Озеро теней

Становилось прохладно и начал моросить неприятный холодный дождь. Артур предложил Нике зайти в гости, и она с радостью приняла его приглашение, он так же попросилась у него переночевать, ей не хотелось возвращаться в дом Аристарха Георгиевича из-за страха застать там Адриана. Как бы она не хотела ему помочь, но это лучше сделать так, чтобы он не был в курсе и при этом совсем не обязательно видеться с ним.

Ника и Артур расположились на небольшой кухне. Одно единственное окно было неплотно завешано и за ним виднелись капли дождя, вначале они были несмелыми, и заметить их можно лишь хорошо присмотревшись, а затем дождь усилился и вскоре начался сильный ливень. В квартире было достаточно тихо и темно, слышался только шум дождя за окном. Ника сидела на пластмассовом стульчике, рядом с неработающим холодильником. Небольшой деревянный столик был придвинут плотно к стене, и за ним могло уместиться только четыре человека. Артур стоял у холодильника и рассматривал магниты.

– Италия, – вздыхал он, показывая Нике неровный коричневый магнитик, с изображённым там, с высоты птичьего полёта, Колизеем. – Я был там, когда мне было шестнадцать. Был в Риме, проездом в Тиволи, летал на остров Сицилия. Хорошо там, понравилось вино и многообразие макарон, а так же у них есть необычные виды сыров. Ты пробовала когда-нибудь их фирменное спагетти? Пальчики оближешь. А сладости? Я не сладкоежка, но они меня покорили.

– А когда ты был в Риме, видел Колизей?

– Да, но проездом. Гулял по площади Святого Петра, правда, не заходил в собор. Там очень красиво, красивее даже, чем во Франции. Там я бывал только в Париже, – и он уже показывал Нике магнитик с изображённой на нём Эйфелевой башней.– Ездил с друзьями на неделю, особо было не развернуться, так как денег с собой взяли мало и последние дни практически без еды, так, короткий перекус раз в день. Но оно того стоило.

– А где ты ещё был?

– В Польше, хорошая страна. У них есть рестораны, где можно набрать достаточно много еды всего на один доллар. Обычно у них предоставляется капуста, овощи, а хлеб бесплатно. Туда мы с друзьями ездили на машине. Так же бывал в Белоруссии, там часто. У меня там бабушка по линии отца живёт, я к ней много раз отправлялся на лето. Помогал на грядках, ходил на озеро. А если море, то Сочи и Геленджик.

– Довольно насыщенная жизнь, – улыбнулась Ника. – Я была только на море. В Египте, два раза, и последние два лета ездила в Крым.

Дождь усиливался, и его капли стучали по стеклу. Артур тяжело вздохнул и сжал в руке магнитик из Сочи, он грустил, вспоминал события минувших дней, старался как можно больше погрузиться в них.

– Хорошо тебе. Имея такой шанс, грех им не воспользоваться, – проговорил он, не взглянув на девушку.

– Я воспользуюсь, обязательно воспользуюсь, – Ника решила перевести тему, поскольку начинала ощущать напряжение в воздухе. Ей не хотелось бы конфликта сейчас. – Тебе пришло приглашение на бал?

– Конечно. Все мёртвые обязаны явиться на бал, хотим мы того или нет. А вот у тебя есть выбор.

– Ну, я не знаю. Идти в гущу мёртвых? Может, я лучше поберегу свою жизнь в стороне, чем отправлюсь туда.

– Да, там будут все, даже те, кого ты не видела. Город полон мёртвых, просто многие не покидают свои дома, ведут уединённое существование до прихода Ангела…. Ника, я не умею танцевать. Совершенно. А ты?

– И я, никогда у меня это не получалось. Нас хотели обучить вальсу на последний звонок, но я прогуливала занятия и в итоге, когда другие танцевали, я просто сидела в зрительном зале и смотрела на них. Вот что-что, а к танцам я равнодушна.

– Я на балу буду тоже в зрительном зале, видимо, – криво усмехнулся Артур. – Бал-маскарад. Интересно, какие же нам костюмы подберёт Смерть? А маски?

Ника лишь пожала плечами и взглянула на дождь. Бал скоро, через пару дней. У неё есть время решить, стоит ли пойти туда или нет. С одной стороны, она боялась попасть в гущу мёртвых и раздражать их своей живой энергией, а с другой стороны шанс попасть на настоящий бал-маскарад, да ещё и в мире мёртвых, выпадает не каждый день. Да такого шанса никогда может и не представиться. Стоит ли его упускать из-за страха?

Вечером Артур разместил Нику в спальной комнате, на кровати. Она была небольшой, стояла одна одноместная кровать, стол и пару кресел, и всего одно окно. Сам же он отправился в зал, заранее предупредив её о том, что ночью он может издавать страшные звуки и чтобы она не боялась, ей ничего не угрожает. Ника пообещала ему не переживать и не уходить, ведь подобное она пережила уже в квартире Дениса. Только она не просто слышала звуки, а непосредственно участвовала в его кошмарах, увидев при этом свой.

Утром Адриан снова посетил дом Аристарха Георгиевича. После дождя на улице было достаточно прохладно, не смотря на яркое солнце. Старик сидел на ступеньках и читал книгу, заметив парня, он отодвинулся и позволил ему присесть рядом с собой. Адриан переживал за Нику, и он хотел узнать, пришла ли она домой после прогулки с мёртвым.

– Анна куда-то ушла с утра, а Ника не возвращалась, – предвидя вопрос, ответил старик и закрыл книгу. Он внимательно посмотрел на парня, казалось, своим пытливым взглядом он мог заглянуть ему прямо в душу, вывернуть её наизнанку и выпотрошить всё, что находится в ней.

– Я переживаю. Я искал её вчера, ходил в город, но её нигде нет.

– Не переживай. Если эта девчонка до сих пор не погибла, значит, её опекает сама Жизнь. Она уже из стольких передряг спасалась, что ей впору медаль дать. Она на редкость живучая и удачливая.

– Да, но иногда она кажется такой хрупкой и ранимой, как цветок, – уйдя в свои мысли, произнёс Адриан и заметил довольный и хитрый взгляд старика. – То есть, она кажется беззащитной.

– Эта девчонка фору даст любому мёртвому, ты мне поверь, – усмехнулся Аристарх Георгиевич. – Она сильная, волевая и упорная. Помнишь, с каким упорством она пыталась выйти за границу мира? Ни один живой до неё такого не проделывал, или как она сама отправилась к Смерти? В ней просто кипит сама жизнь. Она не пропадёт, я в этом уверен.

– Да, она такая…

– Но я же вижу, что что-то тебя тревожит. У вас с ней вроде всё так хорошо складывалось, и я был уверен, что впервые мир мёртвых познает любовь.

– Я отказал ей в чувствах, – с трудом признался Адриан. – Так, так будет лучше для нас обоих.

– Для вас обоих или для Смерти? – во взгляде парня проскользнул немой вопрос. – Брось, я знаю, что ты у неё в любимчиках. Все знают. Она просто не хочет тебя отдавать ей, вот и всё. Ты не обязан слушать эту коварную ведьму, что ей-то знать о чувствах? А для тебя это может быть первым и последним шансом познать то, что люди очень ценят в жизни. То, чему посвящаются книги, для чего пишутся песни, то, в чём состоит сама жизнь.

– Да. Но она уйдёт, а что будет со мной? То, что приносило мне радость, будет день за днём убивать меня, уничтожать по капле.

– Ты слишком много думаешь о том, что было и о том, что будет. А надо думать только о том, что происходит сейчас. Судьба, коварная дама. Зачем-то же она свела вас, зачем-то позволила этому чувству родиться. Я уже прожил достаточно большую жизнь, и я видел людей, которые отказывались от истинной любви ради достатка, престижа и прочего. И их жизнь была лишена радости. И напротив, я видел тех, кто любил, кто не предавал это чувство. И пусть даже им суждено было насладиться им самую малость, они были счастливы, они видели смысл в жизни. Мой тебе совет, помирись с Доминикой. Отвергая её, ты совершаешь огромную ошибку, ведь время жестоко и оно уходит. Потом ты будешь жалеть лишь о том, что слишком поздно позволил себе быть с ней.

– Я её очень обидел. Она даже слушать меня не хочет.

– Подари ей розу, похожую, как подарил Анне.

– Я не дарил Анне цветы, особенно розы. Они у нас не растут, вы не знали? Я нигде не видел кустов с ними. А с чего вы взяли?

– Неважно, – тут же отмахнулся старик, поняв, что Анна ведёт свою игру, известную только ей. – Не затягивай. Сдается мне, Ангел скоро посетит нас.

Адриан почувствовал облегчение. Этот короткий разговор с Аристархом Георгиевичем будто вдохнул в него жизнь и придал веру. Он словно раскрыл ему глаза на то, что он видел, но не замечал. Поблагодарив его, Адриан поспешил в город, чтобы разыскать девушку и уже нормально поговорить с ней.

Ника смутно помнила события ночи, она слышала звуки, даже стоны, но не придала им особого значения, ведь она сама была невольной участницей кошмара собственной гибели. Утром она встретила Артура в зале, он сидел на диване и просто наигрывал грустную мелодию на своей гитаре. Одна сменялась другой, он не доигрывал до конца одну и тут же приступал к другой, затем к третьей. Взглянув на девушку, он отложил гитару в сторону и пригласил её присесть рядом с ним.

– Я не напугал тебя сегодня? – голос Артура был мягким, на него падали слабые солнечные лучи из открытой части окна, которые лишь выделяли состояние его разложения. В его глазах проскользнули живые огоньки, но это было мимолетно, мгновенно, затем вернулась привычная пустота и отстранённость. Приглядевшись, можно было заметить, как под глазами вырисовываются синие пятна, с фиолетовой сердцевиной, щёки впали и выпирали скулы, а кожа казалось дряблой, словно кожа старика. Он сжимал свои худые руки, шевеля длинными пальцами.

– Нет. Я практически ничего не слышала, я была погружена в свои кошмары.

– Это какие? Я не помню, чтобы мне снились сны. Ну, кроме одного, до того, как я узнал правду.

– Каждую ночь мне снится момент моей гибели. Я вижу его подробно, чувствую, снова и снова погружаясь в эту агонию. Я уже и забыла, что такое, нормальный сон.

– Приятного мало. – Его взгляд вскользнул на старый сервант, и он резко поднялся. Подойдя к нему, он раскрыл скрипучую дверцу нижнего ящика и достал оттуда баскетбольный мячик. – Играть умеешь?

– Да, в школе частенько мы так развлекалась на занятиях по физкультуре. Но я не очень хороший игрок, так что тебе придётся поддаваться, чтобы я уже совсем не упала духом и не ощутила себя лузером.

– Я подумаю. Смотря, как ты себя будешь вести.

Рассмеявшись, молодые люди отправились на улицу. Площадка для игры в волейбол была огорожена поваленным забором, обтянутым ржавой сеткой. Одно кольцо было разрушено, зато второе практически сохранило цельный вид. Цвет щита был совсем блеклый и отдалённо напоминал голубой, из трещин прорастал мох, а само кольцо было ржавое, красная краска полностью выцвела и некоторые её куски и вовсе отвалились. Сама площадка была уложена серым камнем, однако она была нервной и неудобной. Даже среди камней прорывалась трава, из-за этого площадка смотрелась заброшенной.

Бросив мяч, Артур начал стремительно отбивать его у Ники, которая едва успела коснуться его, а затем так же быстро он оказался у кольца и забросил его вверх. Естественно, он попал. Все его движения были отточенными, ровными и он точно знал, что делает. Он был уверенным в себе, это проскальзывало в его движениях, а в его взгляде показалась знакомая живость. Она видела подобную у Аристарха Георгиевича, когда тот садился за работу над панелями.

Ника не могла отвести взгляд от Артура, она следила за его движениями, за ним. И вот он снова забросил мяч в кольцо. И снова взгляд, наполненный жизнью, счастьем. Это не пустой взгляд отчаянной души, это взгляд, который способен свернуть горы, подбодрить и дать надежду. Этот взгляд, как глоток свежего воздуха среди окружающего мрака и пустоты.

– Что? – замер Артур, взглянув на Нику. На его лице сияла счастливая улыбка, он ударял мяч о землю, а затем покрутил его на указательном пальце.

– Нет, ничего. Просто заметно, что ты любишь эту игру. Ты изменился.

– Глупости всё это, – отмахнулся он и стал дразниться, отчего Ника пришла в себя и начала нападать на него. Она так же была стремительна и двигалась быстро, поэтому легко оказалась возле него и смогла увести мяч. Артур наверняка подыграл ей, она в этом уверена. Двигаясь к кольцу, она уже собралась забросить мяч, но резко показался рядом Артур и он забрал его у неё, и между ними завязалась борьба, они веселились и смеялись.

В это время неподалёку проходил Адриан. Он хотел зайти к Артуру, и был уверен, что застанет девушку там, но услышав смех, прервал свой путь и решил взглянуть на тех, кто веселится. В этом мире улыбки, смех, радость – редкие эмоции и чувства. Их просто некому проявлять. Они неестественны, так же неестественны, как и живые. Он остановился за зданием старого гаража и посмотрел на площадку, заметив там Артура и Нику, и решил не мешать им, а просто понаблюдать за их игрой.

Ника снова отобрала мяч, и снова Артуру удалось неведомым образом его отыграть. Он игриво подмигнул девушке и направился к кольцу. Он бежал спокойно и уверенно, однако нечаянно подвернул ногу и резко упал на землю. Подтянув к себе колено, он зажал его рукой и тяжело дышал, было видно, что он борется с болью. Ника тут же подбежала к нему и опустилась рядом.

– Колено? Травма даёт о себе знать?

– Да. В этом мире всё хроническое и старое вылезает наружу, – его взгляд скользнул на Нику и остановился на её глазах. Красивые у неё глаза, цвета раннего лета, когда деревья облачаются в сочные зелёные листья. – Ты красивая, – задумчиво произнёс он, словно забывшись на мгновение и затерявшись в собственном разуме. Ника улыбнулась, чувствуя, что слегка покраснела. Она часто слышала комплименты, но этот был не таким, что прежде. Он был спонтанным, чувственным, словно голос самой души. Между ними повисло неловкое молчание, но никто не спешил расходиться, они просто смотрели друг на друга, слабо понимая, что происходит. Артур медленно потянулся к ней, к девушке, которая была живой и недоступной для него, та, которую он пытался убить и ненавидел. К той, которая раздражала его одним своим видом. Он сам не знал, что нашло на него, и его поцелуй был таким же спонтанным и стремительным, как и сказанный ранее комплимент.

Адриан всё это время наблюдал за ними, как невидимая тень. Он молчал, позволяя новым эмоциям наполнить его душу и сердце. Он и сам толком не мог понять, что чувствует. Пустота? Он испытывал её и прежде. Обида? Не совсем, ведь он сам от неё отказался. Предательство? Для данного чувства не хватает ненависти. Нет, он просто ощущал, как волшебное чувство любви, что дарило ему свободу, окрашивало серый город в яркие краски и придавало ему смысл, разбивается вдребезги, как прекрасная хрупкая ваза, которую случайно столкнул нерадивый хозяин. Он спрятался за стену старого гаража и прижался к ней, ощущая её холод, и как неровные камни впиваются в спину. Что он чувствует сейчас, на данный момент? Опустошение. Он ошибся, решив, будто в словах старика была правда. А ведь Смерть его предупреждала, всегда предупреждала об этом. Она оберегала его от ошибок. И только ей он может доверять. Решив, что все живые в безопасности и больше не нуждаются в его опеке, он решил отправиться к Смерти и провести дни до бала у неё. Ей нужна его помощь, а ему нужен друг.

– Это проделки Смерти, не иначе! Она управляет мёртвыми, как куклами-марионетками. Она устроила этот поцелуй, а я ещё думаю, с чего она позволила старику так поговорить с мальчишкой? – наблюдая за всем, воскликнула Судьба и взглянула на улыбающуюся Жизнь. Мужчина лишь пожал плечами и похлопал в ладоши. – Игра не проиграна.

Доминика ощутила, как нечто холодное коснулось её губ, словно она целовала кусочек льда, а прикосновения парня буквально отрезвили её. Она тут же оттолкнула его, ощущая себя потерянной и опустошённой. Этот поцелуй вызвал в ней неприятные чувства и поселил в душе тревогу. Никогда и никто не сравнится с Адрианом, она была в этом уверена. Тот поцелуй дарил свободу, наполнял душу радостью и давал ощущение невесомости в этом мире. А этот отнимал жизненные силы.

– Никогда больше так не делай, – поднявшись, Ника вытерла губы, всё ещё ощущая себя подавлено. Ей вдруг захотелось принять душ, чтобы смыть с себя это ощущение. – Никогда, слышишь!

– Я просто хотел попробовать, как это в мире мёртвых. Брось, мне понравилось, я словно вдохнул глоток свежего воздуха, на миг забыв о том, что я мёртвый. Неужели ты этого не почувствовала?

– Нет. Мне пора.

Она быстрее покинула площадку, желая как можно скорее оказаться в своей комнате, в уютной кровати и спрятаться под одеяло. Она не хотела больше видеть Артура, поскольку теперь ей постоянно будет вспоминаться этот поцелуй, холодный и отталкивающий, тот, что вселил в её душу тоску. Ей отчаянно захотелось увидеть Адриана, поговорить с ним, просто услышать его голос, чтобы вернуть те ощущения, чтобы вспомнить, что бывает иначе.

Адриан не помнит, как добрался до особняка Смерти, как и не помнит дорогу и видел ли он забытый автомобиль Доминики. Он шёл быстро, погружённый в собственные мысли. Было ли ему больно? Отчасти, но он прекрасно помнит, что сам виновник подобной ситуации. Она не обязана была ждать, когда он вдруг одумается и решит попробовать. И всё же…. И всё же.

Очнулся он, когда понял, что уже довольно продолжительное время держит дверной звонок и слышит звон, разрывающий тишину дома. Дверь открылась и к нему вышла Смерть, в своём тёмно-фиолетовом бархатном платье, которое красиво укутывало её стройную фигуру. Голова была укрыта капюшоном, а руки утопали в длинных рукавах.

– О, Адриан, я предупреждала тебя, – хрипловатым голосом произнесла старуха и запустила парня вглубь своего дома. Она положила свою костлявую руку ему на плечо и театрально вздохнула. – Мне так жаль, – Адриан не был удивлён, что Смерть в курсе его грусти. Он всегда знал, что мимо Смерти в её мире ничего не пройдёт. Она знает всё, слышит всё и видит всё.

– Я хотел бы помочь тебе в организации праздника. Можно я останусь у тебя до бала?

– Конечно, мой мальчик. Твоя комната ждёт тебя.

Ника вернулась домой, когда лучи позднего солнца скрывались за холмом, а дома погружались в вечерний полумрак. Вокруг было тихо, слышался лишь шум ветра и покачивание старых деревьев. Аристарх Георгиевич располагался на ступеньках и смотрел на небо, сегодня оно было особенно прекрасным, фиолетовое, как цвет финика, с белоснежными рисунками облаков. Ника пристроилась рядом, наслаждаясь тишиной и спокойствием и старясь отогнать от себя неприятные воспоминания поцелуя. Она не скоро сможет забыть этот холодный и отталкивающий вкус, она не скоро сможет расстаться с ощущением, будто потеряла часть своих жизненных сил.

– Анна пришла, – нарушил тишину старик, сам не понимая, зачем сказал Нике эту информацию. – Красивое сегодня небо, наверное, скоро прибудет Ангел. В прошлый раз незадолго до его прибытия оно тоже было таковым. Недолго тебе осталось страдать в этом мире, – он тяжело вздохнул. – Тебя нашёл Адриан?

– Нет. Я не видела его. Хотя очень хотелось бы, – поднявшись, она направилась в комнату и укуталась в одеяло. Закрыв глаза, она мысленно представляла свой дом, семью, старалась ярко вспомнить все хорошие моменты, которые случились с ней за её восемнадцать лет. Под убаюкивающую музыку собственных мыслей, она заснула.

Ника привыкла к кошмарам и реагировала на них спокойно. Но сегодня ночью они не посещали её, она выспалась и с утра чувствовала себя бодрой. С чем это связано, она не могла знать, однако позволила себе сполна насладиться чувством спокойствия и умиротворения. Она решила прогуляться по дому, в надежде, что Адриан уже пришёл, и отправилась на кухню, застав Анну за столом рассматривающей панели Аристарха Георгиевича.

– Я видела вас вчера с Артуром, – внезапно произнесла она и отложила панель. – И как тебе ощущения? Понравилось целовать мёртвого?

Ника была потрясена. Она смотрела на девушку, в открытом взгляде которой читалась некая ненависть к ней и не понимала, почему Анна решила, что Ника вдруг будет с ней откровенничать? Она зашла вглубь кухни и схватила ромашку из обновлённого букета вазы.

– Не знаю, я толком и не успела почувствовать, – соврала она и отправилась к окну. День был в самом разгаре, а небо снова носило непривычный зеленоватый оттенок. Это не единственная странность, которая происходила в окружающей природе, Ника вдруг поняла, что привычная серость сменяется красками, что трава вдруг стала зеленее, и кое-где проявляются цветы. В воздухе будто витала какая-то лёгкость.

– Значит, не понравилось. Если бы понравилось, ты бы говорила иначе, – Анна усмехнулась и подошла к девушке. – Пойдёшь на бал?

– Не знаю. Не думала пока об этом. А ты?

– Я точно пойду. Там будет Адриан, а я давно хочу с ним потанцевать. Да и вообще, когда ещё представится возможность побывать на настоящем балу? Тем более, наряды представляет сама Смерть. Это дорогого стоит, – усмехнулась девушка, и Ника уловила её взгляд. Нечто было в её глазах пугающее и отталкивающее, только она не могла понять, что.

Когда Анна покинула кухню, Ника некоторое время стояла неподвижно и смотрела в окно, затем прикоснулась к мягким лепесткам ромашки и вернула цветок назад в вазу. Она бездельно слонялась по дому, ждала прихода Адриана, но он не появлялся. Ни в этот день, ни на следующий.

Время шло, и бал должен был наступить вечером. Ника решила, что никуда не пойдёт, поскольку рисковать своей жизнью перед приходом Ангела совсем не хотелось. Анна и Аристарх Георгиевич были погружены в сборы, а Ника сидела у окна. Она грустила, терзаясь мыслями о пропаже друга. Она чувствовала себя неплохо, кошмары не приходили вот уже третью ночь, а небо каждый день меняло окрас. Вот сегодня оно было нежно-голубое, как кристально-чистая морская вода на каком-нибудь заброшенном острове и украшали его золотистые облака, словно кто-то намеренно посыпал золотыми блёстками великолепную взбитую пену. И Аристарх Георгиевич уже с уверенностью говорил, что Ангел совсем скоро посетит их края, раз природа вносит такие изменения.

Ника хотела увидеть Адриана перед балом, просто увидеть, чтобы с точностью вспомнить их поцелуй под дождём. Она терзалась и не знала, что ей делать. Слоняясь по комнате, она раздумывала о том, что ей необходимо его навестить. Она решила отправиться к нему домой по короткой дороге и забраться в его комнату через окно, так она легко могла избежать встречи с его мучителями.

Дом она покидала спокойно. Никто даже внимания не обратил на то, что она ушла, ведь все были погружены в предстоящий бал. Казалось, в самом воздухе витает чувство праздника. Город будто оживал.

Ника обошла дом и направилась к Адриану. Путь был коротким, и она без труда забралась в его комнату через окно. Оно было приоткрыто, поэтому девушка бесцеремонно залезла внутрь. Но её ждало разочарование, ведь в комнате никого не было. Создалось ощущение, что Адриана тут нет уже давно, не было ощущения жизни. Ника уже собралась уйти, как её взгляд привлекла маленькая дощечка, которую ему дарил Аристарх Георгиевич, и она тут же направилась к тумбе. Подняв дощечку, она думала о том, что поступает неправильно, врываясь в чужую жизнь, в чужую тайну, но любопытство оказалось сильнее чувства справедливости, и она перевернула её. Застыв на месте, она некоторое время рассматривала девушку, изображённую там, с трудом веря в то, что она видит. Какие были ровные и аккуратные линии, как хорошо было прорисовано её лицо. И всё же, это не могло быть правдой. Ника отложила дощечку и заложила руки за шею, чувствуя, как начинает болеть спина. Она? Серьёзно? Он же был против чувств, всячески отталкивал её, а во время последнего разговора и вовсе отверг. Он не мог её любить. Или мог? Что знает Адриан о таком чувстве, как любовь? Ведь наверняка он впервые его испытал, впервые погрузился в него. И он был напуган, растерян и одинок. Не было никого, с кем бы он мог поговорить и посоветоваться.

Чувствуя, что она больше не в состоянии стоять, Ника опустилась на кровать и снова посмотрела на своё изображение на дощечке. Он был потерян. Жив в мире, в котором сама жизнь неестественна и постоянно видя смерть, что он мог узнать о любви? Ника вдруг поняла, что была слишком несправедлива к нему, наивно полагая, что он мог играть с её чувствами и быть с Анной. Она словно взглянула на ситуацию его глазами. И она поняла, что жестоко ошибалась.

Вернув дощечку на место, она вернулась домой, испытывая совершенно несопоставимые чувства. С одной стороны, её окутывала приятная радость от осознания того, что её чувства взаимны. Мир снова окрасился в прекрасные яркие краски, и её окутывало волшебное чувство невесомости. А с другой стороны, в её сердце поселилась грусть и тоска. Она не могла простить себе, что так жестоко обошлась с ним во время их последнего разговора и предпочла компанию Артура ему. Он наверняка потерян и не знает, что ему делать и как быть. Ей необходимо было проявить терпение и просто вспомнить, что он рос в этом мире с шести лет и многие земные обычаи, как и чувства, ему просто неведомы. Попади он в реальный мир, он был бы словно брошенный котёнок, не зная, что и как ему стоит делать.