скачать книгу бесплатно
А вот противоядие очень простое и доступное. Гохерриму, например, достаточно извлечь из ножен именной клинок. Одно движение, один взмах – и ты снова в полной мощи.
Но если сразу же за ларитрином применить снотворное…
Позор, конечно, что она попалась в такую ловушку… но откуда она могла знать? Почти у всех демолордов и многих титулованных аристократов есть флакончик-другой ларитрина на крайний случай… но нужно быть совсем ненормальным, чтобы применять его для пустых развлечений.
Дальнейшие события стали худшими в жизни Рикашьянамас. Даже без демонической силы гохерримы крепче большинства смертных – но барону она, конечно, сопротивляться не могла. Вудамман творил с ней все, что пожелает – а желал он крайне странных и неприятных вещей.
В самые болезненные моменты сознание милосердно отключалось. Рикашьянамас уходила внутрь себя, а возвращаясь – обнаруживала, что прикована к очередному нелепому приспособлению, а пузатый старикашка порет ее огромной селедкой.
– Я предпочитаю закреплять ее следующим образом… – дружелюбно объяснял он, хлеща с оттяжечкой.
Разглядывая свои отрубленные пальцы, Рикашьянамас размышляла, как до такого дошло. Король Любовников всегда был мерзким созданием, но членовредительством раньше не увлекался. Величайший знаток извращений, Вудамман часто похищал смертных девушек для своих утех – но потом милостиво возвращал их домой. Иногда даже с подарками, если те умудрялись хорошо его развлечь.
Потом он перестал их возвращать. Но это тоже нормально. Большинство гхьетшедариев банально пожирает свою добычу.
А теперь, видимо, ему уже и этого недостаточно. Он ведь один из самых старых баронов. Наверное, окончательно пресытился всеми обычными развлечениями. Да и смертные игрушки его уже не увлекают – они слишком быстро ломаются.
Вероятно, какое-то время он утешал себя низшими демоницами, но потом и их ему стало недостаточно. Мало риска, мало куража.
Вот высшие демоницы и небожительницы – дело совсем другое! Похоть вперемешку со смертельной опасностью… только потенциальной, конечно.
Гхьетшедарии в массе своей трусливы. Как вот этот.
– Как себя чувствуешь, лапулечка-красотулечка? – осведомился Вудамман, примериваясь ко второй ступне Рикашьянамас.
– А как должен себя чувствовать демон, которому отпилили ногу? – холодно спросила та.
Она чувствовала боль, но игнорировала ее. В Школе Молодых учат быть хозяином своего тела. Контролировать его полностью в любых обстоятельствах.
Даже когда от него медленно отрезают куски.
Вудамман разочарованно вздохнул. Равнодушие пленницы искренне его огорчало. Наверное, предыдущие гохерримки все-таки как-то реагировали – но вексилларий оказался орешком покрепче.
– Нет, так не годится, – сказал он. – Дай-ка я освобожу тебе одну ручку. Вот так нам всем будет удобнее…
Сам гхьетшедарий рук почти не использовал. Все происходило одной его волей. Инструменты сами двигались, сами летали по подвалу. Кисть Рикашьянамас резко отвернуло в сторону, над ней повисло тончайшее огненное лезвие…
Как милосердно. Рану сразу же прижжет.
– И как давно вы стали увлекаться ампутациями, барон? – спросила Рикашьянамас, пытаясь отдернуться.
– Да совсем недавно, всего женщин тридцать назад, – ухмыльнулся Вудамман. – Но это увлекательно. Добавляет остринку. К тому же так вас легче потом пожирать… я еще никогда не пожирал вексиллария. Думаю, нам обоим это будет интересно.
Лезвие обрушилось. Но Рикашьянамас каким-то чудом удалось двинуть локтем – и вместо всей кисти отсечены оказались только кончики пальцев. Указательного, среднего и безымянного.
– О, ты борешься! – восхитился Вудамман. – Прекрасно, продолжай! Я тогда даже еще чуть-чуть ослаблю!
И в самом деле, его нажим слегка ослаб. Рикашьянамас снова могла двигать рукой, хотя и только одной. Вудамман обрушил лезвие повторно – но теперь демоница легко увернулась. И во второй раз. И в третий.
– Превосходно! – счастливо хохотал барон. – Превосходно! Продолжай, душечка моя, порадуй старика своими увертками!
Пауза. Огненное лезвие застыло, пока Вудамман постанывал от восторга. И Рикашьянамас сунула руку в воздушный карман. Для этого демоническая сила не требовалась.
Туда гхьетшедарий залезть не смог. Рапиру забрал, но в ее личный пузырек подпространства не проник. Все равно там редко хранится что-то важное.
Но в этот раз рука сразу нашарила обжигающую шкатулку. Рикашьянамас достала ее – и оттуда послышалось:
– Ну наконец-то додумалась! Не теряй времени, выпусти меня!
Демонице до последнего не хотелось это делать. Пазузу запросто может оказаться еще более неприятным типом.
Но прямо сейчас… как может стать хуже?
Она даже не успевала о чем-то с ним договориться. Не успевала потребовать каких-то клятв, гарантий. Вудамман уже заметил шкатулку, уже протянул руку, чтоб перехватить…
И Рикашьянамас открыла крышку. Искалеченными пальцами – распахнула шкатулку.
И оттуда вырвался вихрь.
– Я Есмь Древний!!! – раздался громогласный рев.
Вудамман истошно завизжал и отшатнулся. Нелепый пузатый старикашка покатился кубарем, попытался схватить этого нового демона, втянуть его в пасть… но не сумел. Возвысившийся над ним Пазузу метнулся молнией – и оторвал Вудамману обе руки. Словно обычному смертному, а не всесильному гхьетшедарию.
Лицо барона исказилось от боли… и не только. Оно почернело, покрылось шерстью, глаз стало целых восемь, а нос и рот превратились в огромные жвалы. Из кровоточащих плеч вылезли мохнатые лапы с когтями-саблями.
Теперь четверть подвала занимал Вудамман в своем истинном облике – гигантского паука.
Пазузу это не смутило. Кажется, он даже обрадовался, что у противника прибавилось лап. Огромный демон снова ринулся в драку – и замелькал клубок из конечностей.
Рикашьянамас, по-прежнему висящая в нелепом приспособлении, запрыгала в нем по полу. Это было непросто – без обеих ступней, скованной по рукам и ногам. Да и весила эта штука порядочно.
Но она продвигалась изо всех сил. По шажочку. По чуть-чуть. К вожделенной стене с висящей на ней рапирой. Вудамман специально повесил ее здесь, чтобы она видела. Чтобы сохранялась призрачная надежда.
Его это будоражило.
Позади сражались два огромных урода. В истинном облике гхьетшедарии усиливаются в разы, и теперь Пазузу стало не так легко. Вудамман залил его мерзким паучьим клеем, рвал страшными лапами, окутывал давящими мороками.
Но Пазузу все равно одолевал. Вдвое выше гохеррима, с огромными крыльями и клювастой мордой, этот демон из другого мира бился с бароном – и побеждал!..
Кажется, у себя дома он действительно был крупной шишкой.
Но что он сделает с ней, когда победит? Лучше не проверять. Рикашьянамас сумела-таки достичь нужной стены и теперь пыталась хотя бы зубами уцепиться за рапиру.
Та висела слишком высоко. Скованная в неестественной позе, демоница беззвучно кричала от отчаяния. Она звала свой клинок, требовала вернуться – но тот не слышал обессиленную хозяйку.
А Пазузу увлеченно отрывал Вудамману лапу за лапой. Тот болезненно скрипел жвалами и сулил всякое, чтобы его не убивали. Явно пытался телепортироваться, уйти прочь – но Пазузу держал его не только руками.
– Когда ты сдохнешь, я тебя сожру, – злорадно сказал он. – Просто хочу, чтобы ты знал.
– Жаль, не узнаю, какой я на вкус… – простонал Вудамман.
– Как дерьмо, – сказал Пазузу, откусив кусок от одной из лап барона. – Но я очень голоден, так что сойдешь.
И он разорвал паучью тушу надвое.
Половинки Вудаммана будто заскворчали. Во все стороны хлынули тяжелые миазмы – то поглощенные гхьетшедарием души уносились на свободу. Их тела же сейчас разрушались с внутренним анклавом. Стирались в пыль смыкающейся пространственной складкой.
Пазузу хмыкнул при виде этой астральной фантасмагории, но не более того. Он действительно очень хотел есть. Ужасно. Нестерпимо. Он не успокоился, пока не оставил от гхьетшедария только хитиновый панцирь.
После этого он съел селедку, которой пороли Рикашьянамас. Облизнул пальцы и сказал:
– Как селедка. Ожидаемо.
А когда он повернулся – на него смотрел кончик рапиры. Рикашьянамас таки сумела ее коснуться – и эффект ларитрина спал.
Ее раны на глазах заживали. Демоница уже крепко стояла на ногах – и пристально глядела на измазанного в крови Пазузу.
– Надеюсь, ты не против… – произнес тот, осторожно подбирая ее ступни. – Раз уж ты уже отрастила новые… тебе ведь не нужны эти… кусочки?..
И он их тоже сожрал. Рикашьянамас скривилась.
– Не с целью обидеть, – заверил Пазузу. – Я просто очень голоден.
И уставился на Рикашьянамас действительно очень голодным взглядом.
– Не пялься, – потребовала она, не опуская рапиры.
– От тебя так вкусно пахнет селедкой… и жареным мясом…
– Так. Без глупостей, или я вспорю тебе брюхо.
Пазузу щелкнул клювом, несколько иронично глядя на рапиру Рикашьянамас. Та напряженно размышляла, сумеет ли одолеть этого типа.
С Вудамманом он справился на удивление легко…
– Твое счастье, что тут есть еще селедка, – фыркнул Пазузу, поднимая огромную бочку и с легкостью вырывая днище.
Его осыпало целым дождем соленой рыбы. Не очень свежей. Но Пазузу это не смутило – он принялся жрать с поразительной жадностью.
– Древнейший, ну и вонь… – поморщилась Рикашьянамас. – И от селедок тоже.
– Ну извини, в ковчежце баня не предусмотрена, – ответил Пазузу.
– Грязь там тоже не предусмотрена. Значит, ты таким уже был.
– Что поделать, застали не в лучшем состоянии, – сожрал еще горсть селедок Пазузу. Его клюв раздвинулся так, что стал больше всей головы.
– Ты похож на козодоя, – заметила Рикашьянамас.
Пазузу быстро закончил. И, вроде бы, наконец-то наелся. Усевшись посреди изгвазданного пола, архидемон Лэнга дружелюбно посмотрел на вексиллария Паргорона, потер руки и сказал:
– А теперь давай обсудим, чем ты можешь отплатить за мои услуги… и за то, что я никому не расскажу о твоем позоре.
– Хорошо, – чуть опустила рапиру Рикашьянамас. – Чего ты хочешь?
– Пустяка. Сведи меня с кем-нибудь из самых главных. У меня, как ты уже знаешь, больше нет дома… зато кое-что есть в кубышке. И я согласен немного поделиться…
Интерлюдия
– Бедная Рикашьянамас, – сказал Бельзедор, отхлебнув еще вина. – И что же, свела она своего спасителя с кем-то из демолордов?
– Да, конечно, – ответил Янгфанхофен, протирая бокал. – В Банке Душ очень заинтересовались таким крупным кусочком. Пазузу открыли там вклад, а Каген лично дал ему свое покровительство и помог получить гхьет Вудаммана. В обмен на свой процент, конечно.
– Гхьет? – удивился Бельзедор. – А разве ими могут владеть не только гхьетшедарии?
– Обычно только они, конечно. И гхьетшедарии были очень недовольны… особенно дети Вудаммана. Но узнав всю историю, за Пазузу заступился еще и Гаштардарон. Да и другие демолорды его кандидатуру одобрили… когда он поделился с ними душами.
– Все покупается, все продается, – философски сказал Бельзедор.
– На том свет стоит, – пожал плечами Янгфанхофен. – Благодарностей, конечно, пришлось раздать столько, что на архидемона Пазузу больше не тянет. На демолорда-то он и раньше не тянул – у него было примерно две десятых процента по курсу Банка Душ. Это всего лишь двойная баронская доля. И две трети ее ушло на то, чтобы ублаготворить всех демолордов. Правда, вместо этого он получил счет покойного Вудаммана… половину. Вторую половину разделили дети Вудаммана и опять же демолорды. Так что теперь Пазузу – полноценный барон, причем из сильнейших. Он пополнил ряды титулованной аристократии и верно служит своему патрону.
– И как ему живется в новой роли?
– Неплохо, – ответил сидящий в конце стойки демон. Все это время читавший какую-то книгу, он теперь повернулся – и на Бельзедора уставилась пара совиных глаз. – Только я обещал Рике, что никому не расскажу – а Корчмарь все равно откуда-то узнал.
– Гаштардарону вы же рассказали, – пожал плечами Янгфанхофен. – А он ко мне тоже частенько захаживает. Как дела в новом гхьете?
– Строю башню, – пожал плечами Пазузу. – Выписал из Лэнга кое-кого из старых слуг и тетушку Нукхзе. Познакомился со своим бухгалтером. Обживаюсь.
Его бухгалтер как раз запрыгнул на табурет. Запрыгнула – это была молоденькая бушучка. Рядом с Пазузу совсем крошечная, она дернула его за палец и взволнованно пискнула:
– Хозяин, вам нужно завизировать отчетные листы! Пойдемте, вы и так слишком затянули! Если не подать сегодня, пойдут пени!
– Хорошо, хорошо, – проворчал Пазузу, грузно покидая табурет. – Держи, Корчмарь, это на чай.
Бельзедор проводил его взглядом и с удивлением посмотрел на горсть зубов, что кинул на стойку новоявленный барон. Янгфанхофен стряхнул их в мусорное ведро и развел руками.
– Каждый раз зачем-то оставляет, – пояснил он. – Видно, такой уж обычай у него на родине.
– И книжку забыл, – поднял томик Бельзедор. – А на вид и не скажешь, что увлекается литературой. Что это… «Психологическая помощь бывшим запечатанным: как справиться с пережитым стрессом и вернуться к полноценной жизни»… Поди, настоящий бестселлер у демонов?
– Дай-ка, – забрал книгу Янгфанхофен. – Верну ему потом.
За окнами продолжала бушевать буря и постепенно смеркалось. В Паргороне нет в прямом смысле дней и ночей: внутреннюю часть вечно освещает Центральный Огонь, а внешнюю – Нижний Свет. Но они светят не совсем равномерно, поэтому тут тоже есть часы более темные и более светлые. Есть и условные сутки, носящие названия в соответствии с оттенком Нижнего Света.
Нижний Свет сейчас как раз бледнел. Витражные окна пропускали все меньше лучей, зато камин на их фоне пылал все ярче. Янгфанхофен лично поворошил поленья, подал демонам за одним из столиков еще вина и вернулся за стойку.
– Желтодень кончается, – сказал он. – Ты вообще надолго к нам? Я на этой неделе почетный гость на шоу Хальтрекарока. Не хочешь составить компанию?
