скачать книгу бесплатно
– В Россию.
– Кому я там нужна?
– Кому ни кому, а всё родина.
– Я здесь родилась.
– Ну и что? Ты – русская?
– Русская.
– Вот и уезжай.
– Паспорт нужен.
– Что, у тебя и паспорта нет?
– Нет.
– А сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
– Странно. Ничего не понимаю.
Мужчина с сомнением рассматривает её худенькое невесомое тело.
– Ладно, я тебя так отвезу.
– Разве так можно?
– Это моя проблема.
– А где я буду жить? Что я буду делать?
– Жить пока можешь у моих стариков. Подлечишься, а там придумаем что-нибудь.
– А вы женаты?
– В разводе.
– Ясно.
Девушка наклоняется, берёт джинсы и натягивает их прямо на мокрые трусики.
– Что тебе ясно.
– Хорошо придумали, – девушка надевает майку. – Ни родных, ни знакомых, ни паспорта, ни копейки денег. Делай, что хочешь – не пикнет. Надоест – можно отдать приятелю во временное пользование. Или продать. Навар будет.
– Дура ты, я посмотрю, – с сожалением произносит мужчина. – Я к тебе со всей душой, а ты… Одно скотство на уме.
– Какая есть. Извините, но никто в детстве не рассказывал мне сказок про счастливых принцесс и благородных рыцарей. Один пьяный скот в двенадцать лет сделал меня женщиной, и с тех пор ничего кроме скотства я от мужиков не видела. Я вас ненавижу. Всех. Без разбора. Вот почему я не лечу триппер. Чтобы вас, сволочей, заражать? Хочешь получить удовольствие?
Она рывком расстёгивает молнию на джинсах и вызывающе смотрит на мужчину.
– Тьфу, – смачно плюётся тот и, безнадёжно махнув рукой, идёт к машине.
Птица счастья
(Глупая история застойных времён)
У Николая Девятова не было ни малейшего основания считать себя баловнем судьбы.
Он и не считал.
В тридцать четыре года Николай имел: ст. инженера плюс 150, жену плюс 130, двоих детей плюс тёщу с тестем. Всё остальное (собственная квартира, машина, гараж, дача) – глубокий минус. Как ни крути, радоваться нечему.
Он и не радовался.
Каждое утро ровно в 8.00 Николай приходил на работу, садился за стол, клал перед собой чистый лист бумаги (размер А 4) и острым карандашом старательно (не без таланта) рисовал одну и ту же картину: на переднем плане в центре листа изображался большой неотёсанный чурбан; слева от него – маленькая острая пилка; справа – огромная ржавая пила с тупыми, гнутыми зубьями; сверху – занесённый для удара топор, а внизу чурбана – два жучка-точильщика в полной боевой выкладке.
Николай заключал своё творение в чёрную рамку и несколько минут придирчиво рассматривал рисунок, после чего вздыхал и убирал его в стол, где сей шедевр пребывал до 16 часов 58 минут. В 16.59 натюрморт извлекался из стола (очередной вздох), безжалостно разрывался творцом на мелкие, довольно аккуратные части и опускался в урну. После чего Николай отправлялся домой.
По дороге он всегда заходил в булочную, где, следуя указаниям законной супруги Галины, приобретал белый или чёрный хлеб. Либо то и другое. В тот день ему было заказано: половинка чёрного хлеба и батон, что в сумме составляло двадцать две копейки. Отсчитывая сдачу с рубля, кассирша вместе с горстью медяков сунула Николаю лотерейный билет ДОСААФ. Николай машинально сунул всё в карман и направился к прилавку, когда вдруг сообразил, что его бессовестно надули, всучив билет, который ему совершенно не нужен. Он бросился назад, к кассе, но лицо у кассирши было такое…
– Тьфу, чёрт, – бормотал Николай, выйдя из магазина, – выбросил полтинник на ветер. Лучше бы выпил пару пива. Всё не зря страдать.
Умолчим о том, как дома встретила героя жена и какими перлами была украшена её речь.
– Засунь его в задницу!
Это был заключительный аккорд.
О, если б знал Николай, что уготовила ему судьба, он бы именно так и сделал. Ни секунды не колебался. Но – увы. Не дано людям знать, что день грядущий им готовит…
Прошёл месяц, не внеся ничего нового в жизнь нашего героя. Разве что макулатурная корзина пополнилась ещё двадцатью двумя творениями изобразительного искусства.
Был славный субботний день. Выбив ковры, паласы и дорожки; убрав квартиру и вымыв пол; приготовив обед и простирав бельё, Николай присел на краешек дивана и развернул газету. Первое, что он там увидел, была лотерейная таблица. Николай поморщился и собрался, было, перевернуть страницу как вспомнил о столь нагло всучённом ему лотерейном билете.
Он активно поскрёб затылок, вспоминая, куда засунул билет. Вспомнил. Разыскал записную книжку, извлёк из неё маленький прямоугольный листок и сверил номер.
Он совпал.
– Галя! – радостно заорал Николай, окрылённый свалившейся с неба удачей. – Я рубль выиграл! А ты ругалась, что полтинник зря извёл, – мстительно напомнил он подошедшей супруге. – Три дня пилила.
– Эка невидаль. Рубль, – охладила Галина мужнин пыл. – Люди машины выигрывают, а ты ботинок больше износишь пока свой несчастный рубль получишь… А какой там выигрыш?
– Не всё ли равно? – философски заметил Николай. – Чего зря расстраиваться?
– Ты что, выступаешь?
– Ничего. Я так.
Николай заглянул в колонку выигрышей, и… что-то оборвалось в его неатлетической груди.
– Волга, – просипел он.
– Ты что там лопочешь? – не поняла Галина. – Можешь сказать внятно, дубина ты стоеросовая?
– Волга, – чуть громче пролепетал Николай.
– Волга?
Николай отрешённо мотнул лохматой головой.
– Вот что люди выигрывают, – кольнула мужа Галина. – А этот дебил недоразвитый выиграл рубль, а крику на миллион. Серию проверил?
– Чего её проверять? Всё равно не совпадёт.
– Чурка ты еловая! Давай газету. И билет давай.
Николай безропотно протянул газету и отдал жене злополучный билет. Галина впилась глазами в таблицу. Несколько долгих томительных минут она внимательно вглядывалась в газетные цифры, сверяя их с билетом, затем Галино лицо начало краснеть, затем белеть, затем синеть и, выронив газету, (но не билет), Галина грузно повалилась на пол.
– Коль, посмотри, – прохрипела она, устраиваясь поудобнее на паласе.
Николай, до смерти напуганный необычным видом распростёртой на полу ненаглядной супруги, осторожно взял в руки газету, бережно вытащил из ослабевших пальцев смятый билет и… вскоре оказался рядом с полумёртвой женой.
В о л г а!!!…
– Получим машину, махнём на юг, – мечтательно вздохнул Николай, когда они, наконец, пришли в себя, уселись на диван, ещё семь раз проверили все цифры, буквы и загогулины на билете и сорок девять раз сравнили их с газетной таблицей.
Ослепительное, как южное солнце, видение предстало перед обалдевшим Николаем: длинная серая лента шоссе «Москва – Симферополь», мчащиеся навстречу Лады, Москвичи, Запорожцы, и он, Николай, за рулём новенькой бежевой Волги. А впереди – море, солнце, шум прибоя. ЮГ!
– Тёщу дома оставим, – забывшись, подумал вслух Николай, и… видение исчезло.
– Раскатал губищи!
Галина была на два года старше Николая, он был её третьим официальным мужем, так что жизнь она копнула гораздо глубже.
– Ты знаешь, сколько она жрёт бензина? А где ты её будешь ставить? Под окном, чтобы у тебя в первую же ночь все колёса спёрли? А ты знаешь, сколько стоит резина? А во что обойдётся ремонт, когда ты разобьёшь её? А разобьёшь ты её в первый же день, как только самостоятельно сядешь за руль. Да и прав у тебя нет, и не получить тебе их во веки веков!
Николай вздохнул. Аминь. Галина права. Как всегда.
– Давай тогда возьмём деньгами. Квартиру купим. Кооперативную.
– Был ты пнём, пнём и остался. Какая нелёгкая угораздила меня выйти за этого идиота? Жила бы себе с Аль-Рашидом и горя бы не мыкала. Бананы ела, ананасы кушала.
– Ананасы, – взорвался Николай, злобно вращая глазами. – Дерьмо от ананасов убирала бы за его старшей женой!
Николай терпеть не мог Аль-Рашида, чьё место в широкой Галининой постели, (но, увы, не в сердце) он занимал и зверел всякий раз, когда Галина вспоминала предыдущего мужа. В такие минуты он даже забывал про детей (от первого неофициального мужа Галины) и порывался собрать в чемоданишко свои нехитрые пожитки.
– Ты знаешь, сколько стоит кооператив? – огорошила мужа Галина.
– Неужели не хватит? – усомнился Николай, вмиг забыв про Аль-Рашида.
Галина, закатив глаза, истерично затрясла плечами: послал Господь муженька.
– А мебель? Ты знаешь, во сколько она обойдётся? Или ты собираешься переезжать на новую квартиру с этими дровами? А телевизор, холодильник, посуда?
– Может дачу? – не сдавался Николай. – Есть не очень дорогие.
– У чёрта на куличках.
– Есть и не очень далеко. Представляешь: встанешь утречком, выйдешь на крылечко, зевнёшь, потянешься, спустишься в огород, сорвёшь огурчик – зелёненький, пупырчатый – и хрум, хрум его. Благодать.
– Благодать, – скривилась Галина. – А на чём, интересно знать, ты будешь добираться до своей благодати? Прикажешь трястись на автобусе? С двумя детьми да катулями.
Николай в очередной раз вздохнул, прощаясь с голубой мечтой. Вот жизнь: бросила кость, а зубов для того, чтобы разгрызть её, не дала.
– Что нам делать? – обречённо поинтересовался он. – Выигрывают же люди. Они-то что делают?
– То люди.
– Ну и что они делают – твои люди?
– Надо продать билет, ослиная твоя голова! Неужели не понятно? Такое выпадает раз в жизни (и как тебя, придурка, угораздило?), поэтому следует использовать ситуацию на все сто, а если получится, то и на двести процентов. Дошло, пентюх?
– Понял.
Не маленький. У него самого вертелась такая мысль, но Николай отгонял её из суеверия, считая, что от добра добра не ищут.
– А кому продать?
– У кого есть деньги.
– Ясно. Грузинам.
– Грузинам, – взвизгнула Галина. – Верблюд двугорбый! Откуда только ты взялся на мою голову? Да знаешь, сколько там национальностей? А тебе все грузины.
Галина не была голословной. Последние пятнадцать лет она ежегодно отправлялась на Кавказ, объездила его вдоль и поперёк, так что в вопросах национальных особенностей его электората могла любому этнографу дать сто очков форы. Впрочем, Николая можно понять, так как впечатлениями о своих кавказских вояжах Галина с ним не делилась, предпочитая делать это в узком кругу избранных подруг, таких же неугомонных путешественниц по городам и аулам Кавказа.
– Ладно, беру всё на себя.
Это прозвучало почти как: «Вызываю огонь на себя».
– От тебя толку как от козла молока.
На том и закончился семейный совет. И всё пошло по–прежнему. Лишь Галина всё реже стала бывать дома, да всё гуще замелькали в их квартире её подруги – путешественницы, да всё чаще слетали с их прелестных губок экзотические имена, все эти: Вано, Резо, Муртаз, Реваз, Саркис, Серго, Джохар, Вахтанг и прочие…
