Отличная история

Что же такого должен был сделать Федор Кузьмич, чтобы не сгинуть безвестным, а начать свою родословную с 1836 года? Заглянем в календари.

Никаких значимых событий в Российской империи не зафиксировано. В Нижнем Новгороде родились литераторы Добролюбов и Боборыкин, в Москве скончался Гильфердинг.

Может, стоит копнуть глубже?

1835-й…

Тоже абсолютное отсутствие событий. Разве что…

Постойте!

22 февраля 1835 года, в Санкт-Петербурге родилась Мария Александровна Бланк…

Хотя, зачем нам притягивать за уши рождение девочки и бродягу преклонных лет?..

Стоп.

Но ведь известно, что в семье Ульяновых (а именно Мария Александровна, став впоследствии Ульяновой, станет матерью семьи российских революционеров) «была какая-то тайна». (До сих пор тщательно скрываемая).

А предание семьи Ульяновых хранит сведения об одном из предков, который стал отцом в очень солидном возрасте (отцу Ильи Николаевича, в год его рождения было, по разным неточным данным, от 60 до 67 лет).

Тогда, если допустить возможную случайную или преднамеренную путаницу в источниках и заменить возрастному отцу имя и одного ребенка на другого, то вполне может получиться, что в 1835-м году, у экс-императора России Александра I, странствующего по миру, под именем Федора Кузьмича, все-таки родился долгожданный ребенок! Девочка. И назвал он ее по имени своей матери и первой признанной дочки – Марией…

Хм…

Подобьем бабки.

1. Человек без роду и племени скитается без малого шесть десятилетий по стране (хотя при первом же задержании его ни за что, ни про что сразу приговаривают к ссылке!) на лошади, запряженной в телегу (далеко не нищий то есть). При этом в его вещах обнаружат впоследствии цепь ордена Андрея Первозванного, документ о бракосочетании императора Александра I, резное распятие из слоновой кости и короткие шифрованные записки, получившие название «тайна Фёдора Кузьмича»;

2. У сверхштатного (без содержания) служащего больницы Святой Марии Магдалины, предназначенной для бедноты Петербурга, девизом которого было: «Чем живешь, тем и лечись» (по воспоминаниям А.И. Ульяновой-Елизаровой), рождается пятый по счету ребенок (при том, что заработка, как такового, нет), крестным отцом которого стал шталмейстер императорского двора (!) Иван Дмитриевич Чертков… Несмотря на стремления Александра Дмитриевича Бланка удалиться подальше от столицы, судьба бедного доктора, в скором времени, чудесным образом налаживается. Через двенадцать лет он выходит в отставку уже статским советником, с получением прав на потомственное дворянство и приличной пенсией;

3. Про Марию же, доподлинно известно лишь то, что почти 27 лет она «получала домашнее образование» и только в ноябре 1861 года «старая (по тем временам) дева» познакомилась с мужчиной, учителем физики и математики Пензенского дворянского института Ильей Николаевичем Ульяновым.

Вообще история с предками Владимира Ленина очень туманна. Современными исследователями до сих пор не принята абсолютная истина о родителях Марии Александровны и Ильи Николаевича (да что о них – об отцовстве (и даже сексуальной ориентации) самого Ильи Николаевича споры не утихают). Поэтому и версия с Александром I имеет все права на существование. Тем более что фамилию Бланк, можно было приобрести, вместе с императорским бланком, дающим определенные права лицу, удочерившему «прилагавшуюся» к нему девочку, подброшенную в больницу Святой Марии Магдалины, где без оплаты влачил жалкое существование некто Израиль, Моисеев сын…

Так в нашей сказке появляется прекрасная царевна…

Но, став «подарком судьбы» для обоих отцов, родного и приемного, Марии досталась участь расти почти взаперти, отшельницей, в глухой провинциальной деревеньке.

Второй Александр

Поэтому и не удивительна та страсть, с которой она ринулась наверстывать упущенные радости жизни. Воспользовавшись некоторой свободой, которую предоставляли поездки из Кокушкино к сестре в Пензу, Мария охмуряет первого попавшегося «ботаника» (в нашем случае – физика-математика) и тот впоследствии приезжает в Кокушкино жениться на 28-летней девице. После свадьбы и венчания Мария Александровна (теперь) Ульянова естественно переезжает к супругу в Нижний Новгород (куда его незадолго до этого перевели по службе). Здесь у них рождается дочь Анечка.

Впрочем, отцовство Ильи Николаевича ставится некоторыми исследователями под сомнение. Как, собственно, и вообще всех детей, рожденных Марией Александровной, «приписывают» разным отцам.

Особенно забавны своей полярностью версии отцовства второго ребенка – Александра.

Так, одни «историки» считают его внебрачным сыном наследника престола, будущего императора Александра III, другие видят отцом Александра Ульянова несостоятельного цареубийцу Дмитрия Каракозова.

Но, несмотря на то, чьим сыном на самом деле был Саша, незадолго до смерти он, вместе с остальными братьями и сестрами, узнал роковую тайну их семьи. Тайна эта была сколь проста, столь и чрезвычайна…

В январе 1886 года скончался Илья Николаевич. Александр на похоронах не присутствовал. По воспоминаниям его сестры Анны, мать не хотела травмировать его и не советовала приезжать, но лето этого года Александр Ульянов провел с матерью в Кокушкино. Именно в лето после смерти Ильи Николаевича, с Сашей произошли значительные и для многих, знавших его, абсолютно необъяснимые перемены. Анна Ульянова-Елизарова в своих мемуарах пишет, что из спокойного юноши ее «брат вдруг превратился в настоящего неврастеника, бегающего из угла в угол. Вернувшись с каникул в Петербург, он, образцовый студент, до этого интересовавшийся лишь наукой, забросил учебу и стал готовить покушение на царя».

Неужели Александра могло так взбудоражить известие, что действующий император – его настоящий отец? Сомнительно тогда, что он стал бы готовить на него покушение. Разумнее всего, было бы предпринять попытку восстановления отцовства. И в любом случае – за что убивать?

Мстить за отца-Каракозова – вообще нонсенс. Ну, был отец-бандит. Казнили его за тягчайшее преступление. Изумиться и забыть про это стоило бы примерному студенту, а не в бомбисты идти.

Что же Такое узнал Александр, что заставило его сломать уклад своей жизни и ввязаться в смертельную схватку?

Да все очень просто. Летом 1886 года семья Ульяновых перевезла в Кокушкино архив покойного Ильи Николаевича. И там, среди прочего, были обнаружены документы, открывающие тайну происхождения Марии Александровны. (Старик Бланк был далеко не глуп, чтоб рассказать об этом «дочери». Поэтому тайну ее появления на свет он перед смертью поведал ученому зятю, сопроводив информацию документами и орденом Андрея Первозванного, цепь от которого найдется в вещах Федора Кузьмича).

Александр Ульянов узнал, что он внук императора, незаконно лишенного власти!

В этом случае уже можно было идти ва-банк.

Но покушение не удалось.

Мария Александровна, после ареста Саши срочно едет в столицу и до странности легко попадает на прием к императору. И тут же ей без проволочек разрешают свидание с сыном-террористом. Видимо здесь ей помогает какой-то документ или вещь, позволяющие идентифицировать ее принадлежность к правящей династии.

Она умоляет сына писать прошение о помиловании.

Но Александр предстает принципиальным юношей: «Представь себе, мама, двое стоят друг против друга на поединке. Один уже выстрелил в своего противника, другой ещё нет, и тот, кто уже выстрелил, обращается к противнику с просьбой не пользоваться оружием. Нет, я не могу так поступить».

Александр III тоже не может оставить нежданного скелета из шкафа без внимания. Своего тезку Ульянова – казнит (или, по альтернативной версии – надежно прячет). Старшую сестру его отправляет в ссылку, а за остальными детьми, вдруг объявившейся родственницы (и без которой забот со всякими возможными претендентами на престол хватало), устанавливает негласное, поначалу, наблюдение.

Но нам, собственно, из всей этой истории останется еще немного проследить за судьбой самого известного из потомков Александра I – Владимиром Ильичом Ульяновым, известным всему миру, как Ленин.

Но это немного позже. А сейчас небольшое лирическое отступление…

Рождены, чтоб сказку сделать пылью.

Немного про баб.

Чисто по-человечески понять их можно – мудрая Природа, наделив женщину способностью воспроизводить и выращивать потомство, ограничила период ее «жизни для себя» ничтожно малым сроком.

Мальчик, созревая чуть позже девочки, продолжает оставаться способным к сексу в большинстве случаев всю жизнь, не прерываясь ежемесячно на разные «дела», периодически на беременность и грудное вскармливание, и наверняка избежав климакса на пятом десятке.

Девушка, становясь матерью (что заложено в основные инстинкты) в 15-20 лет, не становится менее интересной и желанной для мужчин, но моральные нормы цивилизованных обществ принуждают ее скрывать свои сексуальные потребности (которые наверняка не меньше, а скорее и больше, чем у мужчин) и посвящать себя семье (или становиться «гулящей»). А со временем, чаще всего, и визуальная привлекательность женщины, и сексуальная составляющая организма ослабевают. А как завещал товарищ З. Фрейд: «секс – это наше все»!

Безусловно – это не постулат.

Но и жизнь гораздо пестрее, чем страсти по любви в сентиментальной литературе и нормы морали в любом государстве. А женщины – обычные живые организмы, а вовсе не лубочные святоши и им просто физиологически необходим секс.

К чему это я?

Поясню.

Мария Ульянова, пускаясь на склоне своих девичьих лет, во все тяжкие (изменяя супругу, или нет – не суть важно), даже предположить не могла, что в результате станет прародительницей крушения мирового порядка!

А вы говорите «феминизм»…

Умные женщины не воюют за свои права. Они делают так, что права для них завоевывают мужчины. (В данном случае отсылка к тому, что братья Ульяновы, каждый «своим путем», возвращали матери права на российский трон, как единственной наследнице незаконно низложенного императора).

Ну да ладно.

Дальше будет интереснее.

Пора возвращаться в позапрошлый век…

Александр Второй

Обратим свой пытливый взор, сквозь лупу тематики нашей сказки, на племянника Александра I, императора Александра II.

Став императором в неспокойном 1855 году Александр Николаевич сразу развил кипучую деятельность как во внутренней, так и во внешней политиках страны. Неспроста в историях двух государств он удостоен эпитета Освободитель.

Но и личная жизнь императора была весьма насыщена.

В возрасте 23 лет, сочетавшись браком с 16-тилетней принцессой Максимилианой Вильгельминой Августой Софьей Марией Гессен-Дармштадтской, ставшей в православии Марией Александровной (ирония судьбы), Александр только со слабой здоровьем супругой, за неполные двадцать лет, стал отцом восьмерых детей. Но и в добрачный период, и в течение оного, народная молва приписывает императору многочисленные «похождения», от которых только родилось (не считая связей без «последствий»), по меньшей мере, еще восемь внебрачных детей (без учета детей с Екатериной Долгорукой, о чем позже).

Таким образом, перед нами, идеальный сказочный герой, полный сил и энергии…

Но проблема состоит в том, что обычная жизнь разительно отличается от сказочной…

В 1866 году 48-летний Александр встретил юную, 17-летнюю красавицу. Она настолько покорила его сердце, что спустя некоторые годы, но еще при жизни супруги, император поселил свою пассию в Зимнем дворце. Императрица не смогла противиться молодой сопернице. «Призванная прощать изо дня в день в течение многих лет, она ни разу не проронила ни жалобы, ни обвинения. Тайну своих страданий и унижений она унесла с собой в могилу». (Толстая А. А. «Записки фрейлины. Печальный эпизод из моей жизни»).

Что достоверно известно об этом увлечении самодержца?

– Столь откровенная прелюбодейная связь вызвала строгое осуждение многих Романовых и прежде всего цесаревича, будущего императора Александра III.

– Тайно встречаться Александр II и Екатерина начали весной 1866 в Летнем саду, при посредничестве придворной сводни Варвары Шебеко (по некоторым сведениям – бывшей любовницы Александра II). Первую ночь вместе провели в Бельведере близ Петергофа.

– «Гораздо позже узнали, что Александр встречается с Долгоруковой в самом Зимнем дворце, в бывшем кабинете Николая 1, имевшего отдельный вход прямо с площади и потайную лестницу, соединявшую его с апартаментами Александра. Общество однозначно не одобрило новой связи: авторитет императрицы в глазах света был чрезвычайно велик, ее жалели, втихомолку осуждали императора и громко роптали на княжну. Старший брат Екатерины был женат на прекрасной неаполитанке маркизе де Черчемаджиоре. Узнав о скандальной связи своей золовки с государем, та поспешила увезти ее в Италию. Быть может, и Александр, сознавая свою вину перед женой, хотел таким образом избавиться от своего чувства, но оно оказалось сильнее его. За время полугодовой разлуки любовь только окрепла. Новая встреча Александра с Екатериной произошла при необычайных, даже романтических обстоятельствах.

16 мая 1867 года император с двумя сыновьями – Александром и Владимиром – выехал во Францию на Всемирную выставку. 20 мая царское семейство прибыло в Париж, где их встречал Наполеон III. Александр поселился в Елисейском дворце в тех же апартаментах, которые в 1814 году занимал Александр I. В честь высокого гостя в Тюильри был дан бал и спектакль в Опере, а затем последовало посещение выставки. Но вскоре выяснилось, что Александр приехал в Париж совсем не за этим. "Как стало известно впоследствии, – писала Александра Толстая, – истинной целью поездки было свидание с княжной Долгоруковой, в то время находившейся в Париже вместе со своей Невесткой. Даже граф Шувалов, которого нельзя назвать наивным и который имел в своем распоряжении все возможности для того, чтобы быть более осведомленным, сделал это открытие только задним числом. Положение вскоре сделалось явным, у него наконец открылись глаза на угрозу, которую несла эта связь, и вот каким образом. Он сам мне рассказывал об этом в следующих выражениях: "В первый же день нашего приезда в Париж государь отправился в Opera Comique, но пробыл там недолго, найдя, что спектакль скучен. Мы вернулись вместе с ним в Елисейский дворец, довольные, что можем, наконец, отдохнуть после трудного дня. Между одиннадцатью часами и полуночью император постучал в дверь графа Адлерберга. "Я прогуляюсь пешком, – сказал он, – сопровождать меня ненужно, я обойдусь сам, но прошу, дорогой, дать мне немного денег". – "Сколько нужно?" – "Даже не знаю, может быть, сотню тысяч франков?"…

…Выйдя на улицу, император нанял фиакр, нагнулся под фонарем, прочитал какой-то адрес, по которому велел извозчику вести его на улицу Рампар, номер такой-то… Пока Адлерберг и я тряслись от страха, император, наверное, преспокойно пил чай в обществе двух дам". Одна из них была княжна Екатерина Долгорукова, другая – ее невестка. В последующие вечера княжна тайком навещала императора в Елисейском дворце, проникая туда через калитку на улице Габриэль и авеню Мариньи». (Все монархи мира. Россия. 600 кратких жизнеописаний. Константин Рыжов. Москва, 1999).

– Для обозначения своей интимной близости Екатерина и Александр изобрели особое французское слово bingerle.

– «Я понимаю, что ты наслаждаешься этим, также как и я, и что это возвышает тебя в твоих собственных глазах, и, возможно, мы были созданы, чтобы осуществить это священное зачатие (В ноябре 1871 г. Е. М. Долгорукова была беременная от Александра II сыном, который родился 30 апреля 1872 г.), перед которым все бледнеет.

Не могу утешиться, что ты не заметил меня вчера, когда шел в Институт, что же касается наших bingerle, они волшебны. Я обожаю болтать с тобой, оставаясь в постели, и надеюсь, что Бог не оставит меня в моих родах, которые пугают меня ужасно, о чем я тебе уже говорила. Именно твое присутствие придаст мне смелости и поможет терпеливо вынести ожидающую меня боль, мой ангел, моя радость, мое все». (Из письма Екатерины Михайловны Долгоруковой к императору Александру II от 12/24 ноября 1871 г. С.П. пятница В 11 3/4 часа утра).

– Начиная с 1872 года, ведется отсчет совместным, с Долгорукой, детям, которых Александр, после смерти императрицы и заключения морганатического брака с Долгорукой, узаконил.

Теперь присмотримся к приведенным фактам попристальнее.

Летом 1866 года девица Долгорукая вступает в интимную связь с, вполне себе дееспособным, как мужчина, Александром. Несмотря на их активную половую жизнь, первый ребенок появляется у пары лишь спустя шесть лет (что странно). Возможно, этому как-то способствует полугодовая разлука (что сомнительно, более того, отмечается, что в 1867 году страсть вспыхнула с еще большей силой), а может быть какие-то передовые, для того времени, способы предохранения при bingerle (что тоже странно, ибо Александр, судя по количеству только известных, оставленных внебрачных, детей, особо не опасался вероятных последствий совокупления).

Таким образом, напрашивается вывод, что в Италию Екатерина отправилась в конце 1866 года вовсе не с глаз долой, из сердца вон. Родила она там их, с Александром, первенца, которого, правда пришлось сразу отдать куда подальше и навсегда (совсем навсегда – не получилось) забыть.

Рожала она тогда в таких муках, что только надежда на присутствие при родах любимого «придаст… смелости и поможет терпеливо вынести ожидающую меня боль».

В мае 1867 года в Париже, был решен вопрос о будущем новорожденного.

Его тайно вывезли на окраины Российской империи и (как получается – традиционно в истории российского императорского дома в XIX веке) «передали» еврейской семье Гельфанд.

Так началась история еще одного странного персонажа нашей сказки…

Очерки русской мути

Безусловно, не хочется прослыть генератором слухов, но и грех не заняться многочисленными белыми пятнами, ибо стыдливо оберегаемую почву российской истории – пахать – не перепахать.

По официальной версии Израиль Лазаревич Гельфанд родился в семье еврея-ремесленника 27 августа 1867, в местечке Березино, Минской губернии (допустимый промежуток от и без того неизвестной вероятной даты рождения ребенка Александра и Долгорукой).

Потом был крупный пожар, уничтоживший значительную часть населенного пункта, вместе с домом Гельфандов. И семья Израиля вынуждена была переехать на родину отца, в Одессу, где тот снова стал работать портовым грузчиком.

Израиль же, по окончании гимназии (где успел отметиться участием в революционных кружках), решил продолжить обучение за границей(!), для чего переехал жить в Цюрих…

После смерти Александра II Долгорукая (ставшая Юрьевской) с детьми была вынуждена навсегда покинуть Россию. Но 5 сентября 1880 года министр двора граф Адлерберг уже вложил в государственный банк 3 302 910 золотых рублей на имя княгини Екатерины Михайловны Юрьевской и её детей. Эти деньги, конечно, сильно поддержали семью вдовы. Скорее всего, они же поддерживали и ее первенца, так мучительно появившегося на свет, и судьбу которого Екатерина отслеживала, как могла и чем могла – помогала…

Затем Гельфанд, отучившись на экономиста, со степенью доктора философии окончил Базельский университет и переехал в Германию, где вступил в Социал-демократическую партию Германии.

Летом 1894 года Израиль подписал одну из своих статей в теоретическом органе германской социал-демократии (а фактически – II Интернационала) «Die Neue Zeit» псевдонимом Alexander Parvus.

Так обозначился еще один претендент на российскую корону, известный историкам, как Александр Парвус.

Вообще, parvus, в переводе с латинского – малый, маленький. Помните смешное прозвание Петра Первого – Petrus Primus (т.е. Первый)? А перевод Maximus – наибольший, великий?..

Летом 1894 Гельфанд назвался Александром Малым, имея в виду, что на российском престоле восседает его единокровный брат – Александр III. (Кстати, кто желает – сравните фотографии братьев. Сходство – поразительное)!

Таким образом, борьбу против ветки потомков узурпировавшего власть Николая I, вела семья потомков Александра I, а борьбу против потомков Александра II от нелюбимой им Марии Александровны – непризнанный потомок счастливой любви Александра II и Екатерины Долгорукой. (Кстати существует версия, что покушения на Александра II связаны с желанием не допустить на трон потомков от морганатического брака, о чем тревожились официальные наследники и, в частности, будущий Александр III).

Парвус, без сомнения, знал о своем происхождении с младых лет. Но, будучи мальчиком смышленым (не всякому же в Базельском универе, после обучения на экономиста, степень доктора философии дадут), он дождался периода возмужания (благо средства (неизвестно откуда берущиеся в бедной еврейской семье) позволяли) и начал свою революцию сразу по-взрослому…

Но колоссальнейший, по накалу эмоций и гуще событий, пласт истории России двадцатого столетия – это тема для следующей моей сказки. А нынешняя, эротическая – подошла к концу.

А кто прочитал – МОЛОДЕЦ!

II

Транзит глория мунди.

(исследование)

Довольно жить законом,

данным Адамом и Евой.

Клячу историю загоним.

Левой!

Левой!

Левой!

(В.В.Маяковский)

Любой человек всегда стремится к лучшему.

Значит, никого не устраивает окружающая действительность.

(Человеку, конечно, приходится приспосабливаться и успокаивать себя тем, что все хорошо. И это – нормально. Но то, что если бы у него был шанс изменить все к лучшему, то… Человек, безусловно, им бы воспользовался. А значит…).

Для дальнейшего – не важно, в чем, кого, что (или кто) не устраивает. Важно, что мы установили этот бесспорный факт и будем от него отталкиваться.

Итак.

_______

В результате слияния клеток, зарождается новая жизнь.

Ее еще никто не видит и не чувствует, но она уже вовсю растет, забирая любые требующиеся ей вещества из организма матери. Без лишних рассуждений – нужны эти вещества самой матери или нет. Носишь меня – дай.

Затем новая жизнь появляется на свет.

С этого счастливого для родителей момента, ребенка поят, кормят, одевают, ухаживают. Вокруг него постоянно суетится множество людей, которыми ребенок по своему желанию манипулирует. Они спешат на его агуканья, баюкают и подмывают. Да много какой еще заботы получает ребенок в младенчестве. Ребенок, естественно, справедливо воспринимает это как должное.

Конечно, подсознательно усваиваются болезненные уроки «запаздывания» «услуг». Осознается некая зависимость от предоставляющих эти «услуги». Но, в связи с ранним младенчеством, это не признается как безусловное подчинение обстоятельствам. Крик младенца, это как раз и есть – борьба с обстоятельствами.

Когда дите совсем немного подрастет, ему прививаются различные полезные для дальнейшей жизни навыки в ходе игр и прочих, в начале не авторитарных, методов. Даже какие-то мелкие работы по хозяйству малолетними детьми производятся самостоятельно, с удовольствием, в виде игры или подражания взрослым, без осознания, что это труд.

А сколько нервов требуется родителям, чтоб успокоить дерущихся за право играть вообще чужой игрушкой, детей…

Да что говорить… Возьмем, для примера – речь. Если в обратном порядке проследить эволюцию человеческой речи в обратном порядке, от сегодняшнего дня до односложных восклицаний первых людей, то станет абсолютно ясным, что первые звуковые обозначения человек присвоил тем предметам и людям, которые он присваивал! Я (I) – обозначал себя, Ты (you) – тебя, Он, Чей, Дай, На… Ма – вообще универсально – мама, мое, земля и пр…

Вполне естественным видится, что вследствие такого начала жизни, у человека от рождения (с самых давних первобытнейших времен) формируются первые представления о том, что всё в окружающем его мире – в его воле! Даже те обстоятельства, которые иногда препятствуют в ее реализации – в основном, самоустраняются.

Но затем мир начинает тускнеть. Яркие краски радостного детства начинают смешиваться с серыми буднями обязанностей.

Детям, этим беззащитным и наивным, целиком зависящим от взрослых, существам, внушают азы подчинения другим (называя это социализацией), в корне ломая его мировоззрения о подвластности ему окружающего мира. Вначале приучают подчиняться старшим родственникам и «воспитателям», а впоследствии и целым системам религиозных, политических и экономических организаций, господствующих в местности рождения ребенка.

Так возникает один из первых, сильнейших стрессов сознания – насильственное ограничение права распоряжаться своей волей.

Ни в коем случае не хочу сказать, что это сразу предполагает негативные или позитивные последствия. Отнюдь. Социализация для дальнейшего комфортного существования особи в обществе, скорее всего – необходима. Но понимание принудительного характера ограничения врожденных рефлексов жизни – «присваивать» все, что нужно для своей жизни и комфорта – важно учесть.