Пари, милорд!

– Можно сказать, это практически одно и то же, – усмехнулся Стейн, направляя коляску к парадной лестнице.

Наше появление в зале не прошло незамеченным. На нас смотрели. Перед нами расступались. Перешептывались. Обсуждали. Окидывали жадными взглядами, под которыми я все выше поднимала подбородок и ровнее держала спину. Платье по новой моде, без корсета, ничуть не облегчало моей задачи. Да и каблуки туфель неожиданно показались слишком высокими. Мать-Заступница, как же давно я на таких не ходила! Только бы не упасть!

Стейн, словно почувствовав, крепко стиснул мою ладонь и направил коляску вперед, приноравливаясь к моим шагам.

– Смотрите, это лорд Стейн, – доносились до нас приглушенные шепотки.

– А говорили, он не в себе…

– Единый, как жалко! Такой красивый мужчина – и калека.

– Он действительно не может ходить.

– А рядом с ним? Что-то я ее не припомню.

– Какая красотка! Герхард, ты не знаешь, кто она?

– Кирстен, ты только посмотри! Разве можно так обнажаться? Ужасное платье!

– Лотти, не говори глупостей, оно же из последней коллекция мэтра Лурье. И стоит баснословных денег.

– Интересно, где лорд Стейн ее нашел?

Я держалась поближе к мужу, удивляясь тому, насколько спокойным тот выглядит. Казалось, ему плевать и на всеобщее внимание, и на сплетни гостей, и на их любопытство.

И только в один момент Стейн дрогнул. Возможно, я бы этого не заметила, но буквально за секунду до того наткнулась взглядом на бледное, отчаянное лицо прекрасной девушки, глядящей на Стейна так, словно она увидела привидение. И когда повернулась к мужу, успела уловить, как вскипели черные глаза, и сколько эмоций в них промелькнуло, прежде чем все подернулось холодным пеплом.

– Милорд? – Тихо позвала супруга, но тот не ответил.

А привлекшая мое внимание незнакомка уже пробиралась к нам сквозь толпу, не обращая внимания ни на своего спутника, ни на гостей, ни на появившегося в зале бургомистра.

– Рольф! – С тихим придыханием сказала она, остановившись в полушаге от кресла.

Высокая грудь девушки бурно вздымалась, лихорадочно горящие глаза казались огромными на бледном лице, и темные кудри лишь подчеркивали его неестественную белизну.

– Леди Эшвуд, – коротко склонил голову Стейн, у которого не дрогнул ни один мускул.

– Ты… Вы… Как вы себя чувствуете? – Порывисто спросила девушка и побелела еще больше, уставившись на неподвижные ноги Стейна.

– Благодарю, неплохо, – невозмутимо ответил лорд и повернулся ко мне. – Дорогая, позволь представить леди Амалию Эшвуд. Леди Эшвуд – моя супруга, леди София Стейн.

Я улыбнулась, а с лица девушки сошли последние краски.

– Значит, это правда? – Прошептала она и пошатнулась. – Ты действительно женился?!

– Амалия, прекрати истерику, – прошипел ее подоспевший спутник, плотно взяв девушку под локоть. – Веди себя прилично, ты в обществе.

– Рольф?

В глазах леди Эшвуд сквозила неприкрытая боль и странная, почти необоснованная надежда. Мне стало не по себе и захотелось куда-то исчезнуть, а внутри, под слоем наносного спокойствия, что-то тонко зазвенело. И в душе поднялось желание закрыть Стейна от ищущего взгляда, оградить от вины и боли, что так явно плескались в карих глазах, уберечь от того, что чудилось мне в прошлом и в будущем.

– Рад был видеть вас в добром здравии, леди Эшвуд, – внешне равнодушно сказал Стейн, но я отчетливо ощутила скрывающееся за ледяной маской волнение. Оно напоминало лаву, кипящую под тонкой коркой кратера вулкана. – Сомерсет.

Муж коротко кивнул спутнику Амалии и направил коляску к бургомистру, так и не выпуская моей руки. Вокруг нас продолжали шептаться, и с каждым шагом этот шепот становился все громче, а рука Стейна – все холоднее.

– А вот и наш дорогой лорд Стейн! – Добродушно произнес бургомистр, когда мы, наконец, до него добрались. – Рад, очень рад, что вы решили нарушить свое уединение. И поздравляю! Да, удивили вы нас, – шутливо погрозив пальцем, признал полноватый, затянутый в блестящий муаровый костюм мужчина. – Такая скоропалительная женитьба! Представите меня вашей прекрасной супруге?

– Дорогая, это лорд Бау, главный человек Бреголя. Моя жена – леди София Стейн, урожденная София Экман.

– Экман… Экман… – задумчиво повторил бургомистр и спросил: – А вы, случайно, не из эргольских Экманов?

– Из них, – кивнула в ответ.

– То-то мне ваше лицо кажется знакомым! – Довольно воскликнул Бау. – А я ведь, признаться, знал вашего папеньку. Замечательный был человек! Мы с ним по молодости охотились вместе в имении лорда Берси, такого кабана завалили, это, я вам скажу, всем кабанам кабан был!

Бургомистр принялся вспоминать прошлое, а мне оставалось только вежливо улыбаться и кивать, в то время как Стейн незаметно оглядывал собравшихся.

– Ну не буду вас задерживать, – вдоволь наговорившись, отпустил нас Бау. – Развлекайтесь! И, Стейн, я рад, что вы выбрались из своего затвора.

Муж едва заметно усмехнулся и как-то так посмотрел на бургомистра, что тот смешался и торопливо переключился на других гостей.

– Идем, – тихо сказал мне муж, направляя коляску в сторону дверного проема.

В соседнем зале людей оказалось не меньше. И внимания к нам тоже. Пару раз я заметила среди гостей несколько знакомых лиц, а потом увидела Каллемана. Глава магполиции в идеально сидящем фраке, склонив голову, внимательно слушал красивую белокурую девушку с удивительно лучистыми, наполненными теплым светом глазами. Та улыбнулась, продолжая что-то тихо рассказывать своему спутнику, и лицо Каллемана изменилось, словно по нему разлился тот же свет, что наполнял взгляд его спутницы. А в черных колдовских глазах лорда запылало столько чувств, что я на секунду опешила. Разве такое возможно? Да ведь любому дарту известно, что высшие маги – бесчувственные ледышки, лишенные сердца и не умеющие любить.

– Это его супруга, леди Эвелин, – заметив мой интерес, пояснил Стейн. – Они поженились совсем недавно, еще и полгода не прошло.

– Вот как?

Я разглядывала супругов Каллеман, а в душе билось странное чувство. Не зависть, нет. Скорее, надежда, что однажды и на меня кто-то посмотрит с такой же любовью. Я незаметно покосилась на Стейна. Тот казался невозмутимым, но это было спокойствие бездушного камня. И ничто больше не напоминало о тех эмоциях, что всего на миг мелькнули в его глазах при виде Амалии.

Тем временем Каллеман окликнул высокого крупного мужчину, а супруга главы магполиции, что-то коротко сказав мужу, направилась к ослепительно красивой блондинке, появившейся в дверях зала. Судя по улыбке леди Каллеман, женщина была ее хорошей знакомой.

Я недолго понаблюдала за встречей подруг и обернулась к Стейну.

– Нам нужно пробыть здесь совсем недолго, – по-своему расшифровав мой взгляд, сказал тот. – После официальной части, когда начнутся танцы, мы сможем уйти. Впрочем, если хотите потанцевать…

Стейн не договорил, посмотрев на меня с вопросом.

Танцевать? В последний раз я отплясывала вертку на площади в окружении своих однокурсниц, но там все было просто и весело, не то, что на этом приеме.

– Нет, не стоит, – поспешила отказаться, не желая объяснять, что дядюшка поскупился и нанял учителя танцев всего на пару недель, а за это время я только и смогла, что освоить вальс и несколько движений придворного кроданса.

Не успела я договорить, как по щеке прошелся легкий ветерок, и перед глазами вдруг все поплыло. Кулон налился тяжестью, а родовая магия горячей волной прошлась по телу, и у меня резко закружилась голова.

– Странно, – тихо произнес Стейн, глядя в сторону дверей. – А он что здесь делает?

– О ком вы?

– Да так. Показалось, – неохотно ответил муж, а у меня снова закружилась голова.

– Если вы не против, я ненадолго отойду.

Мне захотелось выбраться из зала, вдохнуть свежего воздуха, успокоить взволновавшуюся неизвестно отчего силу.

– Разумеется, – сухо кивнул Стейн.

К нему тут же подошел какой-то невысокий, похожий на жука, мужчина, а я направилась к широкому проему, миновала его, увернувшись от входящей компании пожилых дам, и вышла в коридор.

***

Здесь тоже оказалось многолюдно. А мне так нужно было уединение! Я прибавила шаг. И чем дальше отходила от главных залов, тем легче мне становилось. Где-то вдалеке звучали музыка и гул голосов, но с каждым рьеном они становились все тише. Кулон больше не оттягивал шею. Дышать стало легче. А коридор, между тем, свернул еще несколько раз, и спустя какое-то время я поняла, что попросту заблудилась.

– Простите, а где дамская комната? – Спросила проходящего мимо слугу.

Тот молча махнул рукой, указывая направление, и поторопился сбежать, а я свернула вместе с коридором направо и пошла в указанном направлении. Мимо мелькали многочисленные двери. Позолота узоров сменилась серебром. Очередной поворот привел в полупустой холл, и я тут же отшатнулась назад, пораженная открывшейся картиной. У стены стояли двое мужчин, одного из которых я знала. Каллеман. Он держал за грудки симпатичного блондина, и на лице мага и близко не было недавнего благодушия. Жесткие черты, хищный, почти убийственный взгляд, отчетливая темная сила, пляшущая вокруг затянутой в черную пару фигуры – такой глава магполиции вызывал страх.

Я невольно попятилась.

– Лорд Каллеман, вы не имеете права! – Полузадушено просипел блондин.

– Я тебе покажу права, щенок, – тихо сказал Каллеман и встряхнул противника, как безвольную тряпку. – Говорил же, держись от моей жены подальше. Ты плохо меня услышал?

– Леди Эвелин сама может решать, с кем ей общаться! – Не понимая, что делает только хуже, гонорился блондин. – И вы не смеете запрещать ей…

– Ты что-то путаешь, дружок, – иронично произнес Каллеман, и у меня мороз по коже пошел от того, как он это сказал. – Своей жене я ничего не запрещаю. А вот тебе…

Он замолчал на пару секунд, а потом как-то очень веско добавил:

– Больше предупреждать не буду, Ройзен. Пошел отсюда. И если еще раз увижу, что трешься возле Эвелин, голову откручу, и скажу, что так и было. Тем более, твой дед уже давно подумывает передать наследство Генри. А тут и повод будет – зачем безголовому герцогский титул?

– Вы мне угрожаете? – Вскинулся Ройзен, покраснев от натуги.

– Больно надо, – хмыкнул Каллеман. – Надеюсь, ты меня услышал. Больше повторять не буду.

Он отпустил своего собеседника и брезгливо отряхнул руки, а блондин, пошатываясь, побрел по коридору в противоположную от зала приемов сторону. И выглядел при этом так, будто залпом выпил литр неразбавленной дацки.

Каллеман посмотрел ему вслед и криво усмехнулся.

– Щенок, – тихо хмыкнул глава магполиции и достал портсигар.

По коридору потянуло терпким горьковатым дымом. Я осторожно попятилась, собираясь вернуться в зал, но в этот момент в коридоре послышался звонкий перестук каблучков, и навстречу мне попалась та самая светловолосая девушка, жена Каллемана. Она пронеслась мимо меня и кинулась к мужу.

– Эрик?

– Да, любовь моя?

Голос Каллемана так разительно изменился, что я замерла на месте, а потом, не сдержав любопытства, вернулась к своему наблюдательному пункту.

– Ты снова за свое? – Сердито произнесла девушка, при этом нежно отводя от лица мужа выбившуюся темную прядь.

– О чем ты?

Каллеман удивился так искренне, что, не наблюдай я недавнюю сцену, то наверняка бы поверила. Но леди Каллеман, похоже, хорошо знала своего супруга.

– Что ты сделал с несчастным Ройзеном? – Настойчиво спросила она.

– Да ничего я с ним не делал, – совершенно спокойно ответил Каллеман. – Мы просто поговорили, Эви.

– Знаю я твои разговоры, – фыркнула девушка. – Он хоть на своих ногах ушел? Эрик, я же тебя просила, оставь моих однокурсников в покое. Ты так всех запугал, что они ко мне подойти боятся!

– И правильно боятся, – хмыкнул Каллеман. – Не злись, Эви. Эти сопливые мальчишки позволяют себе слишком многое.

– Да что позволяют-то?

– Вечно они вокруг тебя отираются, – буркнул Каллеман и веско добавил: – А я ни с кем делиться не собираюсь.

– Фу, какой ты ужасный собственник! – Ответила девушка и рассмеялась так нежно, словно по полу хрустальные бусинки рассыпались. – Эрик, я серьезно, перестань гонять мальчишек. Тебя и так все боятся.

– Я глава полиции. Меня и должны бояться, – усмехнулся Каллеман.

– Какие глупости! – Воскликнула леди Каллеман и потянулась к мужу.

А уже в следующую минуту пара самозабвенно целовалась, и я покраснела от той откровенности, с которой Каллеман сжимал жену в объятиях. В памяти, помимо воли, снова всплыла минувшая ночь и неожиданное пробуждение. Мать-Заступница! Ну зачем я это вспомнила? Ведь давала же себе слово все забыть! Да только разве это возможно?

Я коснулась пылающей щеки и тут же отдернула руку, почти обжегшись от реальности воспоминания – полутьма спальни, сильные руки, крепко прижимающие меня к горячему мужскому телу, настойчивые губы, целующие нежно и так сладко, что в груди все заходится от незнакомой истомы. С каждой минутой она становится все ярче, все сильнее, и вскоре вырывается на свободу протяжным стоном, от которого я и очнулась.

– Уймись, Софи, – отступив на пару шагов, а потом и вовсе припустив по коридору, пробормотала вслух. – Ничего не было. Тебе все просто приснилось.

Да. Лучше думать именно так, тем более что Стейн ничего не помнит. По крайней мере, я очень на это рассчитывала. Но в голове по-прежнему крутились обрывки видения, в котором я целую упоительно вкусные губы, и щеки полыхали все сильнее.

– В конце концов, это просто глупо, – остановившись и сжав кулаки, сказала вполголоса.

– Это вы мне? – Обернулся проходящий мимо пожилой тер в старомодном бархатном камзоле.

На помятом, одутловатом лице застыло недоумение. Блеклые карие глаза смотрели на меня с подозрением.

– Нет, простите, – улыбнувшись, извинилась в ответ и поторопилась вернуться в зал.

***

– Где вы были так долго? – Спросил Стейн, едва я оказалась с ним рядом.

– Дышала воздухом.

Муж окинул меня долгим внимательным взглядом и собирался что-то сказать, но в этот момент к нам подошел Харлоу.

– Рольф, кузина София.

Идеально прилизанная голова склонилась в коротком поклоне, и на меня уставились выпуклые глаза с едва заметными красными прожилками. А ведь братец Стейна, скорее всего, страдает от повышенного давления. Впрочем, с его характером это неудивительно.

– Эндрю.

Стейн даже не пытался сделать вид, что рад кузену.

Окружающие незаметно придвинулись ближе, не желая пропустить ни единого слова из разговора братьев, и мне стало понятно, что об их вражде известно многим.

– Ты позволишь пригласить твою жену на вальс, Рольф?

Харлоу, не дожидаясь ответа, протянул мне руку, и я почувствовала на себе любопытные взгляды стоящих неподалеку дам.

– Софи?

Стейн посмотрел на меня, и в его глазах я заметила вопрос и одновременно сомнение. Казалось, муж ждал от меня какого-то решения. Знать бы еще, какого.

– Простите, лорд Харлоу, но я…

Договорить мне не дали.

– О, как замечательно! – Послышался знакомый старческий голос, и к нам, под руку с бургомистром, подошла леди Харлоу. – София, дорогая, вы непременно должны потанцевать с Эндрю. Рольф, ты ведь не станешь лишать жену удовольствия повальсировать? – Спросила она Стейна и тут же, не дожидаясь ответа, продолжила: – Ах, молодость! Помню, я обожала танцевать и не пропускала ни одного бала в Бреголе! Да и от кавалеров у меня отбою не было. Вальс, мазурка, контрданс, асвес – мы танцевали до поздней ночи, и даже не думали об усталости.

– Да, в наше время… – попробовал вставить бургомистр, но леди Харлоу не заметила этой попытки.

– А какие были балы! – Самозабвенно продолжила она. – А эти красные мундиры? О, вся столица тогда была заполнена военными. Впрочем, что это я? Эндрю, чего ты стоишь? Веди Софию в круг, Рольф не против.

Харлоу сжал мою руку, бургомистр улыбнулся, леди Харлоу поощрительно закивала, а Стейн посмотрел мне в глаза, и я поняла, что если только покажу, что не хочу соглашаться на танец, он вполне способен послать кузена с его желаниями куда подальше. Но ведь это привлечет к нам ненужное внимание. Да и Эндрю так просто не отступится, я видела это по его решительно выдвинутому вперед подбородку и сверкающим злобным предвкушением глазам. Казалось, он только и ждал возможности устроить скандал.

– Лорд Харлоу.

Я присела в коротком реверансе. В конце концов, это всего лишь танец.

– Леди София, – в тон мне ответил Эндрю и притянул к себе.

Я оглянулась на Стейна, и ровно в ту минуту, как Харлоу повел меня в вальсе, заметила странную вещь. Над коляской мужа заклубилась тьма, а потом она потянулась к нам, обняла меня, отгородила от Эндрю невидимой, но плотной стеной и окутала нежными объятиями. Харлоу двигался в танце, но его лицо выглядело странно отрешенным, словно бездушным, в то время как тьма ощущалась живой и разумной. И вела себя так властно, что мне вдруг показалось, что я танцую не с Эндрю, а со Стейном.

Стоило так подумать, и перед глазами все поплыло, а спустя секунду я увидела, как взгляд Харлоу изменился и потемнел, став подозрительно знакомым. Да и руки, обнимающие меня, держали уверенно и крепко, совсем так, как это делал обычно Стейн.

– Лорд Харлоу?

Я настороженно смотрела на Эндрю, а сердце билось все чаще, завороженное мерцающей тьмой, глядящей на меня из стремительно почерневших провалов.

Харлоу ничего не ответил, только закружил быстрее, ведя так, словно мы с ним танцевали уже не в первый раз. Поворот, еще один… Тьма обнимает, гладит запястья, проникает в кровь горячей волной, касается лица невесомой вуалью. И тут же отступает, давая мне вздохнуть, чтобы, спустя секунду, снова вернуться невидимой, но отчетливо ощутимой лаской.

Шаг. Поворот. Мужская рука держит уверенно, не давая сбиться с ритма. Музыка влечет за собой, мир вокруг исчезает, растворяясь в нежной мелодии. Я смотрю в сумрачные глаза напротив и не могу оторваться. Они таинственно мерцают, манят, увлекают своей тайной. И кажется, что кроме нас двоих нет больше никого, а мужчина, что кружит в объятиях, вдруг становится удивительно близким. Я слышу удары его сердца, чувствую ласку магии, и впервые в жизни готова поверить, что больше не одна. Удивительное ощущение. С тех пор, как не стало родителей, я привыкла к одиночеству и сумела к нему притерпеться. Нет, вокруг меня всегда были люди, но только все они казались чужими, даже дядюшка. А сейчас я тонула в глядящей на меня из черных глаз тьме и чувствовала, как она проникает в душу и остается там теплым комком, растворяя привычный холод.

Шаг. Поворот. Скольжение. Наклон.

Музыка пьянит нежностью, несет нас по залу, кружит голову… Внутри все замирает в предвкушении чего-то особенного. По телу бежит горячая волна.

И лишь когда смолкают последние аккорды вальса, на меня обрушивается реальность.

– Великолепно! – Слышится со всех сторон.

– Какая красивая пара…

– Лорд Харлоу прекрасный танцор…

Я растерянно оглядываюсь по сторонам и понимаю, что мы с Эндрю стоим в центре зала, и рядом нет никого из танцующих. Харлоу нахмурился, словно пытался что-то вспомнить, и обвел зал недоуменным взглядом. А я посмотрела на Стейна и успела увидеть, как исчезает темная дымка, впитываясь в неподвижно застывшую в кресле фигуру. Но как такое возможно? Откуда в Рольфе столько силы, если его магическая арка сломана?

– Кузина София, – откашлявшись, хрипло произнес Эндрю и поклонился, но с его лица так и не сошло растерянное выражение. – Благодарю за танец, – подведя меня к Стейну, добавил он и поморщился, видимо, все еще пытаясь понять, что произошло.

Я молча присела в реверансе и отступила назад. И тут же моя рука оказалась в ладони мужа. Тепло потекло по пальцам, поднимаясь выше и будоража похожими на недавние ощущениями.

– Ах, как же прекрасно вы танцевали! – Сияя радостной улыбкой, проворковала леди Харлоу.

Бургомистра рядом с ней не было, из чего я сделала вывод, что несчастный поспешил удрать, пока леди не заговорила его до смерти.

– Рольф, ты знал, что твоя жена так хорошо танцует? – Не замолкала тетушка. – А как они смотрелись с Эндрю? Великолепная пара!

Леди Харлоу продолжала что-то говорить, а я взяла с подноса подошедшего слуги два бокала с игристым вином и перевела дыхание. Запотевшее стекло приятно холодило пальцы, и я не сразу отдала один из бокалов мужу.

Стейн как раз отвлекся на подошедшего к нему мужчину. Харлоу хмурился и незаметно потирал лоб, словно пытаясь что-то вспомнить, а тетушка продолжала щебетать.

– Ах, Эндрю, ты непременно должен пригласить Софию еще на один танец, – не унималась она, и я поторопилась перебить ее, пока она не настояла на своем.

– Простите, к сожалению, я устала.

Я отпила немного вина и поймала на себе удивленный взгляд леди Харлоу.

– София, дорогая, а разве вам можно…

Она не договорила, прикрыв губы веером. Но стоящие рядом дамы уже услышали, и тут же зашушукались, склонившись друг к другу, а я только вопросительно вскинула брови, глядя на леди Харлоу.

– Ох, что это я? – Тут же пошла на попятный тетушка. – Ну конечно, я ведь помню, что вы говорили. Просто надеялась, что совсем скоро у меня будут внучатые племянники. Да-да, я поняла… Нет так нет.

Взгляд ее затуманился, улыбка стала извиняющейся. Эндрю снова нахмурился и посмотрел на мать.

– Матушка, думаю, вам пора отдохнуть, – взяв ее за локоть, непреклонно сказал он и повел леди Харлоу к ряду незанятых стульев, стоящих вдоль стен.

Я смотрела на удаляющуюся пару – высокого, крупного Харлоу и маленькую, щупленькую старушку в пышных кружевах и испытывала странное чувство. Мне казалось, все это уже было – и бал, и недовольное лицо Харлоу, и назойливая болтовня его матери.

Перед глазами мелькнули странные тени, волос коснулось прохладное дуновение, в ушах зазвенело, и мне вдруг на секунду снова стало плохо. И кулон опять потяжелел.

– Софи? – Голос Стейна пробился сквозь окруживший меня туман, и я очнулась. – С вами все в порядке? Вы побледнели.

– Ничего страшного. Просто закружилась голова, но уже все прошло.

Мне хотелось так думать, однако кулон раскалился, обжигая кожу, и я с трудом терпела все усиливающуюся боль. А потом, в одну секунду, та отступила, позволив мне перевести дух.

– Это мне? – Кивнув на бокал в моей руке, спросил муж.

– Да, конечно.

Я запоздало улыбнулась. Но стоило Стейну взять бокал, как вокруг него снова заволновалась тьма. А в следующую секунду одновременно произошли несколько событий. Перстень лорда полыхнул алым, золотистое «Клерви» приобрело красноватый оттенок, хрупкое стекло лопнуло в руке мужа, а меня за локоть крепко взял неизвестно откуда появившийся Каллеман.

– Не дергайтесь, – тихо сказал он, забирая из моих рук бокал и передавая его возникшему рядом неприметному мужчине.

– Ах! – Громко выдохнула одна из дам и поспешно отступила на шаг назад, подальше от разлитого на полу вина.

Люди вокруг зашушукались. Я невольно опустила взгляд. На светлом мраморе мрачно поблескивало пятно, по цвету напоминающее кровь, и в душе зашевелилось очень нехорошее предчувствие. Это ведь не то, о чем я думаю?

Каллеман сильнее сжал пальцы на моем предплечье.

– Что вы себе позволяете? Немедленно отпустите, – тихо сказала главе магполиции и попыталась выбраться из плотного захвата, но Каллеман и не думал меня отпускать.

Руку обдало холодом, лед поднялся выше, захватывая тело, обездвиживая, вселяя в душу страх перед магией высшего. Все во мне возмутилось, кулон опять раскалился, сила заволновалась, норовя вырваться из-под контроля, и мне с трудом удалось ее унять. Не хватало еще выдать себя перед аристократами Первой когорты!

– Вы видели? Лорда Стейна пытались отравить! – Приглушенно сказала пожилая леди в блестящем шелковом тюрбане.

– Какой ужас! – Трагическим шепотом ответила ей старуха в ярко-малиновом платье и спросила с намеком, рассматривая меня через золотой лорнет. – Интересно, кому это нужно?

Я снова попыталась незаметно выдернуть руку из плотного захвата главы магполиции, и снова ничего не вышло. Каллеман держал крепко.

– Стойте смирно, – бесстрастно посоветовал он, и этот механический, лишенный малейших эмоций голос заставил меня вздрогнуть.

Дамы зашушукались громче, поглядывая то на меня, то на Стейна. Я тоже посмотрела на мужа, но тот не спускал глаз с Каллемана.

– Эрик.

Стейн сказал это с нажимом, и мне показалось, что между ним и главой магполиции происходит безмолвный диалог.

– Я сам все видел, Рольф, – ответил Каллеман.

– Отпусти, – твердо сказал Стейн, и в его глазах мелькнули алые всполохи.

Каллеман еле слышно выругался и неохотно разжал пальцы.

– Софи, иди ко мне, – велел Стейн, и в его голосе прозвучали неожиданно теплые нотки.