Снегурочка поневоле, или Лейтенант желает познакомиться

– Да ты что, Лен, не пил я ничего, – оправдывался мужчина, действительно не выглядевший пьяным, но сила была на стороне Елены.

Мы же воспользовались суетой и, сдавленно хохоча, покинули чужое жилище. Из четырех квартир, располагавшихся на четвертом этаже, в двух нам никто не открыл, хозяев третьей мы как раз успели застать, возвращающимися домой с разномастными пакетами. Уехали они еще утром, и, соответственно, того, кто толкнул Инну Антоновну, видеть не могли. Дверь четвертой квартиры нам открыл парень примерно моего возраста. Одетый в черную футболку с изображением повалившейся елки и домашние клетчатые штаны, он с недоумением взирал на нас.

– Вы кто?

– Соседи, – почему-то опасно улыбнулся лейтенант. – У нас тут щенок убежал, вы случайно не видели?

– Кто там, Юр? – в коридор с ножом в руках вышла девушка.

Поначалу я напряглась и почему-то ухватилась за широкую ладонь Андрея, но потом разглядела налипшие крошки желтка на лезвии и догадалась, что девушка резала салат. А не людей, как мне показалось сначала.

– Все в порядке, Оль. Соседи щенка ищут.

– Убежал, да? Ой, как жалко, – Оля встала рядом со своим парнем и обняла того за пояс. – Давно убежал?

– Часа полтора назад. Вы на улицу примерно в это время не ходили?

– Юр, ты же как раз примерно в это время и вернулся, – подтолкнула плечом его девушка. – Ты ничего не видел?

– Не-а, – протянул тот. – А вы из какой квартиры?

– Из двадцать седьмой, – без запинки ответил Андрей. – Совсем недавно въехали. Как, кстати, соседи? Не достают?

– По-разному. Есть парочка вредных старух, но в основном все спокойно.

– Спасибо, – Смелов протянул руку Юре, прощаясь. – Заскакивайте, если что.

– Ты видел, у них как раз висела черная куртка в коридоре на вешалке, – шептала я на ухо лейтенанту, пока мы спускались на третий этаж.

– Видел, – кивнул он. – Но давай не будем торопиться с выводами…

– У него и мотив есть! – от переизбытка чувств я принялась дергать Андрея за рукав куртки. – Инна Антоновна как раз под ними живет, наверняка ругаться из-за шума к ним ходит.

– Хорошо, будем держать твою версию за основную, – остановился Андрей и повернулся ко мне, в глазах его сверкали искорки смеха и еще чего-то, что я определить затруднялась. – Но остальные квартиры все же проверим.

Я согласно кивнула, хотя внутри все бурлило от внезапной догадки и желания немедленно бежать и что-то с этим делать.

В первой квартире на третьем этаже нам незамедлительно открыли, даже не поинтересовавшись, кто стоит за дверью. И сразу на нас обрушился веселый шум, гам и почему-то частушки, которые под аккомпанемент гармони исполнял зычный мужской голос, и все это сопровождалось довольным и заливистым смехом большой компании.

– С Новым годом! С новым счастьем! – какая-то незнакомая женщина в блестящем платье затянула нас в прихожую и тут же повесила елочную мишуру на шеи.

Центром веселья, несмотря на обильно накрытый стол в комнате, мигающую елку и телевизор, передающий новогодний концерт «Пельменей», являлась кухня. Стандартное для нашего дома помещение оказалось так плотно забито людьми, что гармонист был вынужден держать инструмент вертикально и растягивать мех не в стороны, а вверх и вниз. Круглый, как огромный елочный шар, мужчина харизматично и громко выводил четверостишия под заливистый хохот и апплодисменты остальных:

Дед Мороза полюбила,

Ох, горячий он мужик!

Так меня поздравил мило,

Что родился Снеговик!

– И-и-иха! Ух! Ух! Ах!!! – вступили довольные бэк-вокалисты, а артист продолжил потешать публику:

В Новый год ходи смелее

Какой хочешь тропочкой,

И тебя в любом дому

Угощают стопочкой!

– Ух! Ах! Ах! За это грех не выпить! – поддержала толпа.

Гармонист играл проигрыш, пока всем присутствующим раздавали стопки и наливали что-то прозрачное. И вот, я сама не поняла как, но мы с Андреем оказались чуть ли не в самом центре кухни, окруженные веселыми незнакомцами, с наполненными стопками в руках.

– Самогон! – с должным уважением отрекомендовал напиток мужчина, стоящий рядом. – Чистейший!

Я выпучила глаза и принялась прикидывать, куда бы определить содержимое стопки.

– Пока все не выпьют, частушек не будет! – крикнул главный музыкант и приостановил гармонь. – С Новым годом!

Такая же крупная женщина, скорее всего – жена, поднесла ему тару с огненной жидкостью ко рту и помогла выпить. На закуску дала колбасы.

– Пьем до дна и переворачиваем стопки на голову соседу! – вынес кто-то предложение, и все тут же радостно подхватили.

Я беспомощно смотрела на лейтенанта, но вариантов не было. Он весело мне подмигнул, опрокинул в себя чистейший самогон, зажмурившись, потряс головой и быстро сунул в рот кусок соленого огурца, который взял тут же со стола. «Может, не так это и страшно?» – подумала я, глядя на Андрея. Вон, живой стоит и даже вроде искренне улыбается. Я лихо опрокинула в себя стопку и, кажется, выпучила глаза от изумления. Люди вокруг начали мне аплодировать, кто-то хлопал по плечу, а кто-то добрый протянул стакан с соком.

– Молодец, девчонка! – донеслось одобрительное до меня, как сквозь вату.

Во рту все горело, горло было охвачено спазмом и пламенем, и я быстро глотала сок, даже не понимая его вкуса, лишь бы поскорее потушить этот пожар. Андрей, смеясь, выхватил из моих пальцев пустую стопку и перевернул себе на голову. Народ довольно заулюлюкал, а гармонист продолжил играть:

Чтоб ни капли в Новый год! –

Мне жена с цинизмом.

Двадцать лет со мной живет,

А столько оптимизма!

Со всех сторон донесся дружный хохот, я тоже не удержалась и засмеялась вместе со всей компанией. Взяла со стола бутерброд с икрой и с нетерпением стала ждать следующий опус. Вырваться с кухни мы смогли только четыре частушки и один тост спустя.

Я стояла на лестнице и, хохоча, сползала по стенке. Ноги почему-то не держали, в голове плавал туман, а лейтенант вдруг стал казаться до невозможности симпатичным. Димка, гад, был и вполовину не столь высоким и широким. А еще у него не было этих ямочек на щеках, озорно смотрящих серых глаз и таких красивых губ…

– Не падать! – Андрей подскочил ко мне, помог встать ровнее и всмотрелся в мое лицо. Я блаженно закрыла глаза, ожидая скорого поцелуя, но Смелов все сделал не так. – Да ты напилась! – он так удивился, будто не на его глазах я пила самогонку, а до этого шампанское. Кажется, я глупо хихикнула. – Твоя бабушка нас убьет, – констатировал он. И, между прочим, правильно мыслил. – Надо тебя крепким чаем напоить. Хоть немного, но должно помочь, – помогая мне стоять ровно, Смелов принялся звонить в соседнюю дверь.

Открыла нам приятная девушка с карапузом на руках. На ней было красивое синее платье на запах, а малыш был одет в костюмчик Санты. Первым моим желанием было протянуть руки и потискать сладкого пупса, и бы обязательно так и поступила, если бы была уверена, что смогу удержаться на ногах.

– Папа, мы тебя уже заждались! – не глядя начала говорить девушка, а потом увидела нас. – Ой! А я думала, муж пришел. Здравствуйте, вы кто?

– С наступающим! – широко улыбнулся Андрей. – Я ваш новый участковый уполномоченный, Смелов Андрей Владимирович, – той рукой, которой не поддерживал меня, он показал удостоверение.

– Очень приятно, – непонимающе пробормотала девушка, ребенок загулил, и она легонько потрясла малыша, пошикивая в такт.

Я старалась молчать, но все внутри так и бурлило, чтобы когда-нибудь в итоге выплеснуться хохотом наружу. Отчего-то все происходящее казалось мне до ужаса веселым, и держала себя в руках я из последних сил.

– Моей помощнице плохо стало – упало давление, не могли бы вы напоить ее крепким, сладким чаем? – тем временем наводил мосты Смелов.

– Да, конечно, – спохватилась девушка. – Проходите.

Я все-таки булькнула. Не знаю, что показалось мне настолько смешным: обеспокоенная физиономия Андрея или пузыри, которые безмятежно пускал малыш, но как я ни старалась, один единственный прыск все же вырвался наружу.

– Вот и в горле уже першить начало, – нелепо оправдал мои действия лейтенант и сверкнул на меня глазами, но девушка, кажется, не заметила.

Мы вошли в небольшой коридор, большую часть которого занимала коляска, и разулись, Андрей помог мне снять куртку. Телевизор в единственной комнате показывал мультики, неподалеку в углу стояла елка, огороженная белым заборчиком. Так и не спуская ребенка с рук, девушка проводила нас на кухню, поставила чайник.

– Вы случайно сегодня около шести вечера на улицу не выходили? – попытал счастья Смелов. Я же, сидевшая у батареи, помалкивала. В тепле меня разморило, и на смену бесшабашному веселью пришла давящая на плечи усталость. – У нас щенок потерялся…

– Мы с Ромашкой спали, – смущенно улыбнулась молодая мама и с наслаждением ущипнула карапуза за упругую розовую щечку.

Крепкий чай помог. Уж не знаю, откуда Смелов об этом узнал, но напиток прогнал дремоту и помог слегка прояснить мозги. Андрей все это время болтал с хозяйкой, ненавязчиво расспрашивая ту о других жильцах и их отношениях, но девушка, похоже, интересовалась исключительно материнством и из соседей знала только семейную пару, что так любила принимать гостей и из чьих радушных объятий мы совсем недавно сбежали. Претензий, как ни странно, девушка к ним не предъявляла, наоборот, сказала, что очень приятные люди, хоть и любят по выходным повеселиться. Задерживать молодую мать мы не стали и вскоре снова стояли на лестнице.

– Если где-нибудь нам опять предложат выпить, меня точно стошнит, – мрачно призналась я.

– Совсем пить не умеешь, – пожурил Андрей.

– А зачем мне?

– Тоже логично.

В третьей квартире на этаже нам никто не открыл, а к Инне Антоновне мы решили не звониться. Стали спускаться на второй этаж, когда увидели, как нам навстречу поднималась компания шумных ребят лет восемнадцати-двадцати на вид. Они гоготали, не стесняясь, на весь подъезд, матерились и курили. Один парень, что нес открытую бутылку советского шампанского, даже плюнул прямо себе под ноги.

– Вы к кому, орлы? – Андрей встал посередине лестницы так, чтобы никто из ребят не смог пройти мимо.

– Тебя еб@т? – набычился парень в подвернутой шапке.

– Ты еще кто такой? – раздалось из-за его спины.

– Вали с дороги, пока дюлей не получил, – ребята оказались на удивление единодушны в своей неприязни к лейтенанту.

Смелов засунул меня себе за спину, широко расставил ноги и козырнул удостоверением.

– Распитие спиртных напитков и курение в общественных местах… После праздников чтобы явились ко мне на профилактическую беседу. Документы показывать будем или мне наряд полиции вызывать?

– Х@й тебе, а не документы! – гаркнул тот, что был в шапке и, пригнувшись, бросился на моего лейтенанта.

Я даже не успела закричать, как Андрей встретил лицо бежавшего парня коленом, придержав нападающего за голову, потом заломил ему руки, развернул к себе спиной и, за мгновение вытащив из джинсов кожаный ремень, стянул придурку руки за спиной.

– Еще кто-нибудь желает попробовать? – держа перед собой гопника, крикнул в толпу Андрей.

– Мы тебя запомнили, мусор, – выплюнул парень с открытой бутылкой, неспешно развернулся и принялся вальяжно спускаться. – Оглядывайся почаще…

– Завтра с мамой придешь, извиняться, – бросил ему в спину лейтенант, который, в отличие от меня, ни капли не испугался. – Настоятельно рекомендую задуматься, – негромко проговорил на ухо парню в шапке Андрей и отпустил догонять уже успевших удалиться товарищей. – Ты в порядке? – Смелов обернулся ко мне и вгляделся в мои наверняка стеклянные от испуга глаза.

– Ты спас нас! – запищала я, не веря собственному счастью, и бросилась на лейтенанта с объятиями.

Он поймал и крепко прижал к себе, я блаженно прикрыла глаза.

– Все под контролем было, – Андрей просунул горячие руки мне под расстегнутую куртку и стал гладить меня по спине. – Обычная дворовая шпана.

Кажется, меня слегка потряхивало, и отпускать теплое и такое надежное тело я в ближайшее время вот совсем не собиралась. Уж слишком хорошо я себя чувствовала в его объятиях, настолько хорошо, что где-то на краю сознания мелькала крамольная мысль: «а хорошо, что Димка меня бросил!» Я подняла голову, чтобы еще раз поблагодарить Смелова за смелость, его серые глаза показались мне настолько ясными, что я просто не смогла отвести от них взгляда. Застыла, как иней на стекле, и пялилась на серые льдинки. Андрей начал медленно приближаться и, наконец, прикоснулся своими губами к моим. Меня еще никогда в жизни не било током, я дернулась, пикнула прямо лейтенанту в рот, но он лишь крепче прижал меня к себе. Мы целовались прямо на лестнице, за окном начали раздаваться хлопки фейерверка, где-то за дверью залаяла собака, и я, наверное, смогла бы простоять так до самых курантов… Заставил нас расцепиться мой зазвонивший телефон.

– Диана? – вернул меня на землю грешную бабушкин голос. – Зайдите ко мне как можно скорее.

– Хорошо, – ничего не понимая, растерянно произнесла я. – Бабушка к себе зовет, – вздохнула и нехотя отлепилась от лейтенанта. В голове почему-то звучала Аллегрова со своим нетленным хитом.

Бабушка нас встретила непривычно хмурая, мы с Андреем переглянулись. Могла бабуля каким-то образом увидеть, как мы тискались на лестнице, и мог этот факт ее огорчить? Или она учуяла от меня алкоголь? Кажется, от стыда я покраснела, а мысли в голове принялись летать со скоростью салютных залпов, и каждая последующая была ярче предыдущей. Грешки последних недель всплывали и всплывали на поверхность, я даже дошла до того, что вспомнила, как поленилась и выкинула пластиковые бутылки в контейнер с общим мусором.

– Выяснили что-нибудь? – спросила бабуля и даже не пригласила нас войти.

– Мы не успели всех опросить, – туманно ответил Андрей, а я не утерпела и вставила:

– Это ее сосед с четвёртого этажа! У него как раз куртка темная висела, а Инна Антоновна к ним часто из-за шума ругаться ходит.

– Это не он, – покачала головой ба. Она мрачнела все сильнее и сильнее.

– Почему вы так думаете? – первым успел задать вопрос, который и у меня вертелся на языке, Смелов.

– Давайте поднимемся в квартиру к Инне Антоновне, – я видела в окно, как ее дочь домой возвращалась.

Ничего не понимая, мы вслед за бабушкой отправились к соседке на третий этаж. Андрей умудрился ухватить меня за руку втайне от бабули, я, хоть и переживала из-за разговора с дочерью пострадавшей, внутри млела от удовольствия. Дверь нам открыл мужчина, зять Инны Антоновны. Бабушкина приятельница жила вместе с дочкой и ее мужем.

– Алена, опять к тебе пришли, – недовольно крикнул мужчина вглубь квартиры и посторонился.

К нам вышла заплаканная женщина, одетая совсем непразднично – в темные брюки и синий свитер. Она с усталостью, непониманием и легким раздражением оглядывала нас. Лично мне стало неловко от того, что мы беспокоим ее в такой тяжелый момент.

– Нам нужно поговорить, – вздохнула бабушка, а я видела, что ей и самой дается все это тяжело.

– Проходите в гостиную, – равнодушно махнула рукой Алена и первой вошла в помещение.

Мы с Андреем и бабушкой заняли диван, супруги же расселись по креслам. На окне мигала гирлянда, тут же рядышком ей вторила нарядная елка, а по телевизору на беззвучном режиме Ипполит уже принимал знаменитый душ. Бабушка вдруг заговорила:

– Как я уже рассказывала, Инну толкнул мужчина во всем черном, а потом забежал к нам в подъезд…

– Да какая сейчас уже разница! – перебил бабулю хозяин квартиры. – Главное, чтобы Инна Анатольевна жива и здорова осталась, вот о чем беспокоиться нужно!

– И все же я продолжу, Николай, с вашего позволения, – с нажимом произнесла бабушка. – Вам будет полезно меня выслушать. Я все крутила, вертела в мыслях, кому же могла помешать моя приятельница? Допускала, что это мог быть несчастный случай… Даже ребят своих отправила ходить по соседям – а вдруг найдем злоумышленника? Но часики тикали, я успела накрыть новогодний стол, а новостей так и не было. И вот я увидела, как ты, Аленочка, возвращаешься домой. Конечно же, я сразу пошла к вам, чтобы сообщить тебе о маме, и каково же было мое удивление, когда я увидела в квартире Николая. А ведь, когда я первый раз к вам приходила, чтобы рассказать о трагедии, дверь мне никто не открыл, да и свет в окнах не горел. Пройти незамеченным мимо меня ты не мог, Коля, а значит, все это время был дома. Так зачем, спрашивается, скрывался?

– Что? – Николай вскочил с кресла от возмущения. – Что за чушь вы сейчас несете? Хотите меня в чем-то обвинить? Я спал, ясно! Спал и потому не слышал звонка!

– Нет, Коля, не спал, – покачала головой ба. – А знаешь, почему? Да потому что совесть бы тебе не позволила! На шапке у толкнувшего был нашит рисунок в виде голубого прямоугольника с солнцем по центру. Об этом я вспомнила, как только увидела твою шапку с гербом Кисловодска, Инна совсем недавно привезла ее тебе из отпуска, не так ли?

– И зачем мне толкать тещу? – хмуро смотрел на нас Николай, сложив руки на груди. В кресло он так и не опустился.

Бабушка виновато посмотрела на Алену, а потом произнесла:

– А вот это ты нам расскажи: твоей жене, мне, моей внучке и лейтенанту полиции Смелову. Могу лишь предполагать: ты хотел убрать что-то после ухода той дамы, которую провожал незадолго до своего возвращения.

От неожиданности я поперхнулась воздухом. Андрей никак не прореагировал, а Алена испепелила мужа взглядом:

– Коля? – ее голосом можно было резать на живую.

– Да что Коля? – взорвался вдруг мужчина. – Ты сама-то откуда явилась? Мотаешься все по подопечным со своей благотворительностью, а до мужа и дела никакого нет! Уже забыла, когда мы вдвоем время нормально проводили… Да, это я, довольна? Я толкнул твою маму! Хотел ее задержать, чтобы успеть убрать постель, после Людки, Новый год не хотел никому портить, – он нервно хохотнул. – Так кто ж твою мать заставлял раньше времени домой возвращаться? Все нос свой, куда не просят, сует. Эх, – Николай махнул рукой и вышел из комнаты.

По щекам Алены беззвучно текли слезы. Мы поднялись, чтобы покинуть этих двоих, больше в этой квартире делать нам было нечего.

– Вы можете написать заявление, – напомнил Смелов женщине перед уходом.

Перед нашей квартирой меня задержал Андрей. Взял нежно за руки и признался:

– Не хочу тебя отпускать.

– Не хочу, чтобы ты уходил, – ответила я.

Мы смотрели друг другу в глаза, и никто не мог расцепить руки первым.

– Вы заходить будете? – строго спросила появившаяся в двери бабушка и озорно подмигнула. – Я для кого столько готовила? Или прямо в подъезде Новый год встречать собираетесь?

Я счастливо захохотала.

– Я только за подарком сбегаю, – пообещал Андрей и действительно убежал к себе.

Я поторопилась в собственную комнату. Нужно было успеть надеть платье с красивыми цепочками возле шеи, накраситься и привести волосы в порядок. Духи в золотой упаковке я купила еще Димке, но думаю, Андрею они даже лучше подойдут. Я металась по квартире как метеор, одновременно вставляла праздничные серьги в мочки ушей и надевала блестящие туфли, причесывалась и наносила румяна, душилась и красила губы…

К приходу своего лейтенанта я уже была собрана и умудрилась даже закинуть коробочку с его подарком под елку. Бабуля за это время накрыла стол в гостиной. Позвонила Алена и сообщила, что ее мама пришла в себя и чувствует себя прекрасно. Врачи говорят, что отделалась Инна Антоновна легким испугом.

Открыв дверь, Смелова в пришедшем мужчине я не узнала. Передо мной стоял шикарный блондин в винного цвета рубашке и темно-синих брюках, а на руках у него немного прибалдевший сидел щенок шпица, украшенный крупным красным бантом.

– С Новым годом! – протянул он мне, улыбаясь, пушистое чудо.

– Откуда? – только и смогла вымолвить я.

– Соседи с пятого этажа принесли. Сказали, что нашли нашего щенка.

– А если настоящий хозяин придет? – я уткнулась носом в пушистую шерстку и уже знала, что ни за что его не отдам.

– Куплю ему другого, – просто пожал плечами лейтенант.

Новый год мы встречали вчетвером: я рядышком с Андреем и бабуля с щенком на руках. Мелкий дрожал, жался к бабуле и все никак не мог отойти от собственных приключений. Я чувствовала примерно то же самое, поверить не могла, что этот сумасбродный вечер закончился, и старалась держаться поближе к лейтенанту, хоть и пыталась это делать как можно более незаметно.

Президент о чем-то говорил, но я не слышала, о чем, стояла, оглушенная собственным счастьем, и глупо улыбалась. Под бой курантов Андрей хлопнул шампанским, пробка, конечно же, улетела в потолок, а мы с хохотом стали подставлять бокалы под белую бурлящую пену.

– Нужно успеть загадать желание! – подпрыгивая от нетерпения, предупредила всех я.

Наконец, двенадцать положенных ударов отбили свое, заиграл гимн, на улице начали греметь фейерверки. Мы соприкоснулись бокалами, и лучшего Нового года я для себя и придумать не могла!

– Я загадал, чтобы ты была моей Снегурочкой в этом году, – шепнул мне по секрету лейтенант.