скачать книгу бесплатно
– Филипп, я все вижу, – напомнил Геральт. – Если потребуется, сам объясню.
– Так и я вижу, – лукаво подмигнул брюнет. – Не трогаешь и другим не даешь. Или она беременная? Тогда прими мои поздравления.
Навсей пригрозил Филиппу кулаком. Тот звонко рассмеялся и неожиданно серьезно спросил:
– С «расскажи» ты пошутил?
– Нет, – качнул головой Геральт и натер кончик кия самым настоящим мелком, – она будет играть, ты рассказывать.
– Ты идиот? – Филипп метнул на меня ледяной взгляд, от которого захотелось забиться под стол. – Она ланга, ланга, слышишь?! Или ты влюбился и вконец потерял разум?
– Мне нужен взгляд со стороны, – отмахнулся навсей и вернул мне кий. – Любви нет, желание – да. Поэтому не язви и рассказывай.
Откровенность Геральта в который раз в этом доме залила щеки краской. Стало жарко, а тут еще взгляд Геральта. Держу пари, он мысленно раздел. Но вслух навсей ничего не сказал, даже пошлого комментария не отпустил, вместо этого подробно ровным голосом повторил правила игры и дал пару советов.
Смущаясь, встала и неловко сжала кий в руке. Как же бить-то? Да еще с какими-то винтами. Так, мне нужно попасть по краю вон того шарика, чтобы он отскочил в лузу, в специальную сетку. Во всяком случае, Геральт так сказал.
– Не бойся! – ободрил навсей.
Наклонилась и тут же получила шлепок по попе. Его смягчили складки платья на столь пикантном месте, но я все равно почувствовала. Выпрямилась и возмущенно глянула на Геральта. Тот в ответ и вовсе обнял, свободной рукой помогая прицелиться. Раз – и шарик отскочил к бортику, завертелся и таки угодил в лузу.
– Не знаю, с чего начать-то, – пожевал губы Филипп. Хмурый, он стоял по ту сторону стола и рассеянно наблюдал за моими неуклюжими попытками забить шар без чужой помощи. – Наверное, со странной смерти камердинера ее величества королевы Евгении. Он не проснулся. Все списали на больное сердце, но уж кто-кто, а Лайджер никогда не болел, как все некроманты.
Я вздрогнула. Кий вспорол сукно, а шар подпрыгнул. Геральт исправил оплошность мановением руки: положил ладонь на дыру, подержал немного, и все, целое.
– Некромантом Лайджер был фиговым, – лениво пояснил навсей и восстановил положение шаров. – Брат гораздо сильнее, поэтому и на государственной службе.
– Но они же… Как же их допустили к королеве?
Мой страх и недоумение вызвали нездоровый смех. Для Геральта он закончился приступом боли в животе. Навсей глотнул ртом воздух и вцепился в бортик стола. Филипп тут же оказался рядом, подхватил под мышки и помог сесть на диван.
– Эй, целительница, – грубо позвал он, – займись делом!
Поджав губы, не сдвинулась с места. Нет, Геральта я жалела, но прибегать по щелчку пальцев не собиралась.
Филипп повторил приказ, сверкнув разноцветными глазами. На-ре вышло из тела, но нападать пока не спешило.
– Оставь ее, все хорошо, – расстегнув ворот, пробормотал Геральт. – Она потом со мной посидит, верно, Дария?
Кивнула, понимая: отказ не принимается. Не зная, стоит ли продолжать игру, положила кий на сукно. Филипп по-прежнему буравил недружелюбным взглядом, поэтому, посчитав самым безопасным местом диван, присела рядом с навсеем. Странно, но я ему немного доверяла. Во всяком случае, он знакомый темный, да еще больной. Заодно посмотрю, как здоровье. Оказалось, гораздо лучше, только чуть-чуть ауру поправить.
– Поэтому и допустили, Дария, – видя, что Филипп не намерен продолжать, ответил на адресованный ему вопрос Геральт. – В Мире воды некроманты – грязные безумные существа, а тут – ученые, уважаемые люди, с которыми все жаждут дружить. Кто же не хочет жить вечно? Или узнать тайны почивших родственников, воскресить нужного человека, да мало ли! А королю с королевой некроманты и вовсе жизненно необходимы.
Он замолчал, устало прикрыв глаза. Помедлив, положила руку на лоб навсея и не удержалась от емкого «Нахал!», когда Геральт перехватил за талию и прижал к себе.
– Обними! – приказало чудовище.
Хотела ударить – поймал руку. Вторую тоже, еще на замахе, и издевательски расхохотался в лицо.
– Дария, я твое все. – Темный коснулся губами виска, заставив вздрогнуть и затаить дыхание. – В Веосе ты для всех ланга, и только я знаю, что ты хорошая девочка.
Геральт наигрался и отпустил. Только сейчас различила на висках капельки пота и, позабыв о гневе, продолжила лечение. На этот раз навсей не мешал, полулежал, откинувшись на подушки, и молчал, только пальцы перебирали мои пальчики. Странно, но неприязни не испытывала. Сначала смущалась, а потом перестала замечать.
– Ну так вот, – руки Геральта таки оказались на талии, – камердинер ее величества якобы умер от разрыва сердца. Прошло недели две, и скоропостижно скончалась фрейлина. Причем та, которая сто лет при дворе не жила, тайн не знала. Милая старушенция.
Губы темного нервировали. Едва касаясь, они скользили по шее, а потом запечатлели легкий поцелуй за ухом. Думала, навсей успокоится – нет, занялся тем же самым с другой стороны.
Филипп сощурился и пристроился рядом, на самом краешке дивана. Моя нога касалась его ноги. Казалось бы, мелочь, а меня будто молнии били. Пришлось отодвинуться и фактически обнять Геральта, но от Филиппа не спаслась. Пальцы брюнета скользнули под юбки и прошлись по чулку. «Какая у нее ножка!» – мечтательно протянул Филипп, эту самую ножку поглаживая и постепенно, дюйм за дюймом поднимая подол, пока не обнажил подвязки. Как завороженная, наблюдала за ним. Отрезвил только нескромный поцелуй в открытую полоску кожи между чулком и поясом.
Удар вышел отменным. Филипп зашипел и вскочил. Кажется, я выбила брюнету зуб, иначе почему он так ругался, прижимая руку ко рту? Геральт же хохотал. Теперь его объятия казались спасением от бед, и я поспешила в них укрыться, спасаясь от стремительно темневшего в лице Филиппа. На-ре уже вышло из владельца, хотя еще и не потеряло связи с телом. Лишь бы не раскрыться, иначе все, конец, лишь бы Геральт не отдал на растерзание другу!
– Она хорошая девочка, не шлюшка. – Губы навсея вновь коснулись шеи, а потом… Вседержители, языком! Лизнул, прошелся от основания уха до мочки. От стыда на миг перехватило дыхание. – Ее никто никогда не гладил, а ты уже ласкать собрался. Естественно, Дария испугалась, ты получил по заслугам. Учти, – в голосе Геральта прорезался металл, – причинишь ей вред – пожалеешь.
Филипп осклабился, вскинул руки и шагнул ко мне. Зажмурилась, полагая, навсей ударит, а он попросил прощения и поцеловал безвольно упавшую руку.
– Я не знал, Геральт, думал, раз ланга… Официальной наложницей взял?
Темный кивнул и отпустил. Я благополучно перебралась на другой край дивана, подальше от поцелуев. Не то чтобы мне не нравилось, просто непристойно. Украдкой потрогала шею и ухо: не влажные ли? Навсей же лизал.
Прикосновения губ понравились. Ох, неужели я подцепила от темных какую-то заразу? Порядочной девушке должно быть противно, мерзко, мне же только чуть страшно и щекотно.
– Дальше тоже сам расскажешь или я? – Филипп небрежно облокотился о бильярдный стол и, перехватив испуганный взгляд, подмигнул. – Смелее, Дария, я добрый. Но ножки у тебя!.. Смотри, местным девочкам не показывай, задушат из зависти.
Геральт кивнул, и его приятель вернулся к обязанностям рассказчика:
– После смерти фрейлины королева начала часто болеть. Врачи только разводили руками – ничего, чисто.
– Я все понимаю… – замялась, не зная, как назвать навсея. Господин, ваше сиятельство, милорд? В итоге решила обойтись без обращения. – Но почему вы рассказываете все это мне? И, – смутилась, – как мне к вам обращаться? Не по имени же.
– Хм, хороший вопрос! – Геральт почесал подбородок и встал. Двигался он на редкость легко и плавно для человека, который недавно страдал от боли. – Существуют несколько вариантов, каждый предполагает разное отношение. Начнем с нейтрального: милорд. Милостью не зови, это для официальных приемов. И, – в глазах запрыгали искорки, – ты ведь выведала полный титул, верно?
Кивнула. Значит, доложили.
– У меня дух в холле живет, он рассказал. Ну, пойдем доиграем партию. – Навсей поднял кий и с улыбкой поманил к столу. – Мы с тобой против Филиппа.
– Боюсь, я не умею играть, милорд…
Идти и позориться не хотелось. Правила игры уяснила смутно, хотя больше страшило другое: новые поглаживания и объятия Геральта. Близость навсея волновала и жутко смущала. У нас мужчина не смел вот так обнимать, целовать, а он делал все запросто, будто просто руку подавал.
– Тогда дуэль на киях! – хлопнул в ладони развеселившийся Филипп. – Дама дарит поцелуй победителю.
– Только если победитель объяснит, зачем меня посвящают в веосские тайны.
Вот откуда во мне столько храбрости? Но иначе никак, приходится мириться с правилами игры. Поцелуй – не такая уж большая плата за нужные сведения.
Мужчины переглянулись и согласно кивнули. Это походило на заговор. Ничего, есть средство заставить сказать правду. Шагнув к Геральту, я попросила нож. Тот иронично поинтересовался:
– Неужели задумала прирезать?
Объяснила, что хочу взять с них клятву на крови. Для нее оба темных должны по очереди порезать ладонь и пообещать сказать правду.
– Ради такой мелочи? – Брови Геральта взлетели вверх.
Навсей тут же стал серьезным, взял за руку и, глядя в глаза, наставительно произнес:
– Никогда не клянись по мелочам и не требуй того же от других. Ты малая хозяйка дома, в тебе часть меня, поэтому ты сидишь здесь и слушаешь. Кроме того, ты выросла в другом мире, мыслишь иначе, можешь нечаянно дать дельный совет Филиппу.
– А он кто? – Боязливо покосилась на невозмутимо чистившего кий брюнета. – И какая такая часть?
– Похищение, лестница, лечение, – терпеливо напомнил навсей. – Я впустил тебя в сознание, но забрал частичку души взамен на свою. Мы связаны, Дария, тоненькой ниточкой, но связаны. Ты плохо читала учебники, раз не знаешь об особенностях призыва умирающих и ритуале обмена силой. За это всегда платят собой. Я взял немного, твою личность темное пятнышко никак не изменит.
Ноги подогнулись. Если бы не вовремя подхвативший Геральт, упала бы, так же обмякла в его руках, силясь понять, как меня угораздило. Темные коварны, а я беспечно принимала их за обычных людей. И вот теперь Геральт получил власть над душой. Он установил привязку, сделал мое сознание доступным на-ре! То есть навсей может в любой момент превратить меня в марионетку, и никакой щит не спасет. Но самое печальное – я не помню момента установления связи. Вчера, позавчера, а то и вовсе в спальне Алексии. Почему, почему я ничего не почувствовала? Или та страшная головная боль и есть спутница привязки?
Застонав, замолотила кулачками по груди Геральта, повторяя: «Ненавижу!» Истерика овладела разумом, я все кричала, плакала, силилась причинить омерзительному темному хоть какой-то вред. Знала бы, бросила умирать на лестнице. Вот почему он впустил в сознание – отвлекающий маневр. Я полностью раскрылась, ушла из тела, а на-ре Геральта проникло внутрь. Теперь осталось вернуть меня в Мир воды, в отцовский дом, активировать связь и приказать убить отца и дядю. И все, светлые в Вердейле обезглавлены, важнейшая крепость взята. Дальше – больше. Понятия не имею, кого еще он прикажет убить, что сделать и украсть. Глупая ланга, глупая ланга, все навсеи – ублюдки!
Устав слушать оскорбления и терпеть удары, Геральт заломил руки за спину и крепко прижал к бильярдному столу, не давая пошевелиться. Глаза потемнели, из зеленых стали почти синими. Если бы не корсет, на теле наверняка бы остались синяки от бортика.
– Никогда, – свистящим шепотом произнес навсей, склонившись к самому лицу, фактически выдохнув в нос, – не оскорбляй меня и не поднимай руку. Только для защиты, Дария, и только в шутку.
Пискнула, когда темный вдавил в стол так, что выбил воздух из легких.
– Эй, полегче! – забеспокоился Филипп. Отложив кий, он поспешил на выручку. – У нее не железные кости. Отпусти бедняжку, она уже покраснела от удушья.
Геральт мгновенно отступил, и я жадно глотнула воздуха.
– Ты все поняла, верно? – подмигнул навсей и неожиданно поцеловал руку. – Не терплю подобного даже от навсеек, прости.
Он погладил запястье и пригласил сыграть в бильярд просто так. Отказаться не могла, покорно приняла из рук Филиппа кий и, не целясь, ударила по шару. Брюнет пожурил и показал, как надо бить. Разумеется, все прослушала, кожей чувствуя каждое движение Геральта, пусть даже мимолетное. Сердце замирало от одной мысли, что он может запросто вселиться в меня. Моя душа слаба, проиграет бой.
Филипп собрал шары и водрузил их в деревянный треугольник на противоположном краю стола. Невольно мелкими шажками перебралась ближе к брюнету. Тот лукаво прищурился и предложил посмотреть, как разобьет шары. От Филиппа пахло жимолостью и древесной корой. А еще у него были ловкие руки с длинными пальцами. На одном поблескивал перстень с фамильным гербом-печаткой. Заинтересовавшись, вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть.
– Это герб рода Соурен, – пояснил Филипп, чуть подсветив перстень магическим сиянием. – А я главный наследник.
– Отец Филиппа – герцог, – пояснил Геральт. – То есть Филипп – маркиз. Осторожнее, Дария, в бильярд он играет столь же искусно, как девичьими сердцами.
Зачем предупреждать, если для меня заведомо невозможны отношения ни с кем, кроме хозяина дома? Женатого, между прочим! Снова искоса глянула на пальцы Филиппа, обвившие кий, – обручального кольца нет.
– Нравлюсь? – распушил перья навсей. – Подаришь поцелуй, если обыграю Геральта? Поверь, – от улыбки зашлось сердце, – целоваться умею.
Кажется, я покраснела до корней волос. Не стоило так смотреть, вот навсей и принял обычный интерес за любопытство определенного свойства.
Филипп коснулся меня и, дразня, прошелся пальцами от нижней фаланги указательного пальца до запястья. Трижды отдергивала руку, и он трижды ее ловил.
– Так что ты думаешь обо всем этом, Дария? – прервал странную игру Геральт.
Думала, рассердится – нет, хранил поразительное спокойствие, даже собирался гонять шары.
– Ну, – задумалась, лихорадочно припоминая, что именно мне рассказали, – все смерти связаны. Эти люди мешали убийце подобраться к королеве.
– Либо наша королева – отличная притворщица, – то ли шутя, то ли всерьез предполагал Геральт. – Хотя травят ее, пожалуй, тем же, чем пытались убить меня. И, кажется, я знаю почему.
– Письма? – нахмурился Филипп. Оставалось только гадать, какие именно письма, но, несомненно, важные, раз брюнет пораженно, чуть ли не с ужасом добавил: – Неужели она отдала их тебе?!
Навсей кисло улыбнулся, извлек из кармана халата монетку и подбросил. Как завороженная, смотрела за полетом блестящего кругляшка. Тот упал на зеленое сукно мужским профилем вверх.
– Я разбиваю, – довольно ткнул пальцем в монету Геральт и размял кисть.
Филипп продолжал почесывать подбородок. Кажется, он не одобрял беззаботности друга и, не выдержав, высказался.
– Геральт, какая к… – Он кашлянул и покосился на меня. – В общем, к собачьему хвосту партия, когда тут такое! Сначала объявляется Талия, потом тебя травят. Если бы не маленькая ланга с пухлыми губками, тебя бы уже торжественно сожгли, а пепел развеяли. Какой после этого бильярд?!
– Самый обыкновенный. – Геральт изогнулся, гибко, будто дикий зверь, и разбил шары. Они разлетелись в разные стороны, а два, подергавшись, упали в лузы. – Талия – приманка, не более. Ищи рыбку покрупнее. Не беспокойся, – новый удар и новый шар попал в цель, – письма в надежном тайнике. Мою печать не взломать, я маг первого порядка.
– То есть ты позволишь той твари просто так уехать? – взорвался Филипп. – Она же твоего отца обворовала!
– Это не доказано, хотя не спорю, я никогда не доверял Талии. Арх, промазал!
Геральт в досаде ударил кием по столу и наградил непокорившийся шар испепеляющим взглядом. Затем навсей уступил место Филиппу, устроившись рядом со мной посредине длинного бортика.
– Талия – воспитанница отца, – пояснил Геральт, следя за действиями друга. Тот тоже двигался легко и плавно, будто перетекая из одного положения тела в другое. – Наша семья рассталась с ней при весьма неприятных обстоятельствах. Слушай и запоминай, Дария, ты теперь часть семьи.
Пришло мое время удивляться. Простите, я кто? Разве наложницы не рабыни?
– Мы связаны, я же говорил, – напомнил Геральт и нехорошо, злодейски рассмеялся. – И привязку ты не разорвешь никогда.
Вместе со стуком очередного забитого шара послышался стук в дверь.
Навсей обернулся и махнул рукой, снимая невидимые запоры. В комнату вошел ливрейный слуга и с поклоном доложил:
– К вам госпожа Талия Свейн. Прикажете принять?
Глава 4
Губы Геральта превратились в тоненькую линию и побелели, будто у покойника. Пальцы впились в бортик стола, грозя раскрошить дерево. Я невольно порадовалась, что навсей отложил кий на чайный столик, а то бы непременно сломал, жалко.
Филипп тоже забыл об игре и буравил взглядом друга. Судя по выражению лица, его крайне интересовало, какое решение примет навсей.
– Так впустить? – напомнил о себе слуга.
– Пошел вон! – рявкнул Геральт и вскинул руку.
Стаканы задрожали, волосы разметало ветром, а лакея буквально выдуло в коридор. Бедняга, кажется, пробил спиной дверь. Надеюсь, остался жив.
Страшно, действительно страшно. Вот она, темная магия в действии! До этого я не видела навсея в ярости и теперь наслаждалась сомнительным зрелищем. Под кожей Геральта ходили желваки, глаза горели, придавая сходство с крылатым змеем: у того такие же зеленые, с узким зрачком. На-ре тоже оживилось, темным облачком окутало хозяина. Назревала буря, и мне хотелось оказаться как можно дальше от эпицентра. Только куда уйти? В надежде обвела взглядом комнату и не нашла ничего лучше, чем спрятаться за спиной Филиппа. Тот одарил понимающей лукавой улыбкой и обнял. Раньше бы такой жест возмутил, но теперь я боялась лишний раз вздохнуть: вдруг Филипп озвереет?
Геральт, наконец, разжал пальцы и задумчиво оглядел перстень. Я заметила, как странно, неестественно вздымается грудь навсея. Неужели навредил себе магией? Будто в подтверждение догадки кольнуло в боку. Решила – показалось, но боль повторилась. Неужели между нами отныне близнецовая связь? Поэтому и своя…
Навсей тяжело облокотился о стол и сделал пару глубоких вздохов. Филипп легонько подтолкнул к другу, и я несмело сделала шаг. Перед глазами все еще стояло перекошенное яростью лицо.
