скачать книгу бесплатно
РОНАЛЬД. Мы не можем допустить вмешательства во внутренние дела дружественной страны.
Джон пытается прийти на помощь девушке, но солдаты крепко держат его в руках.
ДЖОН (в адрес Райса). Защитите девушку от насилия. Вы же обещали?
РОНАЛЬД. Успокойся! Можешь считать меня лицемером, но я Устав не нарушу, а тем более предписаний посла!
Беназир заталкивают в фургон. Доносится ее прощальный возглас.
БЕНАЗИР. Я люблю тебя, Джон!
ДЖОН. Я не оставлю тебя, Беназир! Жди меня! Мы отстоим свою любовь!
* * *
Джона помещают в зарешеченную камеру гауптвахты. Бируни на своем фургоне доставляет Беназир в многоэтажный дом, где находятся ее родители. 0тец и мать с криками набрасываются на дочь. Омар избивает ее, пристегивает цепью к кровати.
Девушка, оставшись одна, играет на скрипке, плачет и поет. Ту же песню, играя на аккордеоне, исполняет в своей камере и Джон.
Хотя влюбленные находятся на большом расстоянии, голоса их сливаются.
БЕНАЗИР И ДОН (дуэтом).
Из слов и музыки сложилась песня.
Разлучат их – и песне той конец.
А нас хотя и разделила бездна –
Любовь живет в биении сердец.
Ее не одолеет даже смерть…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Помещение гауптвахты. Буонарроти мечется в тесной камере, надрывно рыдает.
ДЖОН. ХХI век! А я – раб! Мое положение хуже раба! Устав сковывает солдата по рукам и ногам, убивает в нем лучшие человеческие качества. Мне 20 лет. За все прожитые годы в моей душе не рождались такие высокие, светлые чувства, как при встрече с Беназир. Мое сердце схоже вот на эту пальму, что в окне: расправило листья, обросло плодами. Я проникся ощущением силы и счастья, дал волю мечтам. Я всматривался в тихие глаза Беназир – и видел нас вдвоем на нашей родовой ферме в Штатах. Днем обрабатываем землю, а вечером играем: она на скрипке, я – на аккордеоне. У нас пятеро детей. Они, как и мы, музыкальные: поют, танцуют. Почему же Райс и этот Саддам Бируни оборвали святую мечту?
Начальник охраны открывает второе окно в помещение гауптвахты, за которым он подслушивал Буонарроти.
РОНАЛЬД (с пеной у рта). Устав всего лишь оборвал твою с мусульманкой связь. Ты кто по вере?
ДЖОН. Христианин.
РОНАЛЬД. Почему же заводишь шашни с женщиной иной веры?
ДЖОН. Любовь не знает различий в вере, в цвете кожи! Я уже назвал Беназир женой!
Подходят солдаты. Они откровенно насмехаются над Буонарроти.
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ. Разве на вонючих шлюхах женятся?
ВТОРОЙ СОЛДАТ. Аллах у таких на словах, а в душе – дьявол.
ТРЕТИЙ СОЛДАТ. У аборигенок запах джунглей. Их даже трахать противно.
ДЖОН. Беназир пахнет розой. Эта девушка чиста, как ангел. Она зажгла в моей душе негасимый огонь мечты. Потеряю – останусь во тьме.
РОНАЛЬД. Христианин обязан жениться на христианке. В нашей армейской части я создал общину христиан–миссионеров. Нас более ста человек. Мы не позволим тебе видеться с этой иноверкой! Будешь сидеть под арестом, пока не забудешь ее!
Райс закрывает оба окна на защелки.
РОНАЛЬД. И еды лишаю на двое суток! Голод тебя образумит!
Райс садится в армейский джип, покидает территорию воинской части. Воспользовавшись ситуацией, Рузвельт пробирается к камере гауптвахты, передает Буонарроти его аккордеон.
БИЛЛ. Представь, все телеканалы сообщили, что к звездам отправлен тысячный космический аппарат! Наш, американский, аппарат!
Буонарроти, приняв инструмент, принимается за его настройку. Лицо у парня печальное, в глазах поблескивают слезы.
ДЖОН (играет и поет).
Наш спутник вышел на орбиту.
Меж звезд земным орлом парит…
Чего ж душа моя разбита,
А горе вышло из орбит?..
Здесь, на Земле, майор жестокий
С любимой разлучил меня…
Нельзя мне ни в какие сроки
Ту скорбь на счастье обменять…
Наш спутник вышел на орбиту.
Меж звезд земным орлом парит…
Чего ж душа моя разбита,
А горе вышло из орбит?..
* * *
На посту с оружием в руках стоит Билл Рузвельт. Мимо несколько раз туда и обратно проходит с опущенной чадрой девушка. Наконец солдат не выдерживает, останавливает ее.
БИЛЛ. Чего тут фланируешь? Террористка из «Аль–Каиды»? Приглядываешься, куда сподручнее метнуть гранату?
ДЖАМАЛ. А если я присматриваюсь к тебе? Если ты мне по нраву?
БИЛЛ. За пять минут влюбилась?
ДЖАМАЛ. Тебя я приметила давно.
БИЛЛ. Когда? Где?
ДЖАМАЛ. В зверинце.
БИЛЛ (смеется). Там я был в шкуре тигра или леопарда?
ДЖАМАЛ (смущенно). Ты был в своей шкуре. То есть в армейском мундире. Тебе понравилось дразнить шимпанзе в вольере. Одна из обезьян, то есть я, вступила в игру – и сорвала с твоего пальца кольцо.
БИЛЛ (с напускной строгостью).Ты что – обезьяна? А ну открой лицо!
ДЖАМАЛ (откидывает чадру). Я – работница зоопарка. В тот день у нас заболел самец шимпанзе, ради забав с которым многие горожане и посещают зверинец. Вот мне и пришлось надеть синтетическую «шкуру» самца, чтобы заменить его. Ты играл со мной – и не заметил, что пальцы у меня с маникюром?
БИЛЛ (хохочет). Но сейчас и обезьяны красятся (солдат синтересом рассматривает привлекательное лицо девушки). Ты что, придумала историю с кольцом?
ДЖАМАЛ (показывает кольцо). Если отказываешься – оставлю себе.
БИЛЛ (берет в руки кольцо). Мое. Но я готов подарить его за поцелуй.
ДЖАМАЛ (улыбается). Неужели обезьяна понравилась?
БИЛЛ (разводит руками, сохраняет ироничный тон). Выбор небольшой. Человечество – сплошной зверинец.
ДЖАМАЛ. А солдат Джон Буонарроти к какому виду зверей относится?
БИЛЛ (предельно серьезным тоном). Он – исключение. Джон – гомо сапиенс до мозга костей. Его душа – в музыке, ум – в измерениях Вселенной. И он – мой друг.
ДЖАМАЛ. А я подруга Беназир. Она и твой Джон – это, если говорить по–вашему, современные Ромео и Джульетта. Разлуке они предпочтут смерть. Ты и я обязаны их спасти!
БИЛЛ. Каким образом?
ДЖАМАЛ (играя глазами). Разве настоящий мужчина нуждается в совете женщины? В полночь я ожидаю тебя вон за этими кустами (указывает рукой на зарослиможжевельника).
* * *
Буонарроти читает записку от Беназир и как бы слышит ее голос.
БЕНАЗИР. «Помнишь, я уколола кактусом мизинец, выступила капля крови – и ты выпил ее… Глядя в тот миг на тебя, я подумала: всю до капли кровь отдам – лишь бы быть с тобой, целовать твои глаза… Но завтра мне предстоит идти под венец с нелюбимым. Этого требуют мои родители. Отец избил меня, одел цепи, приковал к кровати. Саддам подкупил близких мне людей деньгами, посулами, припугнул «карой Аллаха». Окружающие меня люди не в состоянии понять, что моя любовь выше их забобонов. Что мое чувство к тебе святее всех религиозных догм, законов и обычаев. Отец и мать не осознают, что своею корыстью, своими предрассудками обрекают свою дочь на гибель. Я уже приготовила яд – успела до того, как приковали. У меня, правда, теплится надежда, что Бог услышит мои мольбы. Ведь Бог, помню, ты говорил, один и для мусульман и для христиан, и для всех землян. Неужели он допустит надругательство над нашими чувствами? Я загадала: если так произойдет, то это будет означать, что не он правит миром, а дьявольское мракобесие и людская ограниченность…»
Прочитав записку Беназир, Буонарроти не находит себе места, бьется о стену головой в тесной камере гауптвахты.
ДЖОН. Жизнь любимой в опасности. А я ничем не могу помочь. Меня заперли в этой клетке, словно опасного зверя. Как выбраться отсюда? Есть ли способ спасти Беназир?
ГОЛОС. Есть!..
Джон в замешательстве… Тут же чьи-то сильные руки вталкивают к нему в камеру Геллу.
ГЕЛЛА. Узнав о твоей беде, я сразу же выхлопотала свидание. Все говорят о какой-то твоей безумной любви к шиитке. Неужели ты забыл, что я прибыла из Штатов после твоего письма, в котором грусть сочеталась с тоской и отчаянием. Я добилась у госсекретаря перевода сюда на должность психолога войсковой части, задействованной в охране посольства. Все нас считают женихом и невестой. И вдруг у тебя скоропалительный роман с другой. К тому же – с мусульманкой. Рональд говорит, что ты готов отречься от христианской веры, лишь бы быть с ней.
ДЖОН. И она готова отречься от своей веры – лишь бы быть со мной.
ГЕЛЛА. Любовная иллюзия в XXI веке? Смешно! Разве не проще ни от чего не отрекаться – просто жениться на мне? Прежде я не решалась – а теперь готова идти под венец.
ДЖОН. Это невозможно.
ГЕЛЛА. Почему? Мы оба христиане. Не позорь меня! Ведь я здесь с миссионерской миссией! Ни за что не отдам тебя шиитке!
ДЖОН. Неужели не понимаешь, что лампа лжи не дает света? Ты тут за полгода со всеми начальниками переспала – выторговывала лучшие условия. Я стремился тебя полюбить, но не смог. А Беназир любить не хотел, но посмотрел в глаза – и ощутил, что она моя, а я ее – навеки. К ней никто никогда не прикоснется, и я ни к какой женщине, кроме нее, никогда не прикоснусь. Ты называешь это чувство безумием? Но поверь: ради того, чтобы продлить его хотя бы на миг – я готов жизнь отдать. Если любишь меня – помоги Беназир.
ГЕЛЛА. Пиши записку, а я передам. Для ее спасения достаточно двух твоих слов: «Любви нет».
ДЖОН. Этого написать не могу. А она не сможет этого прочитать. Это для тебя нет любви, а для нас есть. И наша любовь такая огромная, что не вмещается на земном шаре. Она не вмещается в вашем супервиртуальном развращенном обществе. Наша любовь устремлена к звездам. Уходи – и забудь меня. Там за дверью – уверен! – тебя ожидает Рональд, спеши с ним спариться. Это ведь он тебя подослал?!
От хлестких слов Джона Гелла, как пробка, вылетает из камеры.
* * *
Вечереет. Билл и Джамал прохаживаются вдоль забора, обнесенного колючей проволокой. Останавливаются напротив строения, где на третьем этаже распахнуто окно.
ДЖАМАЛ (указывает рукой на окно). Там под присмотром своих родителей и стражников, нанятых Саддамом, находится Беназир. Прежде мне разрешали свободно туда приходить. Когда же узнали, что я выполняю роль связной между Беназир и Джоном, запретили здесь появляться.
БИЛЛ. Но ты все равно должна проникнуть в дом. И не только передать письмо Джона, но и забрать у Беназир капсулу с ядом. Если она отравится – Джон тоже не жилец на этом свете. Он предупреждал меня об этом много раз.
ДЖАМАЛ. Но как проникнуть в дом, если двери на запоре, а стража начеку?
БИЛЛ. Постой! Я придумал! Тебе стоит облачиться в шкуру шимпанзе, а мне – гориллы.
Билл и Джамал берут такси. Едут к ней в зоопарк… Спустя какое-то время опять появляются у забора. Она – в синтетической «шкуре» шимпанзе, он – в синтетической «шкуре» гориллы. «Горилла» кусачками отрезает участок колючей проволоки. «Шимпанзе» по растущему рядом со строением дереву карабкается до уровня третьего этажа. Наклоняет ветку и по ней пробирается к самому окну.
ДЖАМАЛ (окликает подругу). Беназир! Беназир!
Беназир, гремя цепями, появляется в окне. Глаза затуманены слезами, не понимает, кто ее звал.
ДЖАМАЛ (тихим голосом). Это не шимпанзе. Это я – твоя подруга Джамал, принесла письмо от Джона.
БЕНАЗИР (слезы продолжают катиться из глаз). Он по–прежнему под арестом?
ДЖАМАЛ. Да. Но подал рапорт об увольнении из армии. Скоро будет свободным. Не плачь. Ты должна дождаться его. Джон требует выбросить яд. Это оружие слабых. А вы с Джоном сильные. Так ведь?
БЕНАЗИР. Возможно, но моя душа в агонии.