Неудобная любовь

……………………………………………………………………………………………………………………………….

Будильник в телефоне противно и пронзительно пищал. Надо выбрать другой рингтон. Лера нажала кнопочку. Но вредный аппарат не унимался, на экране высветился входящий вызов. Это звонил Марсель. Лера нажала сброс. Пока она не хотела ни с кем разговаривать. Экран укорительно сигнализировал, что Валерия вчера не ответила маме, дочери, Марго… Мол, плохая Лера, очень плохая, плохая дочь, мать и подруга.

Лера села на кровати и потрясла головой, отгоняя ночные сновидения. Что это было вчера? Бокал шампанского так подействовал или переутомилась. Может, ей все это приснилось. Пусть лучше приснилось, так проще. Лера потянулась за сумочкой, с которой вчера была на вечеринке, начала в ней судорожно рыться и вот уже визитная карточка Максима Владиславовича Всеславского оказалась в ее руках.

“А когда мой сон растаял, как ночные облака, на окне моем стояли два хрустальных башмачка…” Трам – пам – пам – пам – пара – пам… Вот так вот.

– Персик, я весь в волнении: трубку не берешь, вчера какую – то чушь несла. Ты часом ничего вчера не принимала из запретного.

– Нет, конечно, – Лера наконец, позвонила Марселю и давала полный отчет о своих действиях, – просто удивительно, Максим Владиславович номер телефона своего дал, в театр пригласил, в пятницу.

– Номер телефона дал какой? На “777” заканчивается?

– Да.

–Ну, тогда все нормально. Просто у него к тебе есть какое – то деловое предложение. Ты там сиропом в своих фантазиях не растекайся. Дал и дал, позвал и позвал. Он человек творческий, склонный к нелогичным поступкам. Ох, Лерка, только ты меня не опозорь. Я еще проведу с тобой инструктаж. В пятницу перед театром забегай, будем тебе наряд выбирать.

– Да, Марс, я хотела тебя попросить помочь с выбором. Там ведь, в театре этом, дамы будут с декольте и в бархате. Я тоже хочу выглядеть достойно.

– Как раз нет. Театр, где служит Максим Владиславович, очень демократичный, там бархат и атлас не в тренде. Не переживай, подберем тебе нарядик, будешь королевой бала. Кстати в RADUGA сегодня планерка или совещание для вас, дизайнеров, в два часа дня, не опаздывай.

– Да, я помню, уже собираюсь ехать.

Лера натянула узкие джинсы, накинула поверх топика свободный клетчатый жакет. Волосы взлохматила для придания объема. Маленькая сумочка на цепочке через плечо, лакированные остроносые туфли на каблучках. В целом, образ получился неплохой для покорения столицы и столичных звезд.

Весь день Валерия была занята на проекте. Но в перерывах она доставала из сумочки телефон, словно ждала от кого – то звонка. А вдруг Максим забудет, что приглашал в театр. Она, Лера, придет, как наивная дурочка, а на нее удивленно посмотрят и,пожав плечами, скажут, что никто, мол, про Ваш визит не предупреждал, что – то Вы, гражданочка, путаете.

Весь четверг и пятницу Лера провела в сомнениях. Она немного успокоилась, когда пришла в гости к Марселю. Платья – это лучшее лекарство для девочек любого возраста. На этот раз Марс предложил Лере черный брючный комбинезон, который отлично подчеркивал фигуру, стройные бедра и длинные ноги девушки.

– Ну вот, ты теперь тоже Звезда. Впрочем, ты в любом наряде Звезда. Не благодари. Дарю.

– Марсель, ты мне еще не сказал, сколько я за первое платье тебе должна, а теперь еще вот это.

– Персик, я решил, что деньги просто бездушная бумага, имеющая лишь придуманную нами, людишками, ценность. Вдохновение – вот что нужно истинному художнику. Истинный художник – это я. Вдохновляй меня своим нежным взглядом, светлыми чувствами, прелестной улыбкой. Короче, долг будешь возвращать вдохновением.

– Марс, это я с удовольствием сделаю для тебя бесплатно. А за платье мне бы хотелось расплатиться денежным эквивалентом.

Марсель только отмахнулся и продолжал восторгаться своим творением и Лерой в нем.

…………………………………………………………………………………………………………………………

Валерия шла в театр. Она не была постоянной гостьей в храме Мельпомены. Если и случалось изредка бывать на спектаклях, девушка, как правило, начинала анализировать свои впечатления, стараясь уловить, что в мире театра появилось нового. Ее, как художника, в большей мере интересовали декорации, костюмы. На постановках столичных театров Лере вообще бывать не приходилось. В ее родном городе случались гастроли, но Валерия была убеждена, что ничего нового она для себя не откроет, разве что увидит лица с телеэкрана, но на сцене.

Возле театра было многолюдно. Мужчина в старомодных очках спросил, нет ли у Леры лишнего билетика. На что Валерия отрицательно покачала головой, у нее у самой билетика пока не было. Рядом со старинными деревянными дверями Лера заметила группу девушек. Одна из них держала внушительных размеров букет.

“Вот я клуша, – подумала Лера, – мне тоже нужно цветы купить”.

Лера резко остановилась и огляделась по сторонам. Благо, что времени еще достаточно. Вот и цветочный магазин. Девушка быстро направилась в сторону лавки. Внутри магазинчика царил настоящий цветочный рай. Услужливая продавщица поинтересовалась, для каких целей букет, каков бюджет. Глаза Леры задорно заблестели. В конце концов, продавщица не знает Леру, а значит можно поозорничать

– Мне нужен шикарнейший букет для любимого мужчины, – Лера кивнула головой в сторону театра, – он актер и я иду на спектакль.

– Сейчас организуем в лучшем виде, – улыбнулась широкой улыбкой рыжеволосая дородная тетушка за прилавком, – и принялась довольно быстро для своих габаритов летать вдоль ваз с цветами.

Букет получился замечательный: розы и еще какие – то цветы. Лера во флористике не особенно разбиралась, но то, что получилось красиво, как художник почувствовала. Девушка расплатилась с милой цветочницей и отправилась в театр.

У входа гостей встречала строгая и неприступная, как стены Кремля, театральная дама. Назвать эту красивую, ухоженную и полную чувства собственного достоинства седовласую женщину администратором или контролершей язык не поворачивался.

Лера дождалась, когда рядом никого не будет, подошла к даме и заговорщически прошептала:

– Меня Всеславский пригласил…

Дама смотрела надменно и удивленно. Она смерила взглядом Леру, потом оценивающе оглядела букет, потом неодобрительно покачала головой:

– Вот безответственный товарищ, приглашает дамочек разных, не предупредит, а я тут расхлебывай…

Театральная дама отвернулась, а Валерия почувствовала себя полной идиоткой. Впрочем, она ждала такого результата. Ничего странного. Максим Владиславович занятой человек, сколько людей ему встречается, разве упомнишь, что кому пообещал… Лера повернулась и быстро пошла в сторону выхода.

– Эй, милая барышня, Вы куда так резво побежали? Подождите, сейчас все улажу, – это театральная дама окрикнула Леру.

Она уже прижимала одной рукой телефонную трубку к уху, а другой показывала подошедшей компании зрителей, что нужно подождать.

– Макс Владиславович, вот почему Вы такой недотепа? Здесь прекрасная барышня с цветами, а Вы не соизволили даже предупредить, что пригласили ее. Представляете, каково ей сейчас, с цветами этими и на каблучищах. Не порядок… Да, конечно, ты на меня понадеялся. Я даже не сомневаюсь… Ладно, после спектакля этот букет мне и мы в расчете.

Лере было очень забавно слушать этот монолог с телефонной трубкой. Театральная дама отчитывала звезду и кумира миллионов, как нашкодившего второклассника.

– Проходите, пожалуйста, – обратилась она к Лере.

– А где мне можно сесть в зале?

– Это уже не в моей компетенции, проходите, не задерживайте очередь.

Лера вошла в небольшой уютный холл, но оглядеться она не успела. Зазвонил телефон. Номер заканчивался на три семерки.

– Алло, добрый вечер, Максим Владиславович. Я, похоже, доставила Вам массу неудобств…

– Валерия, здравствуйте. Мы договаривались, что отчество не произносим. Это Вы меня простите, забегался. Билет для вас взял, а нашу строгую Розалию Львовну предупредить забыл. Ваше место 11, в первом ряду. После спектакля, прошу Вас, не уходите, пожалуйста. Недалеко от театра есть кофейня, “Капучино” называется. Давайте там встретимся, если Вы не против?

– Конечно, нет, не против, – в душе у Леры все имеющиеся бабочки, эльфы, феи пели и плясали, – буду там обязательно, даже если начнется цунами или тайфун.

Максим засмеялся, пожелал Лере хорошего вечера и отключился.

В зале медленно погас свет, спектакль начинался. Это была постановка по пьесе одного из молодых современных авторов. Лера любила современные интерпретации. Для нее было важно содержание спектакля, а форма подачи интересовала во вторую очередь. Но не один из ранее увиденных театральных спектаклей не вызвал такую чувственную, эмоциональную бурю в душе. Лера привыкла воспринимать любую постановку, как единое целое, где каждый компонент имеет равную по значимости роль. Актерская игра, декорации, музыка, сюжет, костюмы были, словно одинаковые по размеру куски одного торта. Смотреть спектакль, значило смаковать и восторгаться каждым из этих составляющих в отдельности. Так было раньше.

Сейчас Валерия получила другой, новый и совершенно не похожий на все предыдущие, опыт. Актеры не играли, а жили на сцене. Их игра была настолько легкой и непринужденной, что зритель забывал, что он находится в зале, он погружался в новую, созданную на сцене реальность. Музыка, декорации, костюмы, сюжет лишь помогали этому невероятному погружению. Игра актеров была великолепной, завораживающей, наполненной многоцветием эмоций. Это настоящее счастье наблюдать за мельчайшими, но при этом мощнейшими переходами из одного эмоционального состояния в другое. При таком уровне профессионализма со сцены можно рассказывать о чем угодно. Например, о том, как сходил за хлебом и все равно будет интересно. Когда же при этом разыгрывается еще и действие, получается гениально.

Валерия поняла, что известными, знаменитыми актеры становятся не потому, что волею судьбы получили возможность служить в столичном театре. Эта возможность им дана взамен на талант, на особенное мировосприятие, на особое душевное устройство. Они отдают свои внутренние силы зрителю и получают признание и популярность взамен.

Когда Максим появился на сцене, Лера несколько минут не могла оторвать от него восхищенного взгляда. В первую их встречу на вечеринке, он воспринимался просто как красивый мужчина. Теперь в фокус внимания попадал его драматический талант, а красота, подобно, как рама дополняет картину, усиливала и дополняла эффект. Всеславский был вальяжен, раскрепощен, безоговорочно убедителен в роли. В нем чувствовался огромный потенциал, которым он мастерски владел, выдавая именно столько эмоций, сколько требовалось, без излишнего надрыва.

Но не только Всеславский покорил сердце Валерии в тот вечер. Все люди на сцене, настоящие мастера своего дела поражали талантом, вызывали восторг и искренний трепет от прикосновения к большому искусству. Новые эмоции Лере еще предстояло пережить, переварить позже. Пока она громко аплодировала, в этом была ее огромная благодарность всем, кто создал невероятное действо. Валерия забыла даже про свой прекрасный букет. Но вот она встретилась глазами с Максимом, тот улыбнулся ей в ответ. Девушка мгновенно вспомнила про букет и про то, что этот букет ждет Розалия Львовна. Лера побежала к сцене. Она вручила цветы Всеславскому. Сцена оказалась не слишком высокой, но Максим все равно возвышался, словно какое – то божество из другого мира, а свет софитов создавал сияние над его головой. Все это усиливало впечатление, что прикасаешься к чему – то особенному, к истинной красоте.

– “Капучино…” – шепнул Максим и Лера кивнула.

– Это он на каком языке сейчас сказал? – тетушка в белокурых завитушках смотрела на Леру вопросительно, в руках дамочки красовалась внушительная охапка роз.

– На эльфийском, – скромно опустив глаза в пол, прошептала Лера и, улыбаясь, направилась к выходу.

Кофейня “Капучино” располагалась неподалеку от театра. Что называется, в пешей доступности. Правда, понятие это разное, для тех, у кого на ногах кроссовки и для тех, кто ковыляет на каблуках. Лера в очередной раз подумала, насколько же женщины выносливы: и рожают, и на каблуках ходят, и на диетах сидят, и пластические операции делают. Все ради чего и кого? Ради мужчин и личного счастья? Или, все – таки, ради себя? Вот зачем она приехала в Москву? Да, есть официальная версия, что для повышения уровня профессионализма. Но повышать профессионализм можно и дома. Врать самой себе глупо. Здесь она из – за любви. Глупой, неправильной, бесперспективной. Но душа то при этом поет. И эту песню ни боль в уставших ногах не заглушит, не чувство вины перед оставленной дома семьей. Шутка ли сказать? Она идет пить кофе с самим Всеславским. Вот закричать бы сейчас на всю улицу: “Максим Владиславович Всеславский, который разрешает называть себя просто Максимом, пригласим меня в кафе!”. Но нет, она не закричит, она девушка воспитанная. Зато Марго сегодня вечером получит порцию такой информации, от которой желание подшучивать над Лерой у нее точно пропадет.

Так, чтобы заглушить ноющую боль в ногах приятными мыслями, Валерия не спеша доковыляла до кофейни “Капучино”. Местечко оказалось очень приятным, но больше походило не на скромную кофейню, а на презентабельный шикарный ресторан. Похоже, стиль лофт изрядно поднадоел, и жители столицы соскучились по роскоши и помпезности. Интерьеры “Капучино” радовали глаз: удобные, обитые тканью в золотых лилиях диваны, настольные лампы с замысловатыми абажурами. Скрипач, играющий нечто легкое, но немного грустное создавал особую атмосферу, какая бывает в элитных заведениях. Окна закрывали тяжелые атласные портьеры с ламбрекенами. В зале царил полумрак, столики располагались таким образом, что гости не мешали друг другу, и возникало чувство уединения.

Девушка посмотрела на бейджик официантки:

– Ольга, добрый вечер, есть свободные столики на двоих? Желательно, где не шумно и можно спокойно пообщаться…

Чрезмерно худощавая, глазастая Ольга виновато улыбалась и качала головой.

– Извините, свободных мест, к сожалению, нет. К нам записываются и бронируют места за неделю до предполагаемого посещения.

Валерия расстроилась. Как же так? Неужели Всеславский не знает, что в эту пафосную забегаловку просто так не попасть…

– Валерия? Здравствуйте,– солидно одетый мужчина средних лет мило улыбался ей, как старой знакомой.

На бейджике у него красовалось имя “Арсений, старший администратор”. Откуда это Арсений ее знает?

– Проходите, для Вас и Вашего спутника зарезервирован стол, я провожу.

Они прошли через весь зал и остановились возле уютного столика у окна видом на Кремль.

– Это место с самым лучшим видом из окна…Но… Вы прекрасно понимаете, что постройка старая, окно большое, щели в рамах тоже не маленькие. А это чертово окно является элементом архитектурного облика столицы и прикасаться к нему запрещено под страхом смертной казни, – администратор услужливо захихикал, – поэтому возьмите, пожалуйста, плед на случай, если будет прохладно. А также, пока ожидаете спутника, предлагаю выпить чашечку горячего кофе или чая.

Арсений протянул бордовую с золотом книжечку. Лера, действительно, с удовольствием выпила бы чашку ароматного чая. Но пробежав глазами по страничкам меню, поняла, что уже расхотела. Чай по цене полноценного обеда, это для нее непростительная трата.

– Нет, спасибо, пожалуй, пока ничего не нужно, – улыбнулась Лера в ответ, – кстати, откуда Вы знаете, как меня зовут? Разве мы знакомы?

– Конечно, мы же с Вами только что познакомились, – Арсений хитро ухмыльнулся во все свои, чрезмерно отбеленные, тридцать два зуба.

Администратор испарился, оставив Леру наедине с мыслями. Хорош, Максим Владиславович. Значит, предупредить театральную даму он забыл, столик с видом на Кремль забронировать не забыл… Но предупредить Леру, что стол забронирован, забыл. Хотя, Всеславского можно понять. Такая нагрузка, множество знакомств разной степени значимости. Когда они поженятся, Лера обязательно займется его распорядком дня. Разберется с загруженностью. А с чего она взяла, что они поженятся?.... Смешно…

– Привет, как Вы находите это место? – Всеславский упал в кресло напротив Леры.

– Здесь чудесно, спасибо, – Лера улыбнулась, – а еще здесь удивительный персонал, обладающий даром ясновидения. Администратору, например, достаточно просто взглянуть на посетительницу и он уже знает, как ее зовут.

Максим только пожал плечами и улыбнулся.

– У меня есть Ваша фотография, и я передал ее Арсению. Чтобы он Вас узнал, встретил и проводил за столик. Надеюсь, не обидел?

– Нет, что Вы, мне, наоборот, льстит такое внимание. Хотя, если честно, будь Вы какой – нибудь Иван Иваныч Иванов, я бы не просто обиделась, а даже немного поскандалила.

– О, да Вы горячая женщина, – Максим захохотал так по – детски искренне, что Валерия перестала дуться.

Какое то время Максим и Валерия молча смотрели друг другу в глаза. Лера подумала, то здесь, в полумраке кофейни ей легче общаться с Всеславским, она абстрагируется от звездного статуса спутника и смотрит на Максима просто, как на очень интересного собеседника.

– Огромное спасибо за приглашение на спектакль, это было божественно…

– Ой, а можно все эти восторги, “великолепно, там…. гениально” оставить на потом? – Всеславский скорчил милую гримаску и самодовольно добавил – я знал, что Вам понравится.

Ох, уж эти артисты, самолюбование у них не отнять, но какой он милый… Лера в душе улыбалась.

– Разрешите задать вопрос? – девушка прищурилась и слегка наклонила голову на бок.

Всеславский подпер свой красивый мужественный подбородок рукой и кивнул:

– Валяйте…

Откуда у творческих людей привычка прятаться за мат, слэнг, изображать “простых парней”? Лера полагала, что цель – скрыть чрезмерно ранимую душу за броню юмора, сарказма, а иногда высокомерия. Тоже относится и к эпатажу. Он – действенное оружием против хамства, агрессии, зависти, бескультурия. Поклонники талантливых людей это понимают и воспринимают склонность к различного рода провокациям, как милое чудачество. Гений имеет право на чудачество. Но только талант, гений. Печально, когда человек, не имеющий даже капли таланта по воле случая достигает Олимпа и оттуда эпатирует, шокирует поведением и становится образцом для подражания определенных слоев социума. Даже не печально, а страшно.

– Максим, объясните мне, пожалуйста, если это не противоречит Вашим… Вашему…, – Лера чувствовала, что мысли и чувства смиксовались в горючую смесь.

– Валерия, успокойтесь уже и скажите, в чем дело? Чему там моему что – то не противоречит? – он положил руку на ее ладонь, будто успокаивая. Правда, этот жест, скорее, не успокоил, а наоборот, заставил все внутри бешено запылать. Всеславский своей руки не убирал руки, хотя прекрасно видел, что происходит с Лерой.

– Почему Вы дали мне свой номер телефона и пригласили на спектакль. И вообще, вели себя так, будто мы давно знакомы. Это выходка творческой личности или что-то другое?

Максим убрал руку и отвернулся к окну, он явно хотел дистанцироваться:

– Ничего личного. Это мой рабочий номер телефона, по нему звонят мои партнеры, коллеги, подчиненные… Розалия Львовна тоже звонит. А Вы, как сказал Марсель, художница. Вдруг я на самом деле захочу заказать свой портрет. Вы его нарисуете или напишите, как у вас правильно сказать?

– Если карандашом, то нужно говорить “рисовать”, если красками, то “писать”. Нет. Я врала. Портрет – повод познакомиться с Вами, Максим. Рисовать я Вас точно не буду.

– Почему? – Всеславский удивленно поднял брови.

Лера на минуту задумалась, она подбирала нужные слова.

– Бытует мнение, что художник, создавая портрет, забирает у натуры частичку души. Немало в истории изобразительного искусства примеров, когда натурщики, что позировали великим художникам, умирали в достаточно молодом возрасте. Так, например, произошло с Лопухиной, которая позировала Боровиковскому. Возможно, это просто красивая легенда и она умерла от обыкновенной чахотки. Я не ставлю себя в один ряд с Боровиковским… Но все равно, на всякий случай, никогда не рисую своих детей и тех, кто мне дорог. Вас тоже не буду.

– То есть я Вам дорог? – в глазах Всеславского читался искренний интерес и легкое волнение.

– То есть да, – выдохнула Лера…

– Это невероятно приятно, хотя странно, ведь я для Вас, по большому счету, чужой человек, – Максим некоторое время молчал, потом, будто, вспомнил, – а почему мы ничего не едим и не пьем? И где этот Арсений, за что я ему деньги плачу?

Арсений материализовался из ниоткуда, как Чеширский кот.

– Максим Владиславович, – изволите сделать заказ? Ваша дама давеча отказалась.

– Значит, ты даму “давеча” плохо уговаривал, – чувствовалось, что Всеславский слегка раздражен.

Лере тоже захотелось его погладить по руке, успокоить. Но она сдержалась.

– Валерия, заказывайте, пожалуйста, – обратился к ней Максим.

– От чая не откажусь, только чашечку, самую небольшую и…

– Что и?

– Недорогую… Арсений мне предлагал, но когда я увидела цены, то потеряла аппетит и моментально избавилась от жажды. Они, цены, прямо скажу не демократичные.

– Что за глупости, – воскликнул Максим, – Арсений, давай ваш фирменный чаек и бутылку красного.

– Которое всегда?

–Которое обычно.

Администратор удалился. А Максим и Валерия продолжили разговор.

– Портрет портретом… Но мы квиты: я тоже Вас обманул. На самом деле, свой номер телефона дал совершенно по другой причине. И по этой же причине мы здесь. Вы мне интересны с профессиональной точки зрения. Я начинаю работать над новым проектом, это будет фильм о фанатке и о ее любви к известному певцу. Психологическая драма, трагическая история. Бедная девушка страдает от неразделенных чувств, а в конце кончает жизнь самоубийством. Но у нее не получается довести дело до конца. Она оказывается в инвалидной коляске… Ой, Валерия, остановите меня, пожалуйста, а то всю история перескажу. Хотя я еще толком не знаю, чем все закончится. Сценарий пока в работе. Но не важно. Хочу понять, что лежит в основе всего этого. Только без выдержек из книг по психологии, а реально, в жизни. Зачем вам это все нужно. Почему вы дежурите у театров и подъездов, забрасываете сообщениями, что вы хотите. Интересно живое мнение живого человека, понимаете?

– В целом, конечно, понимаю… Нет, я бы не стала дежурить у театра, – Валерия на секундочку задумалась, – хотя, разочек возможно и подежурила бы, ради любопытства, ради порции новых эмоций. Вообще, это выглядит глупо и странно. Мерзнуть на ветру, чтобы получить автограф, чтобы помешать человеку, сделавшему свою работу, уставшему на работе, с этой самой работы спокойно уехать домой… Не совсем только поняла, как я могу помочь в создании Вашей психологической драмы с трагическим финалом?

– Валерия, но ведь Вы же моя фанатка. Боже, как это звучит, волнительно и трогательно, – Всеславский снова засмеялся по – детски заразительно, – я же Вас сразу тогда узнал, при нашей первой встрече.

– Господи, да откуда Вы меня знаете то? – Лера поняла, что еще секунда, и расплачется.

– Да отсюда! – Максим ткнул пальцем в свой телефон, – Вы же в социальных сетях частенько комментированием балуетесь. И слова такие приятные ободряющие находите. Бывает, чувствую, что несколько неправ, накосячил, если по – русски говорить. А прочитаю, что Валерия пишет и, вроде, не так все плохо. За это спасибо, от всей души. Не потому что оправдываете любое мое действие. Я взрослый мужик, отдаю себе отчет в поступках и отлично понимаю, где не доработал, где не так себя повел или не то сказал. Но благодаря Вам, Валерия и таким, как Вы, я чувствую, что поддержка не ослабевает, несмотря на ошибку. Фанаты всегда дают право на ошибку и любовь. А еще веру в силы авансом, на будущее. Это, как толчок, чтобы идти дальше. Кстати, я Вам как-то ответил на Ваш комментарий, а Вы даже не соизволили черкнуть что – нибудь мне…

Леру бросило в жар, ей почему-то стало страшно неловко.

– Боже, какой стыд… Я не думала, что Вы это все читаете…

– Да как – же не читаю, “сердечки” эти вам ставлю. Кстати, мой вопрос по – прежнему актуален. Почему Вы мне не ответили тогда?, – Максим смотрел на Леру вопросительно, слегка прищурив глаза.

Валерия, как могла, справилась с гаммой нахлынувших чувств, потом заговорила.

– Ну, я полагала, это Вы всего лишь так, между делом, по диагонали, не глядя, лайкуете. А потом выбираете случайную жертву и отвечаете ей что – нибудь ничего для Вас не значащее, из вежливости.

– Случайная жертва должна была подумать, что ей, как бы намекнули о желании пообщаться.

– Знаете, Максим, намек был настолько прозрачным и неоднозначным, что я бы не решилась предположить, что он вообще имел место быть.

– Ага, понял, – Всеславский скорчил опять смешную рожицу и развел руками, – мне следовало открытым текстом написать, мол, накидайте мне в “личку” пять кило зефира с добавлением меда в словесной форме.