скачать книгу бесплатно
– Кто-то дома, а кто-то в гостях, – поправила меня Женя.
– Ну да. Ты права. Никогда не думала перебраться в Питер?
– Не знаю. Вообще мне нравится ваш город: он более уютный и душевный, чем Москва. Живой какой-то что ли… Архитектура эта старинная, атмосфера набережных, дворов-колодцев… И люди – совсем другие люди, приветливые и отзывчивые…
– Ну и?..
– Для начала надо институт закончить, – она улыбнулась, – а потом можно будет думать и о переезде.
Я сходил еще раз на перекур. Потом зашел в туалет и умылся, пока не образовалась очередь из начинавших просыпаться пассажиров вагона. Вернулся на свое место. Женя пила кофе.
– Я сдала белье, – сказала она, – ничего? Ты спать не собираешься?
– Нет, – я посмотрел на часы, – через два часа уже приедем.
– Я так и подумала.
Следуя примеру моей попутчицы, я сходил и взял у проводницы кофе. Наполнил стакан из бачка с кипятком напротив ее купе.
– Только закипел, – сказала мне проводница.
– Ага. Хорошо.
Проводница пошла по вагону будить пассажиров. Я двинулся следом за ней к своему месту, где оставил новую знакомую.
– А в армии вообще как было? – спросила меня Женя.
– По-разному там было, трудно сказать.
– Не жалеешь, что пошел?
– Я вообще никогда ни о чем не жалею. Наша жизнь – это захватывающий спектакль, где нам отведено такое количество ролей, которое никогда не сможет сыграть ни один профессиональный актер. Если специально играть, конечно. А так – в процессе взаимодействия с окружающей реальностью каждый из нас раскрывает свой артистический талант… так что пусть этот спектакль длится и дальше, предлагая нам все новые и новые пути развития сюжета. Нам не о чем жалеть, потому что в конце всех нас ждет непременная овация! Я не жалею о прошлом, я предпочитаю настоящее.
– Понятно. Ты действительно философ! Но это все-таки время…
– Никогда не жалей о времени, ведь само время нас не жалеет. И потом – я приобрел колоссальный жизненный опыт. Я ведь не в восемнадцать лет пошел, как большинство, когда вообще ничего не смыслишь в жизни. Я увидел людей, совсем других людей, не тех, которых знал. Люди в экстремальных условиях ведут себя иначе, нежели в обыденной жизни. Они становятся теми, кто есть на самом деле. Подлецы – подлецами, хорошие люди – хорошими людьми. Вот поэтому все это не зря…
– Философски.
– А как же.
Я глотнул кофе.
– Мы во сколько прибываем? – спросила Женя.
– В начале десятого.
– Знаешь, странно как-то. Я ведь вообще могла в Питер не поехать, билет взяла за час до поезда – и то сомневалась, хочу ли ехать. А вот взяла – и с тобой познакомилась.
– Видишь, я ж говорю: никогда ни о чем не жалей.
– Наверное, ты прав.
– Давай я тебе экспромт прочитаю. Стихотворение.
– Ты стихи пишешь?
– Немного. На самом деле это я сочинил, когда в последний раз ходил курить в тамбур. Там, знаешь ли, особая атмосфера, поэтическая.
– Читай тогда скорее!
– Итак:
Этой встречи могло не случиться
В пене дней, так похожих на бред:
Я мог бы просто напиться,
Ты могла бы не взять билет.
Мне б тогда не увидеть улыбки,
Озарившей грешный мой путь,
Ведь жестокой судьбы ошибка
Могла разом все перечеркнуть.
Слава богу, все стало, как стало, —
Словно в старой сказке точь-в-точь;
Жаль одного – слишком мало
Длилась эта в поезде ночь…
– Ты сейчас это сочинил, правда?
– Правда.
– Классно!
– Ну, как умею…
– Нет, правда, замечательно. И так в тему. Даже про билет.
– Я не волшебник, я только учусь.
Мы посмеялись. Потом Женя пошла умываться. А я в очередной раз (какой – сотый? тысячный?) пошел курить. Мы приближались к конечной точке нашего маршрута. Последний бросок до дома…
… – Действительно, жаль, что так мало длилась эта ночь в поезде, – грустно улыбнулась Женя, когда вернулась, – только познакомились и уже надо расставаться.
– Что поделаешь. Это спектакль – жизнь, и такие у нас в нем роли. Но, раз случилось так неожиданно познакомиться, можно это знакомство и продолжить. Ты как считаешь?
– Я только за!
– Тогда нам необходимо обменяться номерами телефонов и при первой же возможности встретиться!
– Так и поступим.
Мы обменялись контактами и договорились обязательно встретиться. Если я буду в Москве – звоню ей, если она в Питере – звонит мне.
– Ну, вот и замечательно.
– Да!
А наш поезд, между тем, въезжал в Петербург. Потянулись угрюмые пакгаузы Ижорских заводов, мрачные заборы Металлостроя, поезд сбавил ход. Пассажиры на соседних местах собирали вещи. Кто-то ругался на непослушного ребенка в конце вагона.
– Тебя будут встречать? – спросил я Женю.
– Вряд ли. Не люблю, когда меня встречают, сама до места доберусь.
– А меня, наверное, будут.
– Друзья?
– Да.
– Понятно, – в ее голосе скользнула едва заметная грусть.
По вагону прошла проводница:
– Через десять минут прибываем!
Мы стали собираться. Я достал свою сумку и одел китель, фуражку оставил в руках. Люди потихоньку покидали свои места.
– Ну что, пойдем?
– Пойдем.
Мы стали двигаться по проходу в сторону тамбура.
– Не торопитесь, – кричала проводница, – все успеют выйти.
Поезд въезжал на Московский вокзал, маневрируя по путям. Мимо поплыл перрон, на котором толпились встречающие.
– Вот и приехали, – сказал я вслух.
– Да. А ты совсем не поспал.
– Я-то что… Вот тебе не дал…
– Я еще успею, – улыбнулась Женя.
Наконец поезд остановился. Проводница открыла дверь вагона. Пассажиры потянулись на выход.
Я вышел первым и подал Жене руку. Она легонько спрыгнула на платформу.
– Давай теперь прощаться, – улыбнулась она.
– Давай.
– Ну пока!
– Пока. Я тебе позвоню.
– Хорошо. Обязательно позвони.
И она пошла прочь. Я остался стоять.
Сквозь толпу увидел приближающихся друзей: они меня узнали и двигались ко мне, широко улыбаясь и приветственно махая руками. Я же провожал взглядом свою новую знакомую, она лавировала в толпе, постепенно удаляясь. Внезапно остановилась, обернулась и, найдя меня глазами, улыбнулась. Потом пошла прочь, уже не оборачиваясь. Улыбнулся и я.
Помню, мне так хотелось остаться
Где-то рядом с тобой… навсегда…
А мимо мелькали станции,
Мимо неслись города.
Мы знали: пусты обещанья,
Меня ждали дела, тебя – старый друг,
И впереди как синоним прощанья
Из болот выползал Петербург.
Рассекая реальность перроном
На до и после этих коротких часов,
Когда в душной утробе вагона
Мы лишали друг друга снов.
Не забыть улыбки мне девичьей
И двух глаз зеленых огней,
Но как в песне у Макаревича
Каждый пошел своею дорогой, а поезд – своей.
Я почти закончил родившееся где-то внутри стихотворение. Строки, запечатлевшие еще один виток сюжета в этом спектакле под названием «Жизнь». В спектакле, где нам уготованы подчас совершенно неожиданные роли. Пусть все так и будет. Эта песнь спета, но сколько их еще впереди?
Я пошел навстречу друзьям.
Танец Одинокого певца
Так бывает. И даже часто. Тебе просто становится противно – и все. Быть статистом легко, но неинтересно. Дорога героя – другая. Это прыжок в пропасть без парашюта. Ты знаешь, что разобьешься, знаешь, что назад пути уже нет. Ты будешь терзаться, плакать ночами, кусать локти, но все кончено. И тогда тебе становится противно.
Это гадкое чувство – когда что-то ноет внутри. Словно какая-то деталь сложного механизма под названием Ты, какая-то совершенно мелкая шестеренка разболталась и начинает дребезжать, задевая сотни других. В такие минуты, часы, дни и месяцы трудно писать. По крайней мере, стихи. Стихи выходят сырые и серые, словно похмельная блевотина. Их совершенно невозможно читать.
Эти стихи необходимо сжечь. Как, впрочем, и все другие. Стихи… Не много ли надежд мы вкладываем в покойника? Этому парню каюк. И он в отличие от нас это хорошо понимает.
Хотя две или даже три женщины в моей жизни отдались мне за мои стихи. Пожалуй, так можно сказать. Они были безумны. Стихи и безумие – это разные грани одного целого. Даже, правильнее, – это и есть одно целое. Безумие обреченного на смерть героя, вакхическая пляска сумасбродного сатира.
Реальность и сны переплетаются. Ты видишь город убийц – город, устроенный по принципу храма, город, по сути, и являющийся храмом, храмом Смерти – и вот он здесь, в твоем померкшем существовании, в истошном настоящем, на бумаге, в этих наползающих друг на друга строках.
Большинство людей не пишут стихи. Большинство людей не пьют и не употребляют наркотики. Большинство людей рожают детей, берут кредиты, покупают автомобили и квартиры. Для них это – единственно возможный способ существования и образ действительности. Для них это естественно. Одинокие герои должны нести свои песни сами. Нести в себе.
Ты не выбираешь это. Это само выбирает тебя. Ищи новую дорогу в поисках новой судьбы. Но все дороги ведут туда – в город вероломных убийц. На судилище собственных иллюзий. Маленький принц, ты отвергнут ими, но нужны ли они тебе?
