скачать книгу бесплатно
– Ха! Смотри, а девка понятливая оказалась, – довольно хмыкнул калека и шагнул вперед. – Обслужишь нас по очереди и можешь сидеть в своей машине хоть до утра, – заявил он.
– Вы хотите, чтобы я перевязала вашу ногу?
Конечно, я понимала, что речь идет совсем о другом, но продолжала изображать глупышку, надеясь, что лорд Хаксли вернется до того, как оборванцы исполнят свои угрозы.
– Вы не сомневайтесь, я справлюсь, – тараторила, глядя на опешившего калеку, а сама незаметно пятилась к рамобилю.
– Ты нам тут дуру-то не изображай! – Грубо рявкнул темноволосый и схватил меня за руку. – Косой, проверь карманы, – скомандовал он, и один из оборванцев зашарил руками по моим бедрам.
– Пусто, – доложил он.
– Наверное, в сумке. Посмотри в рамобиле, – мотнув головой в сторону машины, велел растрепанный нер, и его глаза алчно блеснули, а кадык на шее странно дернулся. – Ишь ты, какая кожа нежная. Аж светится, – пробормотал бродяга и провел по моей щеке заскорузлыми пальцами.
Я дернулась, неры громко рассмеялись, но уже в следующую секунду посерьезнели и настороженно прислушались.
– Слышь, Юсиф, кажется, это у Хавы, – тихо сказал темноволосый. – Уходить надо.
– А с девкой что делать?
– С собой возьмем.
Еще чего! Не собиралась я никуда идти. Надо же, чего удумали! Мне домой нужно.
Я только собиралась озвучить свои мысли, когда одновременно случились сразу несколько событий. Дверь неказистого домика открылась, и на пороге показался лорд Хаксли. Темноволосый бродяга сдавлено ругнулся, сжал мою руку, и уже в следующую минуту отпустил ее и с воем повалился на землю. Как и остальные оборванцы. А спустя еще секунду вместо корчившихся на брусчатке мужчин передо мной оказались пятеро кудлатых псов. И щенок – жалкий, тощий, длинноухий, со свалявшейся шерстью и голодными круглыми глазами. Он смотрел на приближающегося к нам лорда Хаксли, и в его взгляде метался страх.
– Цела? – Подходя ко мне и оглядывая так хмуро, что у меня мурашки по спине пробежали, спросил маг.
Я только молча кивнула. Боялась, что если заговорю, то выдам себя дрожащим голосом.
– Сказал же, сиди в машине, – дернув уголком рта, буркнул маг и сграбастал мою руку. – А вы, – он строго посмотрел на собак. – Еще раз здесь увижу – сдам полиции. Понятно?
Псы взвизгнули и попятились. Лорд Хаксли нахмурился, посмотрел на самого крупного и добавил:
– Придешь завтра на Айвенор-ро, к неру Годвину. Скажешь, что от лорда Хаксли. Вам дадут работу. Но если опять возьметесь за старое – не обессудь. Выдворю из города в тот же день. Понятно?
Пес залаял и завилял хвостом, а я смотрела на лохматого «оборванца» и думала о том, что теперь, кажется, знаю, почему в столице так много бродячих псов. Это же ирхи. Папа в детстве рассказывал мне легенды о людях, которые умеют превращаться в собак или волков. Я тогда думала, что это сказки, потому что никогда не видела ничего подобного, а вот сейчас столкнулась с ними воочию.
– Это же ирхи, да? – Рискнула спросить у мага, когда машина тронулась с места и покатила по переулку.
– Ирхи, – подтвердил лорд Хаксли.
Он даже не повернулся. Глядел перед собой, уставившись неподвижным взглядом в рассекаемую рамобильными фонарями темноту, а на щеках ходили желваки. Похоже, снова злился.
– Что, никогда раньше не видела?
В голосе мага прозвучали странные нотки. Казалось, лорд Хаксли принуждает себя поддерживать беседу, хотя, зачем бы ему это делать?
– Папа рассказывал, но я думала, это легенды.
– В Уэбстере подобные «легенды» на каждом шагу, – хмыкнул маг и добавил: – И они очень любят легковерных провинциалов. Таких, как ты.
Мог бы и не уточнять. Мне и так было стыдно, что я попалась на удочку мошенников. Но ведь там плакал ребенок! А если бы с ним действительно случилось что-то ужасное? Разве смогла бы я спокойно сидеть в рамобиле и даже не попытаться помочь?
– Чего тебя из машины понесло?
– Я услышала детский плач.
– Старый трюк.
Лорд Хаксли дернул уголком рта, и я поняла, что мнение нанимателя о моих умственных способностях стало еще хуже.
– Не знаю, как в Уэбстере, а у нас в Гринвилле люди привыкли откликаться на чужую беду.
– Именно поэтому уэбстерские мошенники так любят провинциалов, – хмыкнул маг и резко вывернул руль.
Машина лихо вошла в поворот, промчалась мимо универмага и вскоре остановилась у моего дома. А я только сейчас сообразила, что маг не спрашивал, куда меня везти. Выходит, знал? Интересно, а что еще он успел обо мне выяснить?
– Завтра не опаздывай, – не глядя, буркнул лорд Хаксли и потянулся, чтобы открыть мне дверцу.
А я в этот момент повернулась, собираясь попрощаться. И мы столкнулись. Точнее, наши губы. И это снова произошло. Поцелуй. Горячая волна. Искры перед глазами…
– Н-не надо, – пробормотала, с трудом отстраняясь от мага. – Я… Лорд Хаксли, если вы думаете, что я…
Дыхание сорвалось, и я замолчала, не в силах произнести нужные слова. Да и как их сказать? А если меня уволят?
– Думаю что?
Маг смотрел с холодной иронией, от которой внутри стало больно.
– Ну? Договаривайте, – переходя на вы, уточнил он.
– Простите. Мне нужно идти.
Я отвернулась, пытаясь открыть дверцу, но у меня ничего не получалось. Пальцы дрожали, и, чем сильнее я дергала проклятую ручку, тем отчетливее понимала, что та заклинила.
– Прекратите ломать машину, – сухо сказал лорд Хаксли и, перегнувшись через меня, одним движением открыл дверцу. – Завтра не опаздывайте, – еще суше добавил он, и я оказалась на мостовой.
А уже в следующую минуту рамобиль сорвался с места и помчался по улице, распугивая редких прохожих.
Я посмотрела ему вслед, непонятно, почему, вздохнула, и вошла в дом.
***
– Дилли! Ты вернулась!
Дэйв выскочил из комнаты и кинулся ко мне, но на полдороге остановился и согнулся в приступе кашля.
– Дэйви, ну зачем ты так носишься? – Я обняла брата и пригладила его непокорные вихры, дожидаясь, пока кашель утихнет. – Конечно, я вернулась. Не думал же ты, что я останусь на работе до завтра?
– Тебя так долго не было, – успокоившись, вздохнул Дэйв и поднял на меня глаза. – А к нам твой учитель приходил.
– Кто?
Я сняла шляпку и поправила волосы. Ноги гудели от усталости, но я не торопилась разуваться. Мне нужно было пару минут постоять рядом с братом, почувствовать его, дождаться, чтобы отступили все страхи, что мучили на протяжении дня. И убедиться, что Дэйву не стало хуже. Я никому бы в этом не призналась, но, каждый раз, торопясь домой, я боялась, что застану брата умирающим. Как папу.
– Ну, тот, к которому ты на курсы ходила, – отвлекая меня от тяжелых мыслей, сказал Дэйв.
– Профессор Эббот?
Я удивленно посмотрела на брата.
– Ага. Он какие-то книги принес. И деньги оставил. Вот, смотри, целых пять гиров!
Дэйв потянул меня в комнату и подвел к столу, на котором действительно лежали несколько монет и стопка книг.
– Он сказал, что потом еще принесет, когда ты эти в порядок приведешь.
Я глядела на аккуратно сложенные книги и не могла поверить. Неужели мне так повезло? Это же настоящее чудо! Боже, храни профессора Эббота!
– Так это замечательно! Дэйв, ты понимаешь, что теперь мы точно справимся?
Душу окатило такой радостью, что я схватила брата в охапку и изо всех сил прижала к груди. У нас все получится! Теперь у нас точно все получится! Просто невероятно!
– Дилли, ты меня задушишь, – фыркнул брат, и мне пришлось его отпустить.
– Ну-ка, посмотрим, что здесь.
Я перебрала стопку книг, внимательно рассматривая ветхие обложки, пострадавшие от времени страницы, полустертые буквы и нечеткие оттиски печатей. Работы предстояло много, но меня это не пугало. Главное, что она была. И что за нее платили.
– Дилли, я воды нагрел. И мяту заварил. Попьем чаю?
Дэйв заглянул мне в глаза, и я поняла все, что он не сказал. И о том, что испугался незнакомца. И о том, что соскучился. И о том, что волновался обо мне. И о том, что ему слишком одиноко в ветхом неуютном коттедже, который так и не стал нам домом.
Я улыбнулась брату и потрепала его по голове, отчего недавно приглаженные вихры снова встопорщились.
– Конечно, попьем. Тем более что у меня кое-что есть. Смотри.
Я достала из сумки припрятанный с обеда пирог и выложила его на тарелку.
– Это тебе.
– Нет, Дилли, давай пополам, – ответил брат, и его светлые брови сошлись на переносице. – Я один не буду.
– Не упрямься, я уже ела. Целых два куска. Так что, ешь сам. А я лучше чай попью.
Я убрала со стола книги, сняла с горелки старый латунный чайник, наполнила чашки травяным отваром и опустилась на продавленный стул. Дэйв устроился напротив. Он ел пирог, запивал его чаем и выглядел почти так же, как до болезни. Даже лицо казалось не таким прозрачным.
Я отвела взгляд и обвела им комнату. Домик тетушки Шарлотты был крошечным, но в нем имелись две спальни, которыми мы пользовались летом. Правда, с наступлением осени, когда ночи стали холоднее, нам с Дэйвом пришлось перебраться в одну комнату, чтобы не расходовать лишний уголь. Я перетащила туда стол и стулья, потом – сундук для одежды, а следом и домашнюю утварь, вплоть до магической горелки. И вся наша жизнь проходила теперь в этой небольшой полутемной комнате. Я, как могла, попыталась придать ей уют. Накрыла стол собственноручно заштопанной скатертью, которую нашла в тетушкиных вещах, поставила на окно привезенный из дома горшок с бегонией, повесила на окна простенькие ситцевые занавески.
И если еще вчера, в минуту отчаяния, я видела наш дом серым и неуютным, то сейчас он показался мне совсем другим. И даже простые тарелки на столе выглядели ничуть не хуже фамильного фарфора лорда Хаксли.
Теплый круг света от лампы отгораживал наш маленький мирок, и впервые за последние полгода я почувствовала, как разжимается холодный обруч, сковавший душу.
Рональд Хаксли
– Милорд, а вы сегодня вечером придете?
Мими, самая заводная из девочек мамаши Ванды, томно повела плечиком и подалась вперед, выставляя напоказ внушительную грудь.
– Мы будем вас ждать, – соблазнительно улыбаясь, промурлыкала пышнотелая милашка, а я вдруг на секунду увидел вместо нее совсем другую девушку.
Тонкие черты лица, изящная шея, непокорная прядь, выбивающаяся из простой прически, длинные ресницы, скрывающие тепло блестящих глаз. Аделина Грей. Заноза, доставшаяся мне вместе с проклятием.
В ней не было ничего особенного. Юная провинциалка, какие сотнями приезжают в столицу. Неглупая, но слишком наивная и неопытная. Таким в Уэбстере приходится особенно несладко.
– Мило-о-орд, – выдохнула Мими и подалась вперед, а я с трудом сдержался, чтобы не выругаться.
Ночь, проведенная с одной из лучших шлюх Уэбстера, показалась вдруг пресной, как проповедь епископа Карди. Спрашивается, и за что только деньги отдал? И ведь напряжение так никуда и не делось. Стоило только вспомнить Грей, как прижало так, что хоть на стену лезь!
В какие-то моменты я начинал ненавидеть девчонку за ту власть, которую она надо мной заимела. Что может быть хуже? Оказаться привязанным к юной девчушке, которую и поцеловать-то толком нельзя, не говоря уже о чем-то большем. И это тогда, когда хочется запереть ее в спальне и не выпускать оттуда пару-тройку дней. Или недель. Или месяцев…
Шасс! Невыносимо.
Я оторвал от себя Мими и, не оглядываясь, пошел к двери. Нужно было убираться из этого вертепа. Все равно никакого толка.
Дверь с противным скрипом захлопнулась за моей спиной, прохладный воздух остудил горящее лицо, и я остановился, подставляя его нежаркому утреннему солнцу. Постоял так пару минут и пошел машине. В голове по-прежнему крутились назойливые образы. Грей в библиотеке, бормочущая под нос смешную считалочку. Грей в салоне Берты. Грей в рамобиле. Грей в темном переулке, окруженная распоясавшимися ирхами.
И тут же вспомнилась настойчивая тревога, заставившая прервать ритуал и броситься из дома Хавы на улицу. А ведь не поддайся я этому нелепому зову, еще несколько минут – и с проклятием было бы покончено. Но нет. Глупая девчонка и тут умудрилась все испортить.
Я рванул на себя дверцу машины, рухнул на сиденье и повернул ключ. Мощный мотор взревел, считывая настроение. Рамобиль вздрогнул и сорвался с места.
«Главное, продержаться еще немного, – внушал себе, объезжая плетущиеся экипажи. – Через несколько дней проклятие развеется, и все станет, как раньше».
Настроение немного улучшилось. Действительно, что тут осталось-то? Неделя-другая, как сказал Хава. А он в этом разбирается, не зря считается лучшим проклятийником в Южном Уэбстере.
Одним движением достал из портсигара сигарету, закурил, и почувствовал, как уходит напряжение. Все-таки привычка – великая вещь. Сколько раз пытался бросить, и каждый раз возвращаюсь к своим «Маркони». Ничто не прочищает мозги лучше, чем добрый гирхский табак.
Мысли перешли к текущим делам. В досье, собранном Хьюго на Грей, не оказалось ничего особенного. Все, что говорила о себе девчонка, оказалось правдой. Полгода назад переехала в столицу из Гринвилля, закончила трехмесячные курсы Эббота и несколько месяцев перебивалась случайными заработками. С этой стороны вроде бы все чисто, никто девчонку ко мне не подсылал. А вот на заводе во Франтбери снова задержки с поставками. И в каменоломнях Эрдаса очередные забастовки. Да и в Гирхе пригляд не помешает, что-то Роуден там темнит. Нужно ехать, разбираться. Но ведь не потащишь же с собой Грей? А без нее мне сейчас никак. Без прямого, хотя бы самого минимального, контакта. Шассово проклятие! Как удержать баланс необходимого общения? «Ты уже заметил некую цикличность, Рон? – Возник в голове шипящий голос Хавы. – Сколько? Пять часов? Больше? Что ж, в твоей силе духа я и не сомневался. Но ты все же особо не усердствуй. Длительные перерывы в общении с объектом привязки на пользу никому не идут». Не идут, кто ж спорит? Но и постоянно держать девчонку рядом с собой невозможно.
Стоило подумать про Грей, как я тут же ее увидел. И отнюдь не в собственном воображении. Моя помощница бодро топала по тротуару немного впереди рамобиля и беззаботно помахивала старомодным ридикюлем.
Интересно, как ей удается оставаться такой счастливой? Судя по донесениям Хьюго, жизнь девчонку не баловала. А она идет вон, улыбается, как будто горя никогда не знала.
Впереди показались ворота Эристон-эра, а я только сейчас понял, что так и плетусь за Грей, как привязанный, не торопясь ее обгонять. И не в силах отвести взгляд от тоненькой фигурки. От стройных ножек. От спрятанных под шляпку волос. Интересно, какие они наощупь?
Шасс! Пора заканчивать с этими глупостями.
Резко надавив на газ, обогнал свою помощницу и въехал в открывшиеся ворота. А потом хлопнул дверцей и, не оглядываясь на застывшую у ограды девчонку, взлетел по ступеням в дом.
