скачать книгу бесплатно
Нулевой цикл
Алексей Викторович Ручий
«Верни мне мой 2007-й» – уже не актуально. «Нулевой цикл» вернет тебе целое десятилетие. Вниманию читателей предлагается книга, посвященная «поколению миллениума» – людей, чьи взросление и молодость пришлись на первые годы нового тысячелетия: времена стабильности и бунтарства, потребительского бума и зреющих кризисов. Книга содержит нецензурную брань.
Нулевой цикл
Алексей Викторович Ручий
Дизайнер обложки Мария Брагина
© Алексей Викторович Ручий, 2022
© Мария Брагина, дизайн обложки, 2022
ISBN 978-5-4483-1426-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Нулевой цикл – термин, бытующий в строительстве и специальной литературе. Обозначает подземную часть зданий и сооружений или подготовительные работы на строительном объекте, работы по закладке фундамента.
Молодые ветра (2001)
Режут руки и верят в красивый конец —
Поколение разбитых сердец…
Еще год назад я вместе со всеми задавался вопросом, когда же на самом деле наступает двадцать первый век: в двухтысячном или две тысячи первом году; вместе со всеми ждал конца света или еще чего-то такого неординарного, что принято ждать от миллениума, – может быть, чуда, а может, просто какого-то житейского откровения, которое могло бы озарить мое смутное отрочество, указав естественный путь из него в столь таинственную пока взрослость.
Сегодня я уже ничего не жду. Конца света не наступило, чуда не произошло. Даже пресловутая «проблема Y2K», которая, по сообщениям некоторых СМИ, должна была стать едва ли не причиной гибели всей нашей техногенной цивилизации, оказалась пустым пшиком.
Мой выбор сделан, и сделан не мной, но это не имеет никакого значения. Наше будущее предначертано. Мы оканчиваем школу, поступаем в колледж или университет; мы становимся теми, кем когда-то не стали наши родители, чьими-то блеклыми тенями; наши желания и устремления диктуются окружающей нас средой, уверовавшей в собственные иллюзии; сами мы не стоим ничего.
Впрочем, это не мешает мне охотно внушать себе, что в какой-то мере я все же обладаю автономией воли и мой выбор – пусть немного, но мой. И я верю в это. А что еще делать, когда тебе всего пятнадцать лет?
Правда, через несколько недель мне исполнится шестнадцать. Но это ничего не меняет. В отличие от многих своих сверстников я по-прежнему мальчик. Дрочила. Сказать, что это меня немного тяготит, – значит существенно уменьшить масштаб проблемы. Иногда это просто сводит меня с ума.
И не только это. Я сижу и играю в «Клинок Армагеддона», звук игры убран в опциях, вместо него из колонок рвется пронзительно-хриплый голос Курта Кобейна c нью-йоркского анплаггеда, вопрошающий:
My girl, my girl, don’t lie to me
Tell me where did you sleep last night?..[1 - Nirvana – «Where did you sleep last night?»]
Компьютер играет на самом высоком уровне сложности и превосходит меня на порядок. Я понимаю, что еще чуть-чуть – и мое королевство постигнет неминуемый крах. Но я держусь изо всех сил, хватаюсь за каждую соломинку. Это последняя миссия в кампании, и я бьюсь над ней уже несколько дней. Большая часть моих моральных сил уходит на приобретение опыта в кровавых битвах с орками и чудищами, возведение новых построек в городах и обход разноцветных обелисков в поисках Грааля.
Курта терзают другие проблемы. Его сердце разбито, впрочем, как и мое. Но я уже давно смирился.
Большинство из нас не представляет собой ничего. Большинство из нас обречено на проживание самой банальной из всех возможных жизней. Мы движемся по уже намеченным траекториям, ведущим всех нас на свалку истории. Там нам и место. Осознание этого тоже способно довести до безумия.
Юриспруденция – вот мой осознанный выбор. Насколько он может быть осознанным в пятнадцать лет. Впрочем, неважно. В этот момент жизни осознанность любого выбора, наверное, весьма относительна.
Мой противник с кремниевыми мозгами проводит вероломный рейд вглубь подконтрольных мне территорий, я лишаюсь двух второстепенных городов. Можно попытаться отбить их, однако внезапно для меня становится очевидным, что это действительно начало конца. Моему главному герою не хватает каких-то считаных очков хода, чтобы настигнуть ускользающего противника. Враг маневрирует, отсекая меня от рудников и источников пополнения армии. Я теряю своих рекрутов в изнурительных боях с ордами нежити. Пройдет еще несколько игровых дней, и над моей головой блеснет серой молнией топор палача. Я лезу в игровое меню и нажимаю на иконку «Переиграть сценарий».
Из коридора до меня доносится скрежет ключа в замочной скважине, затем чуть слышно скрипят петли входной двери. С работы вернулась мама. Я начинаю заново отстраивать свою империю.
Мама раздевается и идет ко мне в комнату. Я как раз поднимаю свой флаг над ближайшей к городу лесопилкой.
– Привет, – говорит она мне с порога.
– Привет, – киваю я, отправляя свое войско навстречу отряду кентавров.
– Все играешь? – хмурится мама. – А кто будет готовиться к поступлению в университет?
Кентавры – относительно слабый противник, но в моем случае их не так уж и мало. Победа достается мне ценой больших потерь. Не очень-то хорошее начало кампании.
– Я готовился, – отвечаю маме, – прочитал главу учебника.
Это не совсем правда. Я прочитал только полглавы. Но с учетом того, что вчера я осилил несколько больше запланированного, да и сегодня у меня еще весь вечер впереди, – я не сильно погрешил против истины.
– Хорошо. А уроки?
Уроки тоже сделаны. И мама это прекрасно знает. Просто ей хочется поворчать. Взрослые почему-то это любят. Словно без их ворчания моя жизнь не имеет ни единого шанса на полноценную реализацию.
– С уроками все в полном порядке.
– Сделай музыку тише, я устала. И не сиди перед монитором часами – зрение посадишь. Мы тебе компьютер не для игр покупали…
Само собой. Но я и играю в него не так уж часто. Просто несколько дней назад сосед по подъезду подогнал мне «Клинок Армагеддона», и теперь я просто обязан расправиться со всеми черными магами и зловещими тварями, населяющими этот заманчивый компьютерный мир.
– Договорились, – еще раз машинально киваю, погруженный в экранное действо. Мама исчезает, мои войска движутся к побережью моря, где их ждет уткнувшаяся носом в желтый песок лодка.
Победа в этой кампании стала для меня идеей фикс. В повестке сегодняшнего дня она занимает место значительно выше поступления в университет. Что бы там не думали обо всем этом взрослые.
В сражении с драконами мне удается продемонстрировать всю глубину моего полководческого мастерства. Они разбиты в пух и прах. Кажется, я уже достаточно поднаторел в игре, самое время покончить с этой проблемой последних дней.
Где-то в глубине квартиры звонит телефон. Его резкий звук резонирует с ревом струн кобейновской гитары. В унисон им гудят мои нервы.
Вскоре в дверях появляется мама, зовет к телефону:
– Это тебя.
Я ставлю игру на паузу, неохотно тащусь в коридор. Кому там еще вздумалось отвлекать меня от фееричных баталий и ошеломляющих побед?..
– Здорово! – слышу в трубке, едва поднеся ее к уху. Узнаю голос одноклассника Антона.
– Виделись уже сегодня, – бурчу я в ответ, немного разочарованный. Едва ли стоило отвлекаться от игры ради бессмысленного трепа с человеком, которого я вижу шесть дней в неделю…
– Чем занимаешься?
– Да так… – про «Клинок Армагеддона» я ему говорить не хочу, иначе придется отбиваться от бесконечных попыток напроситься в гости после уроков.
– Содержательно. Уроки сделал?
– Сделал.
– Алгебру дашь списать?
– Ты из-за этого звонишь? – я непроизвольно морщусь: мне совсем не жалко домашнего задания, мне жалко, что я упускаю столь драгоценное время, за которое мог бы существенно потрепать войска противника.
– Не только, – Антон сопит в трубку, – сегодня вечером мы договорились встретиться в школе, посидеть, отметить…
– Что отметить? – я немного приглушаю голос, касаясь скользкой темы, – мама не должна услышать.
– Да у Бориса днюха…
– У него же неделю назад была.
– А проставляется он только сейчас. Будут все наши. Ты как?..
Наши – это, конечно, далеко не все. Только избранные, некий неофициальный актив класса. Я себя к нему не отношу и, наверное, даже проигнорировал бы сообщение Антона, если бы не одно но… Там наверняка будет та, которая разбивает мое сердце уже добрых полгода. И поэтому я буду там, должен быть…
– Я приду, – сообщаю Антону, – во сколько?
– Давай к шести подгребай. Мы с вахтершей уже договорились, она нам класс откроет.
– Хорошо.
Разговор окончен, я возвращаюсь в комнату – к своим героям меча и магии. Курт напоследок в предсмертном экстазе хрипит из колонок:
My girl, my girl…
Май гёрл, ага. Та, которая разбивает мое сердце. Теперь я трепещу от предвкушения встречи, и игра у меня не идет. Все мысли заняты другим. Искусственный интеллект пользуется моей душевной слабостью и начинает контрнаступление. Мне не хочется повторения фиаско, случившегося со мной полчаса назад, и я, сохранившись, выхожу из игры. Надо передохнуть, собраться с мыслями.
Собраться с мыслями – громко сказано. Вместо этого я валяюсь на диване и мысленно тороплю время, подгоняя его в сторону заветной точки – шести часов. Кое-как дождавшись половины шестого, я начинаю собираться.
Завидев мои сборы, мама интересуется:
– Ты куда?
– У нас репетиция, – вру ей я, – готовим номер ко дню учителя.
– Почему ты мне раньше о ней не сказал?
– Я забыл. Антон позвонил и напомнил.
– Ты с этим компьютером скоро все на свете позабудешь, – причитает мама.
Она уходит, я облегченно вздыхаю. Почему я должен ей все объяснять? Почему родители считают, что дети им чем-то обязаны? В конце концов, если следовать законам формальной логики, получается наоборот: должны именно они. Это они сделали так, что мы материализовались из священного небытия и окунулись в этот уродливый мир, с его вечными проблемами и незаживающими болячками.
Спускаюсь по лестнице, думаю о той, ради встречи с которой я покинул дом. Угораздило же влюбиться в одноклассницу. И что с этим прикажете делать? В компьютерной игре всегда можно переиграть сценарий, если что-то пошло не так, а как быть тут? Где найти моральные силы, чтобы как-то разрешить эту неразрешимую задачку?
Не найдя ответа, выхожу на улицу. Самое правильное в данной ситуации, наверное, – признаться в любви. Но, черт побери, легко сказать – признаться. От одних мыслей об этом у меня темнеет в глазах. Я слишком робок для таких признаний, пожалуй.
На улице меня захватывает головокружение конца сентября. Опавшая листва хрустит под ногами, сквозь разрывы серых туч стреляет скупыми лучами холодное солнце. Дети играют во дворе в прятки, я слышу тонкий голос водящего: «Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать! Кто не спрятался – я не виноват!»
До школы – один квартал. По пути я прохожу мимо футбольного поля, на котором знакомые пацаны играют в «сотку», обколачивая мячом сваренные из обрезков ржавых труб ворота. Завидев меня, машут мне руками:
– Иди сюда!
Я подхожу поздороваться.
– Здорово!
– Привет!
– Давай с нами!
– Не, пацаны, – отмахиваюсь я, – у меня в школе сходняк.
– Что за сходняк?
– Да так… Репетиция ко дню учителя.
– Ну ты, блин, актив…
– Ага, я такой. Да вы не переживайте – еще сыграем!..
Я покидаю их. Не хочется распространяться по поводу истинной цели моего похода в школу. Пусть играют. Я бы и сам поиграл в любой другой раз, но сегодня мои интересы лежат за пределами заросшего сорняками футбольного поля.
У школы встречаю Антона. Он курит на углу, под окнами учительской, делает мне оттуда знак рукой. Иду к нему.
– Здорово! – он тянет мне руку.
– Здоровались уже сегодня.
– Мы ж не евреи, поздороваемся еще раз…
Не знаю, при чем тут евреи, молча жму влажную ладонь Антона. Тот делает затяжку, потом сообщает:
– Борис с Еремой пошли в магазин за бухлом, просили тоже подгребать – помочь донести. А бабы пока в классе все подготовят.
– А кто класс открыл?
– Борис с вахтершей договорился. Не за просто так, конечно… но Борис нынче при бабле, банкует.
– Подарок на день рождения пропивает? – ухмыляюсь я.
– Не, он в автоматах денег поднял. Повезло. Дуракам всегда везет.
– Ага, – соглашаюсь я.
