Однажды в Прибалтике. Мы едем в Америку

– Мы не жалуемся. Нас Господь не оставит.

– Это ясно, но ведь… – Тамара бросила на мужчину косой взгляд. Одет бедно но чисто, стрижка под бокс явно домашнего производства. В салоне на видном месте висит фотография домочадцев.

– Машины – то у вас своей нет?

– Откуда? – Володя искренне удивился вопросу. – Хорошо, что едим вволю. Про машину не думаем.

– Вот видите. А между тем другие раскатывают на мерседесах. Одеваются в дорогих магазинах…

– Нам на них наплевать. Зависть тяжкий грех.

– Абсолютно согласна, но… неужели вам не хотелось бы пожить в достатке, не думать о завтрашнем дне, дать детям достойное образование за границей?

– Им не плохо и здесь.

– Но хотя бы на лето отправить куда – нибудь.

– Да они и так везде ездят.

Володя гордо тряхнул головой.

– Наши единоверцы раскиданы по всему миру. Всегда помогают своим.

Он расплылся в широкой улыбке. – Вот меня, например, в любом городе примут, обеспечат ночлег и накормят… А как у вас? Человек человеку волк или все – таки друг?

Тамара задумалась, не зная что отвечать.

– То – то же, – удовлетворенно произнес шофер, подмигнув правым глазом. Из допрашиваемого он неожиданно превратился в обвинителя и теперь чувствовал себя хозяином положения.

– Нам не нужно богатство, мы не гонимся за материальным достатком.

Поняв, что полностью утратила ведущие позиции в разговоре Тамара расстроилась. Не того она добивалась, когда затевала эту беседу.

– Но ведь все хотят быть уверенным в своем будущем. Разве нет?

– У каждого своя судьба.

– Cлучайно не знаете – почему она у всех разная?

– Нам дано испытание…

– Правда? Тогда объясните мне, чем хозяева лучше нас?

– В каком смысле?

– Они получают солидную прибыль, ни в чем себе не отказывают. Они что, по – другому устроены?

– Все в руках Господа – начал было мужчина, но Тамара бесцеремонно прервала его.

– Это я уже слышала. Отвечайте по существу.

– Ну…

– Не знаете. А давайте рассмотрим теперь инвалидов, бездомных, больных… Чем они провинились?

– Уж такая им выпала доля.

– Почему? Если все изначально равны.

– Разве я так сказал?

– Да. По вашей версии мы живем один раз.

– Ну и что?

– Получается вопиющая несправедливость.

Володя дернулся, пытаясь немедленно опровергнуть «кощунственные» слова.

– Не торопитесь. Вы вдумайтесь, если я живу один раз и вы тоже один – мы равны. Почему тогда кто – то рождается идиотом, кто – то гением, кто – то святым, а кто – то серийным убийцей?

– Он себя таким делает.

– Ну а дети, страдающие от болезней и умирающие в муках? Неужели вы можете объяснить все эти противоречия?

Шофер что – то начал туманно объяснять про первородный грех. Потом замолчал, запутавшись.

Этот разговор разозлил обоих. Почему – то сейчас, наблюдая за сидящим за столом мужчиной, Тамара неожиданно вспомнила о нем.

… – О – о! Вот ты где! – на выходе из кухни Тамару перехватила Таня Пэн. – А я по всему магазину бегаю!

– Для чего?

– Девки мелочь хотят.

– Без проблем.

Кассирам не разрешалось отлучаться во время работы. Если им что – нибудь было необходимо, они вызывали старшего продавца. Таня так же сменяла их во время коротких перекуров и отпускала на обед. Без ее разрешения никто не имел права отлучиться даже на минуту.

– Мне нужно по пятьдесят сантимов.

А вот этого – то как раз не имелось! В микрорайоне, где располагался магазин, существовала странная закономерность: в первых числах каждого месяца из оборота исчезала белая мелочь. Какое – то время сплошным потоком вместо нее шли пятилатовые купюры. Но после пятнадцатого числа все повторялось с точностью до наоборот. Казалось бы, чего проще – возьми да и накопи сколько нужно. Однако существовала такая вещь как инкассация. Бухгалтера постоянно сидели на «голодном» пайке. Алкоголь, табачные изделия, сахар все это проходило только по банку, требуя обязательных авансовых платежей.

– Как нам работать? Сейчас же отправлюсь к хозяйке. Пускай с тобой разбирается! – Таня Пэн торжествующе уставилась на Тамару.

– Она пока еще не приехала.

Тамара обрадовалась, осознав, что ей представляется замечательный случай отточить на разгневанной бригадирше умение спокойно и без эмоций вести беседу с недружелюбно настроенными людьми.

– Нам нечем сдачу давать! Безобразие! – продолжила распалять себя Таня, – как можно допустить подобное!

– Я ведь не утверждаю, что у меня совсем нет мелочи, – усмехнулась Тамара, – возьмите по двадцать сантимов!

– Какая ты умная! Зачем же им мучиться!

Старшая продавец налилась благородным гневом. Поняв, что кассирши нечем крыть, она еще чуть повысила голос. – Ты хочешь, что бы возникли очереди? А покупатель возьмет и уйдет в другой магазин. Что тогда?

– Ужасно! Мы с вами этого точно не переживем!

– А – а! Вот как ты рассуждаешь! Ясненько!

Танин радостный вопль, пролетевший по второму этажу, заставил поднимающегося по ступенькам мясника, пугливо втянуть голову в плечи.

От злости женщина начала пританцовывать.

– Мы значит из сил выбиваемся, что бы прибыль шла, а тут оказывается некоторым все безразлично! – впав в привычную ярость, заорала она.

– Поэтому постоянно ходите с набитым ртом. Вы таскаете колбасу со склада. Думаете, никто не догадывается об этом?

Тамара старалась говорить с задушевными интонациями.

– Все знают. А так же многие поставщики обижаются на вашу грубость. Вы мало заказываете, но ведете себя с ними так, как будто бы вы хозяйка.

– Не кричи! – испугано отшатнулась Таня.

– Отчего же?

– Ты видно шуток не понимаешь! У меня нет претензий к тебе.

– Поскандалили? – поинтересовался, приблизившись к старшей продавщице, Афанасий. – Что – то ты покраснела, мать. Никак ледяной водяры хапнула?

– У тебя одно на уме. Че приперся?

– Руки вытереть нечем.

Таня быстро сбегала в мойку и принесла оттуда рулон бумажных полотенец.

– Забирай! Отправляйся к себе! Не болтайся здесь!

… Наконец наступила пора подкрепиться. Тамара съела два апельсина и погрузилась в заполнение кассовой книги за вчерашний день. На фирме привыкли к ее чудачествам в отношении еды, но вначале удивлялись, не одобряя. Она понимала, что выглядит не так, как от нее ожидают и делает не то, что полагается, наверное, делать сорока восьмилетней женщине, имеющей к тому же троих детей. Вот если бы она была дебелой матроной под центнер весом всецело озабоченной своим многочисленным потомством, ее бы приняли за свою. Она тогда ходила бы по магазину тяжелой поступью уставшего от жизни человека и нудным голосом рассказывала сочувствующим о своих проблемах.

Но годы летят незаметно! Казалось, только вчера сыновья посещали детский садик. Помнилось как они смешно разговаривали, постоянно ссорились между собой, дрались из – за ведерка в песочнице… Может быть каждое воплощение это всего лишь мгновение в человеческой жизни, кто знает?

– Давай быстро в зал! – крикнула Рая, пробегая по коридору. -Тебя «Бегемотиха» требует!

Хмурая Ира в своей кабинке постукивала от нетерпения кончиками пальцев о карандаш.

– Белую мелочь, пожалуйста! – произнесла она томным голосом утомленного жизнью человека, – но только, что б было по пятьдесят сантимов!

Из – за мясного прилавка высунулась Танина голова и тут же исчезла. Не может никак успокоиться бедная женщина!

– Придется пока поработать с другими деньгами, – сообщила Тамара. – Представьте себе, у меня все имеется, кроме пятидесяток.

– Какой кошмар! – Ира горестно поджала уголки губ, как будто бы находилась в глубоком трауре. Несмотря на свой гренадерский рост и более чем массивную внешность, она любила прикинуться беззащитной овечкой и радовалась когда ей сочувствовали. Еще ее мучило неутоленное честолюбие и огромное желание «покачать» права. Доказать что либо – такой особе совершенно невозможно. Это не старший продавец, которая держится за свое хлебное место двумя руками. Что ж, пускай себе выговорится. Однако та неожиданно повела себя неадекватно.

– Ой, поглядите, кто к нам приперся! – сдавленно прошептала она.

Повернувшись к входной двери, Тамара остолбенела – в торговом зале появилась женщина гора, по сравнению с которой кассирша казалась просто хрупким созданием. Еще сравнительно молодая, эта необычная покупательница производила тягостное впечатление своими устрашающими габаритами. Неестественно развернутые плечи приняли на себя тяжесть лишних килограммов, но больше всего поражало лицо, заплывшее жиром до самых глаз. Щеки походили на два бугристых, трясущихся холмика, а подбородок вообще не поддавался описанию.

Движение в магазине приостановилось – и продавщицы, и покупатели замерли, провожая глазами «плюшечку». Поняв, что у Иры теперь появился другой интересный объект для обсуждения, Тамара поспешно отошла. Но на беду, не рассчитав траекторию движения, оказалась у толстухи на пути. Брезгливо сморщившись, та бесцеремонно оттолкнула ее и, не заметив, что причинила кому – то вред, двинулась дальше, сметая с полок товар.

Ударившись об угол витрины в молочном отделе, Тамара с трудом удержалась на ногах. Не обращая внимания на ноющую боль в плече, с удовлетворением отметила, что не разбила дорогостоящее стекло. Затем, прихрамывая, с гордо поднятой головой удалилась прочь. Вслед раздались приглушенные смешки. Таня Пэн откровенно веселилась, глядя на главного кассира, попавшего в неприятное положение.

– Издеваются над тобой?

Торопливо приблизилась Рая. Тамара пожала плечами.

– Да как сказать?

– Ирка прямо зашлась от хохота.

Рая тяжело дышала.

– Ничего не поделаешь.

– Ты ж начальство. Давно пора приструнить их.

–Зачем?

– Чтобы впредь неповадно было.

– Ерунду городишь.

Пожав плечами, Тамара погрузилась в заполнение документов.

Однако несчастная, буквально утопавшая в собственном жиру, надолго поселилась в ее сознании. Воображение заработало, против воли воспроизводя отвратительные картины. Как можно было дожить до подобного состояния? Наверно все начиналось постепенно.

– Съем ка я этот кусочек, – уговаривала себя женщина, – потом еще тот…

Пока однажды не почувствовала, что одежда становится ей тесна. Но вместо того, чтобы принять меры, отложила ее в дальний угол шкафа, надеясь, что все образуется само собой. Со временем тело менялось: жир оседал на бедрах и на спине, свисая оттуда вниз безобразными горбиками. И молодая особа с нежной и любящей душой превратилась в неуклюжего монстра, покрытого, как коростой, лишними килограммами. Она перестала смотреться в зеркало. Потом начались проблемы со здоровьем…

Обжорство иначе называют чревоугодием, что означает – человек существует ради своего чрева, стремясь всеми силами угодить ему. Он как бы становится его пленником, что само по себе унизительно! Большинство обладателей лишнего веса мечтают похудеть, да не знают как приступить к задуманному.

Многие женщины поправляются после родов. Проходит несколько месяцев или год и данную особу бывает трудно узнать. Замуровав себя в ужасающие балахоны, какие прежде никогда бы не приобрела, несчастная думает, что оградилась от любопытных глаз, но это совершенно не отвечает истине.

У полных дам появляется куча проблем в личной жизни. Ведь ни один нормальный мужчина, особенно молодой, не пожелает иметь слоноподобную супругу, а значит он станет либо тайно изменять ей, либо создаст другую семью. Постоянно наблюдая рядом с собой красивых, изящных, любимых подруг и коллег по работе такая толстушечка, естественно, не может не начать сравнивать себя с ними. Постепенно впадая в депрессию, она начинает снимать стресс… едой. Получается замкнутый круг. В этом случае физическое тело полностью порабощает истинного человека, а подсознание, хорошо понимая это, пытается изменить ситуацию, посылая в мозг отрицательные импульсы.

Необходимо прислушаться к ним и постараться взять себя в руки. Поначалу, конечно же, будет непросто, зато потом радость от одержанной победы и приличного внешнего вида пересилят привычку переедать.

Многие хоть раз в жизни пытались изменить собственный облик, садились на диету, изводили тело физическими упражнениями, но не все добивались успеха. Почему? Тамара тоже не так давно столкнулась с подобной проблемой, но вовремя спохватилась, сказав себе: – Нет! Я такой не желаю быть!

Ни на какую диету она не садилась. Просто перестала завтракать – два апельсина по утрам не в счет. В обед съедала овощи или тарелку овсяной каши на воде, а вечером винегрет. Через пол года стали заметны результаты. Исчезли лишние отложения, против чего неожиданно воспротивился Алексей.

– Я брал в жены нормальную женщину – ворчал он, пытаясь по старой привычке похлопать супругу ниже пояса. -А через двадцать лет получил скелет. Я не согласен!

– Захотела и сделала! – упивалась успехом Тамара, – ничего невозможного нет! Нужно просто настроиться на соответствующую волну.

Воодушевленная впечатляющими результатами, победительница раздулась от гордости и почивала на лаврах, уверенная, что все трудности позади. Она обновила свой гардероб, приобретя по случаю замечательный брючный костюмчик в полосочку так славно облегающий ее постройневший стан. Было приятно ловить на себе удивленные взгляды сотрудников, ведь они в основном обладали солидными габаритами. Исключение составляли лишь Рая и Аннушка, которые отличаясь завидным аппетитом, оставались худыми, словно бы долгое время провели в концентрационном лагере, балансируя между жизнью и смертью.

Некоторые продавщицы просили поделиться секретом, им очевидно тоже хотелось улучшить свой внешний вид. Тамара никому не отказывала.

– Все просто, – со знанием дела поясняла она, собрав вокруг себя кружок очередных кандидаток на похудание. – Необходима лишь вера в успех и чуть – чуть силы воли, естественно.

Женщины недоверчиво качали головами, а между собой перемалывали кассиру косточки уверенные, что та не желает быть до конца откровенной.

– Не иначе таблетки употребляет, – уверяла на рампе Аннушка, горя желанием блеснуть эрудицией. – Есть такие, по – моему, тайские называются. Они содержат в себе яйца глист.

– Что ты мелешь, – брезгливо морщилась, Ира.

– Как можно быть такой темной? – недоумевала Аннушка, обращаясь к затаившим дыхание зрительницам. – Весь бомонд их использует.

– Ты хоть знаешь, что это такое – бомонд? – не сдавалась Ира, подозрительно хмуря брови.

– Договаривай. Потом будете спорить.

Николай Иванович внимательно ловил каждое слово. Это были полезные сведения.

– Так те глисты потом вырастают и…

– Тфу! Меня сейчас наизнанку выворотит!

В этом месте Рая обычно на всех парах неслась в мойку, зажимая ладонями рот.

Тем не менее подобные разглагольствования весьма занимали дам. Казалось, что им не будет конца, как вдруг… они заметили, что кассирша вновь начала поправляться. Удивительная метаморфоза! Она и сама с трудом осознала сей поразительный факт. Когда в первый раз почувствовала, что пуговицы на новом костюмчике стали застегиваться с трудом, уверила себе в том, что это всего лишь случайность. Подумаешь, плотно покушала перед сном. Она – то ведь уже перешла на обычный режим питания. Не век же морить себя голодом?

Но изменения продолжались и вскоре их было нельзя игнорировать. Возникла большая проблема. Жизнь перестала радовать, грозя превратиться в весьма неприятные переживания. Завистливо восхищенные взгляды коллег сменились насмешливо издевательскими, что так же способствовало понижению тонуса. А тут еще Алексей подлил масла в огонь.

– По – моему, дорогая, ты из одной крайности впала в другую, – однажды вечером заметил он, застав жену в кухне, с вожделением поедающую огромный бутерброд с колбасой. Не в силах терпеть с каждым днем все усиливающиеся муки голода, от продолжающейся бесперспективной борьбы с собственным организмом, она в тот раз действительно сорвалась и… оказалась застукана мужем.

Да, похудеть, как выяснилось, было нетрудно, а вот сохранить достигнутое, к сожалению, не удалось. Физическое тело, испугавшись, что его собираются извести, всеми силами начало побуждать своего носителя улучшить рацион питания.

Кроме того оно приняло так же и собственные меры предосторожности, откладывая каждую лишнюю калорию про запас.

Борясь с собой, Тамара осознавала, что это физическое тело протестует, понуждая ее вернуться к прежнему образу жизни. Ибо привыкнув не в чем себе не отказывать, оно не желало перемен. Поразмышляв над этой проблемой, она решила действовать по – иному. Во всех подробностях представила какой собирается стать – здоровой, подвижной, без безобразных округлостей… и некоторое время мысленно наслаждалась полученным образом. Потом поставила рядом тучную женщину, одышливую и больную. И постаралась настроить себя на соответствующий лад.

… – Как поживаете? – поинтересовался Нормунд, останавливаясь у кассы.

– Отлично! – его приход всегда радовал. С ним можно было сколько угодно беседовать по-латышски. Ведь это важно, когда собеседник не морщится, показывая, что твой государственный язык неприемлем для его восприятия. Обычно поставщики, уловив неправильную речь, стараются перейти на русский. Так происходит не только в магазине.

Известно, что можно самостоятельно научиться читать и писать на чужом языке, однако начать изъясняться на нем без ошибок нереально. Поэтому изучающие язык дома так и не заговорили лишь только потому, что стеснялись открывать рот при посторонних. Они потерпели неудачу из – за собственной гордыни, им было, видите ли, неприятно выглядеть смешными и неумелыми в чужих глазах. Поняв это, Тамара старалась использовать каждый шанс, для того чтобы отточить свои навыки.

– Что вы сегодня нам привезли? – спросила она у Нормунда, заглядывая в его накладную.

– Молодую говядинку. Очень мало заказываете.

На пару с братом мужчина держал за городом скотобойню.

– Как бизнес?

– Плохо! Еле концы с концами свожу! Никому теперь наше мясо не нужно. Проще мороженое из – за границы гнать.

– Я слышала, к нам из Литвы завозят. Думала, не хватает.

– У них правительство с головой, помогает крестьянам. Не то что наше!

Нормунда удрученно потряс головой.

– Нами теперь из Брюсселя командуют. Говорят, не работайте на земле, не держите скот. Тем кто соглашается, дают небольшое пособие. Очень многие уезжают на Запад! Мы тоже скоро закроем бизнес.

– Как же так?

– Поступили новые директивы – все необходимо оборудовать по требованиям Евростандарта. У мелких производителей на подобное просто не имеется средств. И заложить нечего. Так что будем записываться в безработные.

Нормунду было трудно рассказывать о наболевшем. Лицо молодого мужчины покрылось красными пятнами, исчезло добродушное выражение… Желая отвлечь его Тамара спросила: -А разве у вас в Латгалии, – она знала, что он оттуда, – нет состоятельных крестьян?

– У нас все бедные!

– Не могу поверить!

– Правда! Ни у кого сейчас денег нет. Нечем землю удобрять, нечем сеять, нет техники, нет бензина!

– Слушай, кончай трепаться, а? Иди к Сейму и там митингуй!

Увлекшись беседой, они не сразу заметили подошедшего сзади поставщика «Пепси колы» в красном комбинезоне с нарисованной бутылкой на рукаве. Нормунд смутился и быстро отошел. Тамара порадовалась про себя: -Хорошо попрактиковалась!

Вспомнилось, как по приезду в Латвию, около двадцати лет назад, она приобрела учебник латышского языка, начав усиленно заниматься, но с удивлением обнаружила, что латыши почему – то не стремятся общаться с ней на своем родном языке. Они воспринимали Тамарины попытки как милую шутку и она, чувствуя себя неловко, в конце – концов, перестала им докучать.

Когда же Латвия обрела независимость, от людей других национальностей потребовали свободного владения латышским языком. Были созданы комиссии, посещавшие русские школы, детские садики, магазины, проверяя как претворяются в жизнь принятые законы о госязыке. Любого человека могли вызвать на собеседование, составить на него протокол, выписать штраф, уволить с работы…

Тамара выучила язык за полгода. И некоторое время потом ходила к своей знакомой латышке практиковаться. За час беседы платила ей лат и вскоре смогла поддерживать разговор почти на любую тему.

… Подставив руки под струю горячей воды, она немного подержала их так, постепенно отогреваясь. Было жаль Нормунда: имея собственный бизнес, тот ощущал себя обделенным. Наверное, человек так устроен, что редко бывает удовлетворен. Ему всегда кажется – он способен на большее. Только вот обстоятельства складываются не в его пользу. В данном конкретном случае мужчина уверен – в его неудачах виновато правительство, бросившее крестьян на произвол судьбы.

Но жизнь людей зависит только от них самих. Если человек много раз воплощается на Земле, вполне естественно – у него должны образовываться, так называемые, кармические долги, которые он обязан отработать. Завидовать более талантливому, богатому бессмысленно. Лучше всего уяснить – это не пришло извне, а есть результат его собственных прошлых деяний. На самом деле на этой планете никто не может сказать о себе со спокойной совестью: мне ничего не нужно! Я полностью удовлетворен!

Глава 7. Заедает текучка.

Воспользовавшись небольшой передышкой, Тамара решила кое в чем разобраться.

– Не получается выйти из тела. Но почему? Ведь это глупо в конце – концов. Нельзя сомневаться в успехе. Наши мысли материальны.

Сжав зубы, дала себе твердое обещание сегодняшним вечером еще раз попробовать.

– У вас все в порядке? – в окошко кассы заглянула заведующая, – мне нужно ведомость по зарплате за прошлый квартал. И побыстрее.

– Тогда придется сходить в подвал, – сообщила Тамара упавшим голосом.

– Поторопитесь.

В интонациях Вии слышались нетерпеливые нотки. Она была явно встревожена.

– Опять кому – то неправильно проставила отработанные часы, – размышляла Тамара, выходя в коридор. Так неоднократно случалось. В подобных случаях старший бухгалтер

Марина непременно сообщала об этом хозяйке.

… Ах, неприятное это место – подвалы под «Дионисом»! В них пахнет плесенью, в изобилии водятся крысы, их не хочется посещать. Но иной раз нет выхода, потому что там расположен архив, где хранятся использованные документы. К нему примыкает каморка, принадлежащая дворнику. По слухам ее оккупировал Николай Иванович. В этом тихом местечке он иногда отдыхает от трудов праведных.

Вздохнув, Тамара направилась на поиски грузчика. Обойдя по периметру торговый зал, вышла на рампу. Искомый объект обнаружился у своего друга мясника. При появлении посторонней мужчины повели себя суетливо.

– Грудиночки не желаете? – встрепенулся Афанасий, доставая из холодильника большой кусок. – Нормунд только что подогнал! Полюбуйтесь, какая сочная! Или может вас больше прельщают ребрышки?

Он с вожделением облизал пухлые губы.

Тамара кинула на говядину быстрый взгляд. Мясо в самом деле было что надо – ярко красного цвета с белой сахарной косточкой. С трудом удалось удержать себя от соблазна. А свиные ребрышки и того лучше. Какое бы из них получилось рагу! Но незачем рисковать, начнут потом сплетничать, что старший кассир злоупотребляет служебным положением!

Большинство продавщиц заискивает перед мясником, в их среде он пользуется бешеной популярностью. Ведь от него так много зависит. Это отражается на его поведении – мужчина всегда ходит медленно, животом вперед, говорит тихим голосом, со значением выплевывая слова.

– Зря отказываетесь.

Афанасий вытер о тряпку запачканные кровью ладони.

– Я как лучше хотел. Посодействовать, так сказать, хорошему человеку, – он привычным движением спрятал под фартук руки. Николай Иванович, с неодобрением наблюдая за ним, покачал головой.

– Не суетись. Нами явно пренебрегают, – раздраженно произнес он, – так что зря беспокоишься.

– Зачем вы накручиваете себя? – огорчилась Тамара. Ей совсем не хотелось вступать в бесполезный конфликт.

– А что, разве не так?

– Нет, конечно.

– Отчего же тогда не берете мясцо? Может стали вегетарианкой? – ехидно ухмыляясь, поинтересовался грузчик, – или в секту вступили?

– Не к Володьке ли? – лениво почесывая за ухом, предположил мясник, – если честно, то я бы не удивился.

Стало ясно – над ней насмехаются. Направляясь на поиски Николая Ивановича, Тамара предполагала, что придется послушать хвалебные речи грузчика о его замечательной прошлой жизни и не менее привлекательном будущем, которое «маячит» где – то за горизонтом. Однако она и подумать не могла, что оба мужчины накинутся на нее с издевками.

– Не хотите брать, не будем настаивать, – сообщил мясник и, размахнувшись, забросил грудинку во встроенный в стене холодильник. – Мы люди не гордые.