудом, словно я шла против сильного течения.

В коридоре я почувствовала, что мне нужно присесть и прямо сейчас. В глазах всё закружилось, в ушах зазвенело. Жарко. Кажется, я вспотела. Я сползла по стене на холодный паркет и упёрлась в него обеими руками, чтобы немного остыть. Ладони скользили по гладкой поверхности, не находя опоры. Не помогает.

Ложусь на пол, так прохладнее, так лучше… Холод пола коснулся моей пылающей щеки, подарив пусть недолгое, но всё же облегчение. Мысли путались, уплывали. Одна лишь мысль пульсаром билась в сознании – его больше нет. Почему?.. Он же не может… Я не могу без него… Сейчас полежу немного и пойду в спальню…

Темнота медленно обволакивала меня, утягивая в глубину, где, возможно, я снова увижу его лицо, услышу его голос, почувствую его прикосновения. Я хочу быть там.

3 глава

Боже, как плохо… Трогаю рукой лоб, холодный какой… Я на кровати? Я не помню, чтобы ложилась на кровать. Я с трудом приподнялась. Голова сильнее разболелась. Губы пересохли, я провела по ним языком. Надо попить. В спальню вошёл Серхио.

– Ты откуда? – пробормотала я. Не помню, чтобы впускала его.

Проигнорировав, он сел рядом и заботливо погладил меня по голове.

– Как ты?

– А как ты думаешь? – с трудом произнесла я.

Во рту было так сухо, что язык отказывался слушаться. Голова раскалывалась, а про сердце и говорить не стоит. Я всё ещё была в странном коматозном состоянии.

– Так как ты вошёл в квартиру?

– Тебе лучше не знать.

Серхио вздохнул и посмотрел на меня так, словно я уже умерла. Хорошо же я, наверно, выгляжу. Но было в этом взгляде, что он старательно прятал от меня, ещё что-то.

– Что-то ещё случилось? – спросила я.

– Нет, ничего, – он снова отвёл взгляд в сторону. – Тебе принести что-нибудь?

– Мыло и верёвку, – без тени улыбки ответила я.

А если Софи не пошутила? На душе было пусто, и я ощущала себя в западне, откуда нет выхода. Хотя как посмотреть. Выход всегда есть.

– Ещё раз услышу…

Я не узнала голос Серхио. Настолько жёстко и сухо он прозвучал.

– Давай. Я буду благодарна, – я вяло протянула к нему руку, запястьем вверх.

Он то ли выругался, то ли издал какой-то глухой гортанный звук, похожий на рык дикого зверя, затем вышел из комнаты.

Опершись на локоть, я снова попыталась сесть. Пустота. Такая же огромная и всепоглощающая, как космос. Неужели снотворное сотворило со мной такое? Не думаю. Я встала на пол и, опираясь на стену, вышла в коридор. На пути тут же возник Серхио.

– Зачем ты встала? – недовольно сказал он и, схватив меня в охапку, потащил обратно в спальню.

– Отпусти меня, я не хочу лежать!

Несмотря на то, что вырывалась я вяло, он отпустил. Пауза затягивалась. Обойдя его, я пошла на кухню. Серхио за мной. Я открыла холодильник и достала бутылку водки, которую мне с чего-то преподнесли коллеги на прошлый Новый год, хотя я никогда не скрывала, что предпочитаю коньяк. Серхио молча, с недовольным лицом наблюдал за мной. Я открыла бутылку и налила в стакан грамм сто.

– Не понял. А ну-ка поставь на место, – прорычал он.

– Не командуй в моём доме, – процедила я и поднесла бокал к губам.

Удар – и, вылетев из моих рук, бокал разбивается о стену. Я в шоке уставилась на вампира.

– Ты, что, сдурел?! Ты чего творишь, мать твою?!

– Ещё раз увижу, что ты наливаешь водку, разнесу всё к чёртовой матери! Или, думаешь, я не понимаю, зачем ты это делаешь?!

Я промолчала. Он прав. Но что мне остаётся?

– Идём, тебе нужно отдохнуть, – он мягко приобнял меня за плечи и повёл к спальне.

– Я не хочу отдыхать. Мне нужно успокоительное.

– Тебе вчерашней убойной дозы мало?

– Я же не думала…

– Ты, я смотрю, вообще себя этим не утруждаешь, – перебил он.

– Какой же ты!.. – я отвернулась и сбросила его руку.

Подойдя к телефону, я занесла руку, чтобы позвонить Софи, но не смогла. Я не могла спросить её о том, что волновало меня больше всего. Ведь Марк же не умер… Он не мог умереть, я не хочу верить. Пока я сжимала телефон в руках, Серхио молча забрал его у меня из рук. Я вопросительно взглянула на него.

– Не стоит, – тихо сказал он, и, взяв меня за руку, снова мягко, но настойчиво потянул за собой.

Мы сели на диван.

– И почему? – осторожно спросила я.

– Софи сейчас не до разговоров, – он отвёл взгляд от меня. – У неё много хлопот по организации похорон.

– Каких на хрен похорон?!! – заорала я, вскочив с дивана. – Это всё бред! Это неправда! Зачем вы это говорите?!

Серхио молчал, избегая моего взгляда. Меня начало трясти, снова потекли слёзы.

– Серхио, – я упала рядом ним на диван и схватила за руку. – Скажи, что это шутка. Просто жестокая шутка. Пожалуйста. Зачем вы мучаете меня?

Серхио сжал мою руку. Его пальцы были ледяными, но даже этот холод не мог пробиться сквозь онемение, охватившее всё моё тело.

– Прости, Алиса.

В его глазах отражалась такая безысходность, что последние крохи надежды рассыпались, как карточный домик. Правда ударила с новой силой – Марк действительно мёртв. Этот факт обрушился на меня тяжёлой плитой, выбивая остатки воздуха из лёгких.

Я судорожно поднялась на ноги и попятилась, словно могла убежать от этой реальности. Снова звон в ушах, пронзительный, оглушающий, как будто весь мир вокруг рушился со звуком бьющегося стекла. Я схватилась за лицо, ногти впились в кожу, оставляя красные следы.

Голова кружится… Комната плывёт перед глазами, а стены сжимаются, грозя раздавить меня. Серхио уже рядом и помогает не упасть, его руки – единственное, что удерживает меня от падения в бездну. Но что толку? Разве теперь есть разница?

Я не чувствую пола под ногами, будто земля исчезла, оставив меня парить в пустоте отчаяния и боли. Я не хочу жить… Эта мысль не пугала – она казалась единственным логичным выводом. Как дышать, если воздух исчез? Как жить, если сердце больше не бьётся?

Серхио что-то говорит мне, его губы двигаются, формируя слова утешения, которые разбиваются о стену моего горя, не достигая сознания. Он пытается привести меня в чувства, но я его больше не слышу. Звуки внешнего мира отступили, сменившись оглушительной тишиной и эхом воспоминаний.

Я вижу только Марка и его улыбку. Слышу его смех, глубокий и заразительный, от которого у меня всегда теплело в груди. Чувствую, как он прижимает меня к себе… Его сильные руки, в которых я всегда чувствовала себя защищённой от опасностей этого мира. Тепло его тела, запах его кожи – всё это теперь только в моей памяти, и от этого понимания внутри что-то окончательно надломилось. Я не смогу жить без тебя. Не хочу. Не буду. Незачем. Эти слова повторялись в голове как заклинание, как приговор. Что такое моя жизнь без него? Пустая оболочка, бессмысленное существование, пытка каждым вдохом.

Ноги подгибаются, словно из них вынули все кости, и я приседаю к полу, но Серхио снова не даёт мне упасть. Его руки подхватывают моё безвольное тело. Я не сопротивляюсь – сил не осталось даже на это. Он поднимает меня на руки, и я вишу в них как сломанная кукла. Коридор мелькает перед глазами размытой полосой, затем моя тёмная спальня. Я уже на кровати… Даже не почувствовала, как он опустил меня. Простыни ещё хранят запах Марка, подушка помнит очертания его головы – эти детали больно вонзаются в сердце острыми иглами.

Дайте мне пистолет… ради бога. Я не хочу просыпаться в мире, где его нет. Не хочу видеть рассвет, который он не увидит. Не хочу дышать воздухом, которым он больше не дышит. Я свернулась клубочком, обхватив колени руками, словно пытаясь удержать себя от распада на части. Слёзы текли нескончаемым потоком, рыдания сотрясали всё тело.

Наверно, Серхио ещё был тут, словно молчаливая тень на периферии моего угасающего сознания. Но это не имело значения. Ничто больше не имело значения.

– Уйди… пожалуйста… – прошептала я.

Он вышел молча, лишь грустно взглянув на меня в дверях. Теперь я лежала в спальне одна, как никогда ярко ощущая своё одиночество, и смотрела в одну точку на стене. Я не видела ни стены, ни шкаф, ничего вообще. Я видела перед собой Марка, видела нас в этой самой постели всего пару недель назад. Он больше не обнимет меня, больше не поцелует.

Почему? Как это случилось? Он же такой сильный, молодой, красивый… Мой озёрский супермен… Захлёбываясь от слёз, в отчаянии я заорала:

– Серхио!!

Он мгновенно оказался в дверях спальни.

– Тихо, тихо, – осторожно приближался он, глядя на меня так, как смотрят прохожие на больную, голодную собаку. Зря он пытается успокоить меня. Это невозможно, стало только хуже.

– Я не могу терпеть! Сделай со мной что-нибудь! Что ты смотришь?! Ударь меня, убей меня, больнее не будет! – я положила руку на грудь и прошептала. – Здесь всё разрывается. Я не выдержу!

Он сел на кровать и обнял меня. Я плакала уже тихо, без всхлипываний и криков. Он гладил меня по спине, а я намочила слезами всю его рубашку. Спасибо, что ты рядом, Серхио. Прости, не могу сейчас сказать тебе это…

Я проснулась утром. Едва открыв глаза, я, ещё не поняв, что происходит, опять провалилась куда-то. Боль уже оплела всю меня своими острыми сетями. Но ни сил, ни желания вырываться не было. Теперь я знаю, что на самом деле имела в виду цыганка, говоря, что моего жениха нет среди нас. Линия моей жизни оборвалась, а воскресну я там, рядом с ним.

Сегодня на работу? Или ещё выходной? К чёрту всё, к чёрту работу… С трудом поднявшись, я подошла к окну. Пасмурно, за окном метель. Весна под стать моей душе. Я коснулась стекла ладонью. Холодное… Ну и пусть. Я больше ничего не чувствую. Никакая физическая боль не сравнится с тем, что я испытала вчера. Сегодня же я пуста, сосуд боли исчерпан. Медленно, шаркая ногами, я вышла в коридор, а из него в зал. Серхио, наверное, ушёл. Я прошла в кухню – его нет. Значит, не помешает. Но много ли у меня времени? Я скоро буду с тобой, любимый. Ты – моя жизнь. Тебя нет, значит, и я умерла. Простые принципы дедукции.

Открываю холодильник. Сколько я уже не ела? Второй день пошёл. Но мне ничего не хочется. Серхио вылил весь алкоголь, пустые бутылки были задвинуты под стол. Что ж, ладно. Тот, кто хоть раз терял самое дорогое, поймёт меня без лишних слов. Серхио не понимает. Его, наверное, ничто не способно пронять. Ну да, статус, власть. Это накладывает отпечаток на характер. Если должность обязывает быть сволочью, то почему я до сих пор удивляюсь наглости Серхио?

Но я не смогу сделать это, если не выпью… Иду в зал и залезаю в шкаф. Коньяк, пять звёзд. Открываю бутылку и залпом выпиваю грамм двести. Больше не могу, какая гадость! Где огнетушитель? Всё горит… Надо было шоколадкой заесть. Хотя какая теперь, к чёрту, разница? Делаю ещё несколько глотков. Как быстро накрывает… Вот что значит пить на голодный желудок. Смогу ли я? Должна ли? Отогнав эти мысли, как мусор, я поморщилась и тряхнула головой. Другого выхода у меня нет. До встречи с Марком моя жизнь была словно заготовкой для той, настоящей, яркой и интересной жизни, что он показал мне.

Пора. Как это лучше сделать? Ноги вновь несут меня на кухню. Достаю аптечку и вытряхиваю таблетки на стол. Не вчитываясь в названия, открываю несколько пачек и выдавливаю таблетки. Думаю, тридцать достаточно. Всё-таки с алкоголем… Медленно, по две-три, выпиваю все тридцать штук. Слёзы застилают глаза, но я не пытаюсь стереть их. Сколько у меня времени до того, как потеряю сознание? Вырываю из блокнота листок и беру ручку. Чёрт, не пишет, дрянь! Мне некогда, сейчас может стать поздно, а я не успею попрощаться… Расписалась, наконец. Никогда не писала последних писем. Как их начинают? Попробую писать то, что приходит в голову, пока ещё что-то соображаю.

«Дорогие мои и самые любимые люди, мама, папа, друзья, простите меня за всё. Я люблю вас. Но я не могу жить без него. Простите. Люблю вас, ваша Алиса».

Не в состоянии больше ничего придумать, откладываю листок в сторону. Голова пошла кругом. Тошнит. Срываюсь к раковине, и меня выворачивает. Открываю кран, чтобы смыть эту гадость, а закрыть уже не могу – просто сползаю по стене, сорвав с петель полотенца. Ну, вот, кажется, и конец. Глаза уже сами закрываются. Сейчас я усну и всё. Меня похоронят на каком-нибудь кладбище, поплачут, а потом продолжат жить своими жизнями. Не плачьте, милые, простите меня… Я больше ничего не хочу.

Свет. Где я? Я на небесах? Не может быть. Самоубийц не берут в рай. Почему здесь так хорошо? Я осмотрелась. Тёмно-лиловое небо, а на нём белое солнце. Оно заливает своим холодным, равнодушным светом поляну, посреди которой я стою. Я прищурилась. Нет, свет не доставил мне дискомфорта, просто сложно было рассмотреть детали этого загадочного места. Я здесь одна. Нет ни людей, ни животных, ни деревьев, только мягкая синеватая трава под ногами, туман и бесконечный горизонт вокруг. Наверное, надо куда-то идти. Я делаю шаг вперёд. В ногах больше нет слабости, меня не тошнит. А главное, мне спокойно. Боли больше нет.

Я закрыла глаза и улыбнулась сама себе.

– Алиса.

Кто это? Открываю глаза. Передо мной стоит он, Марк. Он улыбается и протягивает руки.

– Вот мы и вместе, – шепчу я и иду к нему навстречу.

Он ждёт меня. Я ускорила шаг. Какая мягкая трава, как приятно ступать по ней… Марк? Почему ты не становишься ближе? Я ведь иду к тебе.

Он всё так же улыбается.

– Иди ко мне, любимая…

Улыбнувшись ему, ускоряю шаг. Почему Марк отдаляется?

– Куда ты?! Стой!

Я бегу изо всех сил, а он всё дальше и дальше. Он уплывает от меня, растворяясь в тумане, как призрак.

– Не уходи!! Марк! Не оставляй меня! Я здесь ради тебя!

Но он исчезает…

4 глава

– Приходит в себя. Хорошо.

– Слава богу.

– Мы просто вовремя успели.

– Да. Спасибо вам.

– Не за что. Ей нужно пару дней полежать. Есть только жидкое, каши, бульоны…

– Я понимаю.

– Вот это пусть попьёт. Поможет поскорее восстановиться. Капельницу поменять сможете?

– Да, думаю.

– Через два часа тогда смените. А, извините… вы знаете, что случилось? Ну, что она решила…

– Да, её жених погиб.

– Соболезную, какой ужас… А что произошло?

– Авиакатастрофа.

– Кошмар… Бедная девочка. Найдите ей хорошего психотерапевта. Пускай препараты подберёт. Она не справится сама с таким горем.

– Она сильная. Она сможет.

– Пока она нашла вот какой способ решить проблему, видите? Следите за ней. По своему опыту знаю, она может повторить попытку.

– Спасибо, я от неё не отойду.

– Если что, звоните. Всего доброго.

– И вам.

Я приоткрыла глаза и окинула взглядом комнату. Я в спальне. Откуда-то появился Серхио. Я молчала, не могла говорить. Зачем меня забрали оттуда? Там был он… Серхио сел на корточки около кровати. Он погладил мою проткнутую иглой капельницы руку. Я закрыла глаза. Нет сил даже на вздох.

– Зачем? – тихо спросил он.

Я не ответила, даже не открыла глаза.

– Зачем ты сделала это? Тебя еле откачали, понимаешь? Если бы я немножко задержался… – он вздохнул и опустил голову.

Почему Серхио тратит на меня время? Ему надо бизнес расширять, деньги зарабатывать, с девушками гулять. Он ведь такой шикарный, притягательный. Красавчик. Он может позволить себе любую супермодель. А сам сидит около меня, как нянька.

– Его не вернёшь, – прошептал Серхио. – Отпусти его. И не делай так больше никогда. Оно того не стоит.

– Стоит, – еле слышно ответила я.

– Я сказал, нет, – он явно хотел звучать убедительно, но сказал это мягко. – Я не позволю тебе делать глупости.

– Почему?