Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения

– С каким еще бубном?!

– Ну как же… так полагается… восточная одалиска должна бить своему повелителю в бубен. И петь. Эй! – зычно взревела она – Кто-нибудь! Ковер сюда.

Ковер появился в комнате прежде, чем Маня успела закончить фразу. Пушистый восточный ковер, мягкий, удобный и цветастый до полного ошеломления. Маня смаху плюхнулась на него, аж пол задрожал.

– Я спою тебе, о повелитель, – объявила она. И взвыла дурным голосом:

– Владимирский централ, ветер северный!

– Я тебе сейчас как двину в твой собственный бубен! – окончательно осатанел гость. – По стенке размажу. Ты у меня так запоешь! Забудешь, как вообще пасть разевают.

– Я опять что-то не то сделала? – удивилась Маня. – Извини, я простой бандит… да… Кстати, мне нравится этот ковер, – сообщила она. – Он тоже изящный. Почти как мое любимое кресло. Во всяком случае он гораздо лучше, чем безликая ерунда, в которой сидишь ты. Ой! Это что ж такое… опять не то выходит? Мы что же, по этикету должны поменяться местами?

– Ты у меня когда-нибудь доиграешься, гадюка, – пообещал гость. – Ох, доиграешься.

Маня кивнула. Конечно, она когда-нибудь доиграется. Люди ее профессии и положения редко умирают своей смертью. Она доиграется, но не сейчас. Она ему пока что нужна.

– Пришибить бы тебя, заразу… но ведь потом мороки не оберешься, – ворчливо проговорил гость. – Ищи тебе замену, корячься… У меня что, дел других нет? Но когда-нибудь я так и сделаю, даже если потом об этом пожалею.

Это да, мороки не оберешься. Она, Маня, специально позаботилась иметь в ближнем кругу несколько равноценных людей, влияние которых в группировке было примерно одинаковым. Так что с ее смертью неизбежно начнется раскол, раздрай и междоусобица. Будет тогда группировка вам все так же полезна, господа Чужие? То-то же.

Впрочем, перегибать палку все же не стоило.

– Водку будешь? – примирительно спросила Маня.

– Некогда чаи гонять, – рыкнул гость, видимо людские напитки особо не различающий. – Говори, зачем звала?

– Информация, начальник. На Большую Землю отправляют экспедицию. Всю из себя такую солидную и совсем-совсем секретную. Вот только предлог для ее отправки совершенно нелепый.

– Да-а? Налаживают собственный канал для переправки артефактов?

– Ясен пень.

Гость задумался, почесал бугристый затылок трехпалой когтистой лапой.

– Это важная информация, – неохотно признал он. – Ты работаешь хорошо. Вот и терплю тебя до поры, заразу наглую. Экспедиция не должна дойти, ясно?

– Кто б спорил? – удивилась Маня.

– Вот и не спорь! – не совсем логично отреагировал гость. – Камни можешь взять себе. За работу.

– Я опять-таки спорить не стану, – согласилась Маня с подчеркнутым смирением.

– Зараза! – однообразно высказался гость и растворился в воздухе.

Маня посмотрела на опустевшее кресло и улыбнулась. Постом она достала уже знакомый нам графинчик, с привычной осторожностью поставила на хрупкий столик. Уселась нога за ногу в жалобно скрипнувшее компьютерное кресло, щедро плеснула водки в чайную чашку с драконами. И замурлыкала негромко, как-то очень лирично и неожиданно вполне себе музыкально:

– Владимирский централ, ветер северный…

Она была очень удовлетворена прошедшей встречей.

* * *

– Не могу. Я давал подписку, – терпеливо ответил профессор.

– Ха!

– Для тебя, может быть, и «ха». А для человека, проработавшего столько лет в режимном институте, это очень серьезно. И вопрос, по поводу которого полковник развел эти, как ты говоришь, дурацкие тайны тоже очень серьезный. Уж поверь мне. Полковник, это тебе не Воропаев, он зря ничего засекречивать не будет.

Крысуля почесала затылок и вдруг хихикнула.

– Полковник… – медленно протянула она. – А не пойти ли мне к нему на предмет грязного шантажа?

– Это как? – насторожился профессор

– Сам прикинь, – широко улыбнулась девушка. – Я никаких подписок не давала, потому что знать ничего не знаю. А раз так, то я могу говорить что хочу, где хочу и кому хочу. Разумеется, речь идет всего лишь о моих предположениях. А предполагаю я, что бумаги Воропаева едут на Большую Землю для отвода глаз. Чьих? Да всех и всяческих. Мало ли кому может понадобиться посылочка для институтского московского отделения. Но, поскольку наши самые серьезные друзья-соперники – Чужие, то, как я думаю, цирк рассчитан прежде всего на них.

Она полюбовалась на хмурое лицо профессора, улыбнулась еще шире и продолжила:

– Что за посылочка? Этого я тоже не знаю. Но, поскольку Вепрь вдруг стал ужасно загадочным и молчит о своей работе как рыба об лед… В общем, на Большую Землю по всей видимости посылают какое-то его эпохальное достижение… за каким чертом, тут уж у меня идей нет. Но с чем связана работа этого нашего таинственного графа Монте-Кристо? Прежде всего с проблемой выхода, ага? В общем, проинформирую-ка я полковника о том, что намерена пройтись по кабакам Склифа и обсудить свои умозаключения с каждым, кто не будет затыкать уши.

– Не вздумай! – сказал профессор резко.

– Это с какого бы вдруг перепугу?

– Одаренная-то ты одаренная, но такая дура… даже не знаю, какими словами выразить. Блондинка! Во-первых, если ты пойдешь рассказывать байки по Склифовским кабакам, то для экспедиции шансы дойти мгновенно сведутся к нулю.

– Но я же не собираюсь действительно трепаться по Склифу, – оскорбилась Крысуля. – Я только хочу пугнуть полковника, чтобы он мне все рассказал. Я тоже могу дать подписку, в чем проблемы?

– Пугнуть полковника, ну надо же! Он, знаешь ли, не из пугливых. Если ты припрешься его шантажировать… Судьба шантажистов обычно бывает не очень приятной, особенно если они выбирают жертвами серьезных людей. Нашла кого пугать. Детективчики почитываешь?

– О как! – опешила Крысуля. – Он что же, меня убьет? Но ведь я из своих.

– Он должен обеспечить безопасность экспедиции любой ценой. И он ее обеспечит.

Теперь уже профессор с иронией смотрел на ошарашенную физию девушки.

– Но, скорее всего, до смертоубийства не дойдет. Посадит тебя под замок до окончания похода… и еще кое-каких дел, которые за этим походом последуют. Это может оказаться весьма надолго. Посидишь, поскучаешь… глядишь, поумнеешь хоть немного. Хотя нет, ты, по-моему, безнадежна. Все поняла? Брысь!

Она, кажется, хотела сказать что-то еще, но на профессорском столе звякнул телефон.

– Аркадий Георгиевич, полковник очень просил Вас зайти.

Крысуля глянула завистливо

– Тьфу, зараза, – пробормотала она себе под нос и вымелась из комнаты.

* * *

– Явились, – буркнул майор Давиденко, неодобрительно разглядывая доверенных помощников и, что там говорить, ближайших друзей Мигулина и Евдокимова. – Приперлись с делами, выеденного яйца не стоящими. Придумали бы чего поумнее.

– Мы старались, – отозвался Мигулин с ехидностью. – Но нам до полковника, как до Луны раком. Такой ерунды, как сочинил он, нам в жисть не удумать. Мозги не те.

– Я так и понял, – проворчал майор. – Любопытничаете. Ладно, садитесь. Расскажу, что не обвешано подписками. В общем так, полковник надеялся провести экспедицию на вертолетах, а вот те хрен. Тот маршрут, которым его самого собирались привозить через два воздушных прохода, так он уже давно это… не актуальный. Толя, ну который главный картограф, он говорит, что воздушные проходы вообще того… нестабильные. Короткоживущие они.

– И который накрылся?

– Оба. До наземного перехода «четыре-два» экспедицию можно доставить вертушками. Но пересекать и Двойку, и Однушку по-любому придется пешком.

– И, кстати сказать, переть на себе весь этот центнер макулатуры, – хмыкнул Мигулин. – Или они выкинут все это барахло под ближайшим кустом?

– Болтун! – не одобрил майор. – Цель экспедиции – отвезти документы на Большую Землю, ясно тебе?

– Абсолютно ясно. Я вообще доверчивый, как девочка. Которой самой хочется, – сообщил Мигулин.

– Раз мы не знаем, зачем понадобилась экспедиция… – начал Евдокимов

– Причем понадобилась вдруг и совсем-таки срочно… – вклинился Мигулин

– Стало быть знать нам этого не нужно, – продолжил Евдокимов свою глубокую мысль.

– Хотя и хочется, как той девочке, – закончил Мигулин.

– Распустил я вас, стервецов. Да сидите вы, придурки, не дергайтесь. Документы экспедиция должна довезти. И точка.

– Да? – заинтересовался Мигулин. – То есть деза не для Зоны, а для кого-то на Большой Земле? А что она еще повезет, эта экспедиция?

– А вот этого тебе точно знать не нужно. Чего надо, то и повезет.

В кабинете повисло молчание.

– Но ведь вся Зона думает, что экспедиция попрет артефакты, – тоскливо проговорил Евдокимов. – А раз она пойдет пешком, то ждут ее большие неприятности.

– «Котенок, тебя ждут неприятности… Меня ждут? Немедленно спешу», – процитировал Мигулин, пусть и не совсем точно. – А более убедительную легенду полковник не мог придумать? Что бы конкретно не вводить ближних в грех.

Он крякнул, почесал затылок и изрек:

– Впрочем, что бы он не выдумал, Зона в все равно постановила бы, что везут артефакты.

– Ну не все в Зоне такие скептичные, – без особого энтузиазма сообщил майор. – Долгари вот про секретные документы вполне себе поверили. Воронин с полковником связывался как раз при мне. Долго говорил, прочувственно. Насчет общих человеческих интересов по борьбе с Зоной, насчет ограниченности чиновников Большой земли… не знают, мол, реалий Зоны. И не понимают, что дух закона гораздо важнее буквы. А букву закона в Зоне соблюдать возможно, увы-увы, далеко… очень далеко не всегда.

– Цель оправдывает средства? – понимающе спросил Мигулин.

– Да, он именно так и сказал. А что, это какая-то долговская речевка?

– Вроде того, – хмыкнул Мигулин. – Так что, он просил эти самые документы малость проредить?

– Не просил. Настаивал.

– И полковник его послал, – даже не спросил, а констатировал Евдокимов. – Лучше бы они поверили насчет артефактов.

– Да нет, все равно бы привязались, – поморщился Мигулин. – Артефакты они тоже грабануть не прочь, эти ангелочки с крылышками. Им же нужна наличность для борьбы с Зоной. Так и что постановило совещание великих умов Периметра? Как довести … г-хм… ценные секретные документы?

– Будет так: основная группа – солдаты. Специально отобрали шкафов два на два метра, иначе им все не утащить даже с Антигравами. А в охранение полковник попросил у Толи полевых картографов – эти по Зоне ходят, как по собственной казарме и на аномалии свысока поплевывают. Толя обещал. Но сказал, что это, мол, замкнутый круг. Больше людей – больше груза. Провиант, вода… это Зона, здесь на подножном корме не проживешь.

– И что?

– И то! Держитесь за что-нибудь потверже, а то шлепнитесь к черту. У нас, говорит, есть хорошо зарекомендовавшее себя подразделение боевой некромантии. Предложил их послать. Сильные, как заразы, не устают, не спят, жрать могут, что угодно. Боевой опыт уже какой-никакой имеется. Вот.

Слушатели громко присвистнули.

– Замятин верещал, как будто ему на хвост наступили. А толку? Кукла, если вдруг ей представилась возможность влезть в неприятности, так она с энтузиазмом влезет. По самые уши. Как тот твой котенок из мультфильма.

Мигулин озадаченно почесал пятерней затылок

– Так что, вместо картографов в охранение отряда пошлют зомбаков?

– Нет. И картографы пойдут, и зомбаки. Вместе.

– Я чего-то не понял. Ладно, зомбаки, так зомбаки. Но зачем тогда посылать картографов?

– Не твое дело! – неожиданно рассердился майор, почему-то покраснев мордой. – Распустил я вас, стервецов! Торчите тут, отвлекаете. Я, между прочим, занят. А вам обоим делать нехрен? Так я щас найду. Брысь!

* * *

– Я тебя вот зачем позвал, – раздумчиво говорил Мамонт. – Периметр отправляет на Большую Землю экспедицию… да… Секретные документы повезут, понимаете ли. Ага?

– И рад бы тебе ответить, но увы, – пожал плечами Хамелеон. – она сама бесится, что не посвятили.

–Да? В экспедицию берут, а курс дела не ввели?

– Охраннику не обязательно знать, что везет экспедиция.

Мамонт трубно фыркнул.

– Вся Зона знает, что повезут артефакты. Недаром вокруг склада этого институтского административного типа… как его, Петр Иваныч?.. недаром, в общем, поднялась там такая возня. Собственный канал налаживают… да… Ладно, не о том речь. Ты, как я понимаю, попасть в эту экспедицию спишь и видишь. За кралю свою тревожишься, нежный ты мой? Так я хотел сказать, что не возражаю. Могу даже подсобить, переговорить с их начальством. Порекомендовать. Невидимый человек в экспедиции… это ж сколько возможностей, сколько перспектив.

В голосе Мамонта явственно прозвучала мечтательность

– Какие-такие возможности с перспективами ты имеешь в виду, – насторожился Хамелеон, и его язык закрутил в воздухе совсем уж заколупическую фигуру, выражавшую явную озадаченность.

Мамонт пожал могучими плечами

– Ох! Не смотри на меня так, как будто я только что велел тебе их всех втихомолку перерезать. Почему ты считаешь бедного старого Мамонта дураком?.. да… почему? Это просто неуважение.

Он опять громко и трубно фыркнул и сделал хоботом широкий плавный жест, явно приглашающий собеседника к размышлению.

– Ну сам подумай. Если бы невидимостью обладал не такой чистоплюй как ты, сколько было бы пользы клану? А тут… тьфу. Хамелеон такое распоряжение, ясен пень, не потянет. Слабо. Краля белобрысая совсем его очистюлила… Да она для тебя важнее интересов клана! И вообще у тебя дурацкими заморочками забита вся тупая башка. Неженка ты и фря та еще… да…

Мамонт покосился на собеседника. Тот молча слушал. С возражениями или хотя бы комментариями не высовывался.

– Ладно. Никому не дано все, – подвел итог Мамонт, так и не дождавшись реакции на подначки. – У тебя есть свои достоинства, за которые тебя и держу до сих пор. Давай думать дальше. Перерезать их и грабануть – оно, конечно, завлекательно. Но это одним махом не получится, придется брать одного за другим. Аккуратно брать, чтобы не навлечь ни малейших подозрений на клан – тут же начнут названивать начальству и жаловаться… причем жаловаться не на кого-нибудь, а на старого Мамонта. Телефоны эти новомодные, сколько же от них проблем!

Мамонт досадливо крякнул и почесал затылок кончиком хобота.

– А ты? Ты сумеешь все сделать грамотно, а? – вдруг рассердился он. – Тьфу! Тоже мне, киллер экстра-класса. Так напортачишь, что мне вовек потом не расхлебаться.

Он уже говорил таким тоном, как будто Хамелеон с жаром напрашивался на киллерское задание.

– Мне прямая ссора с Периметром нужна, как полагаешь? – Мамонт закончил наконец свой затянувшийся монолог и воззрился на собеседника с отчетливой укоризной.

– Чего же ты хочешь? – поинтересовался Хамелеон с деланым равнодушием.

– Во-первых, тебе помочь, облегчить страдания нежной души. Во-вторых, сделать жест доброй воли в адрес Периметра. Авось оно мне когда-нибудь зачтется.

– А в-третьих?

– Отчет о командировке. Подробный. Что происходило, где, когда и как. Расстановка сил в Зоне меняется… да… и мне нужна информация. Канал связи с Большой Землей сделает Периметр гораздо сильнее. Да еще и это новое зомбячье боевое подразделение… хваленое… расскажешь о его несравненных достоинствах особенно подробно. А я подумаю. Конечно, подразделение это у чистюль одно, но ведь сам говоришь, что она солдат начала привлекать. Так что это пока оно одно. Чем Зона не шутит, может быть с Периметром действительно иногда выгоднее блокироваться, а не локти выставлять. Все понял?

– Да, – ответил Хамелеон. – Кстати, полковнику лучше не звонить. Он, как я понимаю, сам скоро позвонит. Я уже убедил Крысулю, что буду полезен в экспедиции. Она прониклась и пошла убеждать полковника. Думаю, она его додавит. Глядишь, ты еще и выторгуешь что-нибудь на этих переговорах.

– Молодец, – одобрил Мамонт. – Ты становишься мудрее.

Хамелеон поморщился. Когда начальство хвалило его таким манером, он начинал горячо понимать подругу, раз и навсегда демонстративно объявившую себя дурой.

* * *

– В общем-то, ты особо не раскатывай носа, – сказал полковник. – Мы, конечно, возьмем твои материалы, пять-семь килограммов. Это предел, о десяти даже и не мечтай. Ребятам предстоит тащить на себе оружие, боеприпасы и воду, черт бы ее побрал, воду!

– Это еще зачем? – удивился Замятин. – У нас что, обеззараживающих таблеток нет?

– Только склифовского производства. А у них побочный эффект. Они замедляют моторику и снижают реакцию.

– Но это же ненадолго. Час… ну, полтора…

– Мы не можем рисковать. Голову наотрез даю, об экспедиции знает уже вся Зона. Угадай с трех раз, что люди думают по поводу ее груза? Как считаешь, здесь кто-нибудь поверит в секретные документы или твои научные прибамбасы? Артефакты, вот что Зона думает. Сейчас уже у тутошнего ушлого народа глазки разгорелись, не говоря уже о всяческих Манях или этом долбаном Долге. А есть еще перекупщики, за которыми уж точно стоит кто-то серьезный. Этим конкурентные тропы на Большую Землю уж точно не нужны. Чем больше смотрю документы о нашествии контролеров на вторую локацию в девяносто шестом, тем больше убеждаюсь, что без них тут не обошлось. Конкурентный путь независимый убирали, сволочи.

– Думаешь?

– А чего тут думать? С вами, научниками, хоть плачь, право слово. Умный вы народ и дельный, и положиться на вас можно. Но вдруг на пустом месте такими оказываетесь лохами, что… Короче, нам позарез нужен канал общения с Большой Землей. Северцев со своими ребятами такой канал нащупал. Но для этого надо передать их изделия в Московское отделение Института. Причем передать тайком от моего начальства, там окопался крот, и может, даже не один.

– Но послушай, когда канал общения полноценно заработает в режиме туда-обратно, этого будет уже не скрыть.

– Разница все же есть. Вспомни, что Кукла рассказывала. Чужие – контрабандисты… ох, Кукла, Кукла… действительно, хоть в разведку ее бери… Так вот, они далеко не всегда могут действовать открыто. Им особо светиться не резон, у них наверняка свои стражи правопорядка в наличии.

– А нашествие контроллеров?

– На Большой Земле гораздо труднее симулировать естественную причину гибели канала связи, чем в Зоне. В Зоне катастрофа – это обыденность. А на Большой Земле она именно катастрофа, и потому привлекает внимание. Будем надеяться, что они поостерегутся там откровенно хулиганить, тем более, что ваше институтское изделие не позволяет выносить из Зоны артефакты. По крайней мере пока не позволяет.

– Логично. Гораздо проще угробить экспедицию. Погибшая экспедиция, это тоже обыденность в Зоне, – согласился Замятин.

– Столько людей захочет, чтобы экспедиция не дошла, что ей придется прорываться с боями. А вот по поводу охранения…

Полковник отвернулся, пристально уставился в окно, хоть и ничего занимательного там не происходило.

– Я уже всю голову себе сломал, – начал он. – Я чего тебя позвал… Посоветоваться хочу. Голова совершенно идет кругом, полный раздрай и всяческие терзания. Абсолютная неадекватность, сам понимаю. И не говори ты мне, ради бога, что я сволочь, подонок и вообще…

– Зачем ты меня позвал, понимаю не только я, но и она сама тоже прекрасно понимает, – сухо сказал Замятин. – Все стулья у меня в кабинете просидела и прожужжала уши. Говорит, что без них, без некромантов, экспедиция обречена. Что самой тяжелой будет вторая локация, там придется много и серьезно воевать. А дальше угроза нападений практически равна нулю, так что пугать большеземельных невинных младенчиков им, зомбякам, не придется.

Замятин повернулся к окну и тоже присоединился к созерцанию этого самого заоконного непонятно чего.

– И ведь возразить мне ей нечего. Как это ни печально, она насквозь права. И потом, если ты сформируешь внешнее охранение только из картографского спецназа, ты его, небось, чуть ли не уполовинишь. Тяжко нам тогда пришлось бы без свежих карт. А уж сталкерам и вообще хана. В общем, уговаривала она меня уговорить тебя, поскольку сила и выносливость у зомби такая, что даже наши картографы могут нервно курить в сторонке. А поскольку зомби не спят, то ночной караул для экспедиции будет обеспечен идеально.

– Да секунды я не сомневаюсь, что Барби твоя ненормальная будет в восторге. Ты мне скажи, что ты сам об этом думаешь? С человеческой точки зрения? Дети же совсем.

– А твои призывники не такие же дети? Да, в экспедицию ты призывников не посылаешь, но скажи мне, положив руку на сердце, многие ли из картографов смогли бы соревноваться с нашими некромантами? И есть еще одно преимущество. Очень серьезное. Для них смертельна… и даже просто опасна только рана в голову. Вот в походе пусть твои ребята за этим и присмотрят. Чтобы они от излишней бодрости куда не надо не лезли.

– Ты мне вот что скажи, – полковник по-видимому нагляделся в окно и повернулся к Замятину. – Скажи, они смогут держать голову в течении долгого похода?

– Знаешь, что она мне говорила? – ответил тот, тоже отворачиваясь от окна. – Что охотно повела бы на это дело зомбячью банду. Но не уверена, что выдержит такую нагрузку в продолжительной экспедиции. А что касается себя и своих ребят, так это она гарантирует. Она зря говорить не будет – очень серьезная и ответственная девочка.

Полковник крякнул. Эта регулярно проскакивающая у Замятина дефиниция Куклы как ответственного лица столь же регулярно возмущала в нем военного человека.

– Я пошумел тогда на совещании, – продолжал Замятин. – Никак не могу отвыкнуть относиться к ней, как к ребенку. А это уже взрослый человек. Личность. И, кстати сказать, отличный специалист.

– Гарантирует она, понимаете ли, – проворчал полковник. – Впрочем, как это ни странно, ты меня немного успокоил.

Замятин разглядывал полковника с непонятным выражением лица.

– Знаешь, а ты открылся мне с новой, несколько неожиданной стороны.

– Тут такое дело, – сказал полковник не без смущения. – Мать ее из головы у меня не идет. Интересная женщина. Во всех смыслах.

– Ты ее знаешь? Откуда?

– Прорывалась ко мне в кабинет пару раз. Сначала когда Кукла в игру вывалилась. Все у нас вверх дном перевернула, но разобралась к кому обращаться с этой историей. Тогда она была почти в истерике, да и не беседа это была, а скорее допрос. А во второе посещение поговорили мы по-настоящему занимательно. Кстати, ты когда-нибудь слышал, как Кукла поет? Это действительно страшно?

Замятин отчетливо передернулся.

– Даже так? – рассмеялся полковник. – Вот мамаша мне и говорит, что тембр и сила голоса у дитятка – опера плачет. Навзрыд. Но по ушам гуляли не слоны и даже не мамонты. Бронтозавры! В кого, мол? Все в семье всегда были музыкальные. Впору, говорит, идти к первому мужу скандалить, моя ли это дочь.

– Действительно, оригинальная женщина, – хмыкнул Замятин.

– Ты дальше слушай. Зашла у нас речь о нравах в молодежной среде. И ее дитятка в частности. Повздыхала она на эту тему. «Как так можно? Сегодня с одним завалиться, завтра со вторым, послезавтра с третьим… Мы были другими. Романтичнее были. Трепетнее. Вот, к примеру, я… я, конечно, могла бы с Вами убежать. Такой формат отношений я понимаю, это красиво… кстати, как Вам эта идея?»

– Ого! – окончательно развеселился Замятин. – Как я понимаю, тебе удалось благополучно отстоять свою честь от всех и всяческих посягательств?

Полковник потер переносицу.

– Знаешь, на какой-то момент я дрогнул. Очень, очень интересная женщина. И, в отличие от ее бестолкового дитятка, есть в ней шарм. Но, как представил я, какое сокровище получу в нагрузку… Ох! Доченька, прости господи. Кошмар!

– Забавно, – покрутил головой Замятин. – А я от такой дочурки не отказался бы. Но вот мамаша меня … бррр… совершенно не привлекает. Нет в жизни счастья, ага?

– Ага. Да и куда бы она со мной убежала? В Зону через Таджикистан? Это даже не смешно.

– И как она отреагировала на твой отказ? – полюбопытствовал Замятин

– Мило улыбнулась и говорит: «Очень жаль. Но если Вы передумаете, дайте мне знать. Только особо не тяните».

* * *

– В морду дам! – неожиданно рассвирепел Вепрь. – Это называется «Периодическая таблица артефактов», ясно вам, бестолочи? Одна дура прикололась, а вы и рады повторять.

– Ты чего расшумелся? – озадачился Виталик. – Что мы такого сказали неправильного? Этот твой кубик… который таблица… он действительно отличная штука. Это одно из самых серьезных открытий у нас в Институте. Мы тебя хвалим, а ты зачем-то взялся дебоширить.

– Извини, Вепрь, но быть твоей таблице Периодическим кубиком Веприка, и ничего тут уже не поделать, – хмыкнул Сережа. – Хоть ты всему Институту морды разбей.

– А мы причем? Она придумала, с ней и разбирайся, – обиделся Димка, по-детски ревновавший к Крысуле любимого научного руководителя.

– Во-первых, она девушка. Ей в морду – как-то оно не вдохновляет. А во-вторых, если она идет в экспедицию вместо…