скачать книгу бесплатно
– Лопай!
Волкодав с явным удовольствием принялся за еду.
– Сказала же Зина, его нельзя нашей едой, кормом специальным надо.
– Вот пусть Зина этот корм и ест, а Султан будет нормально питаться, как мы.
– Ладно, сам решай, – женщина положила жаркое в тарелку и поставила сыну. – Как на работе?
– Все нормально, сегодня без происшествий. Пару пьяных из воды выгнали, а так все как обычно. Хочу завтра в лес сходить, прогуляться, и Султан побегает.
– Ты с ночевкой пойдешь?
– Да. Спальник возьму, "Сайгу", может, подстрелю чего-нибудь. Хотя, вряд ли. Туристы, наверное, всего зверя распугали.
– Только смотри осторожнее. А как вернешься, съездим в город за продуктами.
– Хорошо, я как раз зарплату в понедельник получу.
– Ты на зарплату лучше себе что-нибудь купи. Сегодня пенсию получила, на все хватит. Часа два назад Степан заходил, спрашивал, когда у тебя время будет? Опять татуировки бить будешь?
– Ну, надо же хоть как-то подрабатывать. Скажи ему, если зайдет, что вернусь и позвоню.
После еды отправил мать отдыхать, а сам убрал со стола. Султан все это время сидел рядом и наблюдал за каждым движением. Приняв душ, Вадим лег в постель, но уснуть не смог. Бессонница началась два года назад без видимых на то причин. Скрывал от матери и не хотел идти к врачу, это было бы признанием своей слабости, так что старался бороться сам. Но успехов на этом поприще пока не достиг.
Будильник прозвенел, когда на улице было еще совсем темно. Вадим наощупь отключил его и потянулся. Сколько он проспал? Около пары часов, но по ощущениям – не больше пяти минут. Глаза открылись с большим трудом. Оторваться от подушки было еще сложнее, но надо было вставать. Дверь в спальню чуть отворилась, и Султан просунул голову в образовавшуюся щель. Увидев, что хозяин проснулся, юркнул в комнату и подбежал к кровати. Вадим потрепал пса за уши и отправился в ванную.
Из дома вышел, когда на восточном крае неба забрезжил рассвет. Воздух, остывший за ночь – свеж и наполнен ароматами цветов и зеленой травы. Проснувшиеся птицы уже затянули трели. Лямки рюкзака со спальником и консервами слегка оттягивали плечи. «Сайгу» в чехле Вадим нес в руках, прикрывая от любопытных глаз. Султан бежал чуть впереди, обнюхивая углы невысоких дач и корни деревьев.
Достал из кармана мобильный телефон и выключил его. Не хотелось, чтобы в лесу что-то напоминало о цивилизации. На два дня он был предоставлен самому себе, никакого начальства, надоедливых отдыхающих, пьяных людей и прочих раздражающих факторов. Надеялся, что в лесу сможет уснуть – тишина и свежий воздух должны посодействовать.
За чередой домиков тропинка уходила в густой лес, где еще царил утренний сумрак. Султан ломанулся в густые заросли кустарника, разгоняя мелких птиц и ящериц. Вадим шел по протоптанной дорожке, внимательно смотря под ноги – змеи в этих краях не редкость. Когда вышел на большую открытую поляну, удивился странному оттенку травы – чуть лиловому, вместо серовато-зеленого. Поднял голову вверх и понял, в чем причина такого странного оттенка – все небо, от края до края, окрашено в бледно-фиолетовый.
24 июня
Небо отражалось в поверхности горной реки, окрашивая ее в неестественный сиреневый цвет и вселяя тревогу. Вадим наблюдал за небосклоном весь вчерашний день, но никаких других изменений кроме цвета не заметил. Телефон так и не включил, возвращаться домой из-за аномалии тоже не стал, если бы изменилось еще что-то: начался ураган, сильный град, или неестественное похолодание, тогда бы он начал принимать какие-то действия. Остановился на ночевку возле горной реки, пробившей себе русло по дну ущелья – ночевал здесь уже много раз, выбор был очевиден. Зачерпнув ладонями ледяной воды, Вадим плеснул в лицо, окончательно прогоняя остатки сна. Сверху по течению донеслись громкие всплески. Из-за выступа скалы, скрывающего поворот реки, появился Султан. Пес радостно несся по воде, поднимая в воздух мириады брызг.
– Набегался? – Вадим потрепал собаку по холке.
Волкодав, лизнув его в щеку, убежал в сторону леса и скрылся в густых кустах. Воеводов разгреб пепелище старого костра, положил несколько скомканных газет, хвороста и поджег. Минут через пятнадцать огонь радостно потрескивал, облизывая сухую древесину. Достав две банки тушенки из рюкзака, выложил одну в широкую миску, а вторую поставил боком к костру. Султан прибежал на запах еды и принялся уплетать с громким причмокиванием.
Сизый дым поднимался и, подхваченный ветром, уносился вниз по ущелью. Вадим поднял голову и долго смотрел за его извилистым путем. Лесной воздух с запахом костра щекотал ноздри. Где-то на склоне горы заливались сойки. С каждой минутой, проведенной в лесу, вдали от цивилизации, он понимал – это его стихия. Если бы не мать, он давно ушел бы в лесничие, построил дом в лесу и выбирался к людям только по необходимости. После таких походов возвращался домой отдохнувшим и посвежевшим, словно в лесу из души вымывается вся грязь и нечисть, обильно скапливающаяся в обществе людей. Одиночество не было для него мукой, он наслаждался каждым мгновением, когда оставался наедине с собой и своими мыслями. Только в лесу действительно хотелось рисовать, и если дома рисовал зачастую жуткие картины в угоду специфики татуировки, то здесь чаще рисовал пейзажи, животных или просто красивые вещи. Вот и сейчас руки сами достали потрепанный альбом в кожаной обложке и несколько карандашей. Грифель с приятным шорохом заскользил по бумаге, с каждым штрихом вырисовывая видимый пока только ему рисунок. Султан тихо подкрался сзади и, заглядывая через плечо, начал внимательно разглядывать.
Когда Вадим почти закончил, его отвлек громкий хруст веток ниже по ущелью. Отложив в сторону альбом, он встал и пошел на звук. Из-за поворота ущелья показалась низкая звериная тропа, идущая с горы, где-то на этой дорожке и был источник шума. Судя по характеру звука – человек, который ломиться сквозь ветви. Вадим остановился у кромки воды и стал дожидаться. Через несколько минут из густой листвы показалась копна каштановых растрепанных волос и их встревоженная хозяйка. Девушка выглядела не лучшим образом: воспаленные глаза, покраснение вокруг носа, бледная кожа, покрытая крупными каплями пота. Увидев Вадима, она на секунду замерла, поняла, что перед ней человек, и тут же кинулась к нему.
– Слава Богу, я вас встретила! Пожалуйста, помогите! Они там! Им очень плохо! Нужна скорая! – голос девушки сорвался на плачь.
– Тихо, тихо, успокойтесь! Расскажите по порядку: что у вас случилось, кто они, что с ними? – Вадим подхватил девушку под руки и посадил на землю.
– Мы с друзьями пошли в лес, с палаткой, в поход хотели, – всхлипывая проговорила девушка, то и дело вытирая лицо ладонями, – Вове еще в гостинице было плохо, ну так – легкое недомогание. Вова – это парень мой. У него температура была. Говорил, пройдет, не хотел всем отдых портить. Мы тут недалеко остановились. Под вечер хуже стало, он всю ночь не спал, горел весь. Просил пить постоянно. Вере тоже плохо стало, язык опух, она говорить почти не может. Утром оба без сознания, в бреду. У Димы тоже температура поднялась. Надо за помощью идти, а я дорогу не помню, как я одна дойду! – девушка зарыдала в голос и уткнулась Вадиму в плечо.
Он неуклюже обнял ее, попытался успокоить. Подбежавший Султан с тревожным взглядом обнюхивал незнакомку и начал тыкаться носом ей в мокрые щеки.
– У вас телефон не ловит? – спросил Вадим, посмотрев на надпись «нет связи» на экране своего мобильного.
Девушка отрицательно кивнула.
– Да, не повезло. Ладно, сейчас постарайтесь успокоиться. Умойтесь и отведите меня к вашим друзьям, посмотрим, чем мы сможем помочь. Потом я отведу вас за помощью. Хорошо?
Незнакомка с надеждой в глазах кивнула. Приподнявшись на корточки, подошла к краю речки и умылась. Слегка поправив волосы, встала и показала в сторону тропы, по которой пришла.
– Нам туда. Меня, кстати, Юля зовут.
– Меня Вадим, а его, – он кивнул в сторону сидящего рядом пса, – Султан, вы его не бойтесь, он добрый. Пойдем?
Раздвигая ветки на звериной тропе, они зашагали в гору. Девушка скоро выдохлась, бессонная ночь и нервный срыв давали о себе знать. Взяв Юлю за руку, Вадим чуть сбавил шаг. Через каждую пару сотен метров доставал мобильный в надежде поймать связь, но она не появилась, даже когда они вышли на макушку небольшой горы.
Девушка остановилась отдышаться и оперлась спиной на дерево.
– Наша палатка в том ущелье вроде. Немного осталось. Когда я уходила, Дима сказал, что присмотрит за ребятами, но я переживаю очень. Надо торопиться, а то им может стать еще хуже, – Юля оттолкнулась от дерева и маленькими прыжками начала спускаться по крутому склону. От былой истерики не осталось и следа.
Уже на подходе к лагерю, Вадим заметил, что костер не горит, в душе поселилось чувство тревоги. Из палатки доносится глухой стон, и никого не видно. Девушка, не удержавшись, пробежала последние несколько метров и юркнула под полы палатки. Вадим нагнулся и вошел следом за ней. Вид парня и девушки, лежащих на спальных мешках приводил в ужас. Кожа серо-белого цвета, ввалившиеся глаза, фиолетовые потрескавшиеся губы, впалые щеки. Юля, не сдерживая слез, начала протирать влажной тряпкой лицо парня и неразборчиво бормотать. Молодой человек только глухо стонал и не открывал глаза. Вадим присел и потрогал лбы лежащих, температура на порядок выше нормы.
– Плохо дело. Это уже не простуда. Лекарства какие-нибудь есть? Парацетамол там, анальгин?
– Нет, мы об этом даже не думали, – ответила Юля, закусив нижнюю губу и всхлипывая.
– А где третий? Я его не видел.
– Дима? Не знаю, может за водой пошел, я его тоже не видела, – девушка закрутила в растерянности головой и выбежала из палатки. – Дима! Дима-а-а-а!!! Ты где?
Вадим вышел следом и посмотрел в сторону убегающего вниз ручья. Через минуту снизу послышалось затрудненное дыхание, и они увидели молодого парня, с трудом поднимающего в пригорок. Помогли ему дойти до лагеря. Бросив пятилитровую бутылку воды на землю, парень привалился спиной к дереву, из его груди вырвалось тяжелое хриплое дыхание.
– Дима, ты где был? Я уже испугалась, – Юля присела рядом и потрогала его лоб. – Как ты себя чувствуешь? Температура сильнее поднялась.
– Я решил сходить за водой, Вова с Верой постоянно пить просили. Когда спустился, понял, что просто не подниму бутылки в гору. Сил вообще нет, и еще эта температура, потею как собака, – парень бросил взгляд на Султана и сглотнул. – Я поднимал бутылки по одной, метров по пять, и отдыхал. Потом услышал вас. Ты помощь привела? Телефон так и не ловит?
– Нет, не ловит. Да, встретила его у той реки, которую мы переходили, он вызвался помочь, одна я бы заблудилась. Его Вадим зовут.
– Меня Дима, – парень попытался протянуть руку, но тут же согнулся в приступе рвоты.
– Хорошо, побудьте тут, я принесу больше воды. Юля, отведи его в палатку и уложи с другими, когда приду, решим, что делать дальше.
Натаскав к палатке как можно больше воды, Вадим собрал большую кучу сухих дров и разжег костер. Волкодав встревожено бегал вокруг палатки, подходил ко входу, нюхал воздух и опять убегал. Через несколько минут из котелка на огне начали подниматься струйки пара. Юля вышла и вылила из миски остатки мутной воды. Следом за ней, с трудом переставляя ноги, выбрался Дима.
– Так слушайте, – начал Вадим, подкладывая в костер свежих дров. – Я забираю с собой Диму, и мы идем за помощью. Ты, Юля, остаешься здесь. Сделай себе из ткани респиратор. В палатку заходи только сменить повязки на лбу или напоить. Воды давай как можно больше и пей сама.
– Вадим, подождите, – сдерживая очередной порыв рвоты, перебил Дима. – Это бесполезно. Я не пройду и ста метров. Вам придется меня нести. Давайте лучше останусь тут, смогу за ними присмотреть. А вы доберетесь до поселка намного быстрее. Юль, потом вернешься с помощью, а вас, Вадим, мы потом отблагодарим, как выберемся отсюда.
– Успокойтесь! Никаких благодарностей не надо. Вы лучше вылечитесь и в лес больными не ходите. Ладно, хватит рассуждать, каждая минута дорога. Дима, поддерживайте костер, я его специально сложил так, что надо лишь продвигать вот эти жерди, хватит надолго. Старайтесь пить только кипяченую воду. Этого запаса вам до завтра хватит, а Юля с помощью точно вернется раньше. Все, собираемся.
Девушка забежала в палатку и накинула на плечи рюкзак. Вадим еще раз окинул взглядом лагерь, стараясь ничего не забыть, и, попрощавшись с Димой, они начали спускаться с пригорка. Сразу после ручья начался крутой подъем в гору. Стараясь облегчить путь, шли небольшими зигзагами. Слоистые камни склона осыпались из-под ног, норовя опрокинуть. Вадим поднялся чуть выше и повел девушку за руку, не давая упасть. Султан, уже успевший забраться на самый верх, ждал хозяина, весело размахивая хвостом. Первые пару часов дороги Юля не проронила ни слова и, даже сильно устав, не просила остановиться. Только когда вышли на более-менее ровную дорогу, начала разговор.
– Сколько примерно еще идти?
– Часов пять-шесть, не меньше.
– А что вы в лесу делали? – девушка окинула взглядом чехол за спиной у Вадима. – Охотились?
– Можно сказать и так. А вас что в лес понесло?
– Мы все из Воронежа, хотели отдохнуть от большого города, гор у нас нет. Уже здесь, на месте, решили в поход сходить. Вообще остановились в «Южной», знаете эту гостиницу?
– Да, конечно. Давно приехали?
– Дней десять назад, устали немного от моря, пошли в горы. У нас билеты на поезд через три дня. Теперь не знаю, как ехать. Вы не знаете, что с ними? Это инфекция или что? Может, энцефалит?
– Не, не энцефалит точно, что-то другое. В медицине не силен, но похоже на вирусное заболевание. Они сами выйти из лесу не смогут, скорее всего, на лодке повезут, там по ручью всего полтора километра до берега.
– Я переживаю за Вову, у него вообще иммунитет слабый, постоянно болеет. Он не захотел, чтобы из-за него менялись все наши планы и пошел в лес уже заболевший, думал, полегчает.
– Не переживайте, надеюсь, с ним ничего серьезного. Максимум, грипп или ротавирусная инфекция. Через пару недель будете вспоминать как интересное приключение.
– Вадим, можно на ты? Не знаешь, с чем это связано? – Девушка указала рукой на небо.
– Да, конечно, давай на ты, – Вадим поднял глаза и еще раз посмотрел на фиолетовое небо. – Не знаю, но думаю, если бы было что-то серьезное, уже бы забили тревогу. А пока все тихо.
– На меня это навевает какой-то ужас. А не может быть болезнь с этим связанна?
– Вряд ли, мы-то здоровы, так бы всех коснулось.
За разговором не заметили, как прошло время. Промеж деревьев начали мелькать небольшие домики пансионата.
– Почти пришли. Отведу тебя к станции скорой помощи, там могут и спасателей вызвать.
– Спасибо большое. Мы теперь тебе жизнью обязаны, без тебя я бы точно заблудилась. Ты хоть номер телефона оставь. Потом созвониться, встретиться, отблагодарить.
– Вы просто позвоните и скажите, что все хорошо. Записывай.
Юля быстро сохранила номер и убрала телефон в карман. Станция скорой помощи находилась почти в центре поселка в двухэтажном здании. Вадим провел Юлю к входу и распрощался. Идти по центральной улице с рюкзаком и футляром с ружьем было не по себе, и он заспешил домой. Открыв дверь, начал разуваться и услышал глухой хрип из спальни матери. Быстро скинув ботинки, вбежал в ее комнату. Мама лежала на кровати с пепельно-серой кожей, местами покрытой красными пятнами. Пот крупными каплями покрывал лоб и верхнюю губу. Тяжелое дыхание с трудом прорывалось сквозь открытый рот. Увидев Вадима, она приподнялась на кровати и сдавленно улыбнулась.
25 июня.
Приёмный покой городской больницы забит до отказа. Лавочки, проходы и свободные стены заняты людьми. Кто-то ждал приема, кто-то вестей о своих родных или близких. Душный и пропитанный запахом пота воздух сотрясали крики и стоны о помощи. Суетливые медсестры сновали между, раздавая лекарства и градусники. Санитары с носилками с трудом проталкивались к пациентам в критическом состоянии.
Не в силах больше переносить этот ад, Вадим вышел в фойе, где меньше людей. От постоянного шума и переживания сильно разболелась голова, еще и медицинская маска, которую заставили надеть при входе, мешала дышать.
Медсестра, у которой он осведомился о состоянии матери, пообещала узнать у врачей и тут же скрылась за дверью инфекционного отделения. Посетителей в инфекционное не пускали, слишком высок риск заразиться. Утром, когда Вадим с небольшой группой людей пытались добиться хоть какой-то информации, он видел в открывающуюся дверь, что каталками с больными был забит даже коридор. Суровый врач со следами сильной усталости на лице, выйдя из инфекционного отделения, бесцеремонно отправил ждать на первый этаж. Время тянулось бесконечно долго. Воеводов каждые пять минут смотрел на часы и ловил взглядом любого человека в белом халате. Но никто не подходил к ожидающим и не собирался прервать их томительную муку. Врачи наоборот, завидев толпу, тут же ускоряли шаг и спешили скрыться за дверями кабинетов.
В момент, когда Вадим почти отчаялся, из отделения вышла невысокая плотная женщина с выбивающимися из-под белой шапочки седыми волосами. Она держала в руках планшет со списком, исчерканным ручкой и покрытым различными надписями. Встав посередине фойе, женщина начала громко зачитывать фамилии. Люди, боясь прослушать нужную, начали собираться вокруг. Женщина не вдавалась в глубокие рассуждения о состоянии больных, просто однозначно говорила: болен, подлежит карантину, состояние тяжелое. Словно молнией поразило то, как она произнесла слово «скончался», словно констатировала факт пропажи продуктов в холодильнике – легко и безэмоционально. Даже громкий плач и рыдание не заставили дрогнуть ни одну мышцу на её лице.
– Кто-нибудь есть к Воеводовой? – оторвав глаза от списка, женщина пробежалась взглядом по толпе.
– Да, я! – Вадим слегка растерялся, но быстро начал проталкиваться сквозь стоящих людей. – Как она?
– Пока в тяжелом состоянии… – он почувствовал, как ладони моментально вспотели, а весь скудный завтрак устремился к горлу. – Но стабильном. Мы делаем все, что в наших силах. Сейчас посещения запрещены, минимум три дня. Езжайте домой. Телефон свой в регистратуре оставляли? – Вадим молча кивнул. – Хорошо, как только ее состояние измениться, мы дадим знать.
Добравшись до автовокзала, сел в душный и почти пустой автобус. Бессилие давило. Руки непроизвольно сжимались в кулаки, но он не мог ничего сделать. Единственный родной и близкий человек почти при смерти, а он просто едет домой. Но болезнь – это не враг, ее нельзя убить, сломать или покалечить. Нужно ждать. Ждать и надеяться, что врачи делают все, что могут. Но он – реалист и понимает, что при такой загруженности вряд ли мама получит должное лечение. Даже коммерческие клиники не выход. Во-первых, места там и так уже забиты, учитывая переполненность городской больницы. Во-вторых, лечение будет стоить денег, которых у него нет.
Дорога из города занимала почти полтора часа, постоянные остановки и старенький двигатель делали свое дело. Когда автобус начал карабкаться на перевал, шум мотора заглушил любые разговоры в салоне и сильно ударил по ушам. Дополняя обстановку, завоняло сожжённым сцеплением, даже открытые окна не спасали от этого запаха. Вадим пересел на соседнее сидение, ловя поток свежего воздуха из люка в потолке. Пожалел, что не ездит в город на своей машине. Его старенький УАЗг8ик плохо подходил для езды по трассе, и несколько инцидентов с поломками давно отбили у него желание к таким поездкам.
Очень много машин скорой помощи. Они проносились навстречу автобусу, истошно вопя сиреной, подрезали на светофорах, обгоняли на подъеме на перевал. Одна за другой. Сирены только дополняли общую картину подавленности. Они звучали своеобразным саундтреком к начинающейся истерии, и все это под гнетущим фиолетовым небом. Вадим посмотрел через окно на изменённый небосвод.
«Это связано. Этот цвет не просто так. Фиолетовый цвет, цвет гангрены, воспалений и синяков. Или болезнь от него, или он от болезни. Но почему про это молчат? Или люди уже не видят этого, из-за общей паники?»
– Разболелся народ-то совсем! – заговорила старушка, сидящая на два сидения впереди Вадима. Она говорила сама с собой, смотря в окно пустыми глазами и вещая менторским тоном. – Скоро помрут все, а им и дела не будет.
– И не говорите! Вон у нас, в десятом доме, почти половина первого подъезда слегла, – ответил бабушке пожилого вида мужчина. – А Антонина Петровна вообще Богу душа отдала, не выдержала на старости лет хвори этой.
– Я же и говорю, помрут! – не отворачивая взгляда от окна, ответила бабушка.
– Может, и так. А знаете, откуда это все? – пожилой мужчина сделал небольшую паузу, но не услышав вопроса, продолжил сам. – Это американские военные свое оружие массового поражения испытывают! Я вам точно говорю. Это только по телевизору говорят, что третья мировая кончилась, и президенты в кабинетах лобзаются. А все не так! Травят они нас, как тараканов. Сначала кукуруза их, которой всю страну засадили, потом «ножки Буша», потом вот заразы всякие придумывать начали. Думаете, небо просто так цвет поменяло? Вы про химотрассы слышали? – Мужчина сделал паузу, нагнетая таинственности. – Это все их оружие. Выведут нас как колорадов! А наши-то не лучше, молчат, и ни слова! Уже бы давно шлепнули им пару мегатонн, так нет, все боятся силу показать!
Устав от тирады пенсионера, Вадим отвернулся к окну и попытался уснуть, но тряска и жара не давали провалиться в дрему. На свою остановку приехал окончательно вымотанным, как физически, так и морально. Спрыгнув со ступенек автобуса, закинул сумку за спину и, взбивая ногами облачка пыли, зашагал в сторону пятиэтажек.
Площадка рынка перед домами так же непривычно пуста, как и рейсовый автобус. Даже бабушки Маши, торговавшей на углу домашним молоком и семечками, нет на месте. Вадим прошел через рынок и свернул возле приземистого барака в сторону родной пятиэтажки. У первого подъезда обогнул машину скорой помощи и подошел к ее водителю.
– Здравствуйте! В какую квартиру приехали?
– Четырнадцатую, – нехотя ответил мужчина в футболке с пятнами пота. По воспаленным глазам было понятно, что он уже не первую смену за рулем.
– Виталий Петрович, значит. А что с ним? Сердце как обычно?
– Откуда я знаю, что у него обычно? Да и вообще, тебе какая разница, не к тебе же приехали.
Вадим ничего не ответил и отошел от машины. Погрузившись в приятную прохладу подъезда, неспешно поднялся на свой этаж. Несколько поворотов ключа, и знакомая дверь впустила в родную квартиру. Султан встретил прямо у входа, радостно виляя хвостом. Проводив хозяина внутрь, пес ожидающее посмотрел за дверь.
– Не приехала мама, Солт. В больнице она, болеет.
Пес словно понял слова хозяина и понуро зашагал в зал. Вадим скинул ботинки и по привычке зашел на кухню. Пусто и тихо… Только мерно гудит холодильник, и назойливо бьется в стекло залетевшая откуда-то муха. Вадим неожиданно для себя понял, что эта бетонная коробка, куча мебели, вещей, ничего для него не значат без одного человека. Кухня стала совсем пустой без улыбки матери, встречающей с работы.
В ладонь ткнулось что-то влажное и теплое. Вадим, не опуская взгляда, провел рукой по морде Султана и потрепал за ухом. Пес понимал, что хозяину плохо. Воеводов на автомате открыл дверцу холодильника и застыл, скользя глазами по полным полкам. Только спустя минуту понял, что есть абсолютно не хочет, и сам не знает, зачем полез в холодильник. Медленно прошагав в зал, опустился на диван и откинул голову. Впервые за долгое время не знал, чем себя занять. Обычно в моменты, когда душа требовала уединения, запирался в своей комнате и рисовал эскизы, или уходил в лес на несколько дней. Иногда работа над очередной татуировкой спасала от лишних раздумий и переживаний, с головой уходил в процесс и не давал ненужным мыслям хода. Но сейчас о карандаше вообще и мысли быть не может, а в лес не уйдешь, так как состояние матери может в любой момент измениться, и придется ехать в город. Пес толкнул в колено, и Вадим, опустив голову, увидел его с ошейником в зубах. В грустных голубых глазах алабая стояла немая просьба, словно он все понимал и старался хоть чем-то отвлечь хозяина.
– Морда ты такая, – Вадим погладил пса по голове. – Сейчас пойдем.
Волкодав послушно подставил шею под ошейник и, как только хозяин застегнул, подбежал к входной двери.
Пространство вне подъезда словно обволокло тягучей духотой. Хоть небо и затянуто плотной пеленой туч, воздух раскален как в печи. Султан бежал чуть впереди, помахивая купированным хвостом. Соседи давно привыкли к огромному белому псу, и Вадим даже не пристегивал поводок. Волкодав наизусть знал их обычный летний маршрут прогулки и семенил почти без остановок, зная, что хозяин догонит. Воеводов шел не спеша, опустив взгляд под ноги. Навстречу прошло не больше трех человек, несмотря на пик сезона. С угрюмыми лицами, явно не с пляжа идут, передохнуть дома, пообедать, и отправиться обратно на море. Даже небольшой рынок, где местные торговали овощами, вином и хозяйственными товарами, встретил его пустыми павильонами. Поселок обезлюдел.
