Падая со дна

Саша молчала, только испуганно смотрела то на присутствующих, то на самого опера. И тот, кто сопровождал потерпевшую, поспешил пояснить:

– Жень, из больнички с рассветом укатила, нашлась на рабочем месте. Приезжаем на комбинат, а эта лапонька стоит, коробочки считает, глазёнками наивными хлоп-хлоп!

– Ты чё не в больнице, курица? – разорался Серов.

– Евгений Брониславович! – осуждающе вмешалась коллега -следователь и жестом пригласила Сашу за стол:

– Александра Алексеевна, вам знакомы эти два "принца"?

– Да, учимся на одном потоке. —робко сказала Ярочкина, и та продолжила:

– Данных лиц обвиняют в организации совершения особо тяжкого преступления. Догадаетесь какого?

– Нет!

– Дуру из себя не строй! —рявкнул опер, и Саша вздрогнула, прикрыв глаза, чувствуя, как дыхание сбилось и больно сделать вдох.

– Слышь, урод, не ори на неё! – ошарашил присутствующих Рома, и в кабинете стало слышно, как гудит лампа на потолке.

Щёки бледнокожей девчонки густо краснели.

– Опаньки! Понравилась, да? – горели глаза конопатого и следователь Анна Петровна, поднялась из-за стола, взяв под локоть Сашу и выводя в соседний кабинет.

Как только дверь закрылась, опер сел на освободившееся место, подвинув открытый ноутбук:

– Вываливайте, суки! Что творили?

– Без защиты я ничего говорить не буду. – сдержанно сказал Дима, хоть и понимал, что его лицо целым оставаться будет ещё недолго.

– А ебать без защиты можно? А без согласия можно? Вам баб мало? Вон их на дороге сколько стоит! На свеженьких тянет? Да чтобы почище… В этом вашем универе шалав пруд пруди, нет, выбрали же! Что, твари, думаете сиротка и заступиться некому будет? Хер там! Нас здесь 56 человек по штатке, чтобы такие, как вы, беспредел не творили!

– Мы не творили! -раскричался Симин – Димас вообще ни при чём. А я… Проучить просто хотел. Не было ничего, любая экспертиза покажет!

– Жень… – открыла дверь следователь, прижавшись к косяку плечом, и помотала головой.

– Чё? Рыбка? – рявкнул весь покрасневший от ярости Серов, и коллега кивнула, поджав губы:

– Рыбка.

Тяжело вздохнув, Евгений вышел из кабинета и зашёл в соседний. Слышимость этих картонных стен была просто изумительной, но легче от этого тем, кто находился под арестом не было.

– Ты нормальная вообще? – заорал Евгений, и Саша вжалась в удобное кожаное кресло, которые принадлежало самой Анне Петровне. Этот кабинет был чистым, уютным, обставленным цветами. На свежевыкрашенных бежевых стенах висели грамоты, благодарности, а стоящий в углу пенал, забивался сладкими презентами до верха.

Евгений обошёл стол, отставил чашку горячего какао, который только что его коллега налила потерпевшей и швырнул несколько листов бумаги.

– Вот тут: имена, время, место и обстоятельства. На новом листе пишешь, где препарат рецептурный для аборта достала! Пять минут тебе. Ясно?!

– Не было ничего. -уверенно и спокойно выдала Саша – Ничего такого.

– Да? А вот новый парень твоей подруженции поделился! И они оба говорят, что было!

– Вот пусть они и пишут! – пожала плечами Ярочкина.

– Слышь?! Ты чё такая упрямая? -снова прикрикнул Серов. Плечи задрожали, слёзы полились из этих по-детски милых, голубых глаз, и даже взрослый мужчина, сухарь, прожжённый опытом, почувствовал себя виноватым в этом.

– Сань…

– Чего ты кричишь на меня?!

– Да, а как на тебя не орать? Ты с кровотечением в больничку загремела, а утром отряхнулась и на работу пошла. Эти утырки… Саш, мы их упакуем по полной! Они своё получат, твари. Я тебе обещаю!

– Я не буду писать.

– Денег дали?

Сдёрнув косынку, Саша вскочила с кресла и направилась на выход, но сразу была поймана братом подруги за руку. То, чего он совсем не ожидал, так это её пощёчины и скрутив руки, просто прижал зарыдавшую в голос к своей груди.

– Саш… Всё-всё… Всё прошло. У тебя уже всё прошло! А вдруг эти ублюдки ещё на кого-то поспорят… Ты будешь в этом виновата. Нам что отпустить их? И по головке погладить, да? Раз при баблосах пусть дальше насилуют наперегонки, убивают, так?

– Я не буду ничего писать. Отпусти меня, пожалуйста…

– Как я тебя отпущу? —говорил он уже спокойно и ласково гладил по волосам – Ты вон, напала на сотрудника при исполнении… Драчунья!

Глава 3

Ночные прогулки – это возможность увидеть мегаполис с новой стороны. С наступлением теплоты всё больше людей выходили на улицу, чтобы насладиться весной. Артюжев наслаждался весной по-своему и заруливал во двор одной близкой знакомой. Он уже достал телефон, чтобы сказать ей о том, что приехал, как платиновая блондинка модельной внешности сама вышла из темноты и села в его авто. Видимо, уже ожидала на улице!

– Привет! Куда поедем сегодня? – хлопала пластиковыми ресницами кукла, и яркий блеск на губах почему-то вызвал у него отвращение. Липкий, пачкающий, блестящий…

– Может сразу ко мне? – дежурно улыбался Дима и протянул руку к телефону, который истерично завибрировал. Симин. Отвечать на звонок этого козла не было желания, и он просто скинул, но сразу же получил несколько фото и выдал длинную нецензурную фразу, увеличив картинку на экране.

– Выходи! – остановился Артюжев, и кукла не поняла, что именно происходит, но водитель буквально вытолкнул её из машины и со свистом умчался.

***

Бульвар. Место, где молодые и не обременённые социальной ответственностью зарабатывают своим телом. Симин пролетал мимо, когда увидел образ той, о которой грезил несколько последних недель. Не поверил своим глазам, развернулся и остановился. Это и правда была Ярочкина. Неприлично короткое яркое платье, чёрные чулки с рисунком, высокая шпилька. Девушка сначала стояла в стороне, у газона, а затем, стала общаться с более опытной жрицей любви, которая и повела её на другую сторону улицы к тайному входу в ночной клуб.

Это заведение было ему хорошо знакомо. Место не для всех, в цоколе. Бар, подпольный игровой клуб, салон с проститутками, апартаменты…

Лезть в этот рой одному было бессмысленно. И то, что при нём было оформленное официально травматическое оружие, уверенности не придавало.

– Где бля? – остановился на аварийке вторым рядом Артюжев.

– Внутрь пошла.

Дмитрий закрыл окно, но выдаваемые им красноречивые речи нецензурного содержания всё равно были слышны.

***

Мрачный коридор: яркие стены, тёмный ковролин. Саше было действительно страшно, хоть в кармане и лежала связка ключей, которую она может использовать в целях самозащиты. Этому когда-то учил отец.

– Не обманываешь? Знаешь, тут за такое не погладят.

– Нет. – тихо ответила Саша, но заметно нервничала.

– А лет сколько? – спросила ночная бабочка, недоверчиво поглядывая.

– 22.

– Да ладно? И девочка? Да брось? Вон у нас в 15 вчера… Ой, ладно! Забудь. -Открыла она перед новенькой одну из дверей.

Взрослый мужчина восседал на диване и медленно тянул кальян. Отталкивающая внешность, лицо, покрытое шрамами, лишний вес и… Молодая путана, сидящая на его коленях в одних трусах, которые и трусами было назвать сложно.

– Привет! А мы по делу! – вошла та, что послужила проводником. – Новенькая! Говорит, что целая, хочет бабла снять побольше! И чтобы безопасно было, в тепле…

– Да? – выпустил из ноздрей дым мерзкий тип, и Саша, пожалев, что ввязалась в эту авантюру, нажала тревожную кнопку, приклеенную к рёбрам. – А лет сколько?

– 18! – Выдала Саша, а та, что привела её, недовольно поставила руки в бока.

– Только что 22 было!

– Показывай! – хлопнул сутер по ягодице голую мадам, и та встала.

Перепуганная лжепроститутка пыталась удержаться и не свалиться в обморок от этого нервного напряжения и заикаясь, уточнила:

– Показать, что?

– А чем ты заработать хочешь? Или думаешь, я репутацией буду рисковать перед своими клиентами? -не отводил сутер вязкий взгляд, что стекал по её длинным ногам.

Ту часть своего тела Саша не показывала ещё никому. Даже когда попала с кровотечением, устроила скандал, подписала несколько документов и не позволила осмотреть себя гинекологу. Врачу! А тут какой-то мерзкий, непонятный мужик… Сейчас стало ещё страшнее оттого, что она врёт. По крайней мере, в то, что Симин не делал ничего – она не верила.

"Только бы ребята успели!"– взмолилась мысленно Ярочкина. – Простите! Я, наверное, погорячилась! – кинулась к двери Саша, но тут же была схвачена за волосы той, кто её сюда привел.

–Ты чё овца? Чё подводишь! – орала не менее мерзкая проститутка.

Дверь внезапно распахнулась, но легче от этого Саше не стало. Она ждала оперов, а влетел в это пространство разврата и грязи Симин.

– Руки! – выкрикнул он, угрожая сутеру оружием и под писклявый вопль шлюх, тот попытался обезвредить Романа. Не получилось. Выстрел в грудь лишил жирдяя возможности дышать и тот упал, теряя сознание от болевого шока.

Схватили куда-то, тащат. Беспомощная, как муха попавшая крыльями в липкую ленту-ловушку. Только и дергает лапками!

Где Эдик? И ещё два опера, которые били себя в грудь, убеждая в том, что всё будет быстро и безопасно. В коридоре Саша заметила потасовку: в рукопашном бою Артюжев укладывал охрану этого публичного дома.

Ещё несколько раз, по пути, локтем удалось нажать на тревожную кнопку, но помощь не приходила, а её оттаскивали всё дальше от выхода, вглубь по узким коридорам.

Два раза укусила, полоснула выродка по руке теми самыми ключами. Улица, холодный воздух.

Не отпуская ни на секунду, Симин сунул её на заднее сиденье и закинул свою ногу так, чтобы эта недоюристка не имела возможности брыкаться.

– Давно так не резвился! – прыгнул Артюжев на водительское сиденье, и машина развернулась в тот момент, когда те, кто их преследовал, решили перекрыть выезд.

На таран. Саша не видела, что там происходит, находясь практически лёжа. Платье предательски задралось, делая видимыми широкие кружевные резинки чулок и ужас от того, что рядом находись два этих негодяя, кидал её полуобморочное состояние.

Запредельная скорость, погоня, несколько выстрелов по колёсам… Мимо! Сегодня в городе стало действительно неспокойно.

Когда Дима увидел тонированные минивэны перекрывающие пути, остановился сам. Знал, что это точно погоны, а не криминал.

Группа захвата положила парней лицами в асфальт. А Саша чувствовала, как онемели губы и катастрофически не хватает воздуха.

– Живая? – протянул открытую ладонь какой-то мужчина в гражданском, побуждая её покинуть этот злополучный авто. Она не посмотрела в его лицо, всё пыталась отдышаться и положила свою ледяную, влажную руку. Блеск дорогих часов с синим циферблатом, то, на чём подвисла, стараясь не смотреть на ненавистных ей задержанных. – Пошли в машину, ты умница. Хорошо сработала! Зубы у тебя что надо!

Голос того, кто пытался успокоить, звучал вкрадчиво, уверенно, но не принадлежал мужчинам, обещавшим ей абсолютную безопасность. Где опера, подбившие её на это дело?

"Какой же глупостью было это всё!"– думала Саша, пока ехала на заднем сидении, между служивым в гражданском и сотрудником спецназа, с автоматом на груди.

Рука мужчины с синими часами потянулась к её коленям, на которых лежали сжатые, трясущиеся кулачки. На правой, кольцо от ключей, что было надето на указанный палец и распахало в кровь. Спаситель усилием разжал пальцы, сейчас они совсем не слушались хозяйку. А затем, скинув ключи, накрыл руку своей, поглощая этот нервный тремор:

– Никто не тронет. Выдыхай.

***

– Анекдот слыхали? Двое маньяков у трёх оперов проститутку отбили! Не смешно?! Вот и мне, сука, не смешно! Вы чем думали? —орал старший оперуполномоченный Серов в стенах родного отдела – Господи, почему вокруг меня одни идиоты?! – обращался он к своим, тоже побитым Артюжевым, коллегам.

– Жень… Евгений Брониславович, я сама вызвалась… —робко вмешалась Саша.

– Куда вызвалась, дура?! – орал старший опер, ударив ладонью по столу, так, что девушка подскочила. А потом отошёл, достал китель из шкафа и набросил ей на плечи, запахнув спереди и скрыв её вульгарный наряд от присутствующих. – Главного спугнули, шума наделали, мне пол ночи рапорт сочинять теперь…

– А с этими что делать? – спросил Эдик, кивнув на задержанных Артюжева и Симина.

– А этих спишем! —только развёл руками Женя – Раз не хотят по-русски понимать. Я, по-моему, предупреждал…

Всё тот же кабинет и те же действующие лица… И снова несмешно.

–Да как не подходить-то? —возмутился Рома— Я думал реально… Пошла… Ну… Заработать!

–Твоё какое дело?! -прошипела Саша, – Не написала тогда, сейчас напишу!

– Не было ничего! Просто фотки сделал и всё. Ты мне нравишься… —поднял виновато глаза Роман, и все дружно уставились на Ярочкину.

Со всей своей злости, Дима толкнул плечом рядом сидящего придурковатого друга, и сам чуть было не упал из-за рук, застёгнутых в наручники – Урод! И не отстанет ведь!

– Ебать, ты жених! – вырвалось у Симина в адрес второго "спасителя" – Если бы я не позвонил, сейчас бы лежала там под каким-нибудь…

– А под каким надо? -перебила Саша – Люди, вы как, здоровы вообще?

– Нет, и ты тоже! – смеялся Женя – Вон смотри жених какой. У него и кресло под жопу готово, и должность.

– Спасибо! -язвила Ярочкина, стервозно смотря на Серова, глазами объятыми в тёмную дымку теней – Я себе нормального мужика найду! Не декоративного!

– Где? В салоне? Под сутером? – внес свою лепту эту нелепость и Артюжев.

На это Эдик снова въехал в грудь Димы и он всё-таки упал.

– Так, клоунов в обезьянник, пока опять папаша не приедет, а сами, сидите рапорт мне пишите! – командовал Серов – Сашку домой отвезу и приеду.

– Я помочь могу! И вообще там… -попыталась остаться горе-приманка, но Евгений только сильнее разозлился:

– В машину села! И с завтрашнего дня твоя практика ограничена стенами архива! Это понятно?

– Понятно.

– Так точно! -рявкнул он покраснев, и Саша глубоко вздохнула:

– Так точно…

***

Усталость, злость, неудовлетворённость. Проститутское платье еле прикрывало резинки чулок, и острые колени, были намеренно повёрнуты в сторону водителя. Глупо отрицать то желание, что переполняло. Молодая, красивая…

Всю дорогу они молчали. А когда подъехали к калитке, Саша опустила глаза, и чуть покрутив браслет из мелких бусин, пыталась озвучить то, что уже сформулировала в своей голове:

– Проводишь меня? Вдруг что…

Опер закатил глаза, и цокнув языком, вышел из машины. Слишком очевидным было это разводилово.

Она присела у калитки, и достала ключ, спрятанный под столбом.

– Ты что, серьёзно? А смысл тогда вообще закрывать? -удивился Женя.

– Я на ночь всегда в дом ключ забираю.

– Саш… Иди давай! Как так можно? У тебя мозгов как у Алёнки! Всё? Нет никого? – спросил он с интересом наблюдая за её лицом и ожидая, что же ещё придумает влюблённая дурочка.

– Может зайдёшь? – собралась духом девушка, хоть и дрожала под огромным кителем, доходящим ей почти до колен.

– А это зачем? Чаю попить в час ночи?

– Нет. Я подумала, может ты сможешь помочь с котлом? Уже тепло. Там что-то нужно перещелкнуть, чтобы вода горячая осталась, а отопление выключилось…

– Хорошо, пошли!

Пройдя в дом, не включая свет, Саша сняла китель и повернулась к мужчине лицом. Обжигающий взгляд этих карих глаз скользил по её телу. От грациозных ног, вверх по чулкам и там по платью… Волосы спускались каскадом крупных волн, манили своей мягкостью, но Евгений держался.

– Давай так! Если что нужно – я готов, но вот этого… – показал он жестом на её гордо стоящую грудь – Вот ЭТОГО не надо! Я что мальчик для…

– Жень, а это всё из-за них, да? – отвернулась Саша, чувствуя, как подступают слёзы.

– Из-за кого "из-за них", Саш? Блин, я взрослый мужик! Я тебя помню ещё вот такой пигалицей. Сколько тебе было там? Лет 15-16?

– Ты просто знаешь… И…

Девушка разрыдалась, это заставило Серова подойти и развернуть её к себе.

– Сашка, да ты чего? Да я такого насмотрелся на работе, и вообще это не важно!

– Важно… Я теперь грязная, да?

– Нет! Бред несёшь!

– Грязная. После этих… Ты поэтому…

Захватив её губы Женя ещё крепче прижал к себе. Власть красоты и слезы – манипуляция, что толкнула его к ней. И вот, он уже как ослик, перед лицом которого повесили морковку! Делает то, ради чего упрямая и напросилась в наживку…

Он хотел оторваться, но не мог, целуя через боль. 14 лет разницы казались ему пропастью, через которую девчонка плела тонкий мостик из луговых цветов. Именно так и пахла. Свежестью, сластью, лаской, добротой…

– Докажи, что не брезгливо… -задыхалась Саша от того огня, которым они оба горели.

– А потом? Сань, дел натворить очень легко… -как и в своих снах, зарывался он носом в ароматные длинные волосы, пытаясь запомнить каждую секунду.

– Пожалуйста, один раз!

– Всё продумала стерва, да?

Улыбнулась. Ещё не просохли эти слёзы печали, как заблестели глаза от радости.

Поцеловал. Снова требовательно, снова грубо, демонстрируя характер. Чтобы больше не просила. Чтобы не пыталась… Но её робкие прикосновения к грубым джинсам в районе паха отключали мозг.

– Мы жалеть будем! – пытался остановиться Серов.

– Пожалуйста, Жень…

– Да хрен ли, пожалуйста?!

– Я совсем не нравлюсь тебе?

– Для чего, Саш? Трахаться? Нравишься! Очень! Да! -перешел он снова на крик – Давай трахну?! Тебе же мало приключений было! Ещё и мента престарелого в копилку!

Снова эти слёзы. И пожалеть бы, да только его жалость и была той ниточкой, что не могла оборвать эту связь между ними.

Её отец был против. Категорически! Сейчас нет того, кто бы сдерживал Александру и та из ожидания перешла в наступление. Жене не хотелось выглядеть подлецом, но избавиться от этой навязчивости можно было только через боль:

– Если я для тебя не просто так, ублажить одно место… Если хочешь реально, чтобы как у людей, давай распишемся? Только мне, вот эта, сопля шестилетняя – не сдалась! Я своих хочу! Реши, куда её деть! В детский дом или тётке…

Саша была совершенно шокирована тем, что сейчас слышала. Неужели это говорит он? Её рыцарь, её идеал… Он ставит перед выбором? А каким?! Невозможным…

– Жень, что ты говоришь?

– А что ты хотела? Мне зачем чужой ребёнок? Лечить её всю жизнь после мамаши вашей…

– Тебе пора. – отстранилась, отошла к стене, чувствуя, как умирает часть души – Уходи, пожалуйста…

– Да пожалуйста!– вылетел из дома капитан. Он был жесток, но по-другому уже никак…

Мерзкое платье было снято в той же темноте прямо посреди гостиной. Там же чулки, что были скомканы и выброшены потом в мусорное ведро, под раковиной в кухне.

Истерика. Слёзы, заикание, вой отчаянья. Чьи-то руки аккуратно легли на её плечи и от неожиданности Саша вскрикнула, обернувшись. Симин. В этой зловещей темноте стоял негодяй, преследовавший повсюду, и нащупав нож, девушка выставила его перед собой.

– Тихо-тихо… Ты как? Я просто хотел убедиться!

Чёрный гладкий комплект белья, волосы и плач, который было слышно ещё из сеней.

– Давай вот это уберём. – схватил он за рукоятку и выкручивал, лишая возможности атаковать. Но сейчас Ярочкина была настолько слаба, что и не могла дать отпор, хоть и пыталась. Схватил, прижал к себе, шептал на ухо. От страха, повторения того преступления, она словно впала в транс, перестав плакать.

– Всё, тихо, не кричи, ладно?

Саша кивнула и тут же вырвалась. Попыталась выскочить на улицу, но вновь была поймана. Повалив девушку на диван и завернув в покрывало, которым был он был застелен, Симин зафиксировал руки:

– Всё-всё! Тихо, малыш. Не плачь… Не могу видеть твои слёзы! Знаешь что? Я думал реально урою за тебя этих утырков.

– У-уходи! – заикалась Саша и понимала, что его одержимость требует конкретного результата. Он отпустил её в прошлый раз, но это не значит, что поступит так снова. Не написала заявление, побоялась. Знала, что его отец непростой бизнесмен и может быть связан с криминалом. Отсюда и у сына вседозволенность. А больше всего не хотела огласки, которая и так теперь случилась…

– Я хочу пообщаться, Саш. Просто волновался. Этот мент, он странный! Поэтому поехал сюда, как только отпустили. Твои эти практики и… На дороге, когда увидел тебя… Короче…

Юрист! С первого дня обучения им говорили, что юристы – это в первую очередь ораторы! Те, кто может грамотно излагать свои мысли и трактовать букву закона. Это перед ней сейчас кто? Высокий, сильный… Мямля!

–… Ну ты сама понимаешь…

– Нет. – сидела на диване в шалаше из огромного покрывала та, что несколько часов назад смело шагала по бульвару в образе шлюхи.

– Ты какая-то другая…

– Симин! Ты ворвался ко мне в дом.

– У тебя открыто было! Я просто дождался, пока мент укатит и вошёл. Я виноват, Саш. Пипец, как виноват. И хочу исправить… Может компенсировать как-то… Договоримся!

– Компенсировать? Ты мне жизнь сломал… -говорила сквозь зубы, стараясь не переходить на крик и не провоцировать на совершение нового преступления.

– Да мы не спали! Вернее спали, но в прямом смысле! Секса не было!

– Я сама переступила порог твоей квартиры? Я разрешала снимать с себя одежду? Я распространила свои обнажённые…

– Нет не обнажённые! Там прикрыто всё было! Я Артюжеву только отправил, чтобы он отстал и не пытался подкатывать! Ты видела это фото?

– Симин, какая разница что на фото, когда трусы на полу?! Ты что за дичь несешь?

– Я пьян был.

– Спорил на меня ты тоже пьяным?

– Злым. Уж в ЭТОМ меня никто не обвинял! Девчонки всегда были довольны!

– Какие? Накаченные? Под чем-то?

– Прости. Это… Я не знаю, почему так сделал.

– Продумал, спланировал и организовал. Такие, как вы всегда живёте так, как хотите. Какие законы? Зачем? Что ты в рыцаря сейчас играешь? Спасать ринулся… Проститутку! А куда мне теперь, с такой репутацией? Кому я нужна? Знаешь, что такое чувствовать себя испачканной, но не иметь возможности отмыться? Врач сказала, что после… У меня и детей может не быть теперь… А ты опять пришёл, трогаешь!

Боль, которая вымотала. Прошло совсем немного времени, а она уже не готова бороться за свою жизнь. Встав с дивана, Саша сняла покрывало, оставив его на полу.

– Убей перед тем, как что-то сделать. Я не хочу это помнить и жить с этим – тоже не хочу… -прошла она в свою комнату и легла на кровать, под одеяло, свернувшись калачиком.

Вышел. Не смог уехать. Смотрел на калитку, которую прикрыл. Кто-то также как он, может войти…

Глава 4

Стук в окно автомобиля разбудил того, кто уже успел замёрзнуть. Изогнув одну бровь, на водителя строго смотрел Куликов.

– Доброе утро, Пётр Петрович…—сонно пробормотал Рома, опуская стекло.

– Доброе утро, Симин. А Вы чего это здесь?

– Ехал, ехал и устал! Вот решил поспать.

Металлическая калитка скрипнула, и Саша выглянула наружу, но тут же отвернулась в сторону той, кто звонким голосом окликнул:

– Сашенька, садись в машину, дождик!– махнула соседка, стоящая у старого ниссана Куликова и Рома проводил девушку взглядом.

Джинсы, заплетённые волосы, тёплый свитер, куртка.

– Симин, то, что Вы делаете, называется преследование! Если быть точным – нарушение неприкосновенности частной жизни и это уголовно наказуемо. Не добавляйте себе статей в заслуги. Таких, как Вы, на зоне очень не любят.

– Угрожаете мне Пётр Петрович?

– Я Вас предупреждаю! – прихрамывая, отходил Куликов к своей машине.

Сегодня график работы его жены и Саши совпали. И он отвёз обеих на рыбный комбинат.

***

Практика. Изначально Ярочкина договорилась, что будет приходить в отдел полиции по гибкому графику, после работы. Все вошли в её положение, ведь терять единственный источник дохода студентке было нельзя.

Органы опеки и попечительства требовали быстрого сбора документов и душили звонками о том, где именно находится Алёна, посещает ли детский сад, ходит ли на подготовку в школу.

В детском саду ребёнок не появляется с момента смерти отца. Саша просто не хотела её туда водить, и тётка поддержала, хоть дядя искоса и посматривал, когда младшую вновь приводили к ним с ночёвкой на несколько дней.

Из детского сада, вечерами деток забирают мамы и папы, а у сестёр теперь ни того, ни другого.

После смены, Саша полетела туда, где ждала её Алёнка. Остановка у мебельного, 3 минуты пешком и вот запасная мама уже на пороге у тёти.

– Сашенька, ты рано! —охнула Лидия впуская племянницу – Мы думали, только вечером будешь!

– Да, отпустили раньше. Станок встал, производство застопорилось, чинят. А где Алёнка?

– Погулять пошла, недалеко тут, под окнами. – вытирала мокрые руки после мытья посуды Лидия.

– Как пошла? – широко распахнула глаза девушка, удивлённая такой безответственностью – Одна?