скачать книгу бесплатно
– Твои объяснения не помогают, чувак. Ты давно з десь? Чем занимаешься всё время?
– Обычно просто… наблюдаю. И наслаждаюсь жизнью. Но это когда удаётся найти что выпить на кухне.
Тут вновь послышались стуки со стороны комнаты Эльдара. Вадим подскочил на месте, а Хрущёв неторопливо поднялся, осмотрелся, и найдя новую вазу, на этот раз хрустальную, разбил её о край стола, сделав себе уродливую «розочку».
– Про этого господина ты говорил, как про суициднувшегося друга? – уточнил Хрущёв.
– Да. Валим отсюда.
– Стой. От гештальтов нельзя убегать. Поэтому я и вернусь в квартиру 144.
– Что за бред? Почему нельзя?
– Единственный способ избавиться от гештальта – встретиться к ним лицом к лицу. И победить его или умереть.
– Но мы можем выиграть время, если уйдём! У меня руки почти не двигаются!
Несколько тяжёлых ударов – и стул, не выдерживая, отлетает, а дверь повисает на одной петле. Эльдар неторопливо заходит в комнату, покуривая сигарету. Вадим вспомнил, что при жизни бесило его пуще всего в товарище – привычка не гладить рубашки. Вот и теперь Эльдар вышел в до смерти измятой серой рубашке.
«Если бы я выбирал самые яркие черты для создания гештальта Эльдара, – подумал Вадим, – то это определённо оказались бы мятая рубашка и бесконечные сигареты».
– Он нереально сильный, – сказал Вадим, до сих пор ощущая сильные пальцы Эльдара на шее.
– Как и все гештальты, – заметил Хрущёв.
Помедлив с секунду, Эльдар присел и прыгнул на Вадима. В полёте его живот встретился с «розочкой» Хрущёва, но это не помешало Эльдару смачно вмазать Вадиму кулаком по лицу. Отлетев на кровать, тот упал на Аню, отчего та очнулась. Вцепившись в волосы парня, Аня обхватила его ногами и как будто пыталась задушить. Хрущёв тем временем воткнул сломанную вазу Эльдару в живот и пытался прокрутить, выжимая кровь из гештальта.
– Я здесь рассудил, – спокойно сказал Хрущёв, – что идея побега совсем недурственна.
Воспользовавшись тем, что Эльдар отвлёкся на глубоко воткнутую острыми краями в живот вазу, Хрущёв метнулся к кровати, молниеносно ударил Аню коленом в голову, схватил Вадима за руку и поволок на выход. Они оказались снова в квартире Аниных родителей, и Вадим, помня, как поступала девушка, подставил под ручку двери стул.
– Эх-ох, ненадолго поможет, – покачал головой Хрущёв, хрустя костями шеи.
– Куда нам идти? – был на грани истерики Вадим. – В новую квартиру? Где повторится то же самое? А что, если выпрыгнуть в окно?
Он выбежал в гостиную на балкон. За стеклом простирался плоский пейзаж Ессентуков. Аня жила совсем недалеко от его дома, и отсюда можно было увидеть школу, куда они оба ходили. Вадим попытался открыть окно, но рама не поддавалась. Трясущиеся руки подводили парня, ладони потели, и ручка выскальзывала.
– Дай помогу, – предложил Хрущёв и легко распахнул окно на балконе.
Вадим полной грудью вдохнул свежий курортный воздух, протянул руку, чтобы ощутить свежий ветерок и… наткнулся на стену. Вид из окна оказался нарисован на стене в тридцати сантиметрах от окна.
– Какого?.. – не верил Вадим, ощупывая идеально гладкую стену и приближаясь к ней лицом, чтобы разглядеть малейшие детали вида, так искусно напечатанные, что невозможно было разглядеть отдельные пиксели. – Как отсюда выбраться?
– Я не знаю, – спокойно ответил Хрущёв. – Там, кстати, гештальты вырываются, пора ливать.
– Это как в фильме… – щёлкал пальцами Вадим, пытаясь вспомнить.
– Шоу Трумана? Да, молодец, вспомнил. А теперь бежим: твои знакомцы бешеные.
На площадке между квартирами беспокойно мерцала лампочка Ильича. Из квартиры 144, где проживал притон Хрущёва, доносились голоса, весело распевающие в караоке песни Лободы. Билась посуда, трещала мебель, визжали люди.
– Вот где ад, – заметил Вадим. – Я бы умер после получаса.
– От передоза? – уточнил Хрущёв. – Или ты социофоб и умер бы от принудительной социализации?
– От Лободы.
– Сноб, – усмехнулся Хрущёв. – Иди на третий этаж. Может там тебе повезёт.
– А ты?
– Я говорил, у меня есть незаконченные дела. Тебя они тоже обязательно настигнут, но скорее всего не сегодня.
Вдруг Вадим услышал знакомый треск из тёмного угла: это сыпались поломанные крекеры.
– Опять?! – закричал от усталости Вадим. – Я так больше не могу!
– На счёт три беги к выходу с этажа со всех ног, – сказал Хрущёв, доставая что-то из кармана.
– Чего?
– Раз, два…
– Эй, подожди…
– Три! Быстро, беги!
Вадим помчался к выходу, но что-то пошло не так: дверь не приближалась, а отдалялась. За спиной слышался хруст печенья, и сначала он настигал парня, но потом стал отставать. Вадим припустился быстрее, но стены как будто раздвигались, потолок поднимался, а пол удлинялся. Вокруг становилось темнее, и парень испугался, что снова окажется в кромешной тьме без стен и ориентиров. Только дверь к лифтам оставалась впереди туннеля, а над ней Вифлеемской звездой висела лампочка Ильича.
Он бежал, должно быть, с полчаса. Сзади его нагонял крекерный хруст и голоса Эльдара и Ани, непонятно что кричавшие. Мало-помалу Вадим приближался к выходу, но для этого ему приходилось бежать с постоянным ускорением.
«Парадокс Чёрной Королевы гласит, что гену постоянно нужно адаптироваться и совершенствоваться, чтобы не проигрывать гонку вооружений конкурирующим генам, – подумал Вадим голосом Хрущёва. – Чёрная Королева из «Алисы в Зазеркалье» говорила: здесь следует бежать со всех ног, чтобы просто оставаться на месте. Давай не проиграем нашу гонку, пожалуйста».
Вадим, наконец, добежал до двери, но ручка не поддавалась. Он заколотил по ней со всех сил, разбивая руки, которые уже почти не чувствовал, в кровь.
– Эй, кто-нибудь! – охрипшим голосом кричал он. – Помогите, я заперт здесь! Спасите!
Голоса преследователей были совсем близко, когда входная дверь распахнулась, и Вадим почти ослеп от яркого света.
– Он жив! – крикнул женский голос.
– Вытаскивай! – скомандовал более высокий женский голос.
Вадима схватили за руку и бесцеремонно вытащили на площадку перед лифтом, повалив на пол.
– Отойди! – крикнул тот же высокий голос.
Послышался лязг металла, свист расходящегося вокруг оружия воздуха и крики Эльдара.
– Там ещё одна! – крикнул более низкий женский голос.
Одинокий всхлип Ани был прекращён новым ударом.
– А это что за хрень? – рассмеялся высокий голос. – Карина, ты это видела?
Крекерный хруст прекратился после нескольких ругательств и ударов. Вадим пытался поднять хотя бы голову, хотя бы веки, но не выходило.
– Быстрее, затаскиваем его в лифт, пока поток открыт! – крикнул низкий голос.
Две пары рук подхватили Вадима под руки и ноги и затащили в отвратительно пахнущий маленький лифт. Как и все лифты, собственно говоря.
– Теперь всё будет хорошо, спи, – пообещал Вадиму высокий голос, и тот отключился.
5
В полусне Вадим заметил, как его затащили в лифт и долго-долго куда-то везли. Девушки о чём-то тихо переговаривались между собой, осматривали Вадима, лазали по карманам. Кажется, они нашли кухонный нож, запрятанный в заднем кармане – его последнее оружие и последнюю надежду – и забрали себе.
На другом этаже их встречали новые люди, но Вадим так и не справился с тяжёлыми веками, чтобы разглядеть незнакомцев. Он понял, что его тело погрузили на скрипящие носилки и понесли по длинному-длинному коридору, где пахло дымом и палёным мясом. Только оказавшись на мягкой скрипучей кровати, Вадим позволил своему сознанию улететь и провалился в глубокий сон без сновидений.
– Жить будет, – говорил мужской голос, прорезая сон Вадима. – Усталость, обезвоживание, переизбыток молочной кислоты в мышцах… Обычные симптомы после пары дней на нижних этажах.
– Когда он очнётся? – спросил низкий женский голос, который Вадим слышал, убегая со второго этажа.
– Может через два дня, а может и сию секунду. О как! – воскликнул мужчина, заметив открытые глаза парня.
Вадим осмотрел тёмную комнату и с удивлением обнаружил горящий на полу костёр. Потолок над ним был покрыт светоотражающими серебристыми панелями, какие ставят в машинах на жаре, дабы не грелся салон. Панели казались старыми и порванными, словно их нашли на помойке. В помещении стояло пять одноместных коек, пара стульев и покосившийся шкаф, на дверце которого висел порванный советский плакат, где образцовый товарищ отказывается от водки с надписью «НЕТ!». Пожилой мужчина, которого Вадим определил как врача, в свитере грелся у костра, а девушка – скорее женщина – стояла у его кровати в плотной куртке, надетой как будто на бронежилет. В её причёске лежал широкий седой локон, а на груди висел железный армейский жетон, как из американских фильмов.
– С пробуждением, – слегка приподняла губы в улыбке она.
– Где я? – Вадим попытался подняться на трясущихся руках.
– На пятом этаже, – ответил мужчина. – Меня, молодой человек, зовут Андрей Максимович, а это – Карина.
– Я Вадим. Есть вода?
Андрей Максимович протянул ему кружку тёплой воды, которая согрелась у костра.
– Почему у вас костёр в квартире? – Вадим выбрал один из миллиона вопросов, крутящихся у него в голове.
– Чтобы не замёрзнуть, – заметил врач, грея руки над огнём.
– Сейчас же лето, – Вадим попытался разглядеть пейзаж за окном, но там была космическая темнота.
– У тебя было лето, а здесь всё иначе, – покачала головой Карина. – Ты давно в Девятиэтажке?
– Дня два… Наверное.
– Зелёный совсем! – с сожалением сказал Андрей Максимович. – На каких этажах был?
Вадим вкратце пересказал и историю с доктором Поповой, и бег через темноту первого этажа, и крекерного монстра (врач с Кариной не смогли сдержать смех), и встречу с Хрущёвым, и квартиру с питерским притоном, и квартиру своей первой любви, куда как-то поместилась комната покойного друга.
– Насыщенное знакомство с Девятиэтажкой, – присвистнул доктор. – Но я не понял, что за Хрущёв. Неужели тот самый?
– Едва ли у нас их два, – пожала плечами та.
– То есть, кроме него, вас ничего не смутило?! – нервно засмеялся Вадим.
– Ничего, – ответила Карина. – Мы живём здесь по несколько месяцев, слышали и о более страшных квартирках.
– Месяцев?! – Вадим подскочил на ноги, оказавшись сантиметров на тридцать выше Карины. – Какого хрена? Я домой хочу! Я и так работу два дня пропустил, а скоро начнутся пары!
– Советую забыть о мире за пределами стен Девятиэтажки и сосредоточиться на выживании, – нахмурившись, сказала Карина. – Мой опыт подсказывает, что людям бесполезно объяснять, убеждать, внушать… Просто со временем ты всё поймёшь и смиришься.
– Ты так просто, блин, это говоришь! – закричал Вадим. – Предлагаешь смириться с тем, что мы живём в замкнутой херовине с монстрами-гештальтами?
– Гештальтами? – переспросил Андрей Максимович, глядя на Карину.
– Тоже без понятия, – ответила та. – Вадим, успокойся. Пойдём, я покажу, как ты теперь будешь жить.
Доктор достал из шкафа безобразно огромную телогрейку с масляными пятнами и отдал её Вадиму. Тот сперва брезгливо понёс её в руках, но стоило им выйти из квартиры, отапливаемой костром, как Вадим закутался, почувствовав ледяной ветер, гуляющий по этажу.
Они оказались в длинном коридоре, совершенно нетипичном для девятиэтажек. Скорее он был похож на казённый коридор старых государственных поликлиник, где из каждого кабинета пахло по-разному, но в равной степени омерзительно. Здесь же пахло дымом от костров, сооружаемых прямо у стен. Люди в помоечной одежде жались к огню или ходили между квартирами, стараясь не задерживаться на морозе лишнюю секунду, и заходили в двери без стука. Подальше от костров стояли ящики с едой, покрытые инеем и, очевидно, использующиеся, как морозилки.
Стены с облупившейся зелёной краской и побелкой кое-где были, как обоями, заклеены старыми советскими плакатами. «Не болтай!», «Родина-мать зовёт!», «К новым победам в труде и спорте!», «Зорко охраняйте склады, амбары, сараи с советским добром!»…
– Что произошло? – просил Вадим у своих спутников. Прочие люди в коридоре провожали новичка безразличным, немного сочувствующим взглядом.
– Так всё было изначально, – ответила Карина, плотнее прижимая капюшон к голове. – Мы пойдём к человеку, который прожил здесь дольше нас всех, вместе взятых.
– Заглянем к Филу по дороге, – сказал доктор.
Пробежав несколько дверей, они вломились в чью-то квартиру. Двушка, отапливаемая тремя кострами в разных комнатах, была исписана странными надписями. Присмотревшись, Вадим понял, что обои покрыты чертежами и формулами.
– Эй, Фил! – крикнул доктор.
– Ась? – из кухни появился полный парень с длинными рыжими волосами в тёплом свитере и с таким же армейским жетоном, как у Карины, на шее. В руке он сжимал паяльник.
– Что мастеришь сегодня? – спросил доктор.
– Снова мучаю мобильник, – Фил показал на бесформенный комок в другой руке. – Безуспешно.
– Как будто у него бывает успешно, – тихо сказала Карина, так что услышал только Вадим.
– А это кто? – Фил ткнул паяльником в сторону Вадима.
– Новенький, – махнул рукой доктор. – Спирт остался?
– Технический, – ответил Фил.
