Капустин Яр: село, город, полигон

скачать книгу бесплатно


Трудное голодное время переживало население села, и приезд воинских частей вселял уверенность в завтрашнем дне. Многие наиболее грамотные, молодые и сильные жители получили рабочие места в сфере обеспечения, обслуживания, в тыловом хозяйстве, оформились на сверхсрочную службу.

В то же время нередко случались стычки и взаимные мордобития между сельской и городской военной молодёжью, так как сельские девчата стали отдавать явное предпочтение холостым офицерам.

Вот как описывает один из ветеранов ракетного полигона свою первую встречу с селом в то послевоенное время:

«В центре, в небольшом скверике, возвышалась церковь, переделанная в клуб. Вокруг неё располагалось несколько одно– и двухэтажных кирпичных домов: почта, магазин, чайная, райисполком, райком и другие присутственные места. Остальные строения оказались деревянными и в большинстве полутораэтажными. Низ отводился под хозяйственные нужды, верх – жилой. Глинобитных хижин не было.

Освоившись, я узнал, что Капустин Яр в прежние времена считался в округе большим селом с населением более 20 000 человек. Почти каждая семья, кроме дома в селе, владела хутором в «степу», где проживала с ранней весны и до поздней осени, занимаясь хлебопашеством, выпасом скота, разводила сады, огороды и бахчи. Богатейшие заливные луга обеспечивали крестьян сеном не только для себя, но и на продажу (Кстати, М. А. Попов в своём труде приводит список хуторов в степи и в займище, которые существовали до революции: в степи 120 и в займище 50 хуторов, от двух-трёх до 120 дворов. Прим. автора).

Хиреть село начало в империалистическую, когда большинство мужского населения призвали в армию. Гражданская, прокатившись по Поволжью, ещё больше расшатала экономику – оскудела торговля, прекратили существование лесная, хлебная и рыбная пристани, захирели хутора в степи, уменьшилось количество скота, особенно лошадей. Раскулачивание, организация колхозов и, наконец, Великая Отечественная война совсем подорвали благосостояние уцелевших людей. Степь распахали тракторами от края и до края, а собирали хлеба меньше, чем сеяли… Мельницы оказались без дела, скот – без корма, люди – без денег, дома покосились, жизнь оскудела, и жители всеми силами старались вырваться в город.

Нерадостную картину застали мы в прежде богатейшем селе. Многие дома стояли заколоченными. По существу, прибытие в Капустин Яр большого количества офицеров явилось спасением для села, способом поправить материальное положение жителей за счёт приезжих. К сожалению, они это не сразу поняли». (Ю. Бабин. Очерк «Ракетный полигон» (журнал «Звезда», №7, 1994 год).

Военные, что приехали в село в 1947 году, вспоминали, как по осени та же Советская превращалась в широкую, похожую на противотанковый ров, канаву, заполненную жидкой грязью. Даже могучие «студебеккеры» иногда пасовали перед ней. Пешеходы передвигались вдоль

Советской

след в след, вплотную прижимаясь к домам и заборам (впрочем, и поныне, в 21 веке, эта картинка характерна для многих сельских осенне-весенних улиц). Крылатая поговорка, сочинённая в те времена неизвестным острословом, гласила:

–У нас в Капьяре, как в Париже: только крыши пониже да асфальт пожиже!

Рисунок А. Артюшенко, село Капустин Яр.

Имя Василия Ивановича Вознюка стало легендарным для жителей села, оно особенно дорого и памятно тем, кому с ним пришлось работать.

В. И. Вознюк долгие годы оставался бессменным членом Капустиноярского райкома ВКП(б). Прекрасно знал обстановку и проблемы колхозов и совхозов, нужды и потребности селян и оказывал всестороннюю помощь. Многие войсковые части имели подшефные овощеводческие бригады и фермы, на уборочные работы безотказно выделялась рабочая сила и техника. Выступления военных концертных бригад и лекторов политотдела в трудовых коллективах были всегда желанными и имели огромный успех.

С лета 1946 года были начаты работы по отсыпке земляного оградительного вала длиной в 16 км и шириной от 5 до 10 метров. Работы завершились в 1950 году, и укрупнённые колхозы «Борьба за мир» и имени Ленина получили сотни гектаров плодородных пахотных земель, сельхозугодий.

В марте 1959 года колхозы, созданные в 1933 году, претерпевшие за этот период ряд реформирований и переименований, объединённые в единый колхоз «Борьба за мир», а также Капустиноярская РТС, были реорганизованы в совхоз "Капустиноярский". Через месяц был избран рабочий комитет профсоюза совхоза.

Создание государственного сельхозпредприятия и профсоюза имели, безусловно, огромное значение, стали переворотом в социальном положении многих и многих сельчан. Вместе с всеобщей паспортизацией и постоянной заработной платой в рублях пришли новые взаимоотношения, закреплённые в коллективном трудовом договоре, с взаимными обязательствами между дирекцией и работниками. А трудовая книжка становилась главным документом, гарантируя на старости лет рабочему совхоза пенсионное обеспечение наравне с рабочими завода. Количество рабочих совхоза за первые два года выросло с 1284 до 1500 человек.

Производственная база включала: 39 тысяч га сельхозугодий, в том числе 2300 га богарной пашни, 7 молочно-товарных ферм, 5 овцетоварных ферм, по одной свиноферме и птицеферме, 3 рыболовецких бригады, рыбозавод и молокозавод, 140 тракторов, 52 грузовика и многое другое. Крупного рогатого скота насчитывалось 6000 голов, в том числе коров – 1300, овец было 12 тысяч, а также 180 лошадей и 60 верблюдов.

В Ахтубинском (бывшем Владимировском) районе совхоз поставлял пятую часть мясо-молочной и четвёртую часть овощной продукции районного плана поставок государству.

К сожалению, из-за этих самых реорганизаций и укрупнений часть колхозников впоследствии так и не смогли получить свои жалкие пенсии в 14-16 рублей, оказались утерянными архивы. А до дня принятия соответствующего закона о назначении пенсий в подобных случаях, когда требуются показания двух свидетелей, многие уже и не дожили…

Образование совхоза, ликвидация всех колхозов, создание и развитие учреждений социально-культурной сферы стали основными причинами переименования села в посёлок городского типа. Это случилось в октябре 1959 года.

Приведём красочный отрывок из воспоминаний Н. В. Иконникова, ветерана полигона «Капустин Яр», в котором речь идёт о начале 50-ых годов и более поздних временах:

«…сельский рынок Капустина Яра – одно из первых сильных впечатлений, полученных на новом месте жительства…

На базар, начиная с мая вплоть до ноября, ходили каждую неделю. Бывало, к субботе добавлялся поход и в воскресенье.

Н. В. Гоголь, начиная свою литературную деятельность, заявил о себе, как великий писатель, «Сорочинской ярмаркой». Помните: «Господи, Боже мой, чего нет на той ярмарке! Колёса, стекло, дёготь, табак, ремень, лук, торговцы всякие…так, что если бы в кармане было хоть тридцать рублей, то и тогда бы не закупил всей ярмарки».

Осенью капьярский базар представлял красочное зрелище.

По краям базара стояли многочисленные палатки, в которых шла бойкая торговля хозяйственными товарами, бакалейными и гастрономическими продуктами. Конечно, весь товар был бесхитростным, простым и добротным, а продукты – доброкачественными. Правда, всё это было без упаковки, в том числе блестящей и привлекательной, в которую теперь заворачивают всякую дрянь. Тогда всё отпускалось в тару покупателя.

На рынке стоял знаменитый и всем известный «чепок», в котором можно было купить бутылку водки или вина (правда, не всегда). Особо доверенные офицеры и старшины, одетые в штатское, заходили за занавеску, а спустя несколько минут снова, откинув полог, выходили с довольными, удовлетворёнными лицами, иногда что-то дожёвывая на ходу.

Прямо перед домами, стоявшими на рыночной площади, обычно выстраивались возы с огромными баскунчакскими отборными арбузами, имевшими на корке именные знаки тех, кто их вырастил. Их вес был 15-18 килограммов и более. Любой из них смело можно было брать, не сомневаясь в гарантированной спелости, сочности арбуза, которые имели сахарную, хрустящую начинку, тающую во рту.

Если сравнить базары того времени с сегодняшними, на которые мы ходим, то поражаешься тому, что тогда в селе не было торговцев с юга.

В начале 50-ых годов возы, прибывавшие на базар, легко тянули впряжённые в них верблюды. Эти животные, стоя на базаре, свысока смотрели на окружающий их галдёж людской толпы покупателей и продавцов, снующих вокруг их могучих и жилистых ног.

Осенью обычно перед въездом на рынок и возле ворот продавали всякую живность: баранов, овец, коз, кур, а из-под полы – рыбу.

…В жаркое лето 1968 года в не совсем прекрасное солнечное утро в выходной день перед КПП и селом образовалась весьма красочная солидная куча из помидоров, огурцов, яблок, груш, кабачков, творога, сметаны, картошки, зелени и т.п. Овощно-фруктовая куча была столь живописна, что требовалась кисть художника, чтобы её увековечить. Перед КПП поставили патрулей и те со скандалом, криками и взаимными оскорблениями заставляли всех идущих с базара офицеров и членов их семей сваливать купленные дары в эту кучу. Отдал такую команду тогдашний заместитель начальника полигона Пичугин. Приказание было устным и продиктовано мерами предосторожности, чтобы с продукцией базара не занести в городок холеру. Это было в первый раз, когда возникла угроза распространения холеры в Астраханской области. Скандал длился целых три дня, пока нашим командирам не разъяснили, во-первых, противозаконность такого мероприятия, а, во-вторых, его бессмысленность и бесполезность.

…Капьярский базар постепенно терял свою силу. В городке продовольственное снабжение в магазинах стало достаточно полным и разнообразным. Арбузы, дыни, помидоры обычно стали покупать прямо на бахче. Эта практика стала широкой, когда в шестидесятых годах у многих появились «Жигули» и тяжёлые мотоциклы. Да и в городке, в магазинах военторга овощи и фрукты были дешевле, чем на рынке. Не было проблемы и с молочными продуктами, которые поступали даже из военного совхоза. Мясо и рыба тоже были всегда. Только в семидесятые годы с торговлей продуктами в магазинах военторга стало несколько сложнее. Городок сильно вырос, а главное – было очень много командированных, которые увозили домой мясо и рыбу сумками и чемоданами. А такой «экспорт» не входил в расчёты военторга, который снабжал жителей военного городка.

…В 1986 году я побывал снова в Капустином Яре на 40-летии полигона. Не без волнения, конечно, обошёл в жаркие дни и военный городок, и село, и берега Ахтубы. Побывал на той площади, рядом с городком, где всегда при нас был базар. Разочарование наступило сразу. День был выходным, нерабочим, а базара не было. Сиротливо стояли ещё с 50-ых годов ободранные прилавки и жалкие навесы над ними, потрескавшееся дерево которых было источено дождями, морозами и ветрами. На базаре – ни души. А ведь было время, когда там всё было по-другому…».

О том, как выглядело село Капустин Яр в 1951 году, вспоминал другой ветеран – полигона ПВО – полковник в отставке М.Л. Бородулин, который вместе с С.Ф. Ниловским прибыл в капустиноярскую степь рейсом самолёта из Москвы в начале июня того же года. В принципе картина та же самая, как говорится, с вариациями:

«Ближе к осени к ряду офицеров стали перебираться жёны и дети. За исключением небольшого количества офицеров, получивших комнаты в жилых домах ГЦП, остальные – снимали комнаты, мазанки или углы в селе Капустин Яр. Тогда это была пыльная деревня без единого деревца со старыми потемневшими деревянными домами и мазанками, окружавшими её центр. В центре стояло несколько кирпичных домов нежилого назначения: “рогатая школа”, магазины (в том числе винный – «Капьярское метро»), клуб, переделанный из церкви, и почта. Имелся жалкий базарчик с палаткой, в которой продавалось “сухой кизлярский виноградний вино”. (В городке был “сухой закон”, и поэтому алкогольная потребность гарнизона удовлетворялась в селе). После дождя в селе, особенно в центре, куда нас на грузовиках иногда привозили с 5-го объекта, образовывалась непролазная грязь…».

Ещё один отрывок из воспоминаний ветерана полигона Ю. П. Толкачёва на спиртоводочную тему, касающуюся сельского базара 50-60 годов:

«В городке – сухой закон, соответственно, в селе приснопамятная «косорыловка» (такой отвратительной водки мне потом никогда пить не доводилось) выпита на годы вперёд. Планы поставок водки в село ведь не учитывали, что раскупать её будет ещё и целый город, пусть и небольшой. В связи с этим вспоминаются парадоксальные вещи. В магазинах в селе пусто. Все полки заставлены только шампанским и крабовыми консервами. Особенно интересно было это вспоминать в последние годы советской власти, когда и то, и другое стало страшным дефицитом. А тогда в Капьяре крабов никто не ел, хоть и стоили они копейки, а не как сейчас. Перед каким-то праздником мы отрядили делегацию в село с задачей добыть спиртное. В магазинах его, естественно, нет. Ребята сидели в кафе, заказывали еду, выпивку (уж не помню, что там было – вино или водка) и потихоньку из-под стола переливали её в принесённые с собой бутылки. Потом я нередко со смехом вспоминал это в Москве, где обычным явлением было обратное: люди приходили в кафе или ресторан и потихоньку из-под стола наливали себе принесённое с собой спиртное, так как в кафе и ресторанах на него были бешеные наценки.

Была и такая любопытная история на эту тему. На рынке в селе появилась

деревянная

«халабуда» с притягательной вывеской: «Сухой Кизлярский

виноградный

вино». Внутри халабуды было много бочек, и хозяин, армянин, наливал из них желающим вино по умеренной цене. Большинство посетителей пили его прямо на месте, стоя у прилавка. Приятно было в жару выпить стакан сухого вина, которое этот армянин как-то умудрялся сохранять прохладным. От посетителей – отбоя не было. Ведь рынок был основой нашей жизни, и большинство из нас ходило туда (чаще не ходило, а ездило на велосипедах) почти ежедневно. Однажды в этот кабачок зашёл один из наших офицеров, тоже армянин по национальности. Он спросил хозяина по-армянски: «Вино есть?». Казалось бы, странный вопрос. Штабеля бочек, вокруг мужики с наслаждением потягивают из гранёных стаканов прохладное вино. Но армянин-хозяин внимательно посмотрел на вошедшего и

так же по-армянски ответил: «Вина нет»…

О сегодняшнем дне рынка судить вам, читатель. Разумеется, многое изменилось. Многое – в лучшую сторону. И снова рынок стал напоминать тот, 50-ых годов, что описан ветераном. С учётом всех сегодняшних реалий жизни 21 века. Большинство горожан традиционно по воскресным дням совершают «культпоходы» сюда и возвращаются домой, неся потяжелевшие сумки и пакеты, полные вёдра и корзины, загружают багажники машин…

Вспоминает конец 60-ых годов в своей книге Р.И..Цапкова:

«В 1967 году по распределению я приехала в Капустин Яр работать учителем физики в средней школе №12. О том посёлке, который встретил меня, остались тёплые воспоминания. В поликлинике работали врачи разных специальностей, в больнице были хирургическое, терапевтическое, родильное, инфекционное и другие отделения, лаборатория. В аптеке был большой выбор лекарств.

В продовольственных магазинах продавали продукцию местного молокозавода – всё натуральное, очень вкусное. Из военного городка женщины приезжали в посёлок за маслом и сметаной. В промтоварном, хозяйственном, книжном, мебельном магазинах был большой выбор товаров. Много продавали золотых украшений, цены были доступными.

Очень вкусно готовили в столовой. Обедали там учителя, врачи, командированные, водители, да и домохозяйки часто брали обеды на дом. Стоили они недорого. Хорошего качества хлеб пекли на местном хлебозаводе. Из предприятий ещё были лесничество и промкомбинат, до 1960 года работал рыбозавод. Жители Капустина Яра исправно ходили в баню, в которой были и отдельные номера с ванной, душем».

До 70-ыхгодов при активном участии военных строителей немало было сделано по благоустройству посёлка и в первую очередь по строительству водопровода, начатому в 1951 году.

Два энергопоезда, прибывшие в гарнизон при большом дефиците электроэнергии, питали раздельно: один – военные объекты, другой – казармы и большую часть посёлка.

В 1960 году было закончено бетонирование центральной Советской улицы, улиц Октябрьской, Лесной, уложено твёрдое покрытие площади у памятника В.И.Ленину.

В октябре 1982 года завершена работа по укладке железобетонных плит по улице Одесской.

Вот что пишет в книге «Рубежи свои храним» (Рязань, «Приз», 2008г., история, очерки, воспоминания) Ю.С. Личагин, рассказывая о селе 80-ых годов:

«Село имело свой архитектурный облик, отличающийся тем, что абсолютное большинство жилых индивидуальных домов было построено из деревянных плах отслуживших свой век барж, когда-то бороздивших воды матушки-Волги. От обилия солнца в летнее время деревянные строения приобрели какой-то белесый оттенок, какой не встретишь в средней полосе.

Непременным сооружением в каждом дворе является бассейн, куда стекает вода с крыш домов. В этом засушливом районе редкие дожди запасаются впрок.

…Тот, кто впервые оказывался в этих местах в конце мая – начале июня, мог наблюдать бескрайнее, на десятки километров, половодье. В средней полосе половодье бывает месяца на два раньше, в тех же местах половодье начинается после того, как заполнятся все водохранилища от верхнего течения Волги, и тогда начинается водосброс с Волжской ГЭС. Тогда всё воздушное пространство заполняется мошкой, от которой на открытом пространстве спасения нет. Местные жители и те, кто не одет в военную форму, спасаются от этой напасти москитными сетками, как у пчеловодов.

В конце апреля – начале мая вся степь в округе превращается в цветущее море дикорастущих тюльпанов. Зрелище это надо видеть. Наступающий летний зной придаёт степи жёлтую окраску, оставляя верблюжью колючку да степную полынь. Запах от этой полыни наполнен неповторимым ароматом. Нет ничего схожего с ядовито-жгучим запахом высокорастущей полыни средней полосы. Особенно тяжело с непривычки переносится полуденная пора. Температура в тени от 30 и выше, плюс температура в кунгах от работающей аппаратуры. Относительный комфорт наступает после захода солнца, когда под бездонным чёрным небом под бесконечную стрекотню цикад можно насладиться закончившимся днём.

Начало осени – изобилие овощей и фруктов, помидоров, перца и прочей вкуснятины. В пределах ста с лишним километров в сторону Астрахани – знаменитые бахчи арбузов и дынь Баскунчака. Поздней осенью по выходным дням в селе и самом городе Знаменске, отделённом от села проходной КПП,– рыбная столица России Астрахань присылает свои дары на базары. Обычно покупают мешками подлещика, краснопёрку, язя, всё это солят, потом развешивают в гаражах, на балконах. И уже подвяленную, да в хорошей компании – нет лучше ощущения кайфа за кружкой пива!»

В 1994 году, побывав в наших краях, корреспондент газеты «Волга» Н. Мироненко опубликовал статью «У бетонной стены» («Волга», 25 июня), в которой, в частности, так описывается представшая журналистским глазам картина посёлка:

«Едешь по центральной улице – и всюду следы разрухи и запустения. Пустые глазницы окон обгоревшего кирпичного здания, где размещался до пожара бывший поссовет. Рядом – развалины большого кирпичного дома. Через дорогу – ещё одно старое здание с облупившейся побелкой…». Далее в статье описываются беды поселковой больницы, повествуется о том, что угасла культурная жизнь, что молодёжь коротает свободное время нередко за бутылкой, что посёлок в 10 тысяч населения с каждым годом дряхлеет, молодые уезжают, а остаются одни старики, что это единственный населённый пункт в районе, где пенсионеров почти 80 процентов.

Хотя в конце статьи автор и клянётся, что не ставил целью вбивать клин между армией и народом, но постоянно натыкаешься на такие, например, фразы: «Сегодня город и посёлок – это небо и земля. Семьям военнослужащих созданы условия для комфортной и обеспеченной жизни (помните, господа военные, то время – 1994 год – и те «комфортные условия»? – Прим. автора). Что же касается капустиноярцев, то складывается впечатление, что время для них остановилось…»

Или ещё из той же статьи: «Страна переживает тяжёлое время, экономика в кризисе, государственная казна бедна (а в эти же месяцы будущие олигархи продолжают делать свои многомиллиардные состояния – Прим. автора), значит, надо всем затянуть пояса, в том числе и военным. Ан нет, министр обороны и представители ВПК…затребовали на этот год дополнительные ассигнования из казны. Можно подумать, страна населена одними военнослужащими, готовится к отражению агрессии»… (И много из той казны перепало военным в тот год? Может, чуть побольше, чем от козла молока…– Прим. автора).

А вот что касается 50-60-ых годов, то нельзя не признать, что жили горожане при заботливом хозяине В.И. Вознюке несравненно лучше, чем сельчане.

Так называемую «рогатую» (начальную) школу в селе, да и в Знаменске знают все. Не совсем ясно, за что она получила своё название – то ли за причудливую крышу с торчащими по углам «рожками», то ли ещё были какие-то причины.

Здание, возведённое в начале XIX века, изначально имело другое предназначение: предполагалось, что в нём будет Сельхозбанк.

Но, как бы то ни было, название «рогатая» пристало к школе всерьёз и надолго. И как же изумились школьные учителя, когда пришло письмо из какого-то спортивного интерната, искавшего новые спортивные таланты и одарённости, на котором был написан адрес: «Школа имени Рогатого»… Между прочим, в этой школе учился 91-ый космонавт России Валерий Токарев.

В конце 2006 года в селе на заброшенном подворье по улице Богдана Хмельницкого сборщики металлолома, разворотив банную печку в надежде извлечь из неё чугунный колосник, обнаружили тайник, в котором находилось более 15 тысяч советских рублей. Примерная стоимость автомашины «Волга» в брежневские времена, а теперь – просто разноцветные фантики. Версия происхождения клада оказалась очень простой и одновременно трагичной. Лет двадцать назад в этом доме жил старик, всю жизнь занимавшийся заготовкой шкурок сусликов. Стоила одна шкурка в те времена двадцать копеек. И вот, ободрав за всю свою жизнь несколько десятков тысяч несчастных зверьков, дед спрятал всё нажитое – и забыл куда…. От чего сошёл с ума и вскоре умер, так и не отыскав своего тайника. Соседские бабушки склонны считать это наказанием божьим за «нелюдской» промысел…

Отток в течение десятилетий рабочей силы в город и ежегодное увеличение армии неработающих жителей посёлка – пенсионеров, ветеранов войны и тыла, ветеранов труда и Вооружённых Сил – всё это создало довольно сложную социально – экономическую обстановку в Капустином Яре. Ко всем проблемам добавились и лихолетья горбачёвско – ельцинских реформ, постоянные дыры в местном бюджете, невыплаты зарплат и пенсий и многое другое, что принесли с собой перестройка и последовавший за ней слом старой системы государственного управления и начало строительства "россиянского" капитализма с его диким мурлом.

Совхоз «Капустиноярский» оказался на грани банкротства. Диспаритет цен на товары промышленных предприятий, энергоносители и на продукцию сельского хозяйства создал критическую ситуацию с производством и сбытом продукции. Были утрачены прямые связи с промышленными центрами, прекратилось обновление сельскохозяйственной техники, ушли опытные и умелые механизаторы.

В 1992 году на базе совхоза была создана сельскохозяйственная ассоциация «Капустиноярская» с количеством пайщиков в 460 человек. Форма собственности – общедолевая. Каждому работающему был рассчитан имущественный пай и земельный участок или доля, находящаяся в общедолевой собственности.

В апреле 2002 года на общем собрании пайщиков СХА «Капустиноярская» было принято решение о реорганизации хозяйства путём выделения из неё нового предприятия: открытого акционерного общества «Степное» с частной формой собственности. Уставной капитал составил 5 млн. руб., годовая реализация сельхозпродукции – 3,5 млн. руб., число акционеров-пайщиков – 422 человека, численность работающих – 69 человек.

Через шесть лет, в апреле 2008 года, ОАО «Степное» было реорганизовано в «Агросоюз Капьярсбыт» – сельскохозяйственный обслуживающий потребительский кооператив с числом пайщиков в 140 человек. Председателем правления остался А.В. Ушаков, бывший директор совхоза «Капустиноярский». Этой организации отошли 300 гектаров орошаемых участков «Степного» с закрытой оросительной сетью и основная материальная база: насосные станции, трактора, зерноуборочные комбайны, полный набор прицепной техники. Собственность – кооперативно-долевая и частная.