Чугунные облака

Как сейчас помню тот ужас, который я испытал опустив взгляд вниз. Настоящие кишки, вылезшие на сырую землю, окрасив в красный местный лес.

Дэн. Жестоко убитый парниша, который подняв голову в последний раз любовался на полную луну. Идеально белый сияющий месяц, освещавший невероятно старое сморщенное лицо. Безжизненное лицо, в котором ясно читалось удивление. А что, любой удивиться резко упавшему подростку на место твоего убийства.

Лицо старика показалось мне до боли знакомым. Настолько, что даже видя его в своих фантазиях я всё равно понимал, что знаю убийцу, отказываясь в это верить. Словно он вылез из моих снов, постав тёмным силуэтом над моей головой.

В своих руках он держал блестящий кухонный нож. Он был хорошо со мной знаком. Чертовски хорошо, проткнув собой моё плечо. Любимое оружие Майкла тогда держал мистический старик, вокруг которого собрались тени в мантиях.

Этот человек резко вынырнул из воды. Это был он, мистический убийца, силуэт которого я принял за жуткое видение. Силуэт из моих снов появился буквально из неоткуда, и мне не потребовалось много времени чтобы понять– это был Майкл, в таком амплуа больше схожий на Михаила.

Вены всё также покрывали его лицо, высасывая остатки жизни. Это было его настоящее лицо– лицо человека, прожившего сто лет. Именно так он и должен выглядеть, а ни как забавный модный наркоман в молодёжном спортивном костюме.

Его черты лица были абсолютно идентичны со своей молодой версией. Он остался тем же человеком, просто резко постаревшим на несколько десятков лет, притом продолжая стареть всё больше каждую секунду.

Дикие глаза– вот они точно были схожи с тем двадцатилетним парнем. Безумный жестокий взгляд, по котором читалась чистая ненависть в своём типичном представлении. Они до сих пор горели белыми огнями, стреляя на меня.

Ярко белые волосы резко поседели. От густой молодёжной шевелюры, словно руины города-призрака остались несколько седых волосин.

В трясущихся сморщенных руках мистический персонаж держал тот самый кухонный нож, по серебряному лезвию которого стекали капельки воды. Толстая чёрная рукоятка, острый верх отбивающий свет луны.

Опять я помню этот момент словно сквозь замедленную съемку. Ярослав, потрёпанный этой ночью, грязный и уставший, смотрит обнадёженными глазами в мою сторону. Он даже и не знает, что за ним из темноты вырос силуэт невероятно старого мистического человека.

Вынырнув из воды, Майкл стал другим. Искаженной версией самого себя.

Я даже и не смог издать звука, прежде чем он представил острое орудие к жилистой шее моего друга. Тяжело дыша, широко раздувая свои ноздри он носом уткнулся в его грязные волосы, на которых слоем уложились клубы пыли после жуткой аварии.

Трясущиеся руки готовы были одно лишь единственное движение, чтоб разрезать его горло на две части.

Мышцы на лице Ярослава хаотично дёргались, подскакивая каждую секунду в разных местах. Он боялся опускать глаза, чтоб увидеть очередную возможность его скорой гибели.

Он проклянул те минуты, когда улыбаясь ответил мне: «Конечно я с тобой!». Он ненавидел себя за это. Просто ненавидел за то, что был через чур наивен и любопытен, нерассудителен и глуп перед тем как явиться в настоящий ад.

– Хи-хи-хи– мерзкий смех старого человека эхом раздался по лесу, отбившись от безлюдных тёмных просторов. Его хохот стал ещё омерзительнее чем был ранее, это был не просто гундосое молодёжное выражение эмоций. Надрывистые звуки, которые прорывались через его хрип. Он смеялся поднимая глаза на меня и смотря фирменным безумным взглядом. Такого взгляда я не видел никогда до этого. Я его никогда не забуду– Весьма удивительно что я дал тебе, на секунды, одолеть меня– опаснейшего убийцу за Асю историю города– он задумался, отведя голову от Ярослава– Хотя, погоди, что уж там города? За всю историю этой грёбанной прогнившей страны.

Он опять жутко рассмеялся, на этот раз выдавливая смешок через старческий кашель.

– Я– стану легендой. Ты думаешь о ком напишут в учебнике через двести лет, чтоб такие же безмозглые туповатые создание вроде тебя скучая разглядывали картинки? Трампа? Он там будет. Путина? Конечно, скорее всего, но он будет на запылённой странице с очередными историческими личностями похожими на всех. Но обо мне будут солгать жуткие истории, которые напуганные мамаши будут рассказывать детям перед сном. Человек, на протяжении века убивающий невинных подростков? Ты слышал что-нибудь похожее? Чикатило– его наказали. Джек Потрошитель убивал проституток, по которым никто не горюет спустя века. А вот человек, который остался безнаказанным, унеся с собой могилу сотни детских жизней– это сведёт мир с ума. Согласись, все же по-настоящему бесятся от одной лишь мысли того, что ихнюю устоявшуюся веками зону комфорта, большой хлипкий розовый пузырь, может влезть что-то не поддающееся описанию.

– Так это и всё?– сквозь ритм звонкого биения сердца процедил я, не спуская глаз с напуганного друга– Просто слава? Банальное желание перевернуть мир как и у других психопатов?

– Хах– улыбнулся старик, обнажив гнилые зубы– Как же много ты не знаешь, сосунок.

Он поднял свободную руку, схватившись пальцами за седые волосы, которые слегка раздувал ветер.

Одним резким движением, он вырвал бледную прядь со своей головы. Смотрелось это весьма мерзко.

На месте волос красовалась блестящая лысина, которую по одной начали заполнять распухающие вены.

Паутина, начавшаяся на лице продолжилась.

Я пытался хоть как-то тянуть время, надеясь на чудо и отводя момент, когда безумец дёрнет рукой перерезав горло Ярослава.

– Подростки. Почему они? – дрожащим от страха голосом спросил я, ногами закопавшись в зыбкий песок.

– Подростки, хах – улыбнулся старик – Вы существа с наибольшим количеством страхов. Все думают, что дети плача уткнувшись в подушку по настоящему бояться. Но нет. Не созревшие люди, находящиеся на грани навязывают себе любое безумство, засыпая уткнувшись в потолок продолжая накручивать. Вы уязвимы по настоящему. Неуверенные. Напуганные. Ищущие новых ощущений. Некоторые из вас, кроме редких исключений, просто потеряны. Запутанные в своих страхах. Единицы из них выпутаются, когда прийдёт рассвет этого времени. Но некоторые…

– Ты даже не оставляешь времени им выпутаться

– Не оставляю – согласился он – Всовывая нож всё глубже в ихние дрожащие от страха тощие тела.

– Но мир всегда расставляет все точки над «И» – тихо констатировал я, смотря в глаза друга которые как бы говорили «Ты ошалел?! Может хватит тарахтеть без умолку, пора убить этого психа!» – Рано или поздно тебя поймают. Когда нибудь это закончиться. То, как ты забираешь невинные души.

Маньяк в очередной раз жутко улыбнулся. Я успел возненавидеть ту улыбку за пару минут, которые бесконечно протяжно тянулись, поражая меня всё глубже с каждой секундой.

Лысый старик отходил дальше от меня, продолжая угрожающе держать нож у горла моего одноклассника. Он зашёл в тёмную воду по лодыжку. С далека казалось что его ступни исчезли, телепортировавшись в другую вселенную.

– Это никогда не закончиться. За мной прийдут другие. Еще один человек, которым может стать кто угодно. Любой прохожий, которого ты и вовсе не заметишь во время ночной прогулки по улице. Я буду существовать вечно. Эта кровь, расчленение и ужас будет вечным. Мы везде. И если ты думаешь что это всё натворили эти старые сморщенные руки– ты ошибаешься, молокосос.

Я вдохнул чистый воздух, в котором сейчас уловил сдержанные нотки дыма. Видимо аромат горящего заброшенного здания медленно раздался по всему лесу, ненароком напоминая о жуткой трагедии.

«Прийдут другие»– старческий хрип эхом прозвенел в ушах, подгоняя мурашек бегающих в колоне на моей спине.

Перед глазами стала картина, которую я увидел оглядевшись после падения с сосны.

Чёрные мантии, которые делали из стоящих людей мистические силуэты. Ихние головы прикрывали массивные капюшоны. Их было много. Они все наблюдали за изувеченным трупом молодого мальчика.

«Видение»– вспомнил я голос улыбающегося врача в белом халате, от которой стойко пахло аскорбинатом кислотой– «Галлюцинации, вызванные на нервной почве после болезненного падения». Сейчас его уверенный диагноз звучал нелепее некуда. Неубедительно до чёртиков.

Яркие факелы. Мантии. И лишь одно лицо, блестящее под светом огня. Майкл. Он уверенно поднял нож над трупом.

Это все было по-настоящему. Я видел то что видел. Убийца и правда мог быть не один.

Зачем? Зачем в мирном тихом омуте завелось настоящее подобие братства, убивающее юных молодых людей?

Ради удовольствия? Звучит не убедительно.

– Мы везде. Мы наблюдаем за каждым ребёнком, посматривая в горящие окна. Смотря из шкафов, как малыши лежаться спать, снимая милые мохнатые тапочки-кролики. Дыша прямо на тонкую ногу, когда она случайно спадает с кровати.

Может психопат пытаешься меня запугать, чтоб до конца своей жизни я существовал в страхе, что за мной прийдут более жестокие последователи. «Ученики». Более безумные и более кровожадные. Они будут поджидать меня везде, как и описал маньяк. Сливаться с мраком в тёмном переулке. Прятаться за деревом в безлюдном парке. Смотреть мне в спину, когда я беззаботно буду идти со школы.

Он хотел привить мне настоящую фобию. Испортить жизнь до конца дней. Это странное создание хотело разрушить меня изнутри, понимая, что так легко я не сдамся.

Уткнувшись носом в шею, на которой виднелась тёмная грязь, он закрыл глаза, на которой не виднелось не одной реснички, прислоняя нож всё ближе к шее Ярослава.

Резкая боль. Стекающая кровь. Вот что он почувствовал, после того как орудие медленно просочилось ему под кожу, мучительно протягивая боль.

Капли стекали по яркому худи. По глазам моего друга было видно, что он отказывался верить в происходящее. Они бегали, смотря то на меня, то на алую шею.

«Прости»– одним лишь взглядом сказал я, не сдерживая накатившиеся слёзы.

Время вновь застыло. Я смотрел на то, как медленно убивают моего верного напарника. Загадочную неоднозначную личность, которая раскрылась только этой ночью.

Издав тихий писк, он закрыл глаза ощущая зловонные запах старого человека.

– Я же говорил, малыш Влад: твой каждый друг погибнет в ужасных муках. Медленно, ощущая каждую каплю крови своей кожей…– в голосе психа ощущалась жуткая страсть, когда он взглянул на текущую кровь. Он был взбудоражен лишь одним её видом, не отпуская нож от шеи.

«Пах!»– резко мои уши словно заложило. Я заткнул их, сутулив спину и закрыв глаза– «Пах!»– выстрелы. Оглушающие выстрелы не прекращались– «Пах!»– «свет близко»– раздалось в моей голове, это заканчивается.

В моих ушах заиграл тот самый выстрел, разогнавший толпу в мантиях вокруг меня и мёртвого Дэна. Долбанные жуткие воспоминания не прекращались, Влада в мою черепную коробку без остановок.

Сегодня, громкие выстрелы всё завершат как и тогда, в самую жуткую пятницу моей жизни.

«Пах!»– после последнего выстрела, после которого прошло три удручающе тихие секунды я раскрыл глаза.

Безумный холодный взгляд не двигаясь остановился на мне, его виду добавили жестокости ручьи свежей крови, которые начали стекать по переносице убийцы.

Гнилой рот был раскрыт. По узким тонким губам начали стекать яркие капли.

Во лбу безумца осталась глубокая дырка, из которой потекли алые реки.

Ярослав резко отошёл от убийцы, схватившись за шею и перебирая ногами в холодной воде, дав телу упасть на спину в тёмную пучину.

Кровь, красная жидкость сопровождавшая меня на протяжении этого учебного года быстро окрасила мрачную воду блестящего озера в свои багровые тона. Она медленна расплывалась от мокрого тела в разные стороны, словно тонкая сеть из длинных ниток. Частицы крови настоящего монстра ярко выделялись даже на фоне пресной воды. Они будто съедали её, убивали словно несовершеннолетнюю жертву, поглощая маленькие частицы в себя.

Вокруг тела образовался яркий алый силуэт, который переливался алыми огоньками в свете луны.

Старик пытался что-то сказать. Его уста дрожали, словно из них сейчас вылезать живое создание. Испуганные глаза пялились в небо, которое освещало тело с четырьмя прострелами.

Всю жизнь он убивал лишь в полнолуние, хладнокровно наслаждаясь муками. Так было на протяжении века.

Сейчас же, поражённый безумец медленно умирал в свете той самой луны. Он чувствовал каждый выстрел, каждую дыру от пули горящей на своём теле. Они переливали муки по отдельности.

Я обернулся, чтобы посмотреть на источник выстрела.

Сзади меня, у начала густой череды сосен стоял тяжело дышащий Эдуард. Наблюдая за телом мистического убийцы Михаила, он не посмел опустить пушку, продолжая прибывать в полной готовности.

Он выглядел так же, как и все мы: потрёпанно. Лицо, которое было похоже на то что он недавно вылез из грязной шахты. Ладони, по которым спускалась вниз кровь.

Сорвавшись с места, он подбежал к своему любимому человеку, шлёпая запылёнными белыми кедами по холодной словно лёд воде. Брызги, которые сейчас смахивали на кровь разлетались в разные стороны. Он обнял Ярослава, не обращая внимания что кровь с его шеи перешла на его спортивный костюм «Адидас». Они оба дрожали словно промокшие котята, крепко вцепившись в друг друга.

Осуждать людей, стоящих передо мной даже не поворачивался язык. Настоящая любовь, которая была способна заставить человека пойти на убийство. Без колебаний, увидя что Ярослав в опасности Эдуард выстрелил, обычный подросток. Убил, только лишь увидя капли крови стекающие по шее друга.

– Я убил его– дрожащим голосом произнёс он, прижимаясь к сильнейшему порезу.

– Убил– сухо, словно подтвердив ответил Ярослав, не отходя от мёртвого тела.

Слегка улыбнувшись, я взглянул на мёртвое тело, которое сквозь закрытые глаза наблюдало за небом. Персона загадка. Вечно молодой человек. Настоящее нечто, которое победили несколько подростков.

– Никто не может жить вечно– шёпотом произнёс я, наблюдая за капельками крови стекавшими в озеро.

Андрей до сих пор что-то мычал себе под нос, так и не отойдя от огромной дозы экстези.

Полная луна. Холодный, приятный воздух. Невероятной красоты место. Сейчас оно больше не казалось жуткой обителью ужаса. Оно освободилось, став по настоящему красивым райским местом.

Я прямо таки видел, как над верхушками деревьев в воздух взлетают угомонившиеся души навеки молодых детей. Они будут вечными подростками. И возможно, это не так жутко как звучит на первый взгляд.

Прощай навсегда, королевство полной луны. Теперь ты изменилось.

По объемной груди яркой вызывающей девушки стекали густые капли крови. Они текли на тёмную мягкую землю, быстро прорываясь под рассыпчатый чернозём.

Вдалеке она слышала сирены, понимая, что приехала её надежда на спасение.

Сквозь дикую боль она открыла глаза, осмотрев усыпанное порезами тощее тело. С них по бледной коже струилась кровь. Она не чувствовала ни один сантиметр своего тела, корчась от боли и пытаясь повернуть свою голову в сторону.

Яркая розовая прядь лежала в маленькой лужице алой жидкости.

Сквозь зелёные густые листья высоких деревьев были заметны сине-красные огни. Предвестник спасение.

Герда начнёт новую жизнь. Она станет другим человеком, освободившись от грязного прошлого как только сядет в машину.

Громкая сирена продолжала оглушать меня, не дав ушам отдохнуть после четырёх выстрелов, следующих один за другим строгим не прекращающимся рядом.

Множество обеспокоенных суетливых лиц вокруг заливались сине-красным светом. Они проходили мимо меня, словно торопясь куда-то, с жалостью проводя взглядом.

Я сидел на неуютном твёрдом бортике, который торчал из багажника белоснежной машины скорой помощи. Практически такая же машина мигом увезла моего друга с обезумевшим от страха Эдуардом. Они остались вместе до последнего, не желая бросать друг друга ни на секунду.

Тёмные стёкла полицейской машины были забрызганы кровью спасающих нас людей, тела которых накрыли белой тканью и увезли. «Не пересекать»– гласила жёлтая лента, обмотанная вокруг авто, ставшего настоящем местом преступления, словно сошедшая с полицейских телесериалов.

Не далеко, на асфальте рядом с началом посадки растекались две лужи алой жидкости, вид которой за эту ночь начал казаться мне чем-то будничным.

Я почувствовал холодные слёзы матери, которая крепко сжала меня в своих руках. В сквозняках холодного леса мне не хватало этого тепла. Материнского уюта. Ещё одна слеза. И ещё одна, быстро стекла по заляпанной кровью яркой кофте.

– Тематическая вечеринка в стиле Новой Школы– иронично, но и в то же время с лёгкой нотой сожаления констатировала Мама, вспоминая мою лож. Влажными глазами она рассматривала клубы тёмного дыма, вылетающего из-за зелёных верхушек.

«Попасть в самый настоящий слешер– это просто мечта»– вспомнил я саркастичный голос своего лучшего друга, искажаемого связью в Skype. Да уж, настоящая подростковая мечта. По своему содержанию она должна перевернуть любые представления о мечтах.

Свет пришёл– произносил я про себя. Он больше не приближался. Он горел надо мной. Я был в безопасности. В объятиях напуганного родителя я по настоящему прочувствовал каждую букву слова «счастье». Еще одна банальщина, знаю. Но это лучшее чувство на планете, когда ты можешь громко выдохнуть, осознавая что ужас позади.

Из зарослей леса широкоплечие мужчины вынесли на носилках тело, скрытое под белой тканью. Она была полностью испачканная кровью, по всему периметру залитая алыми пятнами.

Из-за резкого не аккуратного движения лысого мужчины из под окровавленной ткани вылезла морщинистая рука. Она спала с носилки, повиснув в паре сантиметров над землёй.

Она была чертовски сушенная, будто её владельцу было лет сто пятьдесят. Вид, будто она чертовски долго гнила под землёй, а потом её владельца откопали и уложили на уютные носилки.

Майкл. Хотя, давайте будем называть вещи своими именами. Михаил – опаснейший безумец, отобравший жизни множества ни в чём неповинных подростков. Страх во плоти. Порождение тьмы – миллионы пафосных фразочек не могли передать те ощущения, что я испытывал глядя на его кисть. На его руку, которая недавно держала окровавленный нож у горла Ярослава.

Страх был мёртв. Над лесом наконец, словно оранжевым взрывом в небе, стало загораться солнце. Наступил долгожданный рассвет. Пришёл конец мучениям несчастных жителей города крайностей.

Вокруг трупа мистического старика собрались десятки напуганных местных жителей, которые галдя и распуская новые сплетни не отрывали взгляда от носилки. Они никогда не изменятся. Те мимолётные прохожие, лица которых я никогда не запомню. Они всегда смогут сочинить новую историю, местную сенсацию из одной лишь окровавленной ткани.

Даже и не понимаю, как посреди тёмной трассы за городом за считанные минуты смогла образоваться такая толпа. Где все они были? Словно каждый раз, когда тут где-нибудь происходит ситуация «из ряда вон», они получают воздушный сигнал, как у Бэтмена, и обеспокоенные бабушки бегут сломя голову на место преступления.

Они размахивали руками и едва не задели труп, которого небрежно пытались запихнуть в машину. Их лица мигали в ритм сирене, которая освещала растерянные контуры лиц.

Среди них я заметил чёткие, идеальные пропорции. Бледная кожа. Грустные глаза смотрели в мою душу. Рядом с ними небрежно свисала белая волнистая прядь.

Идеальной красоты молодая девушка. Молодая навечно.

Её белое платье развивалось на буйном сквозняке и задело сморщенные ноги пожилой дамы в юбке.

Альбина. Маленькая мёртвая девочка. Моя усопшая подруга. Когда-то давно она была спалена руками кровожадного создания, чьё тело повержено лежало под простынёй и стремительно начало гнить.

С её глаз по бледным щекам спускались холодные слёзы. Должно быть, она плакала каждый день ещё с 1960-х годов. Альбина считала самым ужаснейшим наказанием вечно ходить по земле, на которой её юное тело было жестоко спалено.

Она ненавидела своё мучительно долгое существование. Единственное, чего она хотела – мести, чтобы её неугомонная юная душа наконец воспарила над этим клятым местом и стремительно ушла в бесконечность.

Заглядывая в мои глаза она видела надежду. Она верила. Верила изо всех сил.

Тёмная тушь растеклась по острым скулам. Влага глаз заставила густые ресницы прилипнуть к коже.

Слезинка капнула на холодный асфальт:

– Не получилось – одними лишь пухлыми губами проговорила она и растворилась в суетливой толпе.