скачать книгу бесплатно
Очевидно, эта штука была ему без всякой надобности. Ему никогда не доводилось стрелять из огнестрельного оружия, а учиться – за пару часов до самого мероприятия – было поздновато. Безволосый, вероятно, даже не предполагал такой вероятности – что некто, происходящий из маргинальных слоев Гетто, не умеет обращаться с оружием. Ковбой наверняка бы удивился, узнав, что в действительности Племя живет по соседству.
Как бы там ни было, Курт пришел к выводу, что с этим стволом он рискует совершить массу ошибок. А также, разумеется, лишиться единственного преимущества – того, что делало его Волком. У безволосых были горы оружия, однако почему-то они обратились к члену Стаи. Следовательно, таким преимуществом следовало распорядиться наилучшим образом.
Вынув из пистолета магазин, Страйкер один за другим разбросал по двору патроны. Следом полетели пустая обойма, затвор, возвратная пружина и рама с рукоятью – на все четыре стороны света. Разыскать части единого целого среди всего того мусора, что усеивал двор, было задачей непростой – даже если знать, что искать.
Боек, чуть помедлив, Курт зашвырнул в один из оконных проемов.
Бывало, стоя на часах у входа в Убежище, он успевал не один десяток раз расчленить и собрать пистолет легендарного Коррига, – чтобы убить время. Тем не менее, знание устройства оружия не шло ни в какое сравнение со стрелковыми навыками Волка (вернее, отсутствием таковых).
Невзирая на слова Ковбоя, ему следовало поторопиться.
Непроизвольно коснувшись кармана с планшеткой, Страйкер направился к выходу из подворотни. Там он немного помедлил, оглядываясь на предмет неприятных сюрпризов, после чего продолжил путь. Свет дальних фонарей лежал на асфальте влажными полосами. Не было видно ни одной живой души, и даже патрули куда-то подевались. Звезды равнодушно глядели сквозь Купол, Луна без спешки продолжала полет.
На том перекрестке, где, по утверждению Ковбоя, находился нелегальный бордель, Волку доводилось бывать два-три раза. Разумеется, тогда у него не возникало особой нужды что-либо разнюхивать, поэтому обстановка с трудом воскрешалась в сознании. Мегаполис был колоссален. А вылазки на поверхность – молниеносны и поспешны.
Как бы там ни было, прежде чем браться за дело, Курт решил кое-что разузнать – тем более, что это оказалось по дороге. Местонахождение ближайшего банкомата он знал доподлинно. При подборе места для встречи этот фактор также сыграл немаловажную роль.
Судя по слухам, в Ульях бумажные деньги почти не использовались, зато в Гетто по-прежнему имели большое хождение. Приземленные – в обоих смыслах слова – жители доверяли бумаге значительно больше, нежели абстрактным банковским потокам. Счет можно заморозить, арестовать или ограбить из Сети, тогда как «бумажные» сбережения подвергались не меньшему, однако куда более привычному риску. Кроме того, у сделки, совершенной по старинке, оставалось куда больше шансов остаться незамеченной, нежели у перечислений сумм с одного счета на другой.
Банкомат был похож на бронированный гроб с эмблемой Национального Банка. Поравнявшись с «крышкой», Курт в недоумении почесал затылок. Прежде он вообще был знаком с деньгами лишь понаслышке, теперь же приходилось прибегать к услугам столь странного аппарата. Еще на подходе он начал беспокойно оглядываться. Фигура в капюшоне, тревожащая банкомат в столь неурочный час, могла вызвать вполне обоснованные подозрения. Поэтому действовать следовало быстро. Но как?..
В металлической панели не обнаружилось ни клавиш, ни мониторов.
Волк уже было решил, что на ночь аппарат отключили, как вдруг раздался голос:
– Вставьте, пожалуйста, кредитный чип.
Голос был мужским, с металлическими интонациями.
От неожиданности Страйкер подпрыгнул на месте. Затем огляделся, однако не заметил ничего необычного. Вероятно, банкомат каким-то образом почувствовал его присутствие – сканерами или чем-то еще.
Что-то щелкнуло, в корпусе показалась узкая приемная щель.
Достав кредитку, Курт замер в нерешительности. Что, если аппарат неисправен?.. Проглотит чип, заявит, что никаких денег там нет. Волк уже слышал о таких происшествиях. С другой стороны, отправляться в банк лично также было не лучшей затеей.
Страйкер затаил дыхание и бережно сунул чип в щель. Тот сразу скрылся внутри, какая-то сила буквально вырвала пластину из пальцев. Определенно, далеко не самое лучшее начало.
Тем не менее, через несколько секунд металлическая поверхность пришла в движение. Примерно на уровне физиономии Волка разошлись створки, за которыми обнаружилось оконце небольшого монитора. На последнем мерцал все тот же логотип. Так продолжалось еще пару секунд, а затем эмблема сменилась благожелательным мужским лицом.
Курт инстинктивно отпрянул, но тут же сообразил, что, конечно, это был обычный конструкт. Компьютерный софт умел все, что должен уметь обычный клерк. Еще он имел стандартный комплект физиогномических ужимок, а также, возможно, знал пару шуток.
– Чем могу быть полезен? – осведомился конструкт, вежливо улыбнувшись.
Волк чуть замешкался, подбирая слова:
– Я… хочу проверить счет.
– Пожалуйста. Ваш анонимный счет был открыт вчера, ровно в двенадцать пополудни. Порядковый номер – 58443. Содержимое – 2,5 тысячи американских долларов. Чип выдан на предъявителя. Чтобы предпринять какие-либо действия относительно данной суммы, вам достаточно лишь изъявить желание. – Конструкт выжидающе уставился на Волка.
Страйкер лихорадочно размышлял. Вероятно, ему следует забрать эти две с половиной тысячи прямо сейчас. Карманы он не слишком отяготит, зато подстрахует ближайшее будущее – если Ковбой все же планирует его провести.
– Да, – сказал он, – я хочу получить всю сумму.
– Какими купюрами, сэр?
Вопрос поставил Курта в тупик.
– Что?..
– Двадцать пять сотен, или банкнотами меньшего достоинства?..
– Гм… Давайте двадцать пять, – решился Волк.
– Должен предупредить, что, если вы снимете всю сумму, ваш счет прекратит существование. Подтверждаете?..
– Нет! – воскликнул Курт. Каким в таком случае образом Ковбой переведет оставшуюся сумму? – Оставьте десять долларов. Достаточно?
– Вполне. Я выдам вам двадцать четыре сотни, одну банкноту в пятьдесят, а две по двадцать. Подтверждаете?..
– Да. Будьте любезны, – добавил Волк.
– Секундочку…
Внутри банкомата что-то зашелестело, после чего рядом с монитором открылось оконце поменьше – своего рода форточка. Там, в специальной пластиковой тарелке, лежала ровная стопка зеленоватых купюр. Страйкер с быстротой молнии сгреб все без остатка.
Форточка захлопнулась. Приемная щель выплюнула чип.
– Всего доброго, – попрощался конструкт. – Заходите еще.
Бронированная плита встала на место, закрывая монитор. После того, как Курт вынул чип, закрылась и щель. Банкомат вновь принял вид металлического гроба.
Страйкер поднес пухлую пачку к лицу.
Купюры были совсем свежими, – возможно, их еще не касалась рука человека. Каждую украшал портрет серьезного мужа. Больше всех было Бенджамина Франклина, чья прическа показалась Волку несколько странной. На ощупь каждая банкнота оказалась сухой и шершавой, будто языки молодых Волчиц. Деньги пахли первосортной бумагой и типографской краской. Почему-то этот запах Курту сразу понравился.
Спрятав банкноты во внутренний карман, он продолжил путь.
Большую часть суммы он уже собрал. Оставалось еще полторы тысячи. А также, конечно, не помешает иметь кое-что про запас – на случай неожиданных расходов.
Если бы Ковбой сглупил, и перевел на счет все деньги, Волк не задумываясь отправился бы прямиком в Убежище. Что ему до проблем безволосых?.. Это мероприятие было задумано как единичное, впредь Страйкер поклялся себе свято блюсти Заветы.
Безусловно, Хью и Ковбой понятия не имели, где его искать. Если бы несостоявшийся убийца испарился с деньгами, безволосые могли перегрызть друг другу глотки – Курту было плевать.
Но так уж вышло, что Ковбой оказался на редкость умен. Как ни странно, этот безволосый импонировал Волку. Один из очень немногих (если не считать самок), и дело было не только в исходящих от него приятных ароматах (хотя и в них тоже). Этот безволосый наверняка жил под самым Куполом, но Страйкер не чувствовал зависти.
У Ковбоя был стиль.
В нем чувствовалась загадка – как тот едва уловимый запах, что на мгновение почувствовал Курт. Она затаилась в уголках насмешливых глаз, в трещинках аккуратных морщин у оконечностей губ. Этот безволосый любил улыбаться, вот только веселиться – навряд ли.
Волк мотнул головой, будто собирался вытряхнуть несвоевременные мысли. Сейчас нужно думать о деле. Каким образом он собирается «ликвидировать» Майклсона, а также обезвредить охрану? На ум не приходило ничего выдающегося. Вероятно, – решил он, – придется импровизировать. Как во время тех драк, в которых время от времени принимал участие по дороге в Гетто. Или, что даже серьезнее, во время потасовок в родном Убежище, когда юные Волки выясняли отношения.
Поглядывая на таблички с указанием улиц и номеров домов, Курт корректировал маршрут. Уличные патрули становились все реже, а потому избегать их также не составляло труда. Престижный район с неохотой сменялся жильем для обычного люда. Появились первые магазины и бары, – бледные тени от буйства Бульвара Сан-Сет. Однако, стоило отойти от освещенных витрин и голографических вывесок, как ночь вновь сгущалась над улицей. С интервалами в несколько минут мимо проносился автомобиль. Из салона, как правило, доносился смех и запах спиртного.
Страйкер целеустремленно шел по тротуару, спрятав голову в капюшоне, а лапы в карманах. Всякий раз, когда впереди показывались группки безволосых, включавшие более трех хохочущих глоток, Волк переходил на другую сторону. Порой его окликали, но безуспешно. Сейчас не хватало, – думал он, – сцепиться с подгулявшей молодежью.
Впрочем, эти опасения оказались напрасны. По мере приближения к дому № 43 всякая активность исчезла, словно по волшебству. Оружейная брала начало на следующем перекрестке. Насколько Курт помнил, Тисовая улица была довольно широкой, с двусторонним, хотя и жидковатым движением. Ее застраивали будто впопыхах, но результат оказался довольно неплох.
Судя по всему, все дома были построены вскоре после возведения Купола. Они неплохо сохранились, хотя кое-где сквозь впечатляющий грим и выпирали голые кости. В большинстве своем здания были четырех-пятиэтажными, только в отдалении маячили пара высотных колонн. «Угрюмые старички», – как называл их Курт.
Он вышел на перекресток и замер в тени. Проезжая часть пустовала, если не считать летевших на юг отраженных огней. Пара пешеходов, немного пошатываясь, брели по другой стороне. Волк проводил их взглядом. Вот они, едва не упав, начали переходить бетонированный въезд в какую-то подворотню. Проем загораживал полосатый шлагбаум. Один из выпивох остановился, однако из тени тут же вышли пара широкоплечих парней. «Идите-ка отсюда», – донеслось к Волку через улицу. Парочка, поддерживая друг дружку, последовала указанию и вскоре исчезла в ночи.
Страйкеру не было нужды смотреть на номерной знак того дома. Он и так знал, что попал по адресу.
Было бы наивно полагать, что подпольный бордель имел отдельный вход на фасаде, или же в «нумера» можно угодить через парадный. Нет, все оказалось вполне в традициях жанра.
Курт мог вполне определенно полагать, что большая часть заведения расположена за тем самым шлагбаумом, который охраняли, как минимум, двое молодчиков. Судя по бетонированному въезду, внутри была какая-то стоянка, либо что-то в этом роде. Вполне вероятно, что автомобиль Майклсона (не пришел же он пешком!) стоит именно там. А внутри машины, вполне возможно, дожидается шофер и кто-то из охраны.
Таким образом, Волк с ходу отверг идею «лобового прорыва».
Он должен упасть с неба, выполнить работу, и вновь скрыться во тьме. На все про все должно уйти всего несколько секунд. Если же разбираться с охраной постепенно, по мере появления, так, чего доброго, придется отправляться за Родом в «нумера». Страйкер на мгновение представил себе бешеную гонку по роскошным комнатам, устланным кружевами и женскими телами, за трясущейся от страха грудой жира…
Упасть с неба, – мелькнула внезапная догадка. Курт взглянул на фасад здания более предметно. Балкончики были небольшими, и поэтому располагались на редкость компактно. Друг от друга их разделяли два с лишним метра. Окна и стеклянные двери были черны; жильцы, должно быть, давным-давно отошли ко сну.
Приняв решение, Волк не стал медлить. Пройдя по Тисовой к дому № 45, он перешел дорогу и двинулся в противоположном направлении. По мере приближения к цели походка его замедлялась, а глаза все более тщательно шарили по сторонам. Вот мимо промчался автомобиль, и Курту пришлось остановиться в тени, пока свет фар не потухнет вдали. Но, поравнявшись с парадным входом, он медлить не стал.
Страйкер оттолкнулся от асфальта и взмыл в воздух. Сильные пальцы ухватились за край портика, что нависал над подъездом. Мгновение спустя он уже стоял в оконном проеме подъезда, приноравливаясь к новому прыжку. Вот лапы ухватились за чугунные перила, Курт одним броском втащил себя на балкон. Но и тут не следовало задерживаться. Он пригнулся, прошел мимо стеклянной двери, а затем прыгнул вновь – на этот раз на третий этаж. Стена дома просвистела мимо, под ногами мелькнул темный асфальт.
Ему пришлось совершить еще шесть подобных прыжков. Стена дома была темно-серой, и все же черный силуэт отлично выделялся на общем фоне. Но, хвала Богам, на Тисовой не оказалось прохожих. В противном случае, заинтересовавшись увиденным, они могли поднять шум, дабы все остальные также могли полюбоваться легендарным Спайдер-меном.
Особенно трудно пришлось на самом углу. Охранники курили и о чем-то болтали внизу, у шлагбаума, тогда как Курт изо всех старался не шуметь, и даже почти не дышал. Ему пришлось взобраться на четвертый этаж, и уже оттуда совершить рискованный прыжок – на балкон третьего, что едва-едва показался из-за угла.
Пальцы правой лапы, соскользнув с перил, каким-то чудом сомкнулись на одном из прутьев. Волк стиснул его мертвой хваткой. Секунду спустя подоспело остальное тело. Страйкер что есть силы стиснул челюсти, чтобы не пустить наружу яростный вопль. Он сильно приложился ребрами о бетонный бортик, так, что из глаз искры посыпались. А какое-то мгновение спустя в локтевой и плечевой сустав, казалось, залили расплавленный свинец.
Но для криков это было явно не подходящее время. Курт отлично помнил об охранниках, что топтались внизу. Поэтому, не делая из обычной боли трагедию, Волк ухватился за перила второй лапой, подтянулся и забросил тело по ту сторону. Лишь там, распластавшись на керамической плитке, он позволил себе перевести дух.
Около минуты он любовался влажными облачками, вылетавшими из пасти, и прислушивался к тому, что творилось внизу. Охранники продолжали разговор на отвлеченные темы, похоже, ничуть не обеспокоившись странными звуками. Разговор вели двое, но делать выводы было рановато.
Лапы Волка тем временем ощупывали тело и конечности. Ребра болели, и все же были целы. Суставы также постепенно отходили. Главное, что сухожилия и мышцы также не подвели – без правой руки пришлось бы несладко.
Приподняв голову, Курт заглянул в стеклянную дверь. Та была занавешена изнутри плотной тканью, через которую, вероятно, не пробивался даже солнечный свет, не говоря о автомобильных фарах. Во всяком случае, рассмотреть сквозь нее силуэт навряд ли было возможно. Привстав, Страйкер облокотился о керамический пол и выглянул наружу.
Дом по Тисовой № 43 извивался буквой «S». Дворик, отгороженный шлагбаумом, был образован сомкнутыми кирпичными стенами. Другого выхода, если не считать единственный подъезд, отсюда не было. С позиции Курта была превосходно видна бронированная дверь с зарешеченным оконцем. Над козырьком крепились две видеокамеры, а у косяка болтался на цепи красный фонарь (вероятно, имевший какое-то символическое значение).
В этой части дома окна были преимущественно светлы, – исключая лишь четвертый этаж. Часть проемов горела белыми прямоугольниками, но большинство освещали интимные приглушенные тона – розовый, голубой, бежевый, зеленый. Сложные конструкции тюли и занавесей скрывали все, что происходило внутри. Как ни пытался Волк что-либо разглядеть, все его попытки не достигли результата.
Собственно, удивляться было нечему. Курт не сомневался, что все эти окна были пуленепробиваемы. А судя по тому, что Род Майклсон – какая-то влиятельная шишка из Улья (если уж такой стиляга, как Ковбой желал его смерти) – любил здесь поразвлечься, бордель был далеко не самый дешевый. В таких местах клиентов обычно ценили, и из кожи лезли, чтобы угодить любой их прихоти. Разумеется, конфиденциальность и безопасность были непременными условиями.
Страйкер бы также не удивился, если бы узнал, что в данный момент заведение работало на одного Майклсона. Ковбой обмолвился, что того интересуют какие-то специфические удовольствия, которые можно получить лишь в Гетто. Курт понятия не имел, что это было. Конкретно, конечно – в голове завертелось множество догадок, одна хуже другой. Дети, киборги, калеки, машины, даже животные…
Думая об этом, Волк не чувствовал ни гнева, ни отвращения. Его не особо заботило, чем именно занимался там безволосый. Что бы это ни было, он делал это в последний раз. Майклсон УЖЕ стал жертвой, хотя даже не подозревал об этом.
Курт отвел взгляд от окон и посмотрел вниз. Возле подъезда был припаркован один из самых роскошных автомобилей, которые Волку лишь доводилось видеть. Это был «Крайслер» класса «элит», зеркально-черный и обтекаемый. Относительно этой машины можно было употребить слово «причален» – внешние формы более напоминали подводную лодку. Вероятно, под капотом у него стоял мощный электромотор, – объемом в среднюю молнию, и мощностью в три-четыре сотни лошадиных сил.
Черные стекла сливались с черным же корпусом, поглощая световое излучение, но ничего не выпуская обратно. Можно было только гадать, сколько безволосых сидит в салоне. Тот был достаточно объемен, чтобы вместить не менее пяти-шести человек.
Страйкер отлично понимал, что Майклсона следует достать в тот момент, когда он будет идти через двор. Если ему удастся законсервироваться в своей авто-подлодке, дело можно считать проваленным. «Крайслер» наверняка был бронирован не хуже батискафа, и, вероятно, мог выдержать давление в пару тонн на квадратный дюйм. Тут бессильны даже волчьи когти.
Несколько метров. Еще меньше секунд.
Подул слабый ветерок, зародившийся где-то под Куполом, – из испарений целого Мегаполиса. Вот он изменил направление, и ноздрей Волка коснулся запах женских духов. Букет был очень непрост, сладкий, но слегка горьковатый. В нем чувствовалась свежесть горных лугов, пыльца на лепестках… Все то, что осталось в частных теплицах, и, – относительно лугов, – в стим-конструктах. Запах неизбывной печали.
Столь дорогие духи встречались Курту нечасто. Как правило, на Бульваре гордо прошествует какая-то дома, или же сквозной ветерок продует салон лимузина. Ну а здесь, судя по всему, духи были призваны услаждать тонкое обоняние клиентов.
Страйкер достал электронную планшетку, и с минуту внимательно изучал трехмерное изображение. Мистер Майклсон беззаботно вращался на жидкокристаллическом экране, накрепко запечатлеваясь в памяти Курта. Мог ли оригинал почувствовать, что сейчас на него смотрит убийца?.. – спросил себя Страйкер. – Нет, навряд ли…
Опустив прибор на керамическую плитку пола, Волк приготовился к долгому ожиданию. Глаза его, не мигая, уставились на металлическую дверь. Спина прильнула к холодной стене, благодаря чему разглядеть Курта из-за стеклянной двери стало очень непросто. Хотя, с чего бы жильцам проявлять любопытство в столь глухую пору, да еще из-за такого пустяка, как присутствие на собственном балконе загадочного персонажа?.. Впрочем, не исключено, – отстраненно думал Курт, – что там вовсе нет никого, а бордель занимает целое крыло…
До предполагаемого срока оставалось чуть больше часа. Страйкер надеялся управиться, максимум, за два-три часа. Пришел, увидел, сделал работу. На деле же оказалось не так просто. А ведь ему еще следовало попасть в больницу, но без денег туда соваться нечего.
Поэтому Курт принялся ждать. Сознание того, что он первый раз в жизни сидит в засаде, облегчало задачу.
Дыхание замедлялось вдох за вдохом. Мышцы расслаблялись, растекались под шкурой. Вскоре Волк уже походил на причудливое изваяние, что украшало какой-то невзрачный балкон.
Тем не менее, уши его продолжали ловить каждый шорох – на тот случай, если это окажется скрежет засовов. Охранники без умолку трепались внизу. Похоже, что их и впрямь было лишь двое, если только остальные не молчали с самого рождения. Те же, что вели разговор, делали шума не меньше, чем несколько Волчиц, обеспокоенных проказами собственных щенков.
Страйкер слышал каждое слово, однако не слишком концентрировался на содержании беседы. В противном случае терпения не хватило бы на пять минут. Безволосые без всякой последовательности перескакивали с одной темы на другую, обсуждая женщин, выпивку, футбол, а затем снова женщин.
Прошло не более получаса, когда раздался долгожданный звук. Более всего он был похож на соприкосновение металла, проворачивающегося в каком-то несложном механизме. Охранники тоже это расслышали, и тут же утихли. (Курту так и не довелось узнать, что именно изображала татуировка на правом бедре «новенькой»). Звук повторился, доказав, что действительно исходил с того самого вектора.
Со стороны дверного проема.
«Крайслер» утробно взревел – гораздо тише, чем положено трехтактовому двигателю.
Волк поднялся на ноги одним плавным движением. Взгляд его протянулся через двор к дверному проему. Если первые звуки могли означать очень многое, то «Крайслер» устранил все сомнения, – одним-единственным поворотом ключа в замке зажигания.
Страйкер приготовился к броску.
Телохранители, вероятно, предупредили водителя еще изнутри, что «объект готовится к выходу». Волк уже видел такое в кино.
Временной промежуток, начавшийся замком в двери борделя, включал не более пяти секунд. В этот незначительный срок, словно в вакуумный контейнер, отлично вместились все измышления Волка: компактно и слаженно, не допуская малейшего намека на страх или сомнения.
Курт подался вперед. Передние лапы легли на перила, готовясь забросить мохнатое тело по ту сторону. Теперь Волка ничуть не заботило, может кто-либо увидеть его через балконную дверь, или нет. Главное, чтобы не заметили снизу, однако болтливые сторожа перенесли все внимание на входную дверь. Она вот-вот грозила распахнуться. Каждое мгновение летело в вечность неспешно, точь-в-точь невесомое перышко, сграбастанное силой притяжения.
Мышцы Волка стремительно наливались мощью и жизнью. Легкие мерно качали газовую смесь. Кровь бежала по жилам, доставляя кислород везде, где тот только требовался. Мысли кристаллизовались в колючие снежинки, не похожие одна на другую. Органы чувств доставляли мегабайты данных. Нейроны работали слаженно и четко, не опускаясь до неуместных ссор.
Наконец это случилось.
Субъективное время Страйкера замедлило бег, все окружающее будто поплыло в замедленном просмотре. Бронированная дверь провернулась на петлях; проем открывался дюйм за дюймом. Из освещенного помещения в темный двор хлынуло, расширяясь, ярко-желтое лезвие. Мгновение спустя желтый квадрат заступила чья-то тень.
