Полукровка

Рони Тан

Полукровка

Роланд пробирался через обрушившиеся каменные стены, колонны и своды. Некогда величественный собор, в который Роланд ещё в детстве ходил на свои первые служения, пришёл в запустение через какой-то десяток лет после того, как по городу прошлись демоны. Все остальные здания ещё хоть как-то использовались и поддерживались демонами, поэтому после возвращения города людям не пришлось сильно вкладываться в отстройку. Но собор, ставший последним убежищем, пострадал больше всего и с победой демонов был окончательно заброшен. Вернувшиеся спустя годы люди не стали даже пытаться его восстанавливать.

«Многое говорит о нынешних людях». Роланд, не так давно разменявший пятый десяток, был тем, кто дольше всех прослужил паладином за всю истории Церкви Матери нашей Поборницы Воздаятелей. Чем дольше он служил, тем лучше видел упадок человечества и самой Церкви, но ненависть к демонам в его сердце была сильнее презрения к человеческим порокам, поэтому он продолжал заниматься своим делом.

За спиной Роланда раздался грохот, и, разворачиваясь, он торчащим из рукавицы клинком едва не вспорол живот Гарра. Оборванец должен был носить за Роландом его Посох Изгоняющий, пока не настанет его время, а также окружить место предполагаемой битвы с демоном печатями, запечатывающими его силу. Чего он не должен был делать – так это подкрадываться к паладину со спины, как сделал бы демон.

– Ах ты ублюдок демонической шлюхи, – выругался Роланд. Такие выражения Церковью не одобрялись, но Мать-Поборница дозволяла некоторые вольности своему верному паладину.

– Я всё сделал, – тоненьким голоском, словно к семнадцати годам он ещё не сломался, пролепетал Гарр. – Манускрипт измельчил и добавил в чернила и чашу, печати нарисовал, кровью господина светлого паладина скрепил, колокол письменами покрыл, осталось только поджечь…

Роланда передёрнуло. Угловатый и нескладный Гарр, казалось, никогда в жизни не мылся – таким грязным и оборванным он выглядел в своей не по размеру большой одежде, с пятнами неизвестного происхождения на коже и с длинными нечёсаными волосами, цвет которых невозможно было определить. И этот комок грязи сжимал в руках Посох Изгоняющий, сильнейшее из орудий паладина. Роланд придирчиво осмотрел древко Посоха, крохотный колокол, висящий на выступающей в сторону перекладине в трети от металлического кадила, служившего навершием, в котором вместе с благовониями лежали оторванные кусочки демонического манускрипта. Посох полагалось носить строго вертикально, чтобы не рассыпать содержимое кадила и ни в коем случае не прозвонить в колокол раньше срока, поэтому каждому паладину полагался посохоносец, который передавал Посох паладину строго в нужный момент, а заодно подготавливал поле грядущей битвы с демоном, чтобы она стала ритуалом. Роланд вздохнул. При всей своей отвратительности Гарр своё дело знал, и Роланд всерьёз подумывал на одной из миссий просто подставить его под удар демона – иначе от паренька избавиться никак не выходило.

– Господин светлый паладин… – пролепетал Гарр. В его расширившихся глазах Роланд увидел отблеск, которого там не должно было быть.

Паладин покрепче сжал кулаки, развернулся и принял удар демона на ростовой щит, закреплённый на левой руке. Правой, на которой был закреплён баклер с острыми краями и клинок, на который едва не напоролся Гарр, Роланд атаковал демона.

На ладонях паладина были вырезаны символы, и он не мог касаться ими ничего, кроме древка Посоха Изгоняющего и собственной кожи, иначе изгнание не сработало бы. Поэтому паладины закрепляли щиты и оружия на предплечьях и сражались без помощи кистей. Эти орудия изготовлялись из специального сплава и благословлялись Церковью перед каждой миссией. Нанося раны демону, благословения проникали в его кровь и сплетали святое слово внутри его тела, и, когда демон получал достаточно ранений и слово было сплетено, можно было поджечь кадило и прозвонить в колокол, и пламя становилось порталом, отправлявшим демона обратно в Геенну. А для того, чтобы все слова сплелись правильно, нужно было заранее узнать истинное имя демона, написать его манускрипт, изорвать его и смешать с чернилами, а потом этими чернилами написать знаки, ослабляющие демона, по границе ритуального круга, внутри которого нужно было наносить демону ранения благословлёнными орудиями.

Хаэльт’Нара был сильным демоном. Призванный еретиками более десятка лет назад, он вырвался из-под власти своего хозяина и отправился творить бесчинства в мире. Он был одним из тех, кто десять лет назад разрушил этот город. Роланд уже сражался с ним тогда, и неплохо держался, учитывая, что в тот момент вообще не был готов к бою с демонами. Он сразу же пришёл в церковь и предложил выследить и убить Хаэльта’Нару, но отец Аббас велел защищать новый город, куда сбежали люди из разрушенного, а потом след Хаэльта’Нары пропал. И сейчас, когда он вновь вернулся в город своего старого триумфа, Роланд был рад наконец-то принести ему возмездие.

Хаэльт’Нара был рослым, он уже много лет жил в мире людей и хорошо адаптировался, но вместе с этим и растерял свою силу. У него ещё остались небольшие рога, крепкие когти и наросты на ступнях, но в остальном он выглядел почти неотличимо от человека. Всё ещё был сильнее и ловчее и быстрее восстанавливался после ранений – но всего этого было недостаточно. Роланд уверенно теснил его, нанося всё новые и новые удары и порезы, и, наконец, сила святого слова сковала Хаэльта’Нару изнутри. Очередным мощным ударом Роланд сбил демона с ног.

– Гарр! – рявкнул Роланд, протягивая правую руку. Больше для соблюдения церемонии, чем для необходимости: Гарр своё дело знал, и раньше, чем заглох голос Роланда, его пальцы сомкнулись на древке Посоха Изгоняющего.

Только вот на этот раз они сомкнулись на воздухе. Роланду показалось, что время замедлилось, когда он оборачивался через плечо и нигде не видел Гарра. Он даже успел подумать о том, что трусливый мальчишка всё-таки сбежал. А потом острые когти пропороли его живот, пронзая паладина насквозь и выдёргивая сердце из его груди обратным рывком.

Хаэльт’Нара отшатнулся на несколько шагов и снова упал. Только тогда вспомнил, что нужно дышать. Вздрогнул всем телом и отбросил ещё тёплое сердце паладина.

Из-за полуобвалившейся колонны вышел Гарр.

– Я уж думал, дорога мне в Геенну, – выдохнул Хаэльт’Нара. – Не думал, что за мной однажды пошлют самого Роланда… – Он осмотрел паладина, испустившего дух в луже собственной крови. – Но почему?..

– Он тоже задавал ненужные вопросы, – низким тенором, ничего общего не имевшим с давешней писклявостью, ответил Гарр. Он деловито подошёл к Роланду, с некоторым трудом разжал его стиснутые кулаки и сомкнул мёртвые пальцы на древке Посоха. Аккуратно, стараясь не рассыпать содержимое кадила и не звякнуть колоколом.

Хаэльт’Нара поднялся, с удивлением отмечая, что его ноги всё ещё трясутся.

– И всё же я удивлён, – сказал он, – что отец Аббас оценил манускрипт Ании’Лэйн выше жизни Роланда…

Его зрачки сузились в щёлочки, когда Гарр поджёг содержимое чаши, венчавшей посох. Щуплый подросток с видимым трудом взвалил на спину мёртвого паладина.

– Что ты… – закричал Хаэльт’Нара.

Закончить фразу он не успел. Посох ударил в каменный пол, колокол прозвенел, пламя вспыхнуло – и вместе с ним вспыхнула кровь в жилах Хаэльта’Нары. Объятый пламенем демон закричал, слился с пламенем кадила и исчез. Вместе с ним исчезли символы с колокола и с мёртвых ладоней паладина.

Гарр стряхнул с себя Роланда. Придирчиво осмотрел позу, в которую он упал, поправил правую руку и положение Посоха, стёр лишние капли крови. Откашлялся.

– Простите, отец Аббас, – пробормотал он, возвращая голову писклявость. – Роланд оказался слишком силён, и Хаэльт’Нара не успел атаковать его раньше, чем он распознал моё предательство и отобрал Посох Изгоняющий.

Глубоко вздохнув, Гарр обхватил ступню Роланда руками и как следует врезался в неё носом. Отбежал в сторону и накапал кровью возле одной из поломанных скамей, словно получил удар ногой от ещё живого паладина. После чего нашёл за алтарём принесённый Хаэльтом’Нарой манускрипт и спрятал его за пазухой, подобрал ростовой щит, баклер-клинок и Посох, шмыгнул разбитым носом и покинул разрушенную церковь.

***

Гарр не был прыщавым пацаном, впервые наложившим потные ручонки на девицу с постоялого двора, как только обзавёлся лишней монетой. Даже пару лет назад, в свой первый раз, он вёл себя достойно. А сейчас – тем более.

Сначала он зашёл в собор Матери нашей Поборницы Воздаятелей и отчитался перед его верховным жрецом, отцом Аббасом. Затем вернулся в своё тайное убежище в лесах окрест того самого города, где обрёк Роланда на смерть, а Хэльта на судьбу похуже. Чисто вымылся, переоделся в приличную одёжку, расчесал длинные светлые волосы и залечил сломанный нос. Только после этого пришёл на постоялый двор и намётанным глазом выбрал себе девицу на ночь. Эту новенькую он приметил ещё несколько дней назад, когда она впервые появилась, но из-за подготовки миссии с Роландом и Хэльтом у него не было на неё времени. Она была на вид его одногодкой, ещё не вполне созревшей, и её обходили стороной, отдавая предпочтение девицам попышнее, но Гарр знал то, чего не знали другие. Девушка по имени Нита была полукровкой, возможно даже – демоницей по матери, а такие всегда показывали себя лучше иных в постели.

Он снял комнату на постоялом дворе и разделил с Нитой трапезу и беседу, прежде чем перейти к делу. Сейчас он наслаждался последними глотками вина и отблесками лунного света на бледной коже, обтягивавшей точёную фигурку, на светлых волосах и в чужеродно-тёмных глазах. И предвкушением.

– Почему ты охотишься на демонов? – спросила Нита, покачивая свой бокал.

– Потому что не хочу умереть голодным и одиноким, – ответил Гарр. Это всегда работало на девушках, потому что было правдой.

– За охоту ты получаешь гроши. – Нита нахмурилась. – Ты воруешь и мародёрствуешь, а потом торгуешь добычей. Ты мог бы заниматься этим и не иметь дела с демонами. И всё равно, даже зная, на что ты обрекаешь их, ты охотишься на них.

Будь на то их воля – большинство из демонов не покидало бы Геенну вовсе. Однако сильные мира сего втайне призывали демонов в мир людей и заставляли их выполнять свою грязную работу, маскируя всевозможные преступления под демонические бесчинства. Ну а стоило демону вырваться из-под контроля, что рано или поздно неизбежно происходило, или стоило демону стать ненужным, как за ним отправляли такого паладина, как Роланд, чтобы тот его изгнал.

И вот тогда демон попадал в настоящий ад. Подчинившись человеческому ритуалу порабощения, демон навсегда позорил своё имя, и сородичи начинали относиться к нему хуже, чем к помоям. Поэтому демоны всеми силами прятали информацию, нужную для манускриптов; если не удавалось – всеми силами сопротивлялись ритуалу; если и в этом не преуспевали – старались остаться в человеческом мире если и не навсегда, то как можно дольше. Кроме, конечно, случаев, когда информацию о них продавали другие демоны Геенны, тогда они предпочитали вернуться как можно быстрее и местью очистить своё имя.

Гарр не удивился тому, что Нита тоже учуяла его, такого же полукровку с демонической матерью, как и она сама. А вот её предположение о том, что он знает, что творится в Геенне, ему совсем не понравилось.

Он мгновенно оказался рядом с девушкой, схватил её за горло и стукнул спиной о стену. Она тихонько вскрикнула. Из соседней комнаты раздались ободряющие возгласы: там остановился кто-то из знакомых Гарра, понимающих, чем он собирался заниматься. Гарр прищурился, прикидывая, пригодится ему Нита или стоит убить её прямо сейчас.

Принять решение он не успел. Девушка положила свои тоненькие пальчики на его стальную хватку, лёгким движением освободила свою шею, а потом ударом колена в живот отбросила Гарра к противоположной стене, на кровать. Подошла ближе и поставила ногу на его грудь, не давая перевести дыхание и прижимая к кровати.

В иных обстоятельствах ему могло понравиться.

– Рангарр’Ания, – обратилась Нита к нему по истинному имени, – позволь мне как следует тебе представиться. Ниэт’Ания, – она наклонилась и, улыбнувшись, протянула руку, – твоя сестра-близнец.

Гарр вцепился зубами в протянутую руку. Нита подождала, пока он распробовал её кровь и убедился, что это кровь его демонической матери и человеческого отца.

– Наша мать всё ещё ищет способ примирить два мира, – заговорила Нита. – Мы, близнецы-полукровки, сможем сыграть ключевую роль в её плане. Но ваши церковники подбираются всё ближе к созданию её манускрипта, а если её призовут из Геенны – её место в Совете займёт Нара’Хэйль. Ты знаешь, к чему это приведёт – теперь, когда ты отправил Хаэльта’Нару в Геенну.

Нара’Хэйль всегда хотела передать свой манускрипт доверенному полукровке, избавиться от него, как только окажется в мире людей, а потом призвать демоническую армию и уничтожить всех без разбору – и людей, и полукровок, и демонов, что подчинились не ей. Теперь, когда её возлюбленный сын был возвращён в Геенну, покрытый позором, её ненависть к людям, должно быть, зашкалила. Ания’Лэйн, напротив, настолько верила в возможность примирения людей и демонов, если только удастся открыть людям правду о призывателях, что единственная из демониц добровольно родила отпрысков человеческому мужчине. Поэтому Церковь хотела заполучить её себе: отец Аббас был уверен, что ему удастся заставить Анию’Лэйн служить себе долгие годы, кормя обещаниями о грядущем примирении народов. Поэтому отец Аббас терпел выходки Гарра – Ания’Лэйн была его матерью, и он мог привести к ней.

– Жаль, что пришлось изгнать Хаэльта’Нару, – вслух сказал Гарр, и в такой формулировке это было совершенно искренне. – Но если бы я не отправил его в Геенну, ему пришлось бы передать Аббасу последние сведения для создания манускрипта Ании’Лэйн. Он согласился со мной, что нельзя так поступать, и принёс себя в жертву, чтобы я мог скрыть эти сведения.

Нита наконец-то убрала ногу с груди Гарра и села на кровать рядом с ним.

– Благородно с его стороны, – прошептала она. Гарр увидел, как блеснула слезинка на её щеке в лунном свете. – Как только матушка придёт в этот мир и начнёт проповедовать, она обязательно призовёт его одним из своих приближённых.

– Такой у неё план? – спросил Гарр. – Прийти в мир людей и основать собственную демоническую церковь?

– Скорее – дипломатическое учение. – Нита поморщилась.

– Как она собирается сохранить свои силы?

– Тут в дело вступаем мы. – Тёмные глаза Ниты загорелись торжеством. – Мы создадим ритуал на двоих призывателей, призовём матушку как люди, а потом принесём ей демонический обет покорности, и таким образом она сохранит свои силы в обоих мирах и сможет перемещаться между ними, подготавливая и демонов, и людей к объединению.

– Звучит красиво, – протянул Гарр. – А мы сумеем создать такой ритуал?

– То, что принёс тебе Хаэльт’Нара. – Нита коснулась его груди, как будто манускрипты всё ещё были у него за пазухой. – Кое-что матушка рассказала мне, кое-что я узнаю из этих манускриптов, и пару книг тебе потребуется украсть из собора отца Аббаса.

– Это самоубийство. – Гарр покачал головой.

Нита улыбнулась.

– Нет, если ты воспользуешься этим.

Она откуда-то из складок юбки достала большой кусок невесомой, почти невидимой ткани. Пожалуй, Гарр смог бы завернуться в него целиком.

– Покрывало Теней из Геенны, – с гордостью произнесла Нита. – Матушка помогла мне сплести его. Оно скроет тебя от ненужных глаз. Попробуй.

Гарр поднялся с кровати и завернулся в Покрывало. Осторожно сделал несколько шагов, пытаясь понять, видит его Нита или нет. Потом просто прыгнул на кровать. Судя по тому, как она вскрикнула – не видела.

– Неплохо, – с улыбкой произнёс Гарр, складывая покрывало и пряча за пазухой. – Должно сработать. Какие, говоришь, книги тебе нужны?

Некоторое время они обсуждали план. Гарру нравилось, как улыбалась Нита. Отправляясь в человеческий мир, она не знала, что за существо – её брат, согласится ли он ей помочь или сразу сдаст её церкви. Но он совершенно не разочаровал её. Годы лишений в человеческом мире оказались слабее, чем кровь их матери.

Закончив, они прикончили остатки бутылки вина.

– А теперь… – Гарр поднялся, потянулся и красноречиво посмотрел на постель.

Нита густо покраснела и вскочила.

– Я же твоя сестра!

– И не только поэтому в твоих интересах меня прикрыть. – Гарр ухмыльнулся, отошёл к противоположной стене и улёгся прямо на голый пол. – Изволь не дать мужикам за стенкой усомниться в том, чем мы тут занимались.

***

Грязь и вонючие лохмотья не только не давали никому рассмотреть настоящую внешность Гарра и почуять его запах. Они также маскировали отсутствие заживлённых ускоренной демонической регенерацией повреждений. Сейчас грязь ещё и помогала Гарру скрывать ухмылку: он всё никак не мог перестать посмеиваться над тем, какой спектакль Нита разыгрывала прошлой ночью.

Отец Аббас пристально разглядывал Гарра. Отблески огня из камина его небольшого кабинета, располагавшегося в пристройке к собору, плясали на его лице и наводили на мысли о Геенне. Тщательно вымаранные клочки бумаги, что принёс ему Гарр, отец Аббас уже просмотрел.

– Всё же жаль, – протянул он, наконец, – что Хаэльта’Нару пришлось изгнать.

– Не вовремя же он решил подстраховаться, – пробурчал Гарр. Он наплёл отцу Аббасу, что Хэльт где-то пронюхал, что за ним отправили Роланда, и уничтожил часть манускрипта, предварительно запомнив его наизусть, чтобы поторговаться за свою жизнь. Но Роланд, пусть и смертельно раненый, успел изгнать демона раньше, чем тот успел пикнуть.

Отец Аббас поморщился, услышав писклявый голос Гарра. Он стряхнул на пол остатки еды со своей тарелки и как бы невзначай туда же опрокинул содержимое чернильницы.

– Вот, – сказал он, с превосходством глядя на Гарра. – Поешь.

Обнаруженных в человеческом мире полукровок, как и демонов, вынуждали приносить обет покорности. Он заставлял исполнять любой приказ хозяина, а чтобы стать приказом, фразе было достаточно содержать глагол в повелительном наклонении. Отец Аббас нашёл Гарра, когда тому было три. Он заботился о нём, завоёвывая доверие, и спустя несколько месяцев обманом вытряс из Гарра обет, заверив малыша, что это просто новая игра. Гарр поверил, и с тех пор отец Аббас обращался к ним как с презренным рабом. В частности, любил по поводу и без продемонстрировать свою власть.

Гарр, едва не скривившись, подошёл к перемазанным чернилами объедкам, опустился на колени и принялся зубами подбирать с пола всё, что можно было подобрать.

– Не забудь вычистить пол, – бросил отец Аббас. – Невежливо оставлять еду на посуде, когда тебя угощают.

Гарр с трудом подавил рык. Казалось бы, за столько лет издевательств можно привыкнуть, но нет, его гордость всё ещё не была сломлена.

К счастью, ни один полукровка не был настолько глуп, чтобы позволить хоть кому-то узнать, что обет покорности работает только на демоническую половину, в то время как человеческая вольна делать всё, что ей заблагорассудится. Многие сходили с ума в результате такого противоречия, но, к счастью, церковники списывали это на недостатки самих полукровок.

Закончив вылизывать пол, Гарр сел на пятки и, как он надеялся, заискивающе посмотрел на отца Аббаса. Тот даже не стал стирать с лица самодовольную ухмылку.

– Откуда такая уверенность, что у твоей матери есть дети-демоны? – спросил он.

– Я не знаю наверняка. – Гарр пожал плечами. – Но если они есть – мы сможем призвать их по этим манускриптам, – он кивнул на бумаги, которые получил от Хэльта и которые вымарала Нита, – и у них выведать, как призвать саму Анию’Лэйн. – В присутствии посторонних Гарр называл свою мать только по имени. – А если их нет, то мы, в общем, ничего не теряем.

– Кроме времени.

– Поэтому мы и используем моё время, а не ваше, отец.

Отец Аббас кивнул и протянул Гарру испорченные манускрипты, дополнив их ещё одним аккуратным листом. Гарру даже не потребовалось смотреть на него, чтобы понять: на нём личная хозяйская печать отца Аббаса. Такая же была выжжена в глубине демонической сущности самого Гарра.

– Иди и приведи мне демоническое дитя Ании’Лэйн, – приказал отец Аббас.

Гарр поклонился.

– Слушаюсь и повинуюсь.

***

Нита пришла в условленное место заранее, не дожидаясь полуночи.

Для призыва Ании’Лэйн решили использовать тот же собор, в котором погиб паладин Роланд и отправился в Геенну демон Хаэльт’Нара. Отправлялись по отдельности, чтобы не привлекать ещё больше внимания: над Гарром и так уже подшучивали, что больно много времени он проводит с одной и той же девочкой. Поэтому Гарр велел Ните выждать пару-тройку часов, прежде чем следовать за ним, тем более, от неё в подготовке ритуала всё равно не было бы пользы.

– Ты рано, – сказал Гарр, скидывая Покрывало Теней. Ухмыльнулся, когда Нита тихонько взвизгнула от неожиданности: очередное доказательство, что даже против полудемонов Геенны покрывало работает безотказно.

– Не могу дождаться, – смущённо улыбнулась Нита. – Ты ведь впервые встретишься с матушкой, да? – Её взгляд помутнел. – Жаль только, отца не успели разыскать…

– Отец мёртв, – оборвал её мечтания Гарр. – Он был первым, кого Аббас приказал мне убить, проверяя действие обета покорности.

Лицо Ниты вытянулось, а глаза заблестели. Она коснулась плеч брата, притянула его к себе и крепко обняла. Гарр вдохнул запах её волос, с нотками Геенны, травы и почему-то свежести, и что-то внутри него дрогнуло. Всего лишь на мгновение.

Всецело доверяя брату, Нита не стала перепроверять его письмена. Просто стояла и смотрела на него в ожидании указаний.

Гарру без проблем удалось украсть у отца Аббаса нужные книги. Нита не очень хорошо понимала человеческую письменность, и многие места Гарру приходилось ей расшифровывать. А ещё Нита, как и ожидал Гарр, никогда раньше не видела призыва демона даже со стороны – и тем более не принимала в призыве участия. Однако она гораздо лучше понимала устройство Геенны и то, как из Геенны попасть в человеческий мир. Не говоря уже о том, что она гораздо лучше знала Анию’Лэйн.

За жаркими обсуждениями и спорами брат и сестра провели несколько ночей. Нита под конец даже научилась разыгрывать очень убедительные шоу для соседей. В итоге Нита снабдила Гарра всей теорией демонического призыва, оставив ему, как практику, подготовку конкретного плана действий.

Усадив Ниту в центр ритуального круга, Гарр начал напевать слова призыва, перемещаясь по кругу, будто в танце, и производя действия, требуемые ритуалом. Кожей он ощущал, как в воздухе заструилась демоническая энергия.

– Брат, что-то не так, – прошептала Нита, когда Гарр закончил очередную фразу.

– Доверься мне, – пропел Гарр, стараясь не выбиваться из мелодии и ритма. – Я всё же чаще призывал демонов, чем ты.

– Но…

– И не мешай… – Эту фразу Гарр продолжил пением ритуальных строк.

Нита зажала рот ладонью, надеясь, что из-за неё ритуал не испортится. Она молча ждала, пока оцепенение медленно овладевало ею. Она будто впала в транс и запела, вторя Гарру. И в момент, когда открылись врата, но не врата в Геенну, а врата в её собственную душу, было уже слишком поздно что бы то ни было предпринимать.

Гарр опустился на колени перед Нитой. Развёл её руки в стороны, словно она была безвольной куклой. Превратил пальцы в когти и пронзил грудь своей сестры.

– Брат… – прошептала она, и из уголка её губ стекла кровь. – Что же ты делаешь?

Что-то внутри Гарра снова ёкнуло, но он заставил это что-то замолчать. Нащупал бьющееся сердце.

– Ты ведь… – Нита закашлялась. Из её глаз катились слёзы. – Ты ведь не хотел умирать голодным и одиноким…

Гарр положил вторую руку на плечо сестры и уткнулся лбом в её лоб.

– Твоя сила подарит мне хорошую жизнь и хорошую смерть, – прошептал он. – С твоей силой я стану свободным.

Нита всхлипнула.

– Когда ты всё это придумал?..

Гарр резко отстранился, задавив в себе последние сомнения.

– Как только попробовал твою кровь.

Он сжал пальцы и рванул на себя, вырывая её сердце из груди. Кровь из разорванных сосудов, наплевав на все законы природы, потекла к сердцу. Гарр торопливо откусил от него кусок, прожевал, проглотил, откусил снова, едва не подавился вливающейся в его горло кровью, но не останавливался, пока не съел сердце целиком. Почувствовал, как с последней каплей крови его сестры в него перетекла вся её сила. Взбрыкнула, попыталась вырваться, но быстро признала ту же кровь и слилась с его собственной.

Теперь у него было достаточно сил, чтобы навсегда покинуть осточертевший город, затеряться, скрыться от церкви и в частности от отца Аббаса.