скачать книгу бесплатно
– Все в порядке, это мне не нужно было ставить чашку на край. Я поставил ее туда и совсем забыл… – Питер на пару секунд вцепляется руками в волос и резко выдыхает. – Совсем замотался с домашними делами…
– Окей…
– Если не знаешь, где ванна, то иди прямо по коридору и налево. Закрытая дверь, что чуть ближе, чем кухня.
– Понял. Спасибо.
Даниэль уходит в ванную, по пути трясся край свой футболки. А Питеру же ничего не остается, кроме как начать собирать целую кучу острых осколков с помощью совка и метелки, которые он быстро находит на кухне, пока Сэмми буквально кружит вокруг него и негромко лает.
А пока Питер собирает осколки чашки и пытается избавиться от пятна кофе на ковре, Даниэль медленно подходит к ванной комнате и бросает взгляд на закрытую дверь, что вызывает у него какие-то странные чувства. Но он быстро приходит в себя, открывает ее и заходит в небольшую ванну. Увидев кран, мужчина подходит к нему, включает воду и начинает пытаться избавиться от большого пятна на футболке, все еще чувствуя, как кожа на животе слегка горит после вылитого на нее горячего кофе. Однако ему не удается ничего сделать, как бы усердно он не пытался оттереть пятно руками, и на его светлой футболке по-прежнему остается огромное желтое пятно.
В какой-то момент Даниэль оставляет попытки убрать пятно, невольно переводит взгляд на свое отражение в зеркале и пару секунд смотрит на себя, внимательно всматриваясь в свое лицо, что в последние дни выглядит слегка бледным и абсолютно пустые карие глаза. Но чуть позже мужчина начинает сквозь зеркало окидывать взглядом всю ванную комнату, с каждой секундой все больше понимая, как сильно начинает нарастать чувство тревоги и страха. Что-то начинает подсказывать, что это место очень даже ему знакомо. Даже слишком. А еще ему настолько некомфортно находиться здесь, что он нервно сглатывает и чувствует легкий холодок, проходящий по коже и заставляющий вздрогнуть.
Какое-то время из крана продолжает течь вода, но затем мужчина выключает ее и еще больше сосредотачивается на том, что чувствует. Даниэль медленно разворачивается и встает спиной к зеркалу, снова и снова окидывая всю ванную комнату широко распахнутыми глазами. Находиться здесь становится еще более некомфортно. Это странное чувство заставляет его начать дышать все тяжелее, буквально задыхаться и понимать, как что-то давит у него в груди. Все тело сковывает сильный мороз, а страх буквально парализует и лишает возможности двигаться. Из-за чего он чувствует себя еще более жутко.
В течение какого-то времени Даниэль продолжает осматриваться вокруг с чувством нехватки воздуха, а чуть позже переводит взгляд в пол и секунды три всматривается в него. После чего ему в голову начинают приходить кое-какие видения, которые вызывают в нем еще большую панику и заставляют изо всех сил сдерживать желание закричать во все горло. Эти белоснежные полы когда-то были в крови. На них было очень много крови. Даже такие же белоснежные стены были покрыты красными пятнами… Это заставляет его нервно сглотнуть и почувствовать еще большую тяжесть в груди, будучи едва способным дышать. А еще большую панику у него вызывает его видения о том, что в воображаемой луже крови без сознания лежит какой-то парень… Блондин… Его запястья полностью изрезаны… На них нет живого места. А его одежда и белокурые волосы полностью испачканы в крови… Он буквально тонет в ней и едва дышит…
Чуть позже Даниэль начинает слышать в голове чьи-то голоса. Точнее, голос… Голос человека, который пытается помочь пострадавшему и говорит, что он живой, но очень слабый пульс. Просит кого-то немедленно вызвать скорую… Просит кого-то не падать в обморок и помочь ему. Думая обо всем этом, Даниэль качает головой, продолжая тяжело дышать, широко распахнутыми глазами окидывая всю ванную и понимая, что едва стоит на ногах и испытывает легкое головокружение. Взгляд Даниэля падает на кран, и он, начав дышать куда тяжелее, на ватных ногах подходит к нему и умывает лицо холодной водой, смотря на отражение своего резко побледневшего лица в зеркале. Мужчина пытается понять, почему его сейчас так трясет: из-за страха, что он сошел с ума, из-за того ужаса, который вдруг пришел ему в голову, или же из-за чего-то другого. Находиться в этом месте ему становится все более невыносимо. Оно вызывает у него какую-то панику и приступ легкой тошноты. Такое чувство, будто здесь вот-вот закончится кислород. А посмотрев на свое отражение еще несколько секунд, Даниэль медленно поворачивается спиной к ванне и еще раз осматривается вокруг, чувствуя, что еще немного – и он точно лишится чувств.
Позже Даниэль снова переводит взгляд в пол и медленным шагом подходит к выходу из ванной комнаты. Он вовсе не спешит входить отсюда, а хочет попробовать воспроизвести свое видение наяву. Мужчина пытается встать там, где кто-то стоял во время его видения, в котором также был еще один человек, вместе с которым они ринулись к бессознательному парню после того, как открыли дверь. Правда тогда она была другая… Не такая, какая стоит здесь сейчас… Даниэль представляет себе того самого человека, лежащего на полу, смотря именно на то место, где он лежал, также думая о рядом валяющимся бритвенном лезвии, покрытое свежей ярко-красной кровью. Далее он неуверенно опускается на колени, не отрывая взгляда от пола и все более остро ощущая приступ легкой тошноты и головокружения. И в какой-то момент в его памяти начинают всплывать некоторые обрывки фраз, которые произносил кто-то из тех людей.
И тот факт, что в видении кто-то назвал его имя и упомянул имя Питера, заставляет Даниэля усомниться в том, что это неправда. Он продолжает делать то, что и некто в его видении. Мужчина резко встает на ноги и встает туда, где кто-то стоял, будучи довольно взволнованным и широко распахнутыми глазами окидывая взглядом всю ванную. А потом Перкинс представляет, как кому-то из его фантазии становится плохо от вида крови. И Даниэль даже чувствует все, что происходит с этим человеком: головокружение, тошнота, комок в горле и ослабевшие ноги. Чувствуя, что ему стало очень плохо, мужчина слегка пошатывается на месте и рукой упирается в холодную стенку, чтобы не свалиться на пол, и пытается как можно глубже дышать, чтобы оставаться в сознании.
А когда ему становится совсем плохо, Даниэль перестает повторять действия кого-то из своего видения. Его ошарашенный взгляд хаотично бегает из стороны в сторону, а его самого слегка трясет не то от мороза по коже, не то от страха перед тем, что внезапно пришло мужчине в голову и заставило испытывать то, что привело его в глубокое потрясение.
Пока Даниэль, вцепившись себе в волосы, пытается понять, реально ли то, что только что всплыло в его голове, он не замечает, как в какой-то момент Питер осторожно заглядывает в нее и видит брюнета, стоящего на месте как вкопанный и широко распахнутыми смотрящий в пол.
– Даниэль, ты в порядке? – проявляет беспокойство Питер. – Даниэль…
Питер подходит к Даниэлю со спины и кладет руку ему на плечо. Не на шутку испугавшийся брюнет резко вздрагивает с широко распахнутыми глазами и едва не заваливается на пол из-за того, что его нога подворачивается.
– Эй-эй, Перкинс, ты чего! – тараторит Питер, крепко схватив Даниэля под руку. – Ты же снесешь всю мою квартиру, если не будешь смотреть под ноги.
Сэмми негромко подает голос, с грустью во взгляде смотря на жутко бледного Даниэля, продолжающий окидывать взглядом всю ванную комнату с учащенным дыханием.
– Черт, чувак, да ты весь побледнел, – отмечает Питер. – Ты как будто увидел что-то такое, что тебя потрясло.
– Кровь… – едва шевелит дрожащими губами Даниэль, уставив свой взгляд в одну точку. – Здесь было много крови… Очень много крови…
– Э-э-э… – Питер слегка стряхивает головой и удивленно смотрит на Даниэля. – Что, прости?
– На полу было много крови… Именно на этом полу, в этом месте… – Даниэль пальцем указывает на то место на полу, в котором и лежал парень в его видении. – Вот… Здесь была лужа крови, а в ней лежал человек… Его вены… Они были вскрыты… Кровоточили…
– Ты… – неуверенно произносит Питер, начав хорошо понимать смысл слов Даниэля. – Уверен в этом?
– Уверен… Это был парень… Молодой парень со светлыми волосами… Он… Он был без сознания… В крови… А рядом с ним лежало лезвие… Окровавленное… Здесь все было в крови…
Сэмми тихонько поскуливает, глядя на буквально зеленого Даниэля, который сильно дрожит от ужаса и чувствует, как что-то крепко сдавливает горло и не дает ему дышать.
– Спокойно, приятель, спокойно, – тихо произносит Питер, похлопав Даниэля по спине. – Все хорошо. Здесь нет никакой крови.
– Но она была! – с широко распахнутыми глазами, полными ужаса, восклицает Даниэль. – Я видел! Вся ванна была в крови! Я видел парня! Знаю, что его кто-то пытался спасти! Их… Было двое… Двое…
Даниэль медленно переводит ошарашенный взгляд на Питера и пару секунд пристально рассматривает его.
– Это был ты, Питер, я видел в этой луже тебя… – дрожащим голосом признается Даниэль. – Я… Я знаю того парня… Это был ты… Ты очень похож на него…
– Ты уверен в этом? – уточняет Питер. – Может, ты ошибся?
– Говорю же, это был ты! – взволнованно, чуть громче подтверждает Даниэль, начав нервно работать руками. – Кто-то называл твое имя! Какой-то еще парень называл того парня, лежащего в крови, Питером… Тебя пытались привести в чувства, а потом приехала скорая… То есть… Ее вызвал тот, кому-то стало плохо от вида крови… Я… Я все больше начинаю быть уверенным в том, что… Что мне это знакомо…
– Правда?
– Я… Я не знаю… Я зашел сюда, начал смывать пятно на футболке… А потом… А потом у меня появилось чувство… Мне стало страшно… Я буквально начал задыхаться… Чего-то бояться… Не мог даже дышать… Я… Я до сих пор не могу успокоиться… Все это… Все это было слишком реальным…
– Послушай, Даниэль…
– Я чувствую все то, что чувствовал кто-то из моего видения. – Даниэль обхватывает рукой горло, чувствуя, что ему определенно не хватает воздуха. – Мне так же плохо, как и тому, кого просили не падать в обморок…
– Ты слишком напряжен. Тебе надо успокоиться.
– Слушай, мне что-то нехорошо… – тихо произносит Даниэль, резко встряхивает головой и прикрывает рот рукой. – Голова кружится… Тошнит… И не могу стоять…
– Тихо-тихо, приятель, спокойно, – обеспокоено произносит Питер, снова крепко взяв Даниэля под руку. – Дыши глубже. А то и правда сейчас в обморок свалишься.
– Мне не хватает воздуха… Я здесь задыхаюсь…
– Все хорошо, чувак, я рядом.
Питер с ужасом в широко распахнутых глазах качает головой.
«Он знает… – думает Питер. – Даниэль знает о моей попытке самоубийства. Это место позволило ему вспомнить о том случае… Значит ли это, что он теперь помнит меня? Или же Перкинс вспомнил лишь мою попытку покончить с собой?»
Сэмми, все это время находившийся рядом, негромким лаем выводит Питера из транса и заставляет сделать что-то, чтобы помочь тяжело дышащему Даниэлю, ошарашенным взглядом глазея на блондина или окидывая им всю ванную.
– Э-э-э… – запинается Питер, быстро прочищает горло и проводит рукой по волосам. – Слушай… Давай уйдем сюда.
Питер хватает Даниэля под руку, жестом просит Сэмми отойти от прохода, выводит его из ванной комнаты и направляется в свою спальню и придерживая своего друга, чтобы тот не упал от слабости в ногах. Пес следует за ним, иногда тихонько подавая голос и искренне беспокоясь за Перкинса, на которого смотрит с жалостью во взгляде.
Глава 4
На данный момент Анна находится дома и сидит в своей комнате. Девушка уже начинает жалеть о том, что начала проводить время с мужчиной по имени Джулиан, который относится к ней очень плохо. Вчера его приказной тон, с которым он говорил с ней, сильно напугал ее. Она боялась, что тот в порыве гнева мог запросто поднять на нее руку. Поначалу Анна пыталась убедить себя в том, что Джулиан хороший и просто из-за чего-то переживает, стараясь не показывать свои эмоции и жаловаться всем подряд. Но сейчас она считает, что этот человек далек от идеального. Как бы девушка ни хотела избегать сравнения того, как с ней обращается Джулиан и того, как с ней обращался Даниэль, она невольно думает об этом и вспоминает нежную ласку, искреннюю любовь и надежную защиту, которые ей давал Перкинс…
Ах, как же ей сейчас не хватает этого… Ей так хочется сбежать из этого ада и вновь почувствовать себя счастливой. А каждый раз, когда Анна спрашивает себя, а стоило ли ей вообще уходить оттуда, где она жила, так она вспоминает о поцелуе Даниэля с другой девушкой и мгновенно забывает о сожалении. Но черт! Как же ей нужен Даниэль! Это тот случай, когда она так нуждается в ком-то, кто мог бы закрыть ее своим телом и разобраться с человеком, который заставляет ее чувствовать боль. Где-то на подсознательном уровне Анна уже очень сильно скучает по Даниэлю и хочет увидеть его. Однако ее обида все равно сильнее. И она не позволяет ей все забыть и вести себя так, будто ей ничего неизвестно о его измене.
А пока Анна думает обо всем этом, смотря в окно, сначала в дверь кто-то тихонько стучится, а затем на пороге показывается ее отец Максимилиан, с грустью в глаза смотрящий на свою дочь.
– Дорогая… – мягко произносит Максимилиан. – Там пришел Джулиан. Он просит тебя выйти к нему. Хочет поговорить.
– Скажи ему, что я плохо себя чувствую… – не отрывая взгляда от окна, тихо отвечает Анна. – Я не хочу видеть его…
– Дочка, так нельзя. К тебе пришел гость, а ты его прогоняешь.
– Скажи ему что-нибудь, чтобы он ушел.
– Но…
– Пожалуйста, папа, не пускай его сюда, – с жалостью во взгляде умоляет Анна, переведя слезный взгляд на Максимилиана. – Я не хочу ни видеть его, ни проводить с ним время. Ни за что.
– Послушай, Анна… – Максимилиан с грустью во взгляде присаживается на кровать рядом с Анной и мягко гладит ее по голове. – Я прекрасно понимаю, что ты переживаешь из-за Даниэля и не можешь смириться с его предательством. Но ты не можешь вечно страдать и жить прошлым. Раз уж так случилось, ты должна взять себя в руки и двигаться дальше.
– Дело не в этом предателе. Дело в том, что я просто не хочу видеть Джулиана. Мне с ним плохо.
– Нет, не говори так, солнышко. Джулиан очень хочет помочь тебе и научить снова радоваться жизни. Он отложил все свои дела и готов уделять тебе столько времени, сколько ты хочешь.
– Джулиан плохой, папа, – с мокрыми глазами тихо шмыгает Анна. – Он вчера накричал на меня и сильно напугал. Джулиан не хотел ничего слышать о моем желании остаться дома и заставил меня ехать с ним. А еще… Этот человек назвал меня безмозглой и бездарной…
– Да, я знаю, что он вчера накричал на тебя. Джулиан сам только что рассказал об этом и умолял простить его. И я простил, потому что увидел сожаление в его глазах.
– Он не знает, что это такое. Джулиан не умеет любить и быть хорошим. Этот человек может лишь приказывать и обращаться с человеком как с половой тряпкой. Как с прислугой, которой только приказывают.
– Джулиан совсем не такой, как Даниэль. Тот обращался с тобой слишком мягко, и ты привыкла к этому. Ты так тяжело это воспринимаешь, потому что на тебя никто никогда не кричал.
– Он не только кричит, но еще и оскорбляет, унижает… А еще говорит, что девушка не имеет права голоса и должна делать все, что приказывает мужчина. Мол, он главный и всегда все решает.
– Да нет, дочка, ты преувеличиваешь, – слегка улыбается Максимилиан. – Джулиан никогда не говорил таких слов. Уж Норман не стал бы учить его подобному. Неужели ты не знаешь, как трогательно он обращался со своей покойной женой Женевьевой? Как он любил ее! Ее смерть стала для него трагедией, после которой ему до сих пор не удалось оправиться.
– Ты совсем не знаешь Джулиана, папа! С тобой он ведет себя едва ли не лучше Даниэля. Но когда тебя нет, этот человек становится монстром.
– Прошу тебя, Анна, не надо наговаривать на него. Джулиан просто очень нервничает из-за проблем с работой. Ты не знаешь, что значит целый день сидеть в офисе и работать с кучей бумаг. Важно ничего не перепутать и сделать все качественно. А сколько еще нужно сделать звонков! Естественно, что человек устает! Знала бы ты, как у меня голова кругом ходит после всей этой волокиты!
– Усталость и плохое настроение – не повод срываться на человеке с надеждой, что ему станет легче. – Анна тихо шмыгает носом. – Иногда мы даже не представляем, какую сильную боль можем кому-то причинить, сказав всего пару обидных слов.
– Джулиану очень жаль, что он накричал на тебя и сорвал на тебе зло. Он сам сказал, что не знает, какой демон в него вселился.
– Я боюсь его, папа, – дрожащим голосом со слезами признается Анна. – Мне с ним плохо. От него веет холодом и ненавистью. Ненавистью ко мне. Джулиан ненавидит меня, хотя и не понимаю, почему.
– Нет, Анна, это не так. Джулиан очень любит тебя и желает только добра.
– Я ведь ничего ему не сделала! Ничего такого, чтобы разозлить! Ничего не говорю – плохо! Едва раскрою рот – тоже плохо! А начну протестовать – это вообще непростительно!
– Ах, дорогая, ну что ты у меня такая нежная и впечатлительная… – тихо вздыхает Максимилиан, взяв Анну за руки. – В кого ты такая? Я совсем не такой… Твоя мама тоже не плакала и не бегала от человека, когда на нее кричали. Мы оба привыкли к проявлению строгости. А тут Джулиан прикрикнул на тебя, и ты уже едва ли не называешь его монстром. Или вообще каким-нибудь насильником.
– Так оно и есть! Джулиан – монстр! Он притворяется хорошим.
– Нет, милая, не драматизируй, – мягко погладив Анну по щеке, отвечает Максимилиан. – Если бы Джулиан был плохим человеком, я бы не позволил тебе проводить время с ним. Однако я знаю его и его отца уже очень много лет и полностью им доверяю.
– Он плохой, папа, плохой! – издает негромкий всхлип Анна. – Почему ты не веришь мне? Почему думаешь, что я пытаюсь его оболгать?
– Семья Поттеров очень хорошая. Норман и Джулиан – чудесные люди, а Райан – так вообще просто золото.
– Насчет Райана я не сомневаюсь. Он и правда хороший. Но его старший брат – нет.
– У хороших людей не могут быть плохие дети, Анна. Их мать всегда старалась привить своим сыновьям все самое лучшее. А после смерти Женевьевы это продолжает делать Норман. И их старания не прошли даром, ибо их дети просто замечательные: умные, трудолюбивые, заботливые… А когда Райан закончит учиться, он найдет себе хорошую работу.
– И вообще, очень странно, что Райан смог стать таким чудесным человеком, живя в одном доме с Джулианом.
– Прошу тебя, Анна, не надо говорить такие вещи про Джулиана. Как можно так обращаться с человеком, которого ты знаешь большую часть своей жизни? Поттеров знали еще твои бабушки с дедушками!
– Неужели ты не веришь мне? Мне, своей собственной дочери? Господи, папа, открой глаза! И посмотри на Джулиана без розовых очков! Ты ведешь себя как мальчишка, влюбленный в девчонку и не замечающий ее недостатков!
– Джулиан не сделал тебе ничего плохого, чтобы ты относилась к нему так неуважительно. То, что он просто накричал на тебя один раз, это совсем не страшно. Все кричат! Знаешь, сколько раз кричали на меня! Родители, шефы… А сколько раз мы с Лилиан кричали друг на друга! И вообще, я не могу сказать, что с тобой обращалась как с принцессой. Только тогда ты почему-то реагировала на это так остро и не говорила, что тебя окружают насильники.
– Ты делаешь мне больно, – с жалостью в глазах тихо всхлипывает Анна. – Тем, что не веришь…
– Слушай, дочка, давай мы с тобой прекратим этот разговор, и я просто приведу сюда Джулиана. Он перед тобой извинится, и ты перестанешь клеветать на него.
– Нет! – широко распахнув глаза, громко восклицает Анна. – Нет! Прошу тебя, папа, не пускай его сюда! Я не хочу снова слышать, как он будет оскорблять меня.
– Никто не будет тебя оскорблять, – уверенно отвечает Максимилиан и прижимает к себе плачущую Анну, поправляя ей волосы. – И чтобы ты убедилась в том, что он хороший, я буду здесь до тех пор, пока он не извинится перед тобой.
– Нет, папочка, прошу тебя… – со слезами отчаянно умоляет Анна, прижавшись поближе к Максимилиану. – Защити меня… Ради бога… Ты – единственный, на кого я могу рассчитывать.
– Обещаю, пока он не извинится, я не уйду. Джулиан поклялся мне сделать это после того, как я сказал, что пущу его сюда при условии, что он попросит у тебя прощения.
– Не пускай Джулиана сюда…
– Некрасиво так поступать с гостем. Он и так слишком долго ждет.
– Ради всего святого…
– Я позову его сюда.
– Нет, папа, не надо!
Однако несмотря на все мольбы Анны, без остановки издающая негромкие всхлипы, Максимилиан все равно встает с кровати, подходит к двери и делает подзывающий жест. А через пару секунд в комнату входит мужчина лет тридцати пяти с темными волосами и серыми глазами, появление которого вызывает у девушки чувство пробегающего по коже мороза и желание свернуться в клубочек от страха перед человеком, что смотрит на нее с жалостью, которую трудно назвать искренней.
– Привет, Анна… – немного неуверенно произносит Джулиан, крепко сжав пальцы рук.
– Я себя плохо чувствую, Джулиан, – начав скрывать свои слезы и отворачивать свое лицо, более низким голосом отвечает Анна. – Уходи, пожалуйста…
– Послушай, милая…
– Я никуда не пойду с тобой… Хочу остаться дома с папой… И немного поспать…
– Дорогая, мне правда очень-очень жаль, что я накричал на тебя вчера, – выражает неискреннее сожаление Джулиан. – Пожалуйста, прости меня… Я не знаю, что на меня нашло. Какой-то демон заставил меня сорвать на тебе зло. Клянусь, я не хотел обижать тебя. Обижать ту, которую люблю всей душой.
– Уходи, Джулиан, – без эмоций тихо говорит Анна. – Нам не о чем разговаривать.
