Добровольный акт

Миру нет дела до его договора с Паулем, до его страха, до его жизни. Солнце будет вставать и заходить, облака – плыть, трава – зеленеть. Эта простая, жестокая истина вдруг обрушилась на него с новой силой. Его поступок не изменит ровным счетом ничего. А он, возомнивший себя Сверхчеловеком, готовым переступить, станет лишь пятном на безупречно чистом полу этой квартиры.

И тогда, сквозь нарастающую панику, прорвался тот самый образ. Нежные, уже морщинистые руки матери. Они гладили его по лбу, когда он в детстве болел. В них была вся теплота мира, вся его хрупкая, ускользающая реальность. Она не говорила ему о воле к власти или абсурде. Она говорила: «