Полная версия:
Короткие рассказы. Сборник-3
– Я Ника еще подумаю, но похоже что уже созреваю! -засмеялся я.
– Да милый мой, заказ твой готов уже, можешь забирать! И давай скорее созревай, я устала ждать! И когда ты соизволишь обзавестись сотовым телефоном? Видать придется мне его тебе купить! -и Ника подергав меня слегка за щеку, ушла в комнату.
6
Я сидел и накачиваясь чаем, думал о ее предложении, откусывая малыми кусками бисквит. Ника что-то там кряхтела и копошилась. Наконец она пришла на кухню, в руках у нее была готовая копия. Меня всегда поражал талант художников, в данном случае талант Ники. Копия просто поражала и притягивала взгляд.
– Ну ты Ника молоток! Я точно женюсь на тебе! -восхищеным тоном промолвил я,а затем продолжил:-Послушай Ника, спрячь этот тубус куда нибудь, чтобы никто его не видел и не прикасался к нему!
– Подожди Гриша, я этот тубус спрячу и принесу другой, свой тубус! Затем ты мне снова все это повторишь слово в слово, первое предложение! -улыбнулась она хлопнув в ладошки, через минуту она примчалась с другим тубусом в руках и протянула его мне.
– Давай говори, начинай я жду! -рассмеялась она.
– Я точно на тебе женюсь! -рассмеявшись повторил я.
– Гляди я это запомнила, для тебя это как обещание! А обещания надо выполнять! -потрепала она своей рукой мои волосы на голове, я засунул копию в тубус.
– Ника мне необходимо срочно по делам, но я вернусь-обещаю!
– Верю-потому и отпускаю! -и она меня поцеловав, перекрестила, когда я уже выходил за порог ее квартирки.
Так и не поспав, я к 11.00 подъехал во двор, находящийся по соседству от двора Веры по улице Блохина. Тубус с копией я оставил дома по Малой Пушкарской, что было недалеко от ее дома. Пешком минут 15 не более. Закрыв машину я пересек двор и поднялся на третий этаж. Вера заспаная и помятая открыла мне дверь.
– Ты что так рано?
– Где рано если уже время второго завтрака!?Я вижу у тебя трудная ночь выдалась?!Или еще и бурная? -усмехнулся я.
– Все шутишь да? -и она ушла в комнату, затем вышла и протянула мне дубликаты двух ключей.
– Вот бери! Я свою часть работы выполнила! Теперь дело за тобой! Предупреждаю что этот тип сегодня почему-то дома, а на работу не поехал! Живет надо мной, четвертый этаж! Планировка квартиры такая же! Так что надо думаю дождаться, когда он покинет свои хоромы! -скривилась она и быстро ушла в туалет, где судя по звукам доносящимся из него, ее рвало.
Я тоже скривился и вышел на улицу, сев в свою машину, я поехал к Нике домой. Пока ехал то обдумывал свой план, когда и где показывать Вере копию картины. У нее в квартире это делать нельзя было-нутром чувствовалась опасность. Нужно было людное место. Для этой цели лучше всего подходило какое нибудь кафе. И я придумал куда ее привести. Наконец я приехал к Нике.
– Я знала что ты Гришенька вернешься! Я даже приготовила для тебя завтрак и обед заодно! Мыться будешь, душ примешь?
– Конечно же, о чем речь! -вяло сказал я, потому что очень уж хотелось спать, кое как ополоснувшись, я вышел из ванной и уселся на кухне.
– Ну нет Гриша так не пойдет, ты спишь на ходу! Давай лучше я тебя спать положу, а после сна ты нормально покушаешь! -Ника повела меня в комнату, где и уложила спать.
Проснулся я уже около 15.00 дня. Ника меня укрыла одеялом, так что я вспотел, да еще и окно было чуть ли не над моей головой. Дело в том что Ника жила так сказать в квартире, которая представляла собой студию, или почти студию. Кухня была отдельно, но имелись огромные две комнаты, располагающиеся под самой крышей. Бывшее чердачное помещение здания перестроили под жилые помещения. И окна были не только как обычно, но еще и на крыше, что доставляло дополнительное освещение, которое было так необходимо для работы над картинами, которые создавала Ника.
Когда-то в начале 90-х Ника продала свою квартирку, а также коммуналку, в которой когда-то жила ее бабушка, которая умерла. На эти деньги она купила эту квартиру-студию в центре. В одной комнате она работала над картинами, в другой жила. Для работы ночью, я еще лет 10 назад, купил ей две мощных лампы-прожекторы на штативах. К слову сказать мне Ника смеясь говорила, что от жара этих ламп, она раздевается до гола и без всякого передника работает над картинами. Ей даже так проще, стирать никакого белья, одежды нет необходимости. Просто встала под душ и все, так удобнее. Ну а днем освещения хватало с избытком. В каждой из комнат было по одному стандартному окну и по два верхних на потолке так сказать.
– Ну ты я вижу проснулся! Давай пошли кормить тебя буду! -весело промурлыкала Ника.
Она стояла передо мной в розовых трусиках, без лифчика, в переднике, который был весь обляпан краской, в руках она держала кисточки. Я с улыбкой посмотрел на нее.
– Ты так и пойдешь на кухню? -я рукой показал на кисточки.
– Ой точно! Что это я так заработалась? -рассмеялась Ника и ушла в рабочую комнату.
Я зевая прошел на кухню. Я все думал о том, что пора наведаться к Вере. Наконец на кухню пришла Ника. Она стала накладывать мне покушать и что-то напевала себе под нос.
– А кто тебя так назвал а Ника? -спросил я посмотрев на ее зад в розовых трусиках.
– Мама хотела назвать Надеждой! И уже так предки и решили, что я буду Надеждой! Но тут узнала моя бабуля и, как рассказывала моя мама, бабуля закричала: <<Какая еще Надежда? Никакой Надежды не будет, только Ника>>,вот так я и стала Никой! -и она повернулась ко мне и улыбнулась во все свои 32 зуба.
– Умница твоя бабуля! Тебе имя Надежда не подошло бы! У тебя тип лица, характер, да и весь твой вид не для Надежды! А вот Ника в самый раз! -улыбнулся я.
7
Вскоре поев я побежал по своим неотложным делам. Проезжая по Английской набережной, я вдруг увидел Веру, которая смеясь спокойно шла под ручку с каким-то молодым человеком и весело о чем-то с ним разговаривала. Прическа у нее снова была совсем другая, она шла в очках.
Я не мог остановиться из-за плотного потока машин, да и ехал я во втором ряду. От досады и злости на весь городской транспорт, я ударил кулаком по рулю, от чего моя бедная шестерка стала сигналить. Пришлось врезать еще раз кулаком по рулю, сигнал прекратился. Но от второго удара заработала магнитола. Я не стал ударять кулаком третий раз, подозревая что могут отвалиться крылья или фары, а стиснув губы стал слушать вой магнитолы.
Чуть повременив я уже стоял у двери квартиры, в которой жила Вера. Немного подумав что пришел слишком рано, так как она по идее должна еще гулять с тем парнем, я все таки для очистки совести позвонил в дверной звонок, Я забыл заехать за тубусом с копией и теперь думал что ей сказать, если она конечно дома, что было маловероятно. Наконец послышались щелчки замка и дверь открыла Вера. Она держалась за голову правой рукой.
– А это ты? Заходи, у меня голова раскалывается! -проворчала Вера, было заметно что она не играет никакую роль.
Я с немым удивлением смотрел на нее. У Веры снова была прежняя прическа, как будто она по два раза в день ходит к парикмахеру. Да и лицо у Веры довольно сильно было опухшим. Как она успевает так очень быстро и причем качественно нажраться спиртного, я просто не представлял.
– Ну наверное пить надо было меньше!? -посочувствовал я ей.
– Да откуда тебе знать? Просто у меня болит голова! -простонала она, у нее в кармане халата зазвонил сотовый. Перед тем как ответить на звонок, она посмотрела на меня и на телефон.
– Ты дело которое от тебя требовалось сделал?
– Да, картина у меня, но я ее забыл дома!
Вера кивнула головой и ушла в комнату приложив ухо к сотовому. Я пожал плечами и прошел на кухню налить себе кофе. Вера отсутствовала минут десять, после чего появилась из комнаты и прошла в ванную. Выйдя из нее она села са стол и налила себе тоже кофе. Было видно что она немного повеселела и преобразилась.
– Наверное шампунь выпила в ванной, или одеколона! -со смехом подумал я и улыбнулся ей.
– Голова перестает болеть когда опохмеляешься, правда?! -засмеялся я и похоже что угадал.
– Да перестает болеть! -и она вынула из кармана халата 250-ти граммовую, плоскую бутылку 40° коньяка <<Арарат>>,которая уже наполовину была пуста.
– Мда, ну ты даешь! Смотри не спейся! -покачал я со смехом головой.
– Да уж постараюсь как нибудь! Ведь ты меня не бросишь? -с усилием улыбнулась Вера.
– Не люблю женщин алкоголиков, особенно молодых! И где твои очки? -скривившись спросил я.
– Я брошу пить обещаю! А очки я потеряла! -махнула она рукой, наливая себе в рюмку коньяка.
– Ладно ты тут не спейся, а я домой! Спать хочу и устал! -я вышел из ее квартиры и направился в соседний двор, в котором оставил машину.
Через некоторое время я уже подьезжал к своему дому. Со стоянки в моем дворе отъезжала какая-то машина, сквозь боковое стекло я увидел что в ней в качестве пассажира сидит Вера, но снова с другой прической, в очках.
.Я аж поперхнулся от удивления. Но этого просто не могло быть, видать от усталости мне что только не мерещится. Я поднялся к себе и открыл дверь своим ключом. Краем глаза я обратил внимание на сдвинутый у входной двери коврик, удивившись тому, как это я ушел не поправив его. Видать старость наверное. Я решил зараннее приготовить на завтра тубус с копией, иначе снова забуду. Но заглянув в кладовку, я его там не обнаружил. Лихорадочно все проверив я понял что тубус с копией украли. Об этом говорило и то, что входной коврик у двери был сдвинут, а я его перед уходом всегда поправляю. Я вспомнил про отъезжавшую машину и Веру в ней. Поправив коврик и закрыв дверь, я выскочил на улицу и поехал к Вере. Уже не пряча машину я остановился под ее окнами и забежал в дом. Долго звонил в дверь, но никто не открывал. Выскочив на улицу я посмотрел на окна, они были темные. Я поехал домой. На следующее утро я снова приехал к Вере во двор и, подойдя к двери стал звонить. Дверь открыла женщина лет 55-60-ти.
– Извините а Веру можно? -растерянно спросил я, тупо уставившись на женщину.
– Какую Веру? А-а-а вы наверное о тех двух близняшках, которые у меня снимали жилье!?Так они должны были еще вчера по договоренности покинуть мою квартиру! Я пока на даче была, то этим близняшкам сдавала свою квартиру! Они зараннее заплатили вперед всю сумму! -улыбнулась мне женщина.
Я извинившись вышел из дома и сев в машину, поехал к Нике. Домой я возвращаться не хотел, решив дверные замки на входной двери, поменять на этой неделе, но не сегодня.
– Ой Гришенька, милый мой! Наконец-то я снова тебя вижу!
– Послушай Ника у меня для тебя новость! Выходи за меня замуж!?
– Господи ты боже мой! Да конечно же! -и она обняла меня.
– Где тубус?
– Сейчас принесу! -Ника убежала в комнату, а затем вышла с тубусом, который открыла и вытащила картину.
– Ты знаешь Ника… -но договорить она мне не дала.
– У меня есть знакомый антиквар, он <<железный>>,не предаст! Наличными сразу отдает, без всякого аванса, уже проверен не раз! Сдать ему картину можно хоть сейчас! И у меня для тебя подарок! -Ника открыла сервант и достала из нее коробку.
Я открыл ее, в ней лежал сотовый телефон.
Эпилог
Картину мы с Никой продали антиквару и выручили очень неплохие деньги. После этого подали заявление в ЗАГС. Я свою квартиру сдаю какому-то военному с семьей, а живу у Ники. Она очень рада и счастлива, что все таки добилась своего. Веру или как там ее, короче тех близняшек-авантюристок я больше не видел.
04.02.2019 г./Stran nuk/Почему же все таки многие люди,
стараются выбирать лёгкие отношения?
Может потому, что они легче!
Хотя сложные, экстремальнее,
интереснее своими приключениями,
неразгаданными тайнами,
неожиданными сюрпризами.
Поворотами, падениями и взлётами,
верами и изменами,
правдами и огорчениями,
ожиданиями и радостью встречь!
/Stran nuk/Деревенская баня
Часть-2
г. Пушкин. Ресторан Царскосельского вокзала.2010 год
Моня Мордэхаевич Карцер сидел в ресторане Царскосельского, маленькими глотками попивая из большого для его ручонок бокала терпкое вино, ждал человека с которым договорился о встрече. Моня Мордэхаевич был маленьким, тучным, лысоватым и хитро-коварным евреем. Он крайне был недоволен тем, что его старший родной брат Гога, попросил снова об услуге. Снова посетить Санкт-Петербург по одному важному делу. Моня сидел и вспоминал свой недавний разговор со своим старшим братом.
– Ну где ты Моничка? Тащи сюда свое грешное тело! Я крайне таки тобой не доволен! -вяло кричал Гога.
Гога Мордэхаевич Карцер, сидел у камина и маленькими глотками потягивал из бокала <
– Слушай сюда Моня, у меня таки для тебя снова есть маленькое дельце! И ты должен ради наших предков, ради папы и мамы это сделать! И ты пойдешь и все сделаешь, как я старший брат тебе велю! Послушай Моничка, необходимо переправить кое какие секретные документы за кордон! Ну таки ведь не мне же это делать? Ты моложе меня, подвижнее, хитрее! Порадуй своего любимого брата, сделай милость, сделай то о чем прошу!? -скривился в улыбке Гога.
– Ладно Гога я выполню то, о чем ты просишь! Но только один раз! -вздохнув сказал Моня.
– Только ради бога Моня, не так как в прошлый раз, я прошу тебя! Не позорь наш древний род! Без криминала, воровства, фанатизма и крови, ну ты же знаешь любимого старшего брата! Я не люблю насилия и крови! Сделай все полюбовно, ладненько братец мой? Ну иди и не мельтеши передо мной, ты же видишь что я занят делом, я созерцаю свой внутренний мир!
И вот теперь Моня сидел и ждал, согласно плана и договора, одного человека-перекупщика, который являлся передаточным-транзитным звеном в этой комбинации и авантюрной игре с огнем. Время шло, но транзитное звено почему-то не появлялось. Моня хотел было уже уйти, но тут наконец-то к его столику подошел и сел долгожданный Изя Яковлевич Подстрегайло. Это был тоже еврей, довольно высокий, худой с бровями, сросшимися над переносицей, черными как смоль глазами и кудрявыми волосами на голове. Он был в клетчатом, серо-черного цвета костюме, с бабочкой на вороте белоснежной рубашки, в шляпе того же цвета, в черных полуботинках, с тросточкой в правой руке и сигарой в левой.
– Ну добрый день Моня! А день сегодня чудесный правда?
– Изя ты таки пойми, что время проводимое в этих местах, для меня таки как хомут на шее! Давай ближе к телу! Я хочу поскорее уехать отсюда!
– Для меня тоже! Но я стараюсь не обращать внимания на неудачи и продолжаю тут жить! Даже после того, как твой братец меня можно сказать надул на пол миллиона! А если тебе так тут плохо, ну тогда держи! Что с ними делать, тебе думаю таки объяснили!? -Изя положил на стол конверт, затем встал и коротко поклонившись удалился, ступая по мраморному полу, своей грациозной походкой аиста, постукивая о мраморный пол тростью.
– Вот уж франт! Как таки превращает, извращает и портит нашего брата северная столица! -сказал ему вслед Моня и покачал головой.
Моня взял конверт и достал из него какие-то бумаги. Развернув один из листов, он увидел на нем чертеж какого-то механизма, больше похожего на летательный аппарат. На другом листе судя по небольшим схемам и стрелкам, тянущимся от схемок к надписям, было описание этого механизма на непонятном языке. На третьем листе была карта какой-то местности на территории средней полосы России, скорее севернее Урала, но Моня не стал заострять внимания и изучать карту, ему было не до этого. На четвертом листе был написан точный и подробный адрес доставки к клиенту: Швейцария. Цюрих. Фригерштрассе 15—18.Вернер Магнус Максимилиан фрайхерр фон Браун (Вернер фон Браун).
1
Я сидела как дура перед этим холстом и, рука моя просто не хотела ничего творить. Гришка убежал в магазин за молоком, потому что ему срочно в 02.30 ночи захотелось омлета, что очень редко бывает. А я сидела на своем табурете полностью голая под этими прожекторами, да пыталась родить хоть что нибудь на этот белый и пустой холст. Вот так вот насижусь под этими прожекторами, а потом все удивляются, да спрашивают: <<И где это ты так Ника загораешь? И зимой и летом, ты одним цветом! Вот бы нам так! Неужели в солярий ходишь? Он нынче дорогой!>>.
– Заимейте такого вот мужа как мой Гришка, будете все загоревшие! А еще постоянно холодильник будет полным! И еще у вас появится угроза к ожирению! -отвечала им я.
Пока Гришка не вошел в мою жизнь, холодильник мой даже временами я отключала за ненадобностью. Я раньше даже не знала что такое постоянно заглядывать в холодильник. А теперь я постоянно открываю его и, как дура смотрю внутрь, как будто мне там мужской стриптиз сейчас покажут. А продукты у меня раньше появлялись только тогда, когда я очень есть хотела, или по праздникам, или когда гости посещали меня. Я была стройной девушкой и все на меня налазило. А теперь сижу я перед лампами, голая и одеть нечего, потому что все мои платья мне малы. Мне реально нечего одеть, кроме джинсового комбинезона, передника, короткой юбки да кое каких своих трусов. Да и то, трусы все уже полопались. У меня классический женский гардероб: <<Надеть нечего, вешать некуда, выкинуть жалко! А еще есть отделение -Вдруг похудею!?>>,вот такое у меня бабское горе.
Про свои платья можно мне смело уже забыть, как о красивой сказке, приходящей только во сне. Со своего любимого 46-го размера, я смело и верно почти перевалила за 56-й. Лифчики я давно уже не ношу. Мои сиськи, пардон-груди перевешивают меня и,я боюсь грохнуться вперед лицом. Но не падаю только потому, что уравновешивает мое тело непомерно выросший зад и ляшки. Зато Гриша на девятом или каком там небе от счастья. Ему нравится что я в достатке и постоянно накормлена. У меня и картины стали получаться какие-то непонятные. Если мужика рисую или собаку, то обязательно получается толстый мужик или животное толстое, все толстое.
Зато мои картины от этого, стали иметь успех, в особенности среди иностранного контингента. Даже заказы повалили, то бабу толстую на телеге с сеном нарисовать, то мужика толстого на бочке с пивом и, огромной кружкой в руке намалевать. Как-то нарисовала кенгуру, да чуть сама под этими прожекторами в обморок от ужаса не упала, когда пригляделась. Кенгуру получилась не просто толстая, а необъятная. Зато Гриша зашел и похвалил, ему очень понравилось. Выставляя эту картину <<кенгуру>> на Невском для продажи, по просьбе Гриши, я думала что хоть от стыда похудею. Да не тут-то было. Эту <<кенгуру>> сразу через 10 минут подмели, я даже не успела толком поторговаться. По какой заведомо большой цене поставила-по той и взяли, да еще заказали несколько <<кенгуру>>,успокоили и сказали что мол <<для детского сада нужно>>.Бедные детки, наверное заикаться станут. Вот теперь я сижу и малюю эти кенгуру, да так они мне надоели, что захотелось что нибудь свое, душевное создать. Наконец я решилась и начала творить, высунув от усердия свой язык, потому как он временами, у меня во рту, от того что я поправилась, просто не помещался. Картину я решила назвать <<Деревенская баня>>.К тому времени когда послышался грохот на кухне (это пришел Гриша),я уже картину закончила и подписала, толком не рассматривая, потому как торопилась на кухню, побежала кушать. Уж очень захотелось перекусить.
– Ну Гришка показывай что купил? Я есть хочу, давай быстро сделаю тебе омлет и тоже с тобой поем!
– Да что ты Ника, садись я сам сделаю! Отдыхай пока что! Это минут пять займет не более!
Пока я мыла руки от краски, Гриша уже все разложил по тарелкам и добавил себе и мне по две сардельки, чему я была только рада, но чего крайне не разделяла моя душа, моля меня не есть ночью, да еще в таком плотно-большом количестве. Но мой изголодавшийся бедный желудок, упрямо брал свое, наверстывая за все те года, когда я голодала, сидела на диетах и была стройна. Я еще обильно полила горячие сардельки майонезом и кетчупом, что придало им невероятно восхитительный вкус и аромат. Я ела и мне еще хотелось.
– Ой Гришенька ты молодец! Вкусно-то как! -хвалила я его.
– У тебя там что нибудь получилось? Или все еще в процессе?
– Уже закончила свою картину! Даже название дала <<Деревенская баня>>,нравится?
– Так надо же работу посмотреть!? -улыбнулся Гриша.
2
После толи позднего, пятого по счету ужина, или четвертого по счету завтрака, мы с Гришей пошли посмотреть, уже подсохшую под прожекторами, мою новую картину. Когда зашли в рабочую комнату и подошли к картине, я побледнела.
– Ой боже мой, мамочки мои родненькие! Да что это такое происходит со мной? Караул, я сейчас потеряю сознание! -заорала я как будто меня собираются сжечь заживо на костре.
На картине были изображены непомерно толстые, голые мужики с вениками и деревянными ушатами, да такие же необъятно толстые, голые, раскрасневшиеся бабы тоже с вениками и мочалами в руках, а вокруг них пар.
– Вот это шедевр! Завтра же выставляй эту прелесть на продажу, даже не думай спорить! -попросил требовательно Гриша.
Я в протеворечиво-расстроеных чувствах, зевая легла спать. Гриша выключив прожектора, тоже завалился рядом и сразу уснул. Я лежала и думала о своей неудачной картине. Я думала что от этого просто не смогу уснуть, но незаметно для самой себя, я провалилась в свой любимый, долгожданный сон, где я бегала стройная, веселая в своих коротких, полупрозрачных, легких, летних платьях. Утром я проснулась от возни и вкусного запаха, тянущегося из кухни. Я встала и протелепала по своим делам, а затем зашла на кухню. Гриша жарил котлеты, взятые ночью в круглосуточном магазине, на плите стояло в кастрюле готовое картофельное пюре, а также сваренный кофе. На столе стояли две открытых банки горбуши и шпрот, поджаренные сардельки, на тарелочке соленые огурчики, хлеб, сливочное масло, в вазе был порезан на небольшие кусочки бисквит. Гриша уже на тарелочки положил пюре с котлетой и поставил передо мной на стол. Затем налил кофе и тоже поставил рядом с тарелками. Я ела и жмурилась от удовольствия. Я даже на некоторое время забыла о неудачной картине.
– Ну Гришенька, умеешь ты ублажить меня своим диетическим завтраком! Худею на трех диетах, двумя не наедаюсь!
– Ну как не доставить тебе удовольствия? Только так и стараюсь! -улыбнулся он мне.
– Ладно я собираюсь как всегда на тусовку! Ты если хочешь, подтягивайся тоже!
– Конечно подойду! -пообещал Гриша.
– Да Гриша, мне надо будет в середине дня, чтобы ты меня отвез в галантерею! У меня внезапно кончились трусы!
– Хорошо, сделаем! Я тогда подъеду прямо на машине!
– Да, постарайся милый! -улыбнулась я ему.
Если Гришка что и обещал, то обязательно выполнял. Мне он этим тоже очень нравился. Я прошла в комнату и стала думать что мне одеть. Выбора особо не было. Ну я кое как натянув на свой зад последние, кружевные труселя, надела джинсовый комбинезон и взяв ужасную картину, спустилась во двор к машине. Гриша подвез меня на наше место и я с тяжелым чувством на душе, поставила картину на продажу. Чтобы доказать Грише его неправоту, я в 10 раз увеличила цену на эту картину, будучи уверенная в том, что картину не то что не купят, а даже не зацепятся взглядом. Гриша еще не успел отъехать, как ко мне подошла парочка, пожилых каких-то иностранцев. Посмотрев на картину и на цену, они немного поговорили на своем языке, похожем на испанский, затем без слов вынули доллары и отсчитали мне три тысячи, взяли картину и пошли. Гриша все это видел. Я сидела как идиотка на своем раскладном стульчике, незная как мне на это реагировать. Гриша улыбаясь подошел ко мне, молча взял под руку. Он помог мне встать и загрузил раскладной стульчик и стойку для картин в багажник. Я вздохнув села в машину.
– Вези меня в галантерею, затем в пошивочную! Буду платье себе заказывать и нормальные юбки купить мне надо, надоел комбинезон, жарко в нем!
– Хорошо милая, как скажешь так и будет! -с улыбкой кивал он головой.
3
В галантерее я купила кучу нижнего белья, своего размера. Затем в другом магазине долго выбирала юбку, но так и не подобрала. Плюнув на все это я вернулась в машину.
– Вези милый в пошивочную!
– Да сколько угодно, куда хочешь!
В пошивочной было намного лучше. Я выбрала ткань и фасон для платьев.
– Девушка простите! Я смотрю на ваш размер, у нас есть готовое, прекрасное платье, но заказчик не пришел в срок и мы выставили по заниженной цене! Оно должно вам подойти! Пройдите пожалуйста в примерочную!
