Расплата

– Леська, – сказал как-то утром Алексей, когда они завтракала на террасе с видом на море, – я очень хочу от тебя детей. Если получится, то троих. Что ты думаешь по этому поводу?

– Я думаю, что есть над чем подумать! – расхохоталась Алеся.

– Я  серьёзно! Пожалуйста, давай родим детей. Я чувствую, ты моя, а я твой, нам можно и нужно.

Алеся отложила вилку,  закивала головой и вдруг заплакала.

– Разве такое бывает? – спросила она, сквозь слезы.

То же касалось и секса. Впрочем, в этой области проблем не возникало с самого начала, иначе до свадьбы дело бы не дошло. Чувственная сторона отношений имела для Алеси большое значение, и если мужчина ей чем-то не нравился, что-то в нем не устраивало или отталкивало, подстраиваться под него она не желала. Зачем? Ведь кому-то он придётся по вкусу таким, какой есть, а где-то живет тот, что только для неё. С Алексеем стало понятно сразу – это оно, другого не надо.

Алеся чувствовала себя такой счастливой, что иногда ей становилось страшно. "Пожалуйста , пожалуйста, пусть наша жизнь будет светлой, пусть мы будем вместе и беды обойдут нас стороной" – тихонько шептала Алеся перед сном, когда глаза сами собой смыкались от впечатлений и усталости,

Женя, тем временем, познавала Москву и пыталась понять, чем этот город так хорош.

– Анфиса Валерьевна, дорогая вы моя, скажите, вы понимаете, почему Алеся так стремилась сюда? Потому что я, например, очень устала. У меня такое ощущение, будто я не в отпуске была, а работала на другой работе. Вы уж не обижайтесь пожалуйста, но город ваш очень жадный. Он буквально лишает сил, пьёт жизненные соки, отбирает энергию. И хотя вы мне очень, очень симпатичны, как только Алеся вернётся, я отправлюсь домой. Хотите, заберу вас к себе? А что? Я серьёзно! У меня две большие комнаты, балкон, второй этаж, а прямо через дорогу парк. Вам понравится!

Анфиса рассмеялась переливчатым, молодым смехом.

– Спасибо, Женечка, я очень тронута, но осталось мне не так, чтобы долго, и умереть я предпочитаю дома.

– Понимаю, – согласилась Женя.

И я тебя, Женечка, хорошо понимаю, – заверила Анфиса, – есть люди, которым некоторые города не подходят. Как не всем идут шляпы или очки. Это естественно, не о чем переживать.

– Но ведь Алеся моя родная дочь. Мы всегда хорошо ладили, чувствовали друг друга, а тут… Она ведь ещё девочкой была, когда загорелась идеей покорить Москву, – продолжила Женя.

– Я думаю, Женечка, Москва твою Алесю позвала и не отпускает, потому что здесь её судьба. Именно здесь она должна что-то понять и чему-то научиться. Ты же знаешь, у каждого свой путь, нам всем надлежит прожить свою, индивидуальную жизнь и если человека непреодолимо куда-то тянет, значит там пролегает его дорога, ждёт его, личный, урок.

Женя надолго задумалась, а очнувшись, произнесла:

– Тогда все верно, моя дорога лежит у родного дома. Никогда меня никуда не тянуло, всегда было хорошо и спокойно в родном Витебске.

Женя так привязалась к Анфисе, что говорила с ней обо всем, как с подругами Олей и Леной.

– Я чувствую, Анфиса Валерьевна, что могу вам доверять абсолютно. А ещё, что вы меня слышите, а не просто слушаете. Это редкое качество.

– Что у тебя, Женя, с родителями? – неожиданно спросила Анфиса, – Алеся говорила, что заняла у них деньги на поездку в Москву, но больше ничего. Мне это показалось странным, однако лезть у ней в душу я не стала. Но ведь и на свадьбе их не было…

– У нас очень прохладные, чтобы не сказать холодные отношения. Так было всегда. Деньги, кстати, Алеся им давно вернула и, между прочим, с процентами, – призналась Женя.

– С процентами?! – ужаснулась Анфиса, – они взяли деньги с процентами у родной внучки?! Ну и ну! А Алеся мне об этом ни словом не обмолвилась, да ещё говорит все время, что люди в Витебске теплее и человечнее…

– Люди, везде люди. Они разные и от города это не зависит. Я ведь в интернате выросла, родители хоть и не сдали меня в детдом, но и семьи, как таковой, у меня не было… Есть у меня подруги две, такие же нелюбимые дочери, с самого детства мы вместе, вот они и есть моя семья, а я их.

– И что же, ни у одной из вас не сложилось? -горестно вздохнула Анфиса.

– Девочки обе бездетны, с мужьями, как и я, разошлись. Выходит нет, не сложилось, если вы о семье. – Женя развела руками, – А я, кстати, и замужем – то не была, не позвали меня ни разу.

– Ничего, бывает и так. Зато у Алеси твоей все будет. Обязательно будет. Вот увидишь.

Из свадебного путешествия Алеся вернулась беременной. Но узнала об этом не сразу, а несколько недель спустя.

Глава 8

Едва убедившись, что беременность действительно наступила, Алеся сразу же позвонила мужу и сообщила прекрасную новость:

– Лёша, сбылось твоё заветное желание, скоро мы станем родителями. Ошибки нет, я все несколько раз перепроверила, знаю, как это важно для тебя.

Лёша так обрадовался, что у него перехватило дыхание, а перед глазами все поплыло. Стать отцом, значило для него гораздо больше, чем для многих мужчин его возраста.

Его собственные родители были замечательными и очень добрыми, но будучи страстно увлеченными археологами, так часто отсутствовали, что Алексей их почти не видел. Все его детство было пропитано бесконечным тоскливым ожиданием встречи. Родители являлись веселые, радостные, с ног до головы увешанные сумками с подарками, но ни один самый волшебный подарок, не мог заменить ребёнку совместную прогулку, поход в кафе или кино. По мере взросления, Алексей все больше отдалялся от родителей, обида на них навсегда поселилась в сердце, а потом, когда он уже женился и переехал к первой жене, родители пропали, бесследно исчезли, просто не вернулись с очередных раскопок. Алексей долго не мог поверить, что это правда и продолжал ждать их и после того, как завершились поиски. По прошествии времени он, разумеется, смирился и твёрдо пообещал себе, что станет таким отцом, о каком мечтал когда-то.

– Может быть тебе уволиться и побыть дома? – немедленно предложил он Алесе, – Как ты думаешь? Или нет? Делай так, как лучше для тебя. Я просто хочу, чтобы ты знала, что такая возможность у тебя есть в любую минуту. Понимаешь?

– Спасибо, Лёша, я знаю, но нет. Ну, зачем? У меня спокойная работа в теплом кабинете, недалеко от дома и заканчиваю я очень рано, ты же сам все это знаешь. Я с ума сойду, сидя в квартире целыми днями. Нет, нет, нет. Буду работать до последнего, – отказалась Алеся, – И не о чем волноваться, честное слово. Все хорошо.

Спорить и настаивать Алексей не стал, поскольку работа у жены была действительно спокойной и самой, что ни на есть женской.

– Ты уже думала над именами? Мужскими, женскими? – спросила Анфиса.

– Нет, Анфиса Валерьевна, не думала и не буду, – весело отозвалась Алеся.

– Это ещё почему?! – изумилась Анфиса, – У вашего ребёнка не будет имени?! Это что, новая мода? Я, знаешь ли, уже ничему не удивлюсь. Может быть теперь ребёнок сам выбирает себе имя, когда начинает соображать, что к чему? Так это теперь происходит?

Алеся громко рассмеялась и отрицательно покачала головой:

– Нет! Конечно же нет! Это Мама сказала, что имя должно прийти само, притягивать его специально не нужно. Если, мол, прислушиваться, то обязательно услышишь.

– Да, да, точно! Женя и мне что-то такое декламировала не далее, как три дня назад, – вспомнила Анфиса, – И что же, ты думаешь, так-таки и придёт? Само?

– Думаю да. И вот оно-то и будет тем, что нужно. Мама уверяла, что моё имя к ней явилось примерно за неделю до родов. Просто появилось в голове ни с того, ни с сего. Вот и я подожду, – заявила Алеся.

– Что ж, – согласилась Анфиса, – я готова признать, что в этом что-то есть. Жди, Алеся. Жди и прислушивайся.

Беременность протекала ровно, без каких бы то ни было осложнений. Единственное, что омрачало Алесе жизнь, это нахлынувшие вдруг, непрошенные воспоминания и самое мучительное – запоздалые сожаления. До того, как появление второго ребёнка перестало быть абстракцией, Алеся не вспомнила о давнем событии ни единого раза. Услужливая память, без малейших усилий, словно бы вычеркнула случившееся, перевернув страницу. За прошедшие годы в голове у Алеси не мелькнуло и тени: "А как там? А где? Все ли хорошо?"

Но стоило ей впервые ощутить шевеление желанного малыша, как платину прорвало.

И ночью и днем Алесю терзали теперь мысли о проданной девочке. Она отмахивалась от них, но это не помогало. Алеся негодовала и вела сама с собой нескончаемые диалоги а, в конце концов, решила открыться Анфисе, потому что если кто-то способен понять то, что она совершила, то это только "бабуля".

Анфиса внимательно выслушала Алесю и сказала:

– Осуждать тебя я не буду. Кто я такая, чтобы судить? Но должна признать, ты меня, детка, шокировала, так шокировала, что я слов не нахожу. Никогда бы не подумала, что ты способна с лёгкостью продать свое дитя и забыть об этом на долгие годы… Да ещё и использовать деньги, чтобы ублажать меня, старуху, в обмен на квартиру. То есть мы с тобой, по сути, пропивали и проедали твою дочь… Однако… Алеся, мне нужно время, чтобы переварить эту, мягко говоря, небанальную информацию. Подобное деяние просто не вяжется у меня с тобой. Ну вот не вяжется и все…

– Я понимаю, Анфиса Валерьевна, – прошептала Алеся, – то, что я сделала ужасно, чудовищно, но знаете, я поняла это только сейчас. Представляете?! Вот только сейчас, когда Витя зашевелился, – Алеся осеклась и умолкла.

– Витя? – Анфиса поднялась с кресла и принялась расхаживать по комнате, – Значит Витя? Это вот только что, на моих глазах, пришло имя, а заодно и пол?

– Похоже на то, – поглаживая живот, не могла не признать  удивленная, раздавленная Алеся.

Анфиса присела на краешек дивана рядом с Алесей и, не спрашивая разрешения, положила лапку ей на живот. Обе замерли и через несколько секунд ощутили явственные, довольно сильные толчки.

– Что-то хочет поведать Витька наш, – тихо промолвила Анфиса, – но мы, к сожалению, не понимаем, что именно.

Глава 9

Ранним утром, едва открыв глаза, Алеся подумала, что сегодня тот самый день, день рождения Гущина Виктора Алексеевича.

"Сегодня, уже сегодня мы с тобой увидим друг друга, малыш. Я очень тебя жду! " – мысленно обратилась она к сыну и почувствовала, как он заворочался, зашевелился, словно бы подтверждая и давая согласие.

– Лёша, готовься, милый, сегодня, самое позднее завтра, Витя будет с нами, – заявила Алеся мужу, заваривая чай и подавая завтрак.

– Откуда такая уверенность? – усомнился Алексей, – тебе вроде ещё недели полторы ходить… Нет?

– Нет! – отрезала Алеся, – мы с Витей назначили сегодня.

– Аааа ну, раз вы назначили, тогда конечно! – усмехнулся Алексей и с аппетитом приступил к еде.

Не обращая внимания на насмешки, Алеся спокойно пила чай и вспоминала все ли сложила в сумку, которую собрала ещё три дня назад.

Предчувствия ее не обманули или обманули самую малость.

Витя родился поздно ночью после десятичасовых схваток. получив обязательный шлепок по попе, он немедленно оповестил мир о своём появлении громким, возмущенным воплем.

– Отличный парень, мамочка, богатырь и красавец! Поздравляю, вы молодец! Всем бы таких сыновей, как с рекламного плаката, – похвалил доктор.

– Я молодец… – согласилась Алеся слабым голосом, – Я так его ждала!

– Ну тише, тише. Не надо сейчас говорить! Не тратьте энергию, – прошептала сестричка.

– Не буду… – Алеся прикрыла глаза и тяжело вздохнула.

Ей казалось, что по ней проехались катком, очень хотелось спать, спать, спать.

– Сейчас отвезем вас в палату, и сможете отдохнуть, набраться сил, – будто бы прочитав её мысли, пообещала сестра.

Молоко не пришло совсем, ни единой капли, и младенца стали кормить из бутылочки. Сей факт очень расстроил обоих родителей, но с другой стороны, сделал их взаимозаменяемыми и в этом, безусловно, было удобство и прелесть. Купал малыша отец, он же, по собственному желанию, вставал к сыну ночью, несмотря на то, что утром нужно было спешить на работу. Он кормил Витю, нашептывал ему что-то тихонько, напевал под нос детские песенки и укачивал его сытного и уже сонного. Алеся видела, что муж счастлив и радовалась тому, что смогла подарить ему возможность быть отцом.

– Смотрю на Алешку твоего и глаз радуется, – поделилась Анфиса, – как Витька родился, он светится весь, помолодел даже, и бессонные ночи ему на пользу, как ни смешно.

Алеся гордо улыбалась и кивала, ибо видела все это собственными глазами.

Те чувства, что вызывал в ней Витя, этот беспомощный, но жадный и требовательный мальчишка, Алеся не смогла бы описать, они захватили её целиком и полностью. Женщина и не догадывалась, что в ней живёт такое; незнакомое, пугающее, огромное. Прислушиваясь к себе, она понимала, что стала другой, но как, каким образом и в какой момент, произошли с ней необратимые перемены, она не понимала.

– Мама, скажи, ты сразу поняла, что любишь меня? Когда узнала о беременности, или, когда я уже родилась? Как это было? Ты помнишь? – Алеся забросала Женю вопросами, но ответы ясности не прибавляли.

– Алеся, – сказала однажды Женя, когда дочь в очередной раз позвонила и принялась анализировать себя и свои чувства, – Ты зачем все это делаешь? Неужели тебе недостаточно просто принять тот факт, что ты стала мамой, а значит другой? Нет больше свободной молодой женщины Алеси, а есть мама, пожизненный титул или звание, как больше нравится.

Алеся не могла сказать, что недостаточно, потому что мамой она уже… когда-то не стала. И теперь ей хотелось понять, как же так могло получиться, что в ту, первую беременность, она ничего похожего не ощущала и близко.

Материнство, как обнаружила Алеся, может быть источником самых разных, но равных по силе переживаний: – Посмотри, Лёша, Витька первый раз улыбнулся! Разве не прелесть! – восторгалась Алеся, как сотни тысяч женщин до неё и по тому же поводу.

– Боже мой, Лёша, я схожу с ума! Витя кричит не переставая уже целый час! – плакала Алеся вместе с сыном, страдающим от колик.

– Лёша, Лёша, иди скорее! Витя перевернулся на животик! Сам! Представляешь, абсолютно самостоятельно! И как здорово, что именно в твой выходной!

Идиллия. В доме царила идиллия.

Дни бежали один за другим, полные впечатлений, любви и бескрайней нежности.

Алеся наслаждалась новой ролью, исполняла её старательно и со всей ответственностью, как ни одну другую ранее. Но мысли её по-прежнему нет, нет, да и возвращались к дочери, крутились, порхали, натыкались друг на друга.

– Может быть отыскать Елену Сергеевну? Как вы считаете, Анфиса Валерьевна? – ни с того, ни с сего спросила Алеся у Анфисы, когда они выгуливали в парке мирно спящего Витю.

– Даже не вздумай соваться! – замахала лапками старая дама, моментально сообразив, о ком идёт речь, – Только представь, что будет с девочкой?! Ей сколько? Уже пять? Шесть? У неё сложился свой мир и тебя в этом мире нет. Она понятия не имеет, что родная мамулька … Короче, нет!

– Да я бы и не стала ничего говорить, Анфиса Валерьевна! Но что, если просто посмотреть на девочку со стороны? Узнать, какое имя ей дали? На кого она похожа? И любит ли её Елена?

Анфиса о, становилась и уперла лапки в боки.

Алеся вынуждена была остановиться тоже. Не меньше минуты женщины пристально смотрели одна на другую, не говоря ни слова.

– Анфиса Валерьевна, – нарушила молчание Алеся, – я же могу и не подходить, взглянуть со стороны и все…

Ничего не ответив, Анфиса взялась за ручку коляски и медленно двинулась дальше вдоль пруда, вся её хрупкая тоненькая фигурка явственно выражала неудовольствие.

Алеся постояла еще немного и посмотрела ей вслед, хорошо понимая, что Анфиса затеянный разговор не одобряет и продолжать эту тему не хочет.

– Анфиса Валерьевна! Это нечестно! – в другой раз разозлилась Алеся, – Вы единственная, кто знает правду. С кем ещё я могу обсудить свои переживания?

– Переживания – пожалуйста! Но не жди от меня поддержки в действиях. Алеся, пойми, сделанного не изменишь, отпусти и живи дальше. Раньше же получалось! – справедливо заметила Анфиса.

Раньше действительно получалось, но вдруг появилась непреодолимая тяга найти, узнать где, как, в каких условиях живёт безымянная старшая дочь. Столкнувшись с необходимостью скрывать свою тайну, Алеся не могла обратиться за помощью к мужу, а потому начала сама наводить справки. Она давно забыла фамилию Вадика, но сумела найти его в сетях по месту учёбы. Судя по фото, он здорово возмужал, много путешествовал, менял подружек, как и прежде, а жил где-то в Испании, не исключено, что в Барселоне. Ни одного слова о его родителях ей найти не удалось, но пару раз встретилось упоминание о младшей сестре Вике.

"Значит, она Виктория? Надо же, Виктория! А сын у меня Виктор! Удивительно как! Просто мистика!"– подумала Алеся.

Фотографий   девочки найти не удалось, Вадик не считал нужным выкладывать их.

-Тааааак, ладно, – вслух пробормотала Алеся, – где же ты, Елена Сергеевна? Как тебя найти?

Глава 10

Жизнь семьи Гущиных шла своим чередом, Вите исполнилось три и Алеся отдала его в садик. Алексей сменил работу, стал больше зарабатывать и, как водится, позже приходить домой, но все отпуска и выходные он неизменно посвящал семье. О втором малыше заговорили вскоре после того, как Вите исполнился год, но беременность не наступала. Что ж, зацикливаться супруги не стали, жили себе дальше, любили друг друга и своих близких.

– Не вздумай делать ЭКО или носиться, сломя голову, по врачам, – изрекла Женя, услышав от дочери, что хотелось бы второго ребёнка, но что-то не клеится.

– Я не собираюсь, мама. Пусть все будет так, как будет. Вот и Анфиса говорит, что дети должны рождаться сами собой, без усилий.

– Анфиса абсолютно права. Тем более у вас есть Витюша, а если случится или не случится ещё кто-то, то так тому и быть.

В этом вопросе никаких разногласий не имелось, никто никого ни убедить, ни переубедить, не пытался.

Поздней весной приехала погостить Женя, потому как имелся значительный повод -Анфисе исполнилось сто лет. Ради, такой даты, оставив Витю с соседкой, поехали на спектакль в Ромэн, а после отправились в Яр, бывать в котором Анфисе очень нравилось. В ней, как будто, ничего не изменилось, все тот же живой ум, реакции, юмор. Разве что воскресники стали реже и в дом пожаловал званым гостем дневной сон, слышать о котором ещё недавно, дама не желала.

"Я лучше лягу раньше, чем буду дрыхнуть днем!"

Бабка Анфисы прожила до ста трех, пребывая в себе до последнего дня. Ни тяжёлых болезней, ни слабоумия, легла вечером спать, а утром её обнаружили мёртвой.

– Со мной будет так же! – объявила Анфиса, – Я всегда знала, что умру во сне. Но до бабки, пожалуй, не дотяну, уйду в сто два.

– А, лучше в сто двадцать два. Вот Витьку женим и тогда можно, – улыбнулась Алеся, не пытаясь даже представить отсутствие Анфисы в своей жизни.

 Алеся по-прежнему работала в Управе, но должность её стала куда весомее, нежели еще недавно. Все складывалось как нельзя лучше, но покоя Алеся не знала. Все это время она продолжала поиски, пробуя все возможные варианты, хватаясь за самые призрачные хвостики и тоненькие ниточки.

Елена Сергеевна будто канула в воду, как ни старалась Алеся найти её след, ничего не получалось.

Это был тот редкий случай, когда человек нигде не светился, ничем с миром не делился и ничего о своей жизни не рассказывал.

Алеся предприняла было попытку связаться с Вадиком, но тот её сразу же заблокировал не дав ни единого шанса.

Что-то гнало, подстегивало Алесю, не позволяя остановиться, хотя разум подсказывал, что пора. Это было твёрдое, уверенное и абсолютно иррациональное чувство, имя которому – НАДО.

Больше всего Алесю убивало то, что действовать приходилось очень осторожно, поскольку открывать мужу свои тайны, она не планировала в любом случае. Желательно никогда, ибо некоторые вещи должны оставаться за закрытой дверью. И пусть это желание противоречило её действиям, Алеся в тайне продолжала начатое. Молчать становилось все труднее, иногда возникала непреодолимая потребность говорить. Для этого была Анфиса, которую Алеся не отпускал. Она регулярно делилась с "бабулей" предпринятыми попытками и обсуждала с ней свои смутные, неясные предположения. Анфиса давно перестала отговаривать и пытаться понять, так как Алеся не внимала.

– Я знаю, что вы думаете, Анфиса Валерьевна, – начала Алеся, претерпев окончательное фиаско в поисках проданной дочери, – но что-то подсказывает мне, что Вику нужно найти. Только я использовала все, ну просто все варианты и уже не знаю, что ещё можно сделать.

Анфиса вздохнула и ничего не ответила.

– Анфиса Валерьевна! – взмолилась Алеся, – выслушайте меня пожалуйста ещё разок!

– Я слушаю тебя, детка, слушаю очень давно, и у меня сложилось такое впечатление, что ты немного того… Помешалась ты, Алеся, у тебя навязчивая идея. Знаешь, что это такое?

– Да знаю я, знаю! – Алеся ходила по комнате из угла в угол и в очередной раз пыталась сформулировать то, что чувствовала, то, чего сама не понимала.

А через полгода в семье Гущиных рухнули небеса. У Вити обнаружили лейкоз, о существовании которого никто не догадывался. Ребёнок вдруг стал вялым, апатичным, потерял аппетит. Его лечили обычными, традиционными методами, но болезнь не отступала. Алеся отвела сына к одну врачу, затем к другому, тот дал направление к третьему и вот диагноз озвучен, в дом пришла беда.

Глава 11

Как только врач сообщил о том, что потребуется донор для пересадки костного мозга, Алексей и Алеся сдали анализы на совместимость. Но результаты оказались неутешительными, ни один из родителей не подходил по необходимым параметрам.

– А я знала, знала, что так и будет! – расплакалась Алеся, – Это моё наказание, расплата.

– Что ты говоришь? Алеся, перестань пожалуйста! Ну какая расплата? Какое наказание? Что ты такого совершила, чтобы вот так расплачиваться?! – Алексей обнял жену, погладил по голове.

– Ты, просто не знаешь. Ты не знаешь, какая я дрянь! – не успокаивалась Алеся.

– Всё, милая, прошу тебя! Ты просто расстроена, ты убита горем, как любая мать в такой ситуации. Как мы все сейчас. Давай не распускаться. Хорошо? Витьке мы нужны весёлыми и уверенными. Ладно?

– Да. Хорошо. Я все. Я успокоилась- Алеся вытерла глаза и улыбнулась.

– Я очень тебя люблю, Леська, мы справимся. Вот увидишь. Ты мне веришь? – Алексей заглянул жене в глаза.

– Да. Верю! – Алеся кивнула.

После этого, Алеся отправилась в палату к сыну, а Алексей пустился на поиски лечащего врача, поймать которого оказалось непросто.  Алексей бродил некоторое время по лабиринтам больницы и уже отчаялся напасть на след, когда одна из медсестёр махнула рукой в нужном направлении. Увидев знакомую сутулую фигуру, мужчина бросился ей навстречу:

– Леонид Николаевич, здравствуйте! Насилу нашёл вас! Простите, что я так, наскоком, но мы с женой не находим себе места, извелись все. Все это вы слышали уже тысячи раз, я понимаю, но скажите, скажите, как есть, что происходит с Витей? Какой прогноз? – спросил Алексей, лица на котором не было с того дня, как прозвучал диагноз.

– Прежде всего постарайтесь успокоиться. Я не буду ходить вокруг, да около, ни мне, ни вам это не нужно. При подобных заболеваниях, – объяснил Леонид Николаевич, – пересадка единственный способ вернуть пациенту здоровье и полноценную жизнь. Причём чем моложе донор, тем лучше, так как концентрация необходимых клеток у юных созданий, значительно выше. Вы должны понимать, что это ни к коем случае не приговор.

Далее он рассказал, что костный мозг – главный орган кроветворной системы, отвечающий за образование новых клеток крови и клеток иммунной системы.

– А кроме того, именно в костном мозге находятся универсальные стволовые клетки. Понимаете? Проще говоря, эти клетки могут превращаться в любые, необходимые организму, – добавил он, – вот именно они и нужны больше всего. Если бы у Вити был кровный брат, или сестра, это значительно упростило бы дело…

– Но Витя единственный ребёнок, – прошелестел Алексей сухими губами. Что же нам делать? Неужели… Неужели мы его потеряем?!