Сколько стоит издать букварь

   На этот раз Артем собрался, и мне удалось кое-что выяснить.

   –Расскажи мне о последнем дне, когда вы встречались с сестрой, – попросила я.

– Мы гуляли с ней по парку. Там очень хороший парк, и больные могли гулять в нем и чувствовать относительную свободу. Элла спрашивала меня, когда мы поженимся с Виолеттой. Ей хотелось иметь свою семью, но она понимала, что с ее заболеванием иметь детей она не может. Это преступление, родить ребенка и знать, на что он будет в последствии обречен. Поэтому, твоя семья, это и моя семья,– говорила она. А Виолетта ей нравилась. Они быстро нашли общий язык. Но я боялся, что мой брак в последствии негативно скажется на ее психике. Поэтому я и не спешил делать Виолетте предложение, хотя я ее очень люблю. После прогулки я проводил Эллу в ее комнату и пошел искать ее лечащего врача. Мы поговорили с ним. Доктор сказал, что Элла вполне поправилась и через неделю я смогу забрать ее домой. Когда я возвращался домой, проколол колесо. Запаски в багажнике почему-то не оказалось. Хотя я был уверен, что она там есть. Пришлось ловить машину, ехать в ближайший магазин, покупать новое колесо, потом возвращаться назад. Короче, домой я вернулся часа через четыре. А в это время была убита Элла.

– А что, следователь не проверил твое алиби?

– А никакого алиби нет. Чек я не сохранил, продавец в магазине меня не вспомнил. Номера машин, водители которых меня подвозили, я тоже не запомнил, – вздохнул Артем.

– Но какой у тебя мотив убивать собственную сестру? – удивилась я.

– Как объяснил мне следователь, мотив у меня есть, и весьма весомый. Сестра выходит из больницы и требует свою долю наследства. А я не хочу делиться. Вот вам и мотив.

– Да, убивают и за меньшее. Значит, будем искать водителей машин, которые тебя подвозили. В каком магазине ты покупал колесо?

– На трассе. Деревня называется Березняки. Там заправка и магазин.

– Должны быть видеокамеры. А водители не заправлялись там? – спросила я с надеждой.

– Точно. Тот водитель, который привез меня назад с колесом, заправлялся. Я подошел к нему и спросил, в какую сторону он едет, а когда узнал, что в ту сторону, где я оставил свою машину, попросил подвезти.

– А следователю ты об этом говорил? – спросила я.

– Нет. Я совершенно забыл об этом эпизоде. Если бы ты не спросила, я бы и сейчас не вспомнил.

– В котором часу это было?

– Из клиники я уехал около двенадцати. Проехал километров тридцать, когда спустило колесо. Пока ловил попутку, пока доехал, значит было это где-то от тринадцати до четырнадцати. Домой я вернулся в половине четвертого.

– У тебя какая резина стоит? – вдруг осенило меня.

– Бескамерная, а что, – удивился Артем.

– А то, что тебе могли проколоть колесо на стоянке в клинике. Оно не сразу спустило, вот ты и проехал тридцать километров. И запаску из багажника могли там же вытащить. Проверим и это.

– Ты думаешь, что кто-то из сотрудников клиники все это подстроил?

– Не знаю. Говорю, проверим. А теперь расскажи, зачем ты согласился на объединение бизнеса с Шумиловым? Это же не твоя была идея?

– Не моя. Отец и Шумилов всегда были конкурентами. Чтобы не потерять своих покупателей, нужно улучшать качество, придумывать новые бренды. Отец был в этом деле асс. Мне до него далеко. Но я старался и наша марка была всегда на хорошем уровне. Чтобы проводить модернизацию производства, нужно вкладывать не малые средства. Отец шел на риск, брал кредиты, проводил модернизацию одного цеха за другим, и все окупалось. А я не такой решительный. Я понимаю, что нужно действовать смелее, но что-то меня удерживает. Однажды ко мне подошел Шумилов и сказал: – Артем, мы с тобой в этой области наиболее конкурентоспособные. Все остальные переработчики нам не страшны. Но бороться друг с другом и выживать с рынка ты меня, а я тебя, считаю не рационально. Предлагаю объединить наши фирмы и стать партнерами. Мы сможем планомерно проводить модернизацию цехов практически не снижая производства. Мне показалась эта идея весьма заманчивой. Превратиться из конкурентов в партнеры. Замечательно. Я согласился. Мой юрист и его оформили все документы и мы провели слияние. Обязанности поделили так: он занимался модернизацией, я поисками новых рынков сбыта. И все шло хорошо. Но в тот день, когда мы поссорились с Виолеттой, он мне позвонил. Мы были в ресторане. Он заявил, что не собирается делить бизнес с моей сестрой. Я удивился, причем здесь моя сестра. А Шумилов сказал, что когда он делал мне это предложение, Элла лежала в клинике и надежды на выздоровление не было. А теперь, когда она практически поправилась, и ее выписывают из больницы, она захочет получить свою долю наследства. Ну и что, – удивился я. Она будет получать свою часть дивидендов, а на доходах Шумилова это никак не скажется. На что Шумилов мне ответил,– сейчас мы вкладываем практически всю прибыль в развитие бизнеса, а она потребует свою часть дохода, а это четвертая часть. Сумма, согласись, не малая. Короче, мы не пришли к соглашению. Я вернулся в зал сам не свой. Мне уже было не до развлечений. Мы быстро ушли. Там еще какой то тип сказал в адрес Виолетты что-то непристойное. Я готов был размазать его по стенке. Хорошо, вмешался его приятель и не дал нам устроить драку. Дома Виолетта устроила мне скандал, я поднялся и ушел.

– Почему ты не захотел помириться с ней? – спросила я.

– Не знаю. Я ни как не мог решить, как отреагирует Элла на наш брак с Виолеттой.

– Но она же сама тебе говорила, что хочет чтобы вы поженились, и чтобы у вас были дети.

– Одно дело говорить, находясь в клинике и видя Виолетту только во время посещений. А другое дело жить бок о бок и видеть, что ее брат любит кроме нее еще и другую женщину. А она все таки человек не совсем здоровый. Рецидив может наступить при любом сильном потрясении. Понимаешь, я люблю Эллу и не могу сделать что-то такое, из-за чего она снова вернется в то состояние, из которого ее с таким трудом вытащили.

– Хорошо, но объясниться с Виолеттой ты все-таки мог. Тебе ее не жалко. Она же тоже тебя любит и не может понять, в чем причина разрыва.

– Теперь этой причины нет, – со вздохом произнес Артем. – Но нужен ли ей человек, которого подозревают в убийстве собственной сестры.

– Не говори ерунды. Я докажу, что ты не убийца. А что передать Виолетте.

   Артем замолчал. Потом тихо сказал: – Передай ей, что я ее очень люблю.

– Ну, слава богу, – с облегчением сказала я. – Теперь я со спокойной совестью пойду вызволять тебя из темницы.

   Выйдя из СИЗО, я тут же набрала номер подруги.

– Ну, что? – вместо приветствия спросила она.

– Все хорошо. Артем просил передать тебе, что он тебя любит. Последовало долгое молчание. Наконец Виолетта хриплым голосом спросила: – А что ему можно передать?

– Все, что ему будет нужно, я передам, не переживай. А пока наберись терпения. Можешь написать ему письмо. Я думаю, его это поддержит. А мне пора приниматься за работу.

   Я попрощалась с подругой и поехала в клинику, где лечилась Элла. Давид Моисеевич, лечащий врач Эллы, когда узнал по какому делу я приехала, согласился помочь.

– Конечно, на территории установлены видеокамеры, сами понимаете, какие у нас пациенты. И на стоянке, и на воротах ведется видеонаблюдение. Он проводил меня к начальнику службы безопасности. Никитин Вениамин Степанович,– представил он его, – а это Валентина Георгиевна, адвокат Лукина. Покажите ей все записи с видеокамер того дня. Я не стала просматривать запись, а попросила сделать копию с камер, установленных на стоянке и по периметру. Забрав диски, отправилась на заправку, где Артем сел в машину. Там ребята тоже отнеслись ко мне с пониманием, и я получила запись с видеокамер за тот день. Дома мне предстояло внимательно изучить эти записи. Я надеялась, что они мне помогут.

   Первыми я просмотрела записи с заправки. За тот период времени, который определил Артем, на заправке останавливалось семнадцать машин. По цвету и по марке подходило четыре. На моем компьютере номера машин я не смогла рассмотреть. Но я знаю, кто мне в этом поможет. Я отложила диск и принялась просматривать записи из клиники. Машина Артема на стоянке хорошо просматривалась. Но вот подъехал джип и встал поперек, загородив машину Артема. Из салона со стороны водителя никто не выходил. Машина постояла какое-то время и тронулась с места. Номеров видно не было. И только в последний момент, когда она выворачивала со стоянки, всего на одно мгновение мелькнул хвост машины и номера. Но и этого будет достаточно. Так, теперь посмотрим, что запечатлели камеры по периметру. Но там было все чисто. Никто через забор не лез, да и вообще никто к забору не подходил. Я собрала диски и поехала к следователю. Сотников внимательно просмотрел записи и сказал: Эти записи нужно изымать под протокол. А так они никакой силы не имеют. Завтра пошлю ребят для изъятия. А ты молодец, глубоко копаешь.

   На следующий день я отправилась в детективное агентство. Леонид Иванович оснастил свое агентство современной техникой с новейшими программами, которые позволили установить номера заинтересовавших машин с заправки и номер джипа, который останавливался рядом с машиной Артема. По номерам выяснили имена хозяев. Антон с Ильей отправились к владельцам машин. А вот номер джипа нам ничего не дал. В ГИБДД под этим номером числился «Запорожец». Владелец его давно уже не ездил на нем. Машина стояла во дворе в полу разобранном состоянии. Номера с нее пропали еще два года назад. Придется снова ехать в клинику, чтобы выяснить, кто заказывал пропуск на эту машину.

   На проходной в журнале записи въезжающих на территорию машин, этой машины не оказалось. Начальник службы безопасности только развел руками и посетовал на халатность своих подчиненных.

– А я думаю, что это не халатность. Тот, кто пропустил машину на территорию, умышленно ее не зарегистрировал. Не забывайте, что в этот день произошло убийство. Машина остановилась сразу за машиной Лукина. И почему то у него по дороге спустило колесо, а запаски в багажнике не оказалось. Вам не кажется это странным, – не отставала я от Никитина.

– Действительно, странно. Посмотрим, кто дежурил в тот день. Он достал график дежурства охраны.

– Так, в тот день дежурил Лукьянов Иван. По графику он должен дежурить сегодня, но на работу не вышел. Позвонил отец и сказал, что Иван заболел.

– Николай Вениаминович, но у Ивана нет отца. Он живет вдвоем с матерью в Ряшкино, это недалеко от сюда, – вмешался в разговор охранник.

   Мы с Никитиным переглянулись.

– Где это Ряшкино? – спросила я.

– Сейчас план набросаю, – охранник взял листок бумаги и нарисовал маршрут, по которому надо ехать. Дом их стоит первый на въезде с правой стороны.

   Мы сели в мою машину и поехали к Лукьянову. Дома застали мать. Зинаида Ильинична встретила нас со слезами на глазах. Сын пропал. Как ушел на дежурство два дня назад, так и не возвращается. Сначала она думала, что он у своей девушки остался. А сегодня она сама приехала и спрашивает, где Иван. На звонки он не отвечает, на работу позвонила, ей сказали, что он заболел. Я уже собралась идти к участковому, чтобы подать в розыск. Да тут вы приехали.

– Зинаида Ильинична, идите и пишите заявление в полицию. Боюсь, как бы не случилось чего плохого с Вашим сыном, – сказал Никитин.

   Женщина побледнела и стала заваливаться со стула. Я еле успела ее подхватить. Тут в комнату вбежала девушка. Она быстро сообразила, что случилась. Метнулась к шкафу, достала лекарства и дала Зинаиде Ильиничне. Мы уложили ее на диван и вышли на улицу.

– Вы подруга Ивана? – спросила я.

– Да, мы давно встречаемся, собирались пожениться. Копим деньги на свадьбу. А что случилось с Иваном, – спросила она встревожено.

– Пока не знаем, но думаем, что ничего хорошего, – сказал Никитин.

   Тут у него зазвонил мобильник. Выслушав собеседника, он сказал: – Поехали. Полиция приехала изымать видеозаписи.

– Вас как зовут, – спросила я девушку.

– Зоя, – ответила она.

– Зоя, вы побудьте с Зинаидой Ильиничной. Возможно, вскоре приедут к ней с обыском. Я думаю, что Иван попал в очень неприятную историю. И дай бог, чтобы с ним ничего не случилось.

   Из клиники я сразу направилась к следователю.

– Владимир Иванович, нужно провести обыск в доме Лукьянова. Это он дежурил в тот день, когда произошло убийство. Он пропустил на территорию джип и не зарегистрировал его в журнале. Они с невестой копили деньги на свадьбу. Возможно, ему пообещали хорошо заплатить за молчание, он и согласился пойти на нарушение инструкции.

– А что ты хочешь найти в доме Ивана? – спросил следователь.

– Деньги. Должен же был он их куда-то спрятать.

– Допустим, но что это доказывает?

– А то, что кто-то подставляет Артема. За то время, что джип стоял сзади машины Артема, можно было и колесо проколоть и запаску вынуть из багажника.

– Хорошо, я получу санкцию прокурора и отправлю оперативную группу с обыском в дом Лукьянова. Еще, что?

– Пока все. До свидания, Владимир Иванович.

   Вечером позвонил детектив.

– Нашли мои ребятки человека, который подвозил Артема с колесом до его машины. Более того, у него в машине установлен джипиэс-навигатор и весь маршрут и время они установили. Так что на момент смерти сестры у Артема железное алиби.

– Какие вы молодцы. Что бы я без вас делала! – я готова была прыгать от радости.

– Завтра приезжай, получишь адрес свидетеля.

   Я тут же позвонила Виолетте и поделилась с ней радостной новостью. Подруга моя воспряла, в голосе появились живые нотки.

– Я к тебе сейчас приеду и мы отметим это событие, – заявила она.

– Извини, подруга. Но я сегодня не в состоянии разделить твою радость. Очень устала. Вот выйдет Артем на свободу, тогда и отметим. А сейчас я хочу спать.

   Спать я конечно не легла, а пошла гулять с собакой. Во время таких прогулок я могу сосредоточиться на какой-то проблеме и спокойно все обдумать. Дома или на работе так не получалось. А бредя медленно по алле я сопоставляла факты, делала выводы и получала весьма приемлемую версию развития дальнейших событий, будь это защита или поиски каких-то доказательств. Вот и сейчас, я медленно шла по аллее. Боцман бегал вокруг меня, не отходя далеко. А я думала о том, кто мог убить Эллу. Либо это кто-то из персонала клиники, либо кто-то посторонний, но такой, кого посторонним не считают. Оперативники опросили весь персонал клиники, оказавшийся в то время там. Но никто никого постороннего не видел. Было несколько посетителей, навещавших своих родственников, но все они покинули территорию клиники до двенадцати часов. Это видно и по журналу регистрации. Если только Иван не изменил время ухода убийцы.

   А что. Человек ушел в два часа, а Иван записал, что он вышел в двенадцать. Нужно проверить всех посетителей клиники на тот день. К кому каждый из них приходил. Итак, задание на следующий день я себе определила, пора возвращаться домой.

   Покормив собаку, я решила проверить электронную почту. Давно не заглядывала в свой почтовый ящик. А писем то собралось не мало. В основном от моих бывших сокурсников. Оказывается, они собирались по поводу юбилея нашего университета. Я в то время отдыхала на море, и они меня не нашли. А теперь делились впечатлениями. Я читала их послания и представляла в лицах каждого. Как давно мы не виделись. Жаль, что я не попала на это мероприятие. Но собрались они спонтанно, заранее никто не готовился. Наш бессменный староста Аркаша Степанов бросил клич, и все дружно откликнулись. Сначала было торжественное мероприятие в актовом зале ВУЗА, а потом наша группа, как в старые добрые времена, завалилась к Косте Рогожину и до утра колобродили. Я написала ответное послание и разослала по всем адресам.

   Спала я плохо и проснулась рано. Что-то меня беспокоило, но что, понять не могла. Погуляла с Боцманом, позавтракала и отправилась в детективное агентство. Я приехала рано. Никого еще не было. Включила радио, передавали криминальную хронику по Москве и Московской области. В лесу грибники нашли тело молодого человека, в котором опознали охранника частной психиатрической клиники, расположенной неподалеку. Я уже не сомневалась, какую фамилию я услышу. Лукьянова убрали. Свидетели не нужны. Предчувствие меня не обмануло. Эх, парень, лучше бы ты обошелся без свадьбы, но был бы жив и с молодой женой. А теперь мать осталась без сына, а невеста без жениха.

   В окошко постучали.

– Давно ждешь, – спросил Леонид Иванович.

– Да нет, минут десять назад приехала.

   Мы прошли в кабинет шефа.

– Вот держи, имя и адрес свидетеля. Мужик нормальный. Как узнал, что Лукина подозревают в убийстве, сразу согласился пойти к следователю. Так что, я не завидую Сотникову. Такая версия развалилась. И начинай все сначала. Спасибо он тебе не скажет.

– Да, ладно. Он нормальный мужик. Ради галочки невиновного человека сажать не будет. А договор я с вами продлю и поручу вам искать убийцу Эллы. Согласны?

– А куда от тебя денешься? Ты же не отстанешь?

   От детективов я снова поехала в клинику.

– Ты уже слышала, что Лукьянова нашли? – вместо приветствия спросил Никитин.

– Да, утром по радио. Жаль парня. По глупости связался с преступником. Вениамин Степанович, давайте проверим, к кому приезжали посетители в тот день.

   Мы взяли журнал и я выписала фамилии тех, кого в тот день навещали.

– Итак, Селезнева Дарья Егоровна, ее навещал сын, – прочитала я.

– Сын навещает ее каждую неделю, я его знаю и в тот день он был. Я с ним здоровался на проходной,– подтвердил Никитин.

– Следующая в списке, Артамонова Инна Ивановна. К ней приезжал муж. Дальше – Ильин Антом Петрович. Его навещала дочь. И последняя, Емельянова Елизавета Сергеевна. Ее навещал племянник. Пойдемте, Вениамин Степанович, проверим, действительно ли это так.

   Мы направились в жилой корпус, где находились палаты больных. Сестры подтвердили, что и к Артамоновой приходил муж, и Ильина навещала дочь. А когда я спросила, навещал ли племянник Емельянову, они очень удивились. Емельянову никто давно не навещал. У нее действительно есть племянник. Живет он в Германии. В эту клинику он ее и устроил после смерти мужа. Женщина очень сильно переживала потерю мужа, он разбился на машине, возвращаясь с дачи. Других родственников у нее нет. До этого погиб их единственный сын. Она впала в депрессию, а потеря мужа ее доконала. Двоюродные братья были очень дружны и после гибели мужа Емельяновой, племянник ее не бросил. Он определил ее в эту клинику в надежде, что здесь ее подлечат. Ехать с ним в Германию она категорически отказалась. Он исправно перечисляет деньги на ее содержание, но сам за все время был всего два раза. И в тот день ее никто не навещал. Мы с Никитиным переглянулись. Преступник был хорошо осведомлен о пациентах клиники.

– Посетители предъявляют какой-нибудь документ на въезде? – спросила я Никитина.

– А как же. Паспорт или другое удостоверение личности. Вы сами то как сюда попали, – в свою очередь поинтересовался Вениамин Степанович.

– Показала свое служебное удостоверение.

– Правильно. И это занесли в журнал. А теперь посмотрим, какой документ предъявил посетитель Емельяновой. Вот видишь, паспорт на имя Селезнева Якова Михайловича. Вот и номер записан. Вы удовлетворены?

– Не знаю. Боюсь, что это не приведет нас к убийце.

– Думаете, что документ фальшивый, – скорее подтвердил, чем спросил Никитин.

– Думаю, да. В лицо его видел только Лукьянов, но его уже нет в живых. А остальные сотрудники клиники если и видели, то вряд ли запомнили. Мелькнул очередной посетитель.

– Но я все же поговорю с персоналом, может быть кто-то и заметил что-нибудь подозрительное. Если получу какую то информацию, сразу Вам позвоню.

   На этом мы распрощались и я поехала домой. Но до дома я не доехала. Звонок детектива заставил меня изменить маршрут. Он ждал меня в агентстве с информацией о Шумилове.

– А господин Шумилов оказался довольно темной личностью, – вместо приветствия сообщил Грач. – В девяностых он занимался торговлей бензином, был связан с криминалом. После того, как были убиты его компаньоны, он резко завязал с этим бизнесом. Но деньжат поднакопил и открыл свой ресторан. Но дела у него шли плохо, видимо потому, что он далек от этой сферы деятельности. Он продал ресторан и вложил деньги в уже существовавшую фирму по заготовке сельхозпродукции. Владельцем ее был некий Астахов Дмитрий Иванович, бывший председатель совхоза. Вместе они проработали меньше года, потом Астахов неожиданно пропадает, и тело его находят, где то через месяц, в лесу в Смоленской области. Шумилов сообщил, что Астахов поехал в Смоленск для заключения контракта на поставку какой-то сельхозпродукции, но видимо не доехал, потому что с поставщиками он не встречался, как выяснило следствие. Это убийство до сих пор не раскрыто, а Шумилов стал единственным владельцем фирмы, так как прямых наследников у Астахова не было. Какие будут мысли? – поинтересовался детектив.

– Информация наводит на размышления. Если он приложил руку к исчезновению Астахова и этот номер прошел, то почему бы не сделать этого во второй раз. Компаньон в тюрьме, а он становится полноправным хозяином. К тому времени, когда Артем освободится, от его фирмы ничего не останется, а партнер окажется где-нибудь далеко за пределами нашей необъятной Родины.

– Правильно мыслишь. Вот только доказать его причастность будет трудно, свидетелей то нет.

– Зато есть исполнитель, и его надо найти, – возразила я. – Никитин опрашивает всех сотрудников клиники, кто-то ведь должен был его видеть. А что у нас по внебрачным детям? – поинтересовалась я.

– Пока детей не обнаружили. Думаю, и не обнаружим. С момента бракосочетания отец Артема в супружеских изменах замечен не был. Ребята проверяют студенческие года, но думаю, что и там все чисто. Остается один вариант, это Шумилов. Будим искать доказательства против него. А когда освободят Лукина, – спросил детектив.

– Думаю, завтра. Сегодня произвели изъятие записей с видеокамер в клинике и на заправке. Алиби Астахова подтвердилось. Сотникову придется выпустить Артема, хочет он того, или нет.

   На следующий день Артема действительно освободили. Мне позвонила счастливая Виолетта и сообщила эту радостную новость. Но потом перешла на более сдержанный тон и сказала, когда назначены похороны Эллы. На похоронах было не много народа. В основном, это были друзья отца Виолетты. Они помнили ее еще девочкой, когда были живы родители. Было несколько коллег Артема, в том числе и Шумилов. Я незаметно наблюдала за ним. Он старался держаться рядом с Артемом, всем видом своим показывая, как он сочувствует партнеру. На поминки я не пошла, а снова поехала в клинику. Никитин ни чем меня не порадовал. Он опросил почти всех сотрудников, но никто постороннего мужчины не видел. Оставались не опрошенными медсестра и санитарка, которые почти сразу после того случая ушли в отпуск. Я решила сама к ним съездить. Санитарка жила в соседней деревне, а медсестра в Москве и работала сутки через трое. Сначала я отправилась к санитарке. Зовут ее Дарья Степановна. Женщину я застала в огороде, она с внуком копала картошку. Когда узнала, зачем я приехала, очень удивилась. Оказывается, она в тот день не работала. У нее прихватило сердце и она попросила подменить ее другую санитарку, Антонову Елизавету. Она живет по соседству. Я отправилась к Антоновой. Елизавета оказалась молодой женщиной. Я попросила ее вспомнить все, что происходило в тот день.

– Все было как обычно. После обхода я пришла в комнату Эллы, чтобы произвести уборку. Она взяла книгу и вышла в холл. В комнату вернулась, когда я уже заканчивала протирать полы. Положила книгу и собралась уходить. Постояла, как бы в раздумье, и сказала: – Я сейчас в холле видела мужчину, который очень странно на меня смотрел. Я спросила, мы знакомы, а он быстро отвернулся и вышел. Меня не покидает чувство, что я его раньше видела, но не могу вспомнить. Я ей сказала, что возможно это кто-то из посетителей, навещающих своих родственников. Она сказала, что нет. И почему-то этот человек вызывает у нее страх. Потом она вышла, а что произошло дальше, Вы знаете, – закончила свой рассказ Лиза.

– А Вы не видели этого человека? – спросила я с надеждой.

– Нет. Всех посетителей я знаю. Посторонних я не видела.

– Ну, что ж, спасибо за информацию, – я попрощалась с Лизой и поехала в Москву. Оставалась медсестра. Может быть хоть она что-нибудь видела.

   Проплутав по Митино, я, наконец, нашла дом, в котором проживает медсестра. Дверь мне открыла ее мать. Узнав, что мне нужно, она крикнула: – Ира, к тебе пришли.

   Из комнаты вышла девушка с книгой по медицине. Удивленно на меня посмотрела и спросила, чем она может мне помочь.

– В день, когда была убита Элла Лукина, Вы были на работе. Может быть заметили что-то странное, или кого-то, кого раньше в клинике не видели.