скачать книгу бесплатно
Сидит столетье у окна
С открытым наудачу томом:
Бумажный звон колоколов
Гудит в груди биеньем встречным —
На речке радуги улов,
Что удаётся подстеречь нам.
А голос бьётся, как малёк,
Зажат в ежовых рукавицах,
Так жалок, гулок и далёк —
Стоит слезами на ресницах.
И в сумерках его небес
Московская пружинит плаха,
И пушкинский смеётся бес
От наслаждения и страха.
Мне снятся мёртвые друзья
Мне снятся мёртвые друзья,
Их новые стихи,
Но строк оттуда взять нельзя
С собою никаких.
Сюжеты помню снов своих,
И все детали быта,
И даже почерк строк чужих,
Вот только текст – размыто.
Рассеяно весь день брожу
И близких раздражаю:
Зачем я с мёртвыми дружу,
Зачем припоминаю?
Как знать, быть может, завтра сам
Пойду к друзьям по лугу
И, наконец, останусь там —
Читать стихи по кругу.
Оранжевый шар
Оранжевый шар
Оранжевый шар. Эхо хрущёвок.
Сломан шорох ногой.
В ладонях Бога между двух створок
Раковины. Изгой.
Неподалёку собака завоет.
Три часа ночи. Двор.
Один на один с ледяным покоем,
Отдан ему на спор.
Лакомый лоскут услад любовных,
Горящий радугой клад,
Фантазий зубастых, нагих, огромных,
Внутри гремящих цикад.
Оранжевый шар тонконогих сплетен,
Томный гетеродин.
Когда выходишь на встречу с этим —
Всегда один на один.
Мы плачем
Мы плачем – чтобы нас утешить
не сыщешь средства,
и мы ещё не понимаем,
что это – детство.
Никто не любит, всё надоело,
Жизнь затянулась.
И мы ещё не понимаем,
Что это – юность.
Игрушки дарим нашим детям,
Самим хотелось…
И мы ещё не понимаем,
Что это – зрелость.
Всё наполняется значеньем,
Любая малость,
И мы ещё не понимаем,
Что это – старость.
И мы хотим назад вернуться,
скребём руками.
И мы ещё не понимаем:
над нами – камень.
Тёмная материя
Возможно, что наше зренье
Меняет для нас местами
Не только вектор пространства,
Но свет меняет на тьму.
И свет этот нам не виден,
Скользит между нас тенями,
А мы, как звезды галактик,
Притягиваемся к нему.
Мы двигаемся в тоннелях,
Тоннели властны над нами,
А кажется, что «на воздух»
Решили на выходных,
Но Бог – это просто мальчик,
Играющий с пузырями,
А чёрные нити мрака —
Блики от стенок их.
В немыслимом измереньи,
В какой-то гигантской ванне
Вершатся взрывы сверхновых
И буквы в моей строке.
Все мысли, и все победы,
И весь наш Мир несказанный —
Возможно, всё это блики —
Блики на потолке.
Алиса
Наверное, это какая-то химия —
Слышнее цвета в тишине;
И я к пустякам обращаюсь по имени,
Как кролик в волшебной стране.
Реальность дрожит за дверями незрячими —
Накопленная слеза,
И тянут ко мне свои шеи ребячии —
Заметные вдруг чудеса.
Вот контуры входов вокруг зажигаются,
И кто-то кричит за спиной.
Нора моя только ещё начинается:
– Алиса, за мной!
Скульптура сна
Проложив дорогу в ложной памяти
Сложной лентой лопастей,
В хрупком розовом пергаменте
Сладких девичьих затей.
Вызнав, выпрыгнув и выстрелив,
Хохот, сложенный в рукав,
Постигая нежность и прилив,
В ткани ласковой упав.
Исподволь в спиральном куполе
Голубями в глубину,
Представленье – клоун, труппа ли,
Пали в лунную волну.
Сон
Что верно, не должно быть сказано.
В глазах у девы – крик царя;
Обломки над пустыней разума
В неясном зареве парят.
Лицом на жёлтой фотографии
Проявится углами след,
Ручьями точной каллиграфии
Несостоявшихся комет.
И чёрный холст прозрачной сферою,
Истыканный песками звёзд,
Совьётся в купол люциферовый
Надежд и ласковых угроз.
В куполах
Тёплой утренней постелью,
Нежной мякотью небес,
Щёк румяных карамелью,
Радужной страной чудес
Манит жизнь – беспечной рыбой
Окунуться в свой поток.
Разве можно сделать выбор?
Кто-то может – я не смог.
Плотный облак полушарий,
Лупа лунных куполов —
Влип, как бабочка в гербарий,
Благодушный богослов.
Ранит лакомку расплата,
Робости не побороть.
Лупит лопастью лопата,
Разрывает ямы плоть.
Прячут скрипки музыканты,
И хрусталь погас,
Кончен бал, и вот куранты
Бьют
Двенадцать
Раз.
